and kisses are a little easier to come by

Ale flows and kisses are a little easier to come by. — Finan, The Last Kingdom, 3x8.

      Наверное, это было облегчением. То, что затеплело в груди, когда Финан решил не идти в бордель. Хотя, скорее, это решение приняли за него — в момент, как они с Ситриком подхватили его под руки и повели на воздух, потому что он явно…       — Перебрал. Кажется, я перебрал. Ой! Оставьте меня тут...       Язык у него не прекращал свой усердный пустословный труд даже во время сильного опьянения. И Осферт находил это забавным — и только это придавало сил. Потому что тащить слишком бодрого для своего состояния и против чего-то неустанно протестующего Финана — занятие не из лёгких. Хоть и при помощи Ситрика.       Но вера была крепка.       И они всё-таки добрались до гостевого домика.       Правда, Ситрик тут же его и бросил — в одиночестве справляться с пьяным ирландцем где-то на пороге, чуть подсобив напоследок и подтолкнув того в спину. И на этой силе дружеской любви они вскарабкались по ступенькам и ввалились в помещение, где было едва ли теплее, чем на улице. Ситрик с Этельстаном почему-то остались снаружи; до Осферта доносились глухие переговоры, но разобрать о чем они не получалось.       Да и других занятий хватало.       Финана непременно нужно было доставить хотя бы до скамьи, но он настаивал на том, чтобы лечь уже посреди комнаты. Тут ему точно грозило околеть до смерти, но попробуй объясни упрямцу. Так что Осферт из последних сил, перехватывая его под рукой удобнее, тащил дальше и заставлял перебирать ногами.       — Нет, нет, Финан… Финан! Идём же…       Холодные доски стоявших у окна скамей и трезвому Осферту казались верхом блаженства, — что говорить про Финана. Уж очень хотелось прилечь хоть куда-нибудь и поспать пару-тройку часов. И он был в шаге от столь желанного сна, вот только друга оставалось уложить. И уложить на что-то помягче: раз уже его развезло сильнее всех, то ему и достанется единственная в домике кровать. С добротным матрасом, высокая и, по крайней мере, в сумраке комнаты выглядящая крепкой, с тёплыми покрывалом…       Осферт как несколько доспехов разом скинул, когда Финан плюхнулся спиной на спальное место. Но не успел он выпрямиться и вздохнуть полной грудью, о чём мечтал где-то со второй ступеньки порога, как кровать прогнулась под весом двух тел. Осферта утянули за собой.       Выставленные для упора руки задрожали и согнулись. Слишком уж неожиданным стало предательство собственного плаща, за который ухватился Финан. И он, припав на грудь, ткнулся лицом в жёсткую бороду. Перед ним лишь беспомощно мотнули головой, задевая носом нос, что-то пробурчали, и чужие руки надавили на лопатки. И вот теперь подняться ему самому казалось далёким и невозможным, будто он тоже был нечеловечески пьян.       И звуки громких перекриков снаружи, шороха одежды, скольжения подошв о пол заглохли в мгновение. К его губам напористо прижались чужие.       Финана? Финана...       Других тут быть и не могло.       И он на этом не остановился: язык его горячий проник глубже так споро, что Осферт мыслями был ещё где-то на попытках понять, кто под ним. И на ком он. Лежал и не мог двинуться, покорно принимая чужие ласки и ощущая колючие касания бороды. Которые, как он всегда думал, вытерпеть невозможно.       Но терпел сейчас. И не смел запротестовать.       Финан был пьян, и это больше походило на судорогу, нежели на осмысленное действие. И всё же поцелуй не прекращался, и вкус эля во рту Осферта не тускнел. И он лишь на мгновение отвлекся, вынырнув их странно-сладкого забытья, и почувствовал, как крепкая рука Финана коснулась его шеи нежным жестом. Теперь он притягивал менее властно, словно предоставляя выбор.       А какой у Осферта был выбор? Осферт едва ли осознавал происходящее. Он столько раз наблюдал в пол пьяного глаза за девицами на коленях у Финана, косился на их лобызания от нечего делать, гадал, запрокидывая кружку за кружкой, каков на вкус поцелуй сурового ирландца. И в момент, когда чужой язык касался его, он позабыл все слова, которыми можно было описать это.       С треском петель входной двери поцелуй разорвался влажными звуками, и Осферт повалился на пол, не сумев устоять на ослабших, как у младенца, ногах.       Поспешно поднимаясь, он залепетал:       — С девкой меня перепутал, полез обниматься.       Ситрику было безбожно плевать: он даже не усмехнулся на это, а с унылым лицом проследовал к скамье и упал на неё раньше, чем Осферт успел полностью встать. И обратиться взглядом к Финану, который уже отвернулся к стенке и засыпал, причмокивая и бормоча.       Малыш монах.       Перепутал с девкой...       — И чего это они дерутся за тебя, а? — сердито спросил Утред, пока Финан, которого крайне забавляла эта ситуация, изо всех сил старался сделать серьёзное лицо — в пару к нему.       — Я… я не знаю, лорд.       И он побежал, как вороватый мальчишка на ярмарке. И к счастью, когда с женщинами разобрались за него, следом все отправились в лес, на охоту за Зверем в честь Кровавого месяца. И проблемы Осферта были решены... до следующего раза.       Он и сам не знал, зачем ему столько девиц. Осферт изо всех сил пытался ощутить то, о чем на пьяную голову во всех подробностях рассказывал Финан. Но из раза в раз это было не то даже во время самых страстных утех, даже с самой опытной из девок в домах любви. Даже когда он был преисполнен уверенности и лёгкости — после очередной победы и выпитого эля. Внутри неизменно свербила пустота, пусть чресла полнились силой и тягучим жаром.       Будто бы он не мог насытиться. Будто бы его не питали вовсе. И он смотрел на Финана, на то, как тот обращался с женщинами, как они вешались на него без особых стеснений, готовые будто и бесплатно поработать. Теряясь в догадках, что же делает не так, мечтал оказаться хоть раз на его месте. Чтобы наслаждаться по-настоящему.       — Леди, оставите нас?       Осферт проводил взглядом девушку, которая недавно подсела к нему и уже, невинно хлопая ресницами, поглаживала его бедро под столом. Он затем уныло оглядел Финана, который лишил его шанса попробовать ещё раз. Ирландец уселся напротив, на ходу поставив перед ними две кружки эля. Осферт подтянул одну из них к себе, несмотря на то, что ещё не допил свою.       — Очередная девица?       Не осуждение, но что-то неясное плескалось в его глазах. Осферт не стал думать об этом долго.       — Я даже ничего не делал, — заулыбался он и пожал плечами. — Она решила за нас обоих.       Он продолжал поглядывать на выход из таверны, надеясь перехватить взгляд незнакомки, зазывающий к себе после гуляний.       — Желать женщину — это нормально, — начал Финан, привлекая внимание. — И нет ничего дурного в том, чтобы спать с двумя свободными женщинами, но им об этом знать не нужно. И вообще, зачем тебе несколько девиц за раз, неужто такой голодный? — Финан быстро оттараторил последний вопрос и, так как ответ ему не требовался, продолжил: — Но твои женщины — твоя ответственность. Нужно отвечать за свои слова... И похождения. Они не должны быть головной болью Утреда. Или меня. Или кого-то другого.       — Да, я понял, — Осферт чуть схмурился и тупо уставился в кружку.       Он слышал, как Финан отхлебнул, и надеялся, что тот расслабится и пошутит, не станет продолжать с таким серьезным видом. Они тут всё-таки собрались победу Этельстана над троими отмечать, а не…       — Осферт, — мягко, доброжелательно позвал Финан, — женщины не любят, когда их используют.       — Я не… Я просто... — Жгучее желание защитить себя заставило его вскинуть голову. — Они же тоже меня используют. Я думал, что всех всё устраивает.       — А почему они дерутся друг с другом, не думал? За тебя. — Финан громко и от всей своей большой ирландской души гоготнул. — И по какой причине ты ни с кем не дерешься, а?       Осферт пробубнил:       — Может, они просто любят подраться. Откуда я знаю...       И тогда Финан наконец рассмеялся.       Те, с кем он спал, — а он не был переборчив, — такое впечатление и производили. Почему за него дрались только те женщины, которым было не важно за что или за кого?.. Они скорее были рады выцарапать друг другу глаза веселья ради, чем боролись за его внимание. За таких, как он…       Осферт посмотрел в конец зала, туда, где Эдит рассыпала улыбками, веселясь в компании Утреда, Этельстана и других мужчин.       За таких, как он, такие, как Эдит, не дрались. Такие женщины, как Эдит, готовы сражаться за мужчин, подобных Финану. Всегда уверенных в своей силе, даже когда ошибаются; бесстрашных, даже когда стоят в болоте по колено, не имея возможности двинуться; открытых и беззастенчивых, каким бы постыдным ни считалось проявлять нежность. Верных себе и своему слову, пока все вокруг гнались за собственной выгодой и готовы были продать даже убеждения. Всегда таких неунывающих и смешливых, будто мир вокруг не пропах кровью и дымом и не наполнял тревогой их сердца каждый день. Будто за плечами не было войн, предательств и потерь. За таких, как Финан, можно было и умереть. Осферту никогда не приходилось ломать голову над тем, чем ирландец так подкупал женщин.       Может быть, за такую, как Эдит, он бы подрался с Финаном. По крайней мере, однажды мог решиться. Но, само собой, никогда бы не выиграл.       В какие-то особо скучные ночи, когда он лежал один в постели, перед внутренним взором возникали огненно-рыжие волосы Эдит, раскиданные по простыням. Её тонкие запястья, которые пальцами оглаживал Финан. Пальцами, украшенными кольцами, как и положено настоящему принцу. (Конечно, даже в собственных фантазиях Осферта это были руки Финана, а не его.) Тёмная густая борода, утопающая меж её дрожащих молочных бедер. Его голос, сладким шепотом сообщающий о том, что он собирается с ней сделать. Играющие мышцы на спине, когда он привставал и нависал над Эдит, и блестящие в тусклом свете капельки пота на коже. Её смех из-за щекотных поцелуев у шеи.       Осферт не мог злиться на Финана, ведь такую девушку нельзя было упускать, о такой девушке нельзя было не мечтать. Наверняка неизвестно, было ли у них что-то: Финан отмалчивался. А всё вокруг как будто бы понимали больше, чем Осферт, потому что странно улыбались и хихикали. Даже теперь, когда она вернулась к ним спустя столько лет. И раз понимали все, то и Осферт стал понимать — просто доверился. Но на Финана не злился.       Встав, Финан замешкал и многозначительно покосился на него. Больше ничего не произнес и отошёл к шумной компании.       Обычно взгляды Финана и все его мысли, ярко проступающие на лице, были кристально ясны. Финан ничего не скрывал, не лицемерил и не стеснялся. Никакой неопределенности, никогда. Но кажется, не в этот раз.       И не в этот.       — Эй, Осферт. Чем занят?       — Да так, — Осферт с беззаботной улыбкой поднял в воздух кружку с элем. А тем временем недавний глоток застрял где-то в горле — Финан никогда не задавал таких вопросов. Финан вообще не задавал вопросов. И он редко бывал так серьёзен. — Немного пью, немного молюсь, — он кивнул на книгу перед собой.       И теперь старался делать вид, что что-то понимает из слов на странице, пока вслушивался, как Финан закрывал дверь, приближался, усаживался. Солнце садилось; скоро должно было стать темно, а он ещё не приготовил свечи.       Они только недавно вернулись из Уэссекса после резни олдерменов, которую устроил Эдвард. Вернулись со своей личной победой, и встречали их в деревне соответственно. Осферт надеялся, что Финан ещё раз хорошенько напьется по такому поводу и никогда не вспомнит о произошедшем недоразумении. И сам он надеялся поскорее забыть.       — Ты сегодня решил отдохнуть? — усмехнулся Финан.       Осферт недоуменно воззрился на него: он сидел поперек скамьи, припав спиной к стене и раскинув ноги. Как всегда расслаблен. А Осферту казалось, что рядом с ним он никогда больше не сможет расслабиться. По крайней мере, пока не убедится, что его друг наверняка не вспомнит ничего из вчерашней ночи.       — Да я вроде... — и тогда до него дошло, что тот имел в виду. Финан рассмеялся. Он шутил о его похождениях. — А что, у тебя есть для меня кто-то на примете?       — Возможно, — незамедлительно ответил Финан, загадочно улыбаясь, и выпрямился. Перемахнул второй ногой через скамью, сел аккурат напротив и чуть подался вперёд.       — Что ж, — Осферт приосанился, отодвинув книгу в сторону, — я не прочь. Путь был тяжёлый…       К его руке плавно подтянулась чужая, и тогда он понял, что нервно заламывал пальцы. Финан легко прикоснулся к ним своими. Шершавыми, израненными в боях, обоженными холодом в рабском прошлом, но вопреки всем несчастьям роскошно украшенными сейчас. Они ощущались отчего-то неописуемо нежными.       Да и сам Финан никогда не был груб с теми, кого по-настоящему любил. Для Осферта не секрет, что и он входил в это число. И всё же он сидел и не мог понять, почему Финан сейчас прикасался к нему так. И он смотрел на его руку завороженно, как впервые видел.       — Помнишь, я говорил, что нужно отвечать за свои слова... И похождения.       — Но не на пьяную голову, — попробовал отшутиться Осферт, потому что чувствовал всем своим дрожащим от ужаса нутром, что Финан вспомнил и решил поговорить о произошедшем.       — И всё-таки я бы хотел ответить.       — За слова? — он захлопал глазами, словно не к этому боязливо готовился всё это время. Ведь знал же, что прежде после остальных своих гуляний Финан всё помнил!       — За них. Не хочу прикрываться спиртным. Не хочу пьяным делать то, на что не хватает смелости на трезвую голову. — И Финан вдруг раскрыл его ладонь и неспешно, осторожно переплел их пальцы. Осферт боялся поднять голову или шелохнуться, неотрывно смотрел на их руки.       И только пробормотал:       — Я бы тоже хотел...       — Ответить?       — За… слова. И похожден-       И внутри стало так невыносимо пусто, будто все внутренности разом обвалились вниз. И показалось, что внутри больше никогда не раздастся ни единого звука. Пока сердце бешено не заколотилось, едва Финан подскочил и, обогнув стол, стал приближаться. И Осферт подскочил ещё быстрее, судорожно дыша, чуть не запутался в подоле одежды, начал пятиться, будто ему собирались причинить боль, пока не упёрся в стену.       Чужое тело прижало его резко, выбивая последний воздух из грудины. И Финан с неистовством и нетерпением, с каким шел в бой, притянул его на свой уровень — на этот раз не за шею, а слабо скользнув по щеке — и впился в губы. И Осферт шумно дыша носом, молился о том, чтобы не задохнуться и не упасть замертво. Нелепая вышла бы смерть, только успел подумать он, пока голова не закружилась, рассеивая все мысли, что были не о языке Финана, который исследовал его рот, напирая всё сильнее.       Финан не был пьян, и на судорогу это вовсе не походило. И во рту таял лишь его вкус, не разбавленной ничем посторонним. Второй рукой он придерживал его у бедра, а Осферт давным-давно потерялся, не чувствуя ни рук, ни ног.       Пока не стало совсем нечем дышать. Он накинул руки на плечи напротив, совсем не ощущая в них силы, ни одной капли. Но его услышали и пощадили: Финан отпрянул и опустился лбом на его плечо, давая ему отдышаться.       Борода колола шею, пока Финан тёрся носом где-то у мочки уха. Он пах потом, но его перебивал запах гари. И затем ноздри забил древесный — на руках, когда одной из них Финан потянулся к его затылку и запустил пальцы в волосы.       — Ты уверен, что это правильно?.. — сипло подал голос Осферт, когда восстановил дыхание.       — Я возьму грех на себя, малыш монах, — прошептал в шею и снова уронил голову ему на плечо.       — М-мне нравится Эдит вообще-то... если честно…       Финан неспешно отпрянул, уперся рукой о стену где-то около его лица и сощурился. Пристально глядел на Осферта с ухмылкой.       — Стоит у тебя — будь здоров. Но что-то я не вижу в комнате Эдит.       Осферт не нашел, что ответить, ощущая лишь острую нехватку душащего все сомнения в нем поцелуя и тяжести чужого тела. Он нахмурился и досадливо выпятил губы в своей излюбленной манере, отводя взгляд.       — Просто сейчас… Это случайность.       — И от девушек ты меня оттягивал из-за Эдит?       Его как второй раз окунули в ледяную воду в крестильной купели. Осферт вскинул брови и уставился на друга. Он и сам только сейчас понял, в чём всегда было дело. И как поразительно, что Финан помнил все эти моменты — такие, казалось, ненавязчивые и безобидные проявления его очень навязчивых мыслей, которые он закопал поглубже и придавил сверху гранитным крестом.       — Нам было нужно сделать дело, а потом уже развлекаться... Я даже фантазировал о ней! — ухватился он за последнюю, до смешного хрупкую соломинку, пока падал в разверзнувшуюся пучину, где ему было суждено захлебнуться. Он и сам лишь мгновение назад уличил себя: едва ли Эдит была главным героем его полуснов.       — Тогда оттолкни меня, если она тебе так нравится.       Под тяжестью осознания и стыда его шею будто согнуло. Финану никаких усилий не стоило заглянуть Осферту в глаза со своего роста. И этому липкому, сладкому, поддетому желанием взгляду невозможно было отказать. Или этой ироничной улыбке. Мягкому прикосновению к щеке...       Осферт судорожно втянул воздух, пытаясь справиться с бушующим пламенем внутри. Безмолвно сдаваясь.       Финана Осферт не оттолкнул. И только пробормотал, задевая чужие губы своими, когда к нему приблизились вновь:       — И как мы решим эту проблему?       — С божьей помощью, малыш монах, с божьей помощью…       Покорно склонившись и позволяя Финану лишить себя воздуха до последней крохи, Осферт почти поверил, что в аду холодно, как и говорил лорд Утред. Потому что на земле теперь было слишком жарко.