***
Когда Мелдрид во второй раз появляется в командной рубке, Старскрим с визгом отпрыгивает от палача, потому что у того чужой энергон по когтям льется и в лужу на полу скапливается. — Командующий, не уж то вы теперь еще и подчиненных страшитесь? Али Лорд Мегатрон вам по шлему так здорово зарядил, что процессор повредился? — изображая на фейсплейте крайнюю степень беспокойства, вопрошает Мел. Саундвейв смотрит ему в окуляры, где среди алого моря сарказма и издевательства плескается что-то еще. Очень непонятное, но обязательно важное и болезненное. Не от хорошего актива в палачи идут.***
Большую часть времени Мелдрид идиот и лоботряс. Большую, но не всю. — Саундвейв, когда там у меня отпуск? — связист разворачивается к собеседнику всем корпусом и наклоняет шлем. У палача всегда фантазия работает как надо, и он быстро считывает эмоции с темного визора. В данный момент Саундвейв готов его по стене размазать, ибо какой, шарк его дери, отпуск во время войны?!***
Связист вообще не любит покидать свое рабочее место без надобности, но по приказу Мегатрона вынуждено спускается почти на десять этажей вниз. На восемнадцатый. Тут располагалась тюрьма, где стоял едкий запах самодельного обезбола и жженого металла. Связист встречает Мелдрида, когда тот без особого энтузиазма по полу тащит за собой истекающий энергоном автоботский корпус. У бедняги все шарниры выкручены, вырваны денты и из порта проводка свисает. — Что пришел? — буднично интересуется коллега, открывая одну из камер и швыряя туда пленного, как тряпку. — Тащите следующего, — обращается он уже к вехиконам. — Нужна информация. Место нахождение разрушителей, — обрывками фраз объясняет связист. — О, как раз мой следующий клиент! — радости в голосе палача через край, и он, без зазрения совести (если она вообще у него была), хватает Саундвейва за длинный манипулятор и тянет в пыточную. — Чего зря ходить, сейчас все из первых уст узнаешь! Тогда Саундвейв впервые думает, что Мел больше всех обожает насилие. Пленного разрушителя укладывают на серую платформу. В нее энергон уже впитался и не оттирается, голубыми пятнами светясь в полутьме. — Ну-с, рассказывай, где вы все собираетесь? — Мелдрид вертит в изящных (когда они изящными стали?) манипуляторах небольшой остро заточенный ножик. — Да пошел ты! — отплевывается автобот, нервно дергая манипуляторами. Мел только оптику закатывает и просит солдат выйти. Всех, кроме связиста. — Я бы с тобой конечно поиграл, но, видишь ли, ситуация такая, — мех наклоняется к фейсплейту противника, слегка кивая в сторону Саундвейва. — Мой друг очень нуждается в этой информации. А еще он вечно жуть как занят, поэтому будь лапочкой, — на этих словах палач с милой улыбочкой, с какой он отчеты обычно на панель швыряет, обрезает незащищенные энергокабеля на бедрах автобота. Связиста больше напрягает небрежное «мой друг», чем все остальное. То ли манера речи у Мелдрида такая мерзкая, то ли и впрямь считает Саундвейва чем-то большим, чем коллегу. — Опять вид бестолковый делаешь, — с упреком смотрит на десептиконского разведчика палач, вытирая когти от энергона. На платформе тихо от боли стонет разрушитель. Ходить он теперь вряд ли сможет. Мелдрид калечил очень искусно, и, порой, с особым цинизмом в алых окулярах. А еще сикер медицинского образования не имел, потому и возникал один неприятный вопрос: откуда он знал, где резать? — Саундвейв, надеюсь ты не из впечатлительных, — ласково пропел мех, подходя к своей жертве. — Хоть деактивируй, я вам ничего не скажу, — хрипит автобот. — Деактив — самая скучная вещь на свете, а я больше по развлечениям, смекаешь? — палач тонкими когтями подцепляет чужую паховую броню и резко дергает на себя, вырывая с частью особо чувствительной проводки. — Ха! — болезненно вскрикивает пленный, с ужасом осознавая, что сейчас будет происходить. — С-стой, я все скажу, прошу! Мел расстроенно цокает глоссой и берет с полки дапад. Автобот диктует координаты, изредка поглядывая на безмолвного связиста, а палач, источая всем своим видом вселенскую неудовлетворенность, записывает за ним информацию и торжественно вручает ее Саундвейву. К слову, потом все-таки Мелдрид срывается и насилует бедный автоботский порт, пачкаясь по локтевые шарниры в смазке. А у Саундвейва в процессор впервые закрадывается мысль о том, что Мелдрид порой омерзительно прекрасен в своем безумии.***
Мел до сведенных магистралей обожал коннект. И список партнеров у него внушительный был из пленных и своих. Поговаривали, что даже Старскрим под него ложился. Но это только поговаривали, пока сам виновник сплетен об этом не узнал и взашей всех по Даркмаунту не растаскал, а бедного командующего ВВС еще долго проклинал. — Мерзость какая, ты только представь, а! — Мелдрид наливает пару кубов слабозаряженного энергона и вручает один связисту. Подозрительно часто они стали оставаться одни в главном отсеке, когда Саундвейв работал до ночи, а Мел… кажется, его мучили кошмары. И разведчик вообще-то не удивлен. От такой работы не только оффлайн отшибет, но и процессор. Благо процессор палачу отшибло еще до войны, судя по его придурковатой натуре. Мелдрид выливает в энергоприемник пойло, да так, что оно по лицевой струями на шейные магистрали стекает. Саундвейв обращает на него внимание, склоняет шлем и тянется неестественно длинными пальцами вытереть голубые полосы. У палача вид ошалевший и чуточку потерянный, но оттого не менее восхитительный. Связист не сразу понимает, что среди всей этой вакханалии Мелдрид становится для него чем-то эстетическим и иногда даже самым красивым.***
Даркмаунт рушится у него под сервоприводами, обретая очертания металлической свалки в куче черной пыли. Лорд Мегатрон рычит с досадой и отдает приказ об отступлении на Немезиду. Так главный связист лишается родных стен и привычного ритма жизни, а Мелдрид своего горячо любимого восемнадцатого этажа и парочки заключенных. На корабле мест катастрофически не хватает и первое время всех селят подвое, и Саундвейв облегченно вентилирует, когда на пороге отсека показывается голубой корпус. — Соскучился? — палач хмыкает, закидывая остатки своих вещей на верхние полки, плюхается на платформу и прикрывает окуляры. Саундвейв тихонечко кивает. И правда. Соскучился.***
— У меня складывается стойкое ощущение, что Старскрим идиот, — философски изрекает Мел, когда командующий ВВС вновь толкает бессмысленные речи, отвлекая тем самым персонал от работы. Если бы связист мог улыбаться, он бы обязательно это сделал, но Саундвейв лишь кротко кивает, не отводя визора от экрана компьютера. — Отсеки как-то уж неприлично быстро пустеют, — между громкими вскриками истеричного сикера продолжает палач, нервно постукивая когтями по панели. И впрямь Немезида перестает быть шумной и оживленной.***
К концу войны у Мелдрида работы почти не остаётся, потому что пленных не берут. К концу войны у Саундвейва уже четкое представление складывается о своем напарнике. Да, именно напарнике и, пожалуй, лучшем друге. К концу войны Мелдрид позволяет связисту коснуться его крыльев, пальцами очертить грубые стыки на спине и пустить легкий разряд по магистралям. На Кибертроне холод под стыки лезет. Напарник, шутя, говорит, что планета, похоже, умирает, оттого и холодает постепенно. Но Саундвейву это кажется такой безнадегой, что хоть вой. Правда, выть связист не умел. Он, увы, много чего не умел. А Мелдрид этого будто не понимал, упрямо твердя, что обязательно должен услышать его, Саундвейва, смех, а не запись. — Чего хандришь? — напарник будто всем корпусом за годы войны научился считывать малейшее изменение фона десептикона. — Ты выглядишь плохо, — проигрывает чужой голос связист. Мел хмурится, но к заляпанному зеркалу подходит. — Да вроде как обычно, — непринужденно пожимает он плечами. — Тут, — Саундвейв тонким пальцем указывает на грудь палача. Прямо на камеру искры. Мелдрид заливается смехом, уводя подальше чужой манипулятор и говоря о том, что разведчик слишком мнительный. Саундвейв обреченно опускает плечевые сегменты. Как и ожидалось. Мелдрид — искусная фальшивка, созданная войной и ненавистью, которая никогда не будет искренне улыбаться.***
В последний страшный Кибертронский пожар Саундвейв находит в себе силы и куски аудиозаписей, чтобы наконец признаться и себе, и Мелу, что любит его крылья и теплоту мягкого металла на спине. Запись даже складывается в предложение о том, как связист хочет, но не может, его целовать, и о том, как мечтает наконец увидеть на его фейсплейте что-то кроме отчаяния и надменности. — Да что станется! — раздолбайски машет манипулятором Мелдрид. — Это ж разведка самая обыкновенная! Связист послушно открывает мост, а, когда тонкая голубая фигура растворяется в зеленом свете, внутри искра страшно трепещет и бьется о камеру, как ненормальная. Через пару часов невыносимого молчания, голос с помехами требует открыть путь к отступлению, и Саундвейв быстро включает мост. Солдат много вываливается. Большинство — почти что деактив. — Мелдрид? — проигрывает очередную запись разведчик, обращаясь к вехиконам. Всеобщее молчание служит ему приговором.