А знаете, герцог...

А знаете, герцог, у вас имя красивое очень, Только мне вот, увы, произносить его не по чину, Когда разрушив хранимую вами рутину, Из шкафа шагаю навстречу ночи. Сочинив для визита тысячу и одну причину, Пригибаюсь пониже привычно. Почему бы вам не ударить в спину? Вы ведь помните, как уклоняюсь обычно. А знаете, герцог, в ваших глазах Утонуть так легко – на два счета. Утонуть и остаться где-то в мечтах, Зарисовал бы, да нет под рукою блокнота. Ну и пусть, вот возьму здесь отчёт, Утащу карандаш со стола, Рейм, не злись, я исправлю потом недочёт, Вдохновение напало, такие дела! А знаете, герцог, на вас мне смотреть В солнечный день бывает так больно, Как же вы умудряетесь ярко настолько гореть, Обжигая не пламенем – льдом – произвольно. Ваша маска искусна бесспорно, изящна, Ей поверит любой, кто не знает о вас, Но уж слишком пуста, хоть вполне безопасна, Я умею читать между строк и приму без прикрас. А знаете, герцог, мне хочется вам Подарить целый мир без остатка. Я готов покориться, отдаться и сам, Но вам то не нужно и очевидна разгадка. Я не пара для вас, к сожалению, совсем, Подобрать бы хоть горстку цепляющих тем, Чтобы подольше послушать мне вас, Коль изволите уделить свободный от дел важных час. А знаете, герцог, вы часто мне снитесь. И утром не липнет улыбка совсем уж к лицу, Я прошу вас, прошу, на меня не сердитесь И простите беспечную наглость глупцу. Ведь я – просто шут, я слуга и игрушка, Пандоры оружье и верный клинок, Нет вашей вины, что захлопнулась дверца-ловушка, Что я не усвоил от жизни урок. А знаете, герцог, я всë вам прощаю: И холод суровый, и ночи в слезах, И то, что при мысли о вас каждый раз погибаю, И алую кровь, что горчит на губах. Я долг свой исполню без всяких сомнений, Не беспокойтесь, умру, но смогу, Чего б мне не стоила тяжесть решений, Счастье у близких отнять не позволю врагу. А знаете, герцог, я все же надеюсь, Что где-то когда-то, быть может, на той стороне, Сквозь годы с тех пор как по ветру развеюсь, Вы ласково все ж прикоснетесь ко мне.