мы обязательно встретимся, слышишь меня?

саша нет-нет да ищет в генрихе его «рижские» черточки, когда тот улыбался много-много, заразно хохотал, рассказывая очередной анекдот, на солнце забавно щурился, вился вокруг него, как преданный пес, сверкал по-мальчишески озорным взглядом. саша помнит его голос, помнит золото волос, малахит чуть раскосых глаз, смешливых, еще не подернутых мутной пеленой непролившихся слез и сожаления, помнит шум волн, помнит контур генриховых плеч, помнит сцепленные на его животе теплые руки, когда они несутся навстречу ветру. теперь генрих задумчивый и молчаливый, сломленный и раздавленный ужасами войны, осунувшийся и болезненно исхудавший, мучимый внутренними терзаниями своей беспокойной души и морально истощенный. этот генрих — другое, но он же, как ни странно, — одно с генрихом прежним. оба этих образа саша хранит глубоко-глубоко внутри — там, откуда сам не сможет генриха вырвать, если и захочет. вот только генрих тоже сашу знает и не знает одновременно: вглядывается в (не)знакомое лицо, пока тот не видит, ищет друга, своего самого верного и единственного в этом проклятом мире друга, который спас его сначала от шторма в далеком-далеком заливе латвии, а потом — от самого себя. искалеченную и выпотрошенную его душу подобрал, выходил, сшил заново, вручил — мол, полюбуйся, новое издание, улучшенное, генрих шварцкопф, герой войны, феникс, восставший из пепла, ангел, вновь обретший крылья. правда, не учел белов, что, залатав чужую жизнь, он теми же нитками и себя к генриху, к врагу, к немцу и к милому другу, привязал, пришил, души переплел окончательно, ненароком, нечаянно, но крепко и надежно, так что если вырывать — только с мясом. а вырвать приходится: сашу уже давно ждут дома, и генрих знает, что не имеет права препятствовать долгожданному возвращению на родину. он никогда бы не думал, что может быть так сложно молчать и смотреть на то, как иоганн — нет, не иоганн, александр, александр белов, — поднимается по трапу и улыбается, кажется, и генрих машет рукой, улыбается ему в ответ, грустно, но искренне. у них есть долг — долг перед отчизной, перед самими собой и перед своим народом. когда-нибудь они обязательно встретятся. не сегодня и не завтра, но встретятся точно, это они оба знают.