***
Брюнет вернулся к себе в квартиру грязный и оборванный. Судя по вещам, Клаудия была ещё здесь. Странно, что она не уехала. Мужчина нашел её в гостинной. Женщина уже переоделась. Певец сел рядом. Им предстоял трудный разговор. - Ничего не хочешь мне сказать? - начала блондинка. - Я... Я не знаю, что сказать... - Томас действительно не знал. А что тут скажешь? - Как можно забыть, что ты женат? - Клаудия смотрела на него, как на идиота. - Я не забыл, - горе-жених потупил взгляд в пол. - Я не смог получить развод... потому, что мы повенчаны. - Повенчаны?! - женщина едва не подпрыгнула на месте. - А чем ты раньше думал?! - Ничем! - крикнул уставший Андерс. - Я был молод и глуп! Пойди, лучше, у Дитера спроси. - Не надо перекладывать ответственность на других! - строго сказала она. - Хорошо! - сдался он. - Хорошо! Я виноват. Зачем из этого делать такую трагедию? Мы же просто женаты. Это формальный брак. Я уже тринадцать лет с ним не живу. Реакция Клаудии оказалась более, чем неожиданной: - Знаешь, если ты так к вашему браку относишься, то где гарантия, что у нас не будет так же? Брюнет потерял дар речи и смотрел на неё с открытым ртом. - Странно это всё как-то... - продолжала размышлять блондинка. - Сначала, ты женишься на мужчине, потом хочешь жениться на женщине. Думаю, тебе нужно хорошенько разобраться в своей сексуальной ориентации, а нам - пожить отдельно.***
Вечернюю идиллию Дитера и Вероны прервало неожиданное появление Томаса. Он просто открыл дверь ногой и плюхнулся на диван между ними, опрокинув бокалы с красным вином на столике рядом. - Здрасьте, у вас было открыто, - не без удовольствия произнёс певец. - Кто это и что он здесь делает? - возмутилась пассия Болена. - Ты что, тупая курица, запомнить меня не можешь? - Андерс плевался ядом, как индийская кобра. - Я - его напарник. И законный муж! А этот дом мы покупали вместе, между прочим. Так что, имею полное право. У женщины глаза на лоб полезли: - Детер?! - Я в домике... я в домике... - приговаривал напуганный продюссер, прикрывая голову двумя диванными подушками. Концентрация опасных субъектов на метр квадратный была слишком велика. Обиженная Верона принялась остервенело лупить кулаками по "домику". - По яйцам бей, - посоветовал брюнет, устаиваясь удобней и переключая каналы в телевизоре. - Так больнее. Последовав его совету и немного понаблюдав, как её ухажер корчится от боли, Фельдбуш решила покинуть дом. - Не звони мне больше! - крикнула она на прощание. Блондин послал певцу испепеляющий взгляд: - Доволен? - Конечно! - Томас по-хозяйски закинул ногу на ногу. - Думал, можешь вот так просто прийти и испортить мне свадьбу? - Раз уж ты вспомнил, что мы женаты, пойди, тогда, приготовь что-нибудь на ужин, - парировал Дитер. - А твоя любовница (на этом слове брюнет сделал особое ударение), кроме как разогреть пиццу в микроволновке, больше ничего не умеет? Продюссер отмалчивался, глядя на капающее со столика на пол вино. Поскольку, ему тоже хотелось есть, певец пошел на кухню к холодильнику. Внутри стоял пакет просроченного молока и лежала половинка луковицы. - Дитер! - раздражённо позвал он. Последний явился без промедления, опасаясь, как бы ему ещё чего-нибудь не отбили. - И что я, по-твоему, должен из этого приготовить? - спросил Андерс, стоя у открытого холодильника. - Вы, как черепашки-ниндзя, одной пиццей питаетесь? - Почему нельзя просто сказать: "Дитер, дорогой, съезди за продуктами, пожалуйста"?! - вспылил блондин. - Зачем вот это вот всё?! - Вали, давай! - прикрикнул на него певец, захлопывая дверцу холодильника. - Козёл старый... - Брачный аферист! - крикнул продюссер уже с прихожей. - Ещё одно слово - и будешь спать на улице! - пригрозил Томас. А, ведь, Болен прав. Не получив развода и надумав жениться во второй раз, он нарушил закон. Теперь, у него могут быть проблемы. Поужинав наскоро приготовленным рагу, они пошли отдыхать. Брюнет, не спрашивая мнения Дитера, забрал пульт от телевизора и включил какую-то мыльную оперу. Блондин покорно терпел, пока у него не вырвалось: - Апчхи! Мужчина высморкался в носовичок. - Ты заболел, что ли? - как бы невзначай поинтересовался певец. - Будешь тут, с вами, здоровым... Апчхи! Кажется, он и вправду простудился. Томас потрогал его лоб: - Да ты горишь! Через секунду продюссер лежал в кровати с градусником. Ему даже начало начало нравиться. Андерс стал добрый и заботливый, больше не ругался. Всё суетился вокруг него, пичкая лекарствами. - Знаешь, я рад, что ты приехал, - признался Болен. Но брюнет уже спал рядом, тихо посапывая.***
Томас проснулся в объятиях Дитера. Это напонило ему их медовый месяц на Мальорке. Он постарался осторожно встать с кровати, чтобы не разбудить блондина. Тот, всё-таки, проснулся: - Доброе утро. - Доброе, - улыбнулся Андерс. - Мне пора домой. Певец начал приводить себя в порядок. - Может, останешься? - продюссер лежал, наблюдая за ним. - Я же вижу, ты не хочешь уезжать. - А ты хочешь, чтобы я остался? - карие глаза смотрели внимательно-внимательно. - Хочу, - смело ответил Болен. Брюнет озадаченно хмыкнул: - Верона не будет против? - Нет, я встречался с ней на зло тебе, - говорил Дитер, отслеживая его реакцию. - Думаю, теперь она получила ответ на вопрос почему я не тороплюсь делать ей предложение. А ты, разве, не затеял свою женитьбу, чтобы позлить меня? - С чего ты взял? - упорствовал Томас. Продюссер сел и взял напарника за руку, притягивая к себе: - Потому что ты с роду не встречался с женщинами. Твоей первой и последней девушкой была кукла Барби. - Я выбросил своё обручальное кольцо, - виновато сказал Андерс. - Нам придётся пожениться во второй раз. Блондин ласково улыбнулся: - Не придётся. Я сейчас. Он крылся в своей домашней студии звукозаписи, затем вернулся с маленькой бархатистой коробочкой красного цвета. Внутри лежало два золотых обручальных кольца. - Ты нашел его?! - удивился брюнет. - Да, Том, - признался Дитер. Певец молча бросился с объятиями ему на шею.***
Войдя в рабочий кабинет Болена, Гвидо застал там только одного Родригеса. Испанец сидел с кислым видом за заваленным бумагами письменным столом. - А где ребята? - растерялся Карп. - Уехали. У них второй медовый месяц, - тон Луиса был таким же кислым, как и он сам. - А я, как всегда, прикрываю их задницы. Одна стопка бумаг, возвышавшаяся чуть ли не до самого потолка, завалилась ему на голову. - Не хочешь мне помочь? - спросил он, выглядывая из огромной кучи бумаг. Фотограф медленно подошел к столу, в уме прикидывая масштаб катастрофы: - Не знал, что у Дитера так много бумажной работы... - Нет, просто, кое-кто, вместо того, чтобы заниматься скучной писаниной, водил своих пассий по ресторанам на зло сам знаешь кому, - объяснял Луи, высвобождаясь из плена документов. - Так что, Гвидо, не расслабляйся. Нам ещё петь вместо них.