ИДЕАЛЬНАЯ ПАРА ДЛЯ КОРОЛЯ

Корея — страна высоких технологий. Молодой король этой процветающей страны Ким Сокджин знает об этом как никто другой. Более того, он говорит об этом в каждом своем послании к подданным, в каждом обращении к парламенту и в каждом интервью. Корея — страна, в которой максимально сделано все возможное для того, чтобы за человека думали машины, действовали машины, решали машины и даже придумывали тоже машины. И король этой процветающей страны никак не ожидал, что когда-нибудь это обернется против него. Обернулось. Аккурат в тот день, когда министр внутренней политики Ким Намджун выразил на заседании Кабинета министров свою обеспокоенность по поводу того, что молодой корейский король, надежда нации и символ государства, до сих пор не женат. А династию продолжить не просто хочется, это его святая государственная обязанность. Поскольку борьба за трон в случае отсутствия наследников — это проблематично, даже опасно и, в конце концов, просто немодно. Анахронизм — так сказал министр культуры, и ему, безусловно, виднее. Молодой корейский король Ким Сокджин, в глубине души, и самого себя и вообще весь институт монархии в Корее считал анахронизмом, но вслух никогда этого не говорил. Хотя порой очень хотелось. Не сказал и в этот раз, а только кивнул. Мол, надо значит надо. Корея — страна современная, модная, следующая трендам. Поэтому доверить выбор идеальной пары для короля, безусловно, доверили высоким технологиям. Покоробил ли короля Сокджина тот факт, что пару ему будет выбирать Искусственный Интеллект? Не покоробил. Какая, по сути, разница? Все в его жизни решал кто-то: нейросеть ли это была или Кабинет министров, в любом случае, от Сокджина требовалось минимум благосклонно кивнуть, максимум — задать два-три уточняющих вопроса. Не более того. Потому что от Символа нации уже и этого было более, чем достаточно. Поэтому, когда настало утро подбора идеальной пары для монарха, монарх не слишком беспокоился и даже почти не волновался. Возможно, потому что до полуночи рубился в видеоигры с каким-то инкогнито в сети, а потом вырубился прямо за клавиатурой. На клавиатуре, если быть точнее. Поэтому единственное беспокойство, которое Сокджин ощущал утром, — это то, как стилисты будут маскировать вмятины на его лбу. Цифра «3» отпечаталась особенно надежно, поэтому стилисты разглядывали его пристально и с плохо скрываемым недовольством. Но потом вздохнули и приступили к работе. — Ваше Величество, — убирая королевскую челку с королевского лба, уточнил старший стилист Пак Чимин, — волнуетесь? — Я доверяю своему народу и его особой мудрости, а поскольку Искусственный Интеллект — порождение моего мудрого народа, то доверяю и ему тоже, — ответил король так, как было положено отвечать в таких случаях. Стилистов этот ответ не удовлетворил. Потому что пальцы короля немного подрагивали, и они отнесли это к волнению, хотя, по сути, это было следствием перенапряжения пальцев. Выбор идеальной пары для короля Сокджина сделали национальным праздником и объявили всеобщий выходной. Сокджину было даже интересно, насколько его народ доверяет нейросети, потому что он сам с таким азартом будущее государства бездушной машине не доверил бы. Свою собственную жизнь — пожалуйста, потому, наверное, что она ему не принадлежит и никогда не принадлежала. Но вот будущее государства — другое дело. За него королю держать ответ перед многими поколениями его августейших предков, так что у него всегда в запасе должна быть благовидная отмазка. «Народ принял решение, я ему подчинился» — как раз такой отмазкой и было. — Выбранного нейросетью кандидата доставят к вам во дворец в течение недели. Думаем, за это время нам удастся найти его и привезти из любой точки Кореи, где бы он ни находился, — торжественно уведомил короля премьер-министр. Король кивнул и поправил мантию. Он всегда надевал все свое монаршее обмундирование на такие важные политические встречи, и сейчас случай был особо торжественный и важный. — Кандидат потенциально может быть любого возраста, пола, вероисповедания, цвета кожи и так далее, — продолжал Ким Намджун, — но поскольку во главу угла поставлено условие для продолжения рода, можно быть полностью уверенными в том, что кандидат будет женского пола и репродуктивного возраста. Кандидат женского пола не был. С репродуктивным возрастом повезло больше, но это как-то не вдохновляло. Потому что к концу следующего дня в покоях короля появился смуглый высокий паренек с совершенно перепуганным лицом и взъерошенной не очень аккуратной стрижкой. Кандидата звали Ким Тэхен. Король Сокджин вошел в покои и остановился в нерешительности. Нерешительность с ним случалась редко. Возможно, впервые. Он даже забыл остановиться у входа, чтобы дать возможность подданному выразить почтение своему сюзерену. Подданный, судя по всему, воспользоваться возможностью не сообразил, потому что остолбенел и только хлопал ресницами, таращась на короля во все свои огромные глазищи. — Вы можете выразить почтение Его Величеству, — подсказал следующий за королем премьер-министр. Ким Тэхен опомнился и склонился в поклоне. — Итак, — Сокджин с раздражением почувствовал, что краснеет, и попытался вдохнуть поглубже, чтобы с собой справиться, — добро пожаловать во дворец, Ким Тэхен-ши. Паренек кивнул и залился краской. Сокджин обернулся к премьер-министру и наткнулся взглядом на десятки пар глаз, следящих за его реакцией — за премьер-министром стояла толпа заинтригованных придворных. Все было похоже на какую-то шутку, но почему-то никто не смеялся. Сокджин вспомнил, что в присутствии короля не положено было смеяться первым, но ему как-то тоже было не до смеха. Он поднял одну бровь, кивком предлагая всем удалиться, и помещение покинули все, кроме премьера. — Что у нас дальше по протоколу? — уточнил король. Премьер немного замялся, но потом нашел в себе силы произнести: — Приветственное чаепитие. И махнул рукой, позволяя стоявшему у накрытого столика официанту снять крышки с больших блюд. Ким Тэхен стоял молча, явно не зная, куда девать руки, и приглашение официанта занять свое место за столом вызвало в нем реакцию, довольно тесно граничащую с паникой. — Вы можете чувствовать себя как дома, Тэхен-ши, — мягко сказал Сокджин и первым занял место за столом, — ведь это в скором времени и станет вашим домом, я правильно понимаю? Вопрос этот был адресован больше премьер-министру, но Ким Тэхен, как-то порывисто вдохнув, промычал что-то нечленораздельное довольно приятным низким голосом. — Ваше Величество, — начал Ким Намджун, — мы сейчас уточняем все алгоритмы… — Давайте, обсудим позже технические вопросы, — предложил Сокджин, — а сейчас я бы хотел остаться со своим подданным наедине и познакомиться поближе. Премьер-министр кивнул и выскочил за дверь. Официант, проследовавший за ним, вел себя даже более невозмутимо. Сокджин на секунду представил себе, какие обсуждения кандидата в пары королю разгораются прямо сейчас в коридорах, залах и технических помещениях дворца, и у него задрожали пальцы. — Это… неожиданно, — произнес Ким Тэхен, как только за премьер-министром закрылась дверь. Король кивнул и налил чаю в белоснежную фарфоровую пиалу восемнадцатого века. — Я бы сказал, для меня настолько же неожиданно, как и для вас. И улыбнулся. Ким Тэхен, заметив эту королевскую улыбку, осмелел. Он взял с блюда небольшое пирожное и с удовольствием откусил кусочек. — Вам, наверное, надо отдохнуть с дороги? — уточнил Сокджин, делая небольшой глоток чая. — Дорога была долгой? Откуда вы? — Из Тальсона, — кивнул Ким Тэхен. — Вы приезжали к нам на фестиваль в прошлом году. Там выступала моя дочка, она танцует и… Он спохватился, подумав, наверное, что невежливо тараторить в присутствии короля, и замолчал. — Центр дружбы Кореи и Японии? — кивнул Сокджин. — Да, помню. Меня угощали там вкусным макчангом, придворный повар так до сих пор и не смог освоить ваш рецепт. — Это наша гордость! — зарделся Ким Тэхен и взял с блюда еще одно пирожное. — Значит, у вас есть дочь? Вы женаты? Вы довольно молоды для того, чтобы иметь дочь, которая танцует на фестивалях. — Сокджину был интересен этот Ким Тэхен: у него была открытая улыбка, потрясающая кожа нежного сливочного цвета и совершенно очаровательные уши, немного оттопыренные, и смотрелось это довольно мило. — Нет, не женат, — качнул головой парень. — Дочке пять лет, и я просто… был не очень осторожен в восемнадцать лет, вот и все. — А ее мать? — заинтересовался король еще больше. — Вы с ней вместе? — Авария, — Ким Тэхен пожал плечами. — Это было давно. Поэтому дочь я воспитываю самостоятельно. Бабушка помогает. Она меня тоже… самостоятельно воспитывала, ей не привыкать. Я вот только переживаю, что уехал вот так… без объяснения причин… Малышка будет беспокоиться… Я обещал прийти на концерт в школу в субботу, и она расстроится, если я… Я же смогу им хотя бы позвонить? В дверь осторожно постучали, напоминая, что отведенное для знакомства время истекло, и королю пора возвращаться к своим обязанностям. — Вас проводят в ваши комнаты, — сообщил Сокджин, поднимаясь из-за стола, — и позже у нас будет время еще пообщаться и все обсудить. А сейчас… — Подождите, — Ким Тэхен тоже вскочил, роняя на пол салфетку. — А как же… Я думал, мы обсудим… Это ведь какая-то ошибка, правда? Мне сказали, что я для вас идеальная пара, что выбрала нейросеть и все такое… Но как же… Мы ведь оба… Сокджин остановился. Он не знал, что сказать. То есть, не мог говорить то, что думает сам, не согласовав свое королевское мнение с парламентом или хотя бы с кабинетом министра. — Вы… — он тщательно взвешивал каждое слово, но казался себе как никогда беспомощным, — вы отдохните пока… Позже мы обсудим этот вопрос. Ким Тэхен поклонился. Выходя из малого зала своих покоев, Сокджин услышал за спиной легкий вздох и произнесенное громким шепотом «Ну и пиздец, конечно!». Ким Тэхен, видимо, думал, что король этого не услышит. Король не стал его разочаровывать. На министров, сидящих за круглым столом в зале заседаний, было жалко смотреть. Особенно трогательно выглядел министр информатики и высоких технологий Чон Чонгук, который, если была бы такая возможность, залез под этот самый круглый стол и остался там до конца жизни. — Ваше Величество, — начал премьер-министр Ким Намджун, как только Сокджин занял свое место во главе стола, — всем присутствующим совершенно очевидно, что произошла вопиющая ошибка, и нам предстоит выработать решение… — Ошибки быть не может, это исключено! — подал дрожащий, но решительный голос министр Чон Чонгук. Премьер-министр смерил его уничтожающим взглядом и продолжил: — Ваше Величество, как я уже сказал, в результате вопиющей ошибки, — он сделал ударение на последнем слове, — произошло недоразумение, которое может отразиться… — Но ошибки не может быть, это исключено! — Чон Чонгук встал из-за стола, сжимая в руках пачку каких-то листов с распечатками. Министры с опаской посмотрели на короля, на то, как монарх сжал свои пухлые мягкие губы и прищурился, и съежились все сразу, как по команде. — То есть, — негромко и совершенно спокойно произнес король, глядя прямо в глаза министру, — вы хотите сказать, что моя идеальная пара, идеальная для того, чтобы обеспечить продолжение королевского рода посредством воспроизведения потомства, — это двадцатипятилетний мужчина, воспитывающий дочь от другого брака? Я не в курсе каких-то последних научных открытий в области биологии и анатомии или у вас есть какое-то другое объяснение всей этой ситуации? Министр Чон Чонгук пробормотал что-то о том, что «сейчас проверяются алгоритмы» и что «очень скоро будет представлен анализ», но премьер перебил его: — Ваше Величество, ситуация сложная, особенно с политической точки зрения. Мы не можем просто так объявить об ошибке системы, поскольку это сразу же бросит тень на всю национальную индустрию. Это способно испортить имидж Кореи в мировом пространстве, наши технологи уже запатентованы и проданы в десятки стран мира как исключительно точные и единственные в своем роде… Мы можем спровоцировать массовый отзыв контрактов, это огромные потери финансовые, я уж не говорю о том, насколько будет подорвано доверие к южнокорейским технологиям в целом. — Соглашусь, — подал голос министр социальной политики Чон Хосок, — а также замечу, что отказ короля от брака с мужчиной может вызвать массовые протесты среди представителей сексуальных меньшинств, а вы и сами знаете, какое пристальное внимание во всем мире сейчас этому уделяется. Наша страна может оказаться не готовой к «радужной революции» … и ко всему, что за этим последует… я уж не говорю о том, что социальной нестабильностью в регионе могут воспользоваться наши враги и… Король выслушал его и внезапно улыбнулся. А затем и просто расхохотался. Министры за круглым столом съёжились еще больше. Поддерживать зловещий смех короля никто не решался. — Итак, — отсмеявшись, Сокджин хлопнул руками по столу и поднялся с места, — отказаться от брака с мужчиной я не могу, я правильно вас понимаю? Министр социальной политики кивнул в унисон с премьером. — То есть, я должен буду публично признать себя геем? — голос короля становился все прохладнее. Таким тоном он говорил редко, со своими подданными общался преимущественно мягко и терпеливо, но сейчас ситуация стремительно приближалась к патовой, поэтому мог себе позволить. — Или хотя бы бисексуалом, — подсказал министр социальной политики. Король усмехнулся. — Ладно, — кивнул он. — На что ни пойдешь ради государства. Но как вы нам предлагаете рожать детей? В помещении повисла угрожающая тишина. — Понимаете, — начал несмело министр высоких технологий Чон Чонгук, — система не могла так просчитаться. Мне… нам… нам нужно время, чтобы проанализировать алгоритм выбора и найти слабое звено, выяснить, почему она так решила. Мы ведь может повременить с публичным заявлением? Последний вопрос был обращен больше к премьер-министру, хотя тот старался в сторону министра высоких технологий не смотреть. — У нас есть время до конца недели, — подал голос министр обороны Мин Юнги. — По сути, на поиски кандидата столько времени выделяется, и до воскресенья мы можем вообще ничего не заявлять. Пока. Король Сокджин вздохнул и устало повел своими широкими плечами. — Значит… У нас есть время для размышлений, я так понимаю? — утончил он. — Но вот только у меня есть один вопрос… А как же быть с кандидатом? Министры подняли на него глаза как по команде. — Мы обеспечим ему жилье и питание на это время во дворце, но ему придется пока исключить любое социальное взаимодействие, чтобы не допустить утечки информации, — деловито предложил премьер. И Сокджин неожиданно для себя разозлился. — Вы забываете, — повысил он голос, — что речь идет о человеке, о его жизни, о его семье! Вы предлагаете запереть его во дворце, пока будете разбираться со своими ошибками и недочетами, но у Ким Тэхена есть дочь, есть близкие люди, которые беспокоятся за него! Или для вас это незначительные досадные побочные мелочи? — Ваше Величество всегда с трогательной заботой относится к каждому своему подданному, — осторожно начал премьер, — но поскольку ситуация действительно из ряда вон выходящая, я надеюсь, этот человек выслушает наши доводы и пойдет на уступки… — Этот человек… — устало почти прошептал король. Он подумал о том, что для него самого, привыкшего к тому, что все и всегда за него решают и делают тоже другие, подобная ситуация была бы довольно неуютной. А насколько неуютна она для человека, привыкшего в свободе в полном и самом приятном ее смысле? Когда посреди твоей кипящей яркой жизни являются вдруг к тебе мужчины в строгих костюмах и говорят о том, что теперь ты обязан жить по-другому, и это не обсуждается? Что того требует нация и государство… Министр социальной политики Чон Хосок положил на стол перед королем листок со списком. — Вот, мое ведомство подготовило предложения по наиболее приемлемым объяснениям ошибки системы. На тот случай, если выяснится, что алгоритм системы допустил какой-то вопиющий просчет. Все эти объяснения… — Отмазки… — усмехнулся Сокджин. — Отмазки, да, — вздохнул министр, — составлены с позиции, позволяющей минимизировать риск снижения доверия к системе, используя человеческий фактор. Король прочитал несколько строчек. — Вы предлагаете сказать, что этот кандидат представил государственным структурам ложные сведения о себе, в результате чего недостоверная информация попала в реестры и спровоцировала ошибку? Он почувствовал, как гнев еще больше захлестывает его. — Да, — министр сохранял невозмутимое выражение лица, несмотря на очевидное недовольство монарха. — Мы можем сказать, что этот человек… кандидат… указал неточную гендерную принадлежность… Сейчас с этим, сами знаете, много всякой путаницы, особенно на Западе, поэтому… Возможно, к примеру, что он бисексуален и в каких-то документах намеренно указал… — Это возмутительно! — Сокджин едва сдерживался, чтобы не закричать. — Вы сами себя слышите? Вы собираетесь свалить свою халатность на ни в чем не повинного человека! Вы представляете себе последствия? Этот Ким Тэхен не живет в изоляции, у него есть знакомые, близкие, друзья, начальство и подчиненные. У его дочери есть одноклассники. Я боюсь даже представить, какая волна насмешек и хейта начнется сразу же, как только такое заявление будет опубликовано! — Ваше Величество, — мягко проговорил премьер-министр. — Речь идет об имидже целого государства. Во имя благополучия нации можно пожертвовать… Сокджин поднялся из-за стола, и вид у него был угрожающим. Он пару раз глубоко вдохнул, успокаиваясь, а затем произнес настолько холодно, насколько это возможно было в данной ситуации: — Я запрещаю вам разрабатывать варианты заявлений, содержащих информацию, способную нанести кандидату Ким Тэхену даже минимальный ущерб. И я подразумеваю ущерб для его репутации, финансового состояния и даже эмоционального фона. Я ясно выразился? После этих слов Сокджин вышел из кабинета. — Просто поразительно, как он становится похож на своего отца, — мрачно заметил министр обороны Мин Юнги. Кандидата в идеальную пару король обнаружил в выделенных для него покоях. Тэхен сидел в широком кресле у окна, подтянув под себя ноги, и тоскливо смотрел в окно на бесконечные ряды аккуратно подстриженных кипарисов. Дворцовый парк, национальная гордость Кореи, не вызывал у него, судя по выражению лица, никаких позитивных эмоций. — Скучаете? — улыбнулся Сокджин, входя. — Ваше величество, — Ким Тэхен поторопился подняться, но немного запутался в собственных ногах и практически свалился с кресла прямо к ногам короля. — Я хотел спросить… У меня забрали телефон, но мне нужно связаться с бабушкой. Дочка… Наён делает домашнее задание только под моим присмотром, у нее не очень выходит с математикой… у меня, в принципе, тоже, но вместе у нас… Простите, я много говорю, да? Мне можно получить свой телефон? Или… нельзя? — Да, конечно, — Сокджин кивнул и достал из кармана брюк потрепанный мобильник с трещиной через весь экран. — Я забрал его у охраны. Извините за причиненные неудобства. Уж такие правила. Парень схватил телефон и начал было набирать номер, но заметил, что король продолжает смотреть на него, и остановился. — У меня будет к вам одна просьба, — проговорил Сокджин задумчиво. — Не говорите пока, по какому поводу вы здесь, хорошо? Скорее всего, произошла какая-то ошибка, соответствующие службы сейчас разбираются и очень скоро представят отчет, а пока… Может быть, нам придумать какую-то правдоподобную историю? — Моя дочка знает, что я в королевском дворце, — смущенно пробормотал Ким Тэхен. — Она отслеживает меня через гугл-карту. Сокджин вздохнул. — Тогда давайте придумаем, с какой целью вас могли пригласить во дворец, — предложил он. — Кто вы по профессии? Может быть, я мог бы пригласить вас в качестве эксперта… — Я преподаю рисование в начальной школе, — заулыбался Тэхен, и от его широкой улыбки королю стало не по себе — такая она была открытая и искренняя. — Сомневаюсь, что вам понадобились уроки рисования домиков и цветов. Думаю, вы это и так умеете. Сокджин снова помолчал. — Может быть, вы умеете готовить макчанг? — снова предположил он. — Я мог пригласить вас, чтобы вы дали мастер-класс придворному повару? Ким Тэхен покачал головой. — Боюсь, виртуозно я умею только рубиться в видеоигры по ночам, — захихикал он. — Но вам это вряд ли… — … подходит! — воскликнул Сокджин. — Это подходит. Разумеется, вам следует попросить домашних, чтобы они держали причину вашего ко мне визита в секрете. Это возможно? — Да, вполне, — кивнул парень. — Мне можно позвонить прямо сейчас? — Папа! — раздался детский голосок после нескольких гудков видеовызова. — Папуля, ты где? — Привет, солнышко! — лицо Ким Тэхена расцвело от улыбки и нежности, и Сокджину пришлось сделать над собой усилие, чтобы отвести взгляд от его лица — таким оно стало светлым и красивым. — Мне пришлось отлучиться в Сеул, ты же справишься там одна без меня? Присмотришь за бабушкой? — Бабушка сказала, что по мне плачут… эти… как их… бабушка! Кто по мне плачет? Розы… нет… — Розги? — подсказал Ким Тэхен. — Что ты опять натворила? — Я разбила цветочный горшок, — сообщил ребенок. Королю захотелось заглянуть в экран телефона, но он остановил себя и отошел к окну, давая возможность отцу пообщаться с ребенком. Вошел секретарь и сообщил, что для ужина все готово, и король поспешно покинул комнату, поручив пригласить кандидата к столу, как только он договорит. — Сколько еще мне придется здесь пробыть? — уточнил Ким Тэхен, усевшись через четверть часа за стол по правую руку короля. — Думаю, в воскресенье вы сможете вернуться домой, — пообещал Сокджин, наблюдая, с каким аппетитом его гость поглощает сочный стейк с рисовым гарниром. — Возможно, раньше. А пока чувствуйте себя как дома. Естественно, те занятия в школе, которые вы пропустите в течение этого времени, будут полностью оплачены, не беспокойтесь. Ким Тэхен кивнул. — Это хорошо. Но чем я могу здесь заняться? У вас есть библиотека? Сокджин улыбнулся. — Королевская библиотека — одна из достопримечательностей Кореи, она считается лучшей в Азии, вообще-то… — Я имею в виду… — Тэхен замялся, — я обычно читаю мангу… не думаю, что в королевской библиотеке есть такое… — У меня есть хороший интернет, — предложил Сокджин, — и целый компьютерный зал. Если вы вдруг захотите поиграть… Глаза Ким Тэхена загорелись: — О! Это мне подходит! Думаю, я мог бы провести всю неделю за играми, отвлекаясь только на еду и в туалет… И тут же осекся: — Извините. Наверное, так не разговаривают с королем. Сокджин посмотрел на него внимательно. — Мы никому не скажем, — почти прошептал он. И оглянулся на стоящего у входа секретаря. — Отлично! — Ким Тэхен отправил в рот еще одну ложку риса. — Раз уж жениться нам с вами не придется, то я могу не стараться произвести на вас впечатление, так ведь? — Можете не стараться. Гуляя по парку в компании своего гостя, король думал, что ему и не нужно прилагать усилий, чтобы произвести впечатление: оно производилось само собой. Ким Тэхен был улыбчивым и разговорчивым, постоянно перескакивал с темы на тему, интересовался всем вокруг сразу и каждым по отдельности, и Сокджин поймал себя на мысли, что уже давно не проводил время так приятно. Парень ему нравился. Сокджин готов был это признать. Ему вспоминались моменты его не такой уж далекой юности, когда во время учебы в закрытой школе для отпрысков знатных фамилий он находил симпатичным одного из одноклассников, и когда начал понимать, что нравится одноклассник ему не совсем по-дружески, как спокойно принял это в себе и отнесся слегка философски. Сокджин уже тогда прекрасно понимал, что подобного романа в его жизни не может быть никогда, и вот теперь, глядя на веселящегося среди аккуратных кипарисов гостя, чувствовал те самые, давно забытые ощущения. Ким Тэхен ему нравился. И, да, такого романа в его жизни не могло быть никогда. Поэтому смотреть на предмет симпатии было легко. Легко и приятно, как человеку обреченному, понимающему, что волен внутри себя переживать какие угодно эмоции, и эти эмоции никогда не станут достоянием внешнего мира и останутся внутри, как предмет, составляющий гордость коллекции. Подобных эмоций в жизни короля Сокджина было немного, и он привык лелеять каждую из них, находя на полках души достойное место. — Не хотите сыграть? Какая-нибудь стрелялка подошла бы? — вдруг спросил Тэхен. Король охотно согласился. И через полчаса, закончив со стандартными ритуалами отхода короля ко сну, молодой монарх уже крался по слабо освещенным коридорам своих покоев, чтобы не привлечь внимания работников, в комнаты, отведенные для Ким Тэхена, куда ранее, по личному распоряжению Сокджина, были установлены два лучших игровых компьютера во всем государстве. — Ну, я так скажу, — сонно бормотал Тэхен, глядя в окно, которое уже постепенно окрашивалось розовыми мазками рассвета, — ты неплох, очень даже. Еще потренируешься с недельку, и сможешь сравниться со мной в мастерстве. Они перешли на «ты» примерно между третьей и четвертой бутылкой пива, когда Сокджин, не выдержав напряжения игры, шлепнул своего гостя по плечу ладонью и обвинил в вероломстве. — Ты манипулятор! — проорал он, забыв обо всех предосторожностях, и Тэхен в порыве игрового азарта крикнул в ответ: — Не обвиняй меня в собственной рукожопости, такое даже королю непростительно! — Я бы свалился спать прямо здесь, но утром в моей спальне собираются придворные на ритуал одевания короля, так что я, пожалуй, пойду… — Сокджин вздохнул и поднялся с диванчика, на котором они сидели с Тэхеном совсем рядом, наблюдая за расцветающим небом. — А у тебя вся жизнь напоказ, я смотрю, да? — хихикнул Тэхен. — Все равно, как если бы я играл спектакль длиной в целую жизнь, — грустно усмехнулся король. Процедура одевания короля была безжалостно прервана появлением премьер-министра Ким Намджуна, который от нетерпения даже притопывал на месте. — Ваше Величество, — заявил он, поторапливая придворных покинуть помещение, в результате чего король был вынужден застегивать свою рубашку самостоятельно, впрочем, ему так даже больше нравилось (Сокджин не очень любил, когда по его телу шарят, пусть и по долгу службы, пальцы посторонних людей). — У нас готовы результаты анализа алгоритма системы. Всю ночь службы работали с информацией, люди уснули буквально на своих рабочих местах, но теперь мы точно знаем, в чем был просчет… — И в чем же? — поинтересовался Сокджин, вспоминая, как красиво мягкие лучи рассвета окрашивали профиль кандидата на идеальную пару буквально несколько часов назад. — О, дайте возможность рассказать об этом министру информационных технологий, он очень взволнован. Министр информационных технологий Чон Чонгук был не просто взволнован: его лицо пошло красными пятнами от нетерпения, и он едва дождался момента, пока министры рассядутся за круглым столом и король займет свое место во главе. — Итак, Ваше Величество, как я и сказал, никакой ошибки не произошло. Данный человек, Ким Тэхен, действительно, является идеальной парой для короля, исходя из необходимости продолжить род и сохранить престол за вашей династией. Сокджин поперхнулся водой, которой решил промочить немного горло. — В смысле? — удивился он, поднимая глаза на министра. Все присутствующие сначала замерли, а потом несмело зашептались. — Дело в том, — продолжил министр, — что результаты последнего медицинского обследования Вашего Величества показали, что вы… как бы это помягче… у вас не может быть детей, мой король, вы бесплодны. В зале повисла зловещая тишина. — То есть? — Сокджин отметил про себя, что эта новость его почему-то не расстроила, даже не взволновала, как будто он всегда об этом знал, хотя такой свой диагноз слышал впервые. — Мы несколько раз перепроверили, и выяснили, что этот диагноз уже не впервые установлен нашими медиками, однако, они не сообщали об этом, планируя перепроверить. Перепроверили и утвердили. Вам собирались сообщить об этом в течение месяца, просто не успели. — Интересно, — кивнул король, сжимая в руке салфетку. — И тогда тем более непонятно, почему… — А вот здесь действительно все становится еще интереснее. Нейросеть, учитывая данное положение, начала искать варианты, каким способом вы можете продолжить свой род и в то же время удержать престол в рамках династии, не рожая собственных детей. Задача была не из легких, как вы понимаете… Министры переглянулись, снова зашептались, но тут же умолкли, стараясь не пропустить ничего из того, что будет сказано дальше. — Боже, ну не томите, — попросил министр обороны Мин Юнги и усмехнулся. — Соответственно, система, сделала вывод, что такое возможно при условии, если ваш супру… партнер… будет также принадлежать к одной из ветвей королевского рода, вашей фамилии. Вы смотрели профайл и знаете, что кандидат действительно носит такую же фамилию, как и вы. — Да, я ознакомился, но все-таки не понимаю… Он же мужчина… Не нашлось представителей рода женского пола? — развел руками Сокджин. — Нашлось, однако, одним из условий, введенных в систему, было также исключение возможности возникновения претензий на престол со стороны иных династий, а все остальные представители рода либо уже оказались женаты на потомках иных аристократических родов, с которыми мог бы возникнуть конфликт интересов, либо были еще нерепродуктивного возраста. Данный кандидат, как вы знаете, уже имеет своего потомка, носителя королевской крови, но есть еще один очень удачный момент: второй родитель потомка умер, не имея братьев или сестер, поэтому оспорить право на престол будет некому. Исходя из всего вышесказанного, вы получаете супруга, уже имеющего ребенка королевского рода, усыновляете этого ребенка и обеспечиваете трон наследником, не принимая в данном процессе личного физического участия. — Звучит как бред, но логика железная, — покачал головой премьер-министр. — Да уж, — согласился министр социальной политики. Король соглашаться не собирался: — Вы уверены, что на таком варианте будет правильным остановиться? Есть ведь еще всевозможные процедуры ЭКО? Я мог бы… — Да, есть, — согласился министр здравоохранения, — но в таких процедурах все равно используется чья-то яйцеклетка, и это в любом случае расширяет круг людей, получающих возможность оспаривать престолонаследие в будущем. А мы… государство… в этом не заинтересовано. Сокджин опустил взгляд на стопку листов с какими-то замысловатыми таблицами, иллюстрирующими убийственную логику алгоритма. — Наша система не просто не ошиблась, — с гордостью заключил министр информационных технологий Чон Чонгук, — она проявила себя как исключительно точная, способная даже в самой безвыходной, казалось бы, ситуации, найти выход, даже если это будет единственный приемлемый вариант. А он таковым и является. Мы всю ночь вводили данные и запускали систему снова и снова… И, поверьте, Ваше Величество, эта пара для вас не просто идеальная, она — единственный вариант. Король нашел свою идеальную пару в гостиной: Ким Тэхен рассматривал висящие на стенах картины и что-то едва слышно бормотал, качая головой. — Нравятся? — спросил Сокджин, улыбаясь. Результаты анализа алгоритмов не расстроили его, а почему-то породили в нем радостное воодушевление. Ему нравилось думать о том, что этот парень, Тэхен, никуда не исчезнет, что у Сокджина еще будет масса возможностей говорить с ним, может быть, играть в видеоигры, гулять по королевскому парку и что там еще можно делать с человеком, который однажды раз и навсегда будет дан тебе системой Искусственного Интеллекта. О том, что будет дальше, какие отношения станут возможными между ними, когда им придется делить одну спальню на двоих, король пока предпочитал не думать. Ким Тэхен обернулся и кивком поприветствовал короля. Совершенно неуважительно, но Сокджину и это понравилось. — Тебе удалось поспать хоть немного? — хихикнул Тэхен. — Немного, — уклончиво ответил Сокджин: не говорить же ему, что глава государства так и не смог уснуть, перебирая в памяти все моменты этой странной и непривычной для него ночи, полной игр, пива, шуток и дружеских подначек. — Ты знал, что являешься потомком одной из ветвей королевского рода? Ким Тэхен улыбнулся. — Никогда не интересовался этим вопросом, но я видел свадебные украшения своей матери, их хранит в шкатулке моя бабушка, и сейчас я вижу на этом портрете прошлого века точно такие же и понимаю, что простой смертной женщине вряд ли кто-то позволил бы просто так надеть их на свадьбу. — Возможно, эта новость расстроит тебя, — начал Сокджин, внимательно следя за реакцией на лице парня, — но, кажется, нам действительно придется пожениться. Ты и есть моя идеальная пара, в этом, как оказалось, нет никакой ошибки. Ким Тэхен внимательно посмотрел на короля. — Что ж, еще вчера меня это испугало бы, но за эту ночь я, как мне кажется, узнал немного настоящего тебя, и теперь мне это не видится таким уж страшным. Он засмеялся. Сокджин засмеялся тоже. — Я думал о том, что немногие знают, какой ты есть на самом деле, и если такая честь выпала мне, наверное, я должен принять ее как подарок судьбы? Король прошел к дивану и присел, похлопав по сидению, приглашая Тэхена присесть рядом. — Любой глава государства, будь то король или президент, — это человек, обреченный находиться на сцене 24/7. А сцена, как известно, не терпит ничего настоящего: ни бриллиантов, ни цветов, ни слёз — все настоящее незрелищно, — проговорил Сокджин. — Это то, чему меня учили с детства. И это то, чему придется научиться тебе. И твоей дочери тоже, раз уж она станет наследницей престола. Ким Тэхен присел рядом и с минуту помолчал. — Думаю, мы справимся, — наконец кивнул он. — Мне многое в жизни приходилось скрывать. К примеру, тот факт, что мне… нравятся мужчины? Он внимательно посмотрел в глаза короля и увидел в них что-то, очень похожее на радость и надежду. — Завтра утром будет объявлено имя моего будущего супруга, — тихо произнес Сокджин, легонько касаясь указательным пальцем лежащей на сидении диванчика ладони Тэхена. — Идеальной пары, которая способна составить счастье монарха и удержать политическую стабильность в государстве. Думаешь, у нас получится? Думаешь, ты вынесешь это испытание сценой, которое подкинула нам система? — Думаю, вдвоем будет проще, — улыбнулся Тэхен. — И на сцене, и за кулисами тоже.