Не пытайся уйти от любви

Франциске было приятно наблюдать за тем, как Вахит начинал подниматься в её глазах, ведь ещё с первой встречи он запомнился ей, как не самый приятный парень, который по какой-то причине даже не проводил девушку до дома, хоть она и сама отказывалась, но всё же. Зима сам уже успел много раз пожалеть о содеянном, ведь понимал, что в тот вечер хадишевским выпал шанс украсть девушку лишь потому, что она была одна. А что было бы, если Валера или Вахит всё же решились и проводили её до дома? Возможно, и Ералаша удалось бы спасти, чёрт его знает. Теперь об этом размышлять не было смысла, всё уже в прошлом и ничего уже не исправить. В этот раз дорога до дома показалась длиннее, чем обычно. Провожая девушку через тёмные пустынные дворы, Зималетдинов постоянно был начеку, при этом часто осматривался по узким улочкам, что окружали ребят с разных сторон. Слишком уж часто на улицах Казани в такой поздний час происходили жуткие вещи: могли похитить, запросто украсть, не говоря уже о другом. Блондинка же спокойна шла рядом, понимая опасения Вахита, ведь он хоть и был мужчиной, но один, отчего даже Франциске стало не по себе, всё же раз она уже попадала под горячую руку бандитам, испытать этот ужас вновь не хотелось. — Вот и мой подъезд, — девчонка остановилась возле знакомой скамейки, на которую падал свет от уличного фонаря, а затем подняла благодарный взгляд на Вахита, что остановился напротив, осматривая жилой дом, где и проживала девушка. — До самой квартиры может проводить? Мне несложно если что, — шмыгнув носом, лысый поправил шапку. До сих пор он чувствовал некую вину перед Франциской, не хотел вновь чтобы с ней что-то приключилось, потом совесть загрызёт, поэтому лучше сразу перестраховаться и проводить её прямо до дверей. — Не стоит, мне всего лишь подняться по лестнице, — белокурая отмахнулась рукой, после чего сдержанно улыбнулась, — А так… Спасибо, что проводил. И за это спасибо, — девушка похлопала по карману своего пальто, в котором пребывала бумага с адресом тюрьмы, — Мне было действительно это нужно. — Да ладно тебе, ты это… обращайся если что, — нелепо почесав голову через шапку, Зималетдинов вновь осмотрелся по тёмному безлюдному двору, убеждаясь, что вблизи не было никаких подозрительных типов, что могли бы в любой момент проскользнуть за девушкой в подъезд. Он хотел оберегать её, словно сам Турбо ему через расстояние шептал на ухо «Проводи её до дома», «Не оставляй её одну, как тогда», «Пригляди за ней, пока меня нет». Что Вахит и пытался сейчас делать: проследить и не оставлять, ведь сам понимал, что она одна, отца нет, мать больная, а Тараса он и в счёт не брал, скорее мальчика украдут и забьют кулаками, нежели он чем-то сможет помочь своей старшей сестре. Зима вернул взгляд на блондинку, что уже направлялась в сторону двери, окрикивая её, — Когда увидишь Турбо, не говори пока о том, что происходит здесь, на свободе. Особенно про Универсам, эта тема для него больная, я то знаю… Не хотел Вахит, чтобы до друга дошёл слух о том, что его родной Универсам сейчас на дне, что Адидас не лидер больше, что многие пацаны добровольно кинули их, вступая в чужие группировки, а Зима еле концы с концами сводит, думая, как самостоятельно выбраться из затянувшегося болота. У Валеры своих проблем хватало, и так нервы ни к чёрту были, а ведь впереди ещё шесть лет за решёткой, не стоило ему понапрасну нервничать, пусть лучше думает, что всё у пацанов хорошо. — Да, конечно, — обернувшись к Вахиту, та понимающе кивнула, ведь и сама бы не вздумала забивать этим голову Туркина, — Может быть навестим его завтра вместе? — Нет… — на её предложение лысый лишь отрицательно помотал головой, а затем ловко вложил сигарету между губ, перед этим доставая её из потрёпанной пачки, — Нельзя мне в таких местах пока отсвечивать. Опасно это, понимаешь? А так, неужели я бы не навестил своего лучшего друга? Франциска не сразу подумала о последствиях визита Вахита в тюрьму, ведь любой группироащик в то время таких мест избегал, как только это было возможно, да и вообще, всё что было связано с ментами, колониями и прочими мусорскими делишками — пацаны пытались держаться, как можно дальше, не любили они такие темы, всё это влекло за собой не самые приятные последствия. — Конечно бы навестил, — с новым порывом ветра густой дым от сигареты попал в лёгкие, вынуждая светловолосую слегка прокашляться, — Не переживай, я обязательно передам от тебя привет. — Передай ещё и это, пожалуйста, — достав из кармана куртки две новые упаковки Беломорканала, паренёк протянул их до девушки, — Его любимые сигареты, новые. Последние две пачки урвал, так и скажи! — Без проблем, — улыбнувшись, Франциска немедля взяла переданное Вахитом, после чего уже собиралась открыть дверь подъезда, как тут её виду вдалеке предстала уж больно знакомая шапка красноватого цвета. Мальчик направлялся домой, развивая по воздуху свой ранец в руке. Присвистывая себе что-то под нос, Тарас в удивлении изогнул бровь, когда он только сейчас развидел тех, кто же стоял возле подъезда, куда малец и держал путь, возвращаясь со школы. Тарасу не нравилось то, как Франциска с каждым днём начинала отдаляться от него: днями пропадала на работе, иногда даже бывало ночами, а возвращалась под утро, перестала вовсе готовить для брата завтрак, обед и ужин, а сейчас ещё внаглую стояла возле их дома с Зимой, которого мальчик терпеть не мог, ведь именно Вахит его и отшивал, именно он поддержал Турбо в этом решении, даже не пытаясь разобраться в ситуации более подробно, просто отшил и всё. — Ух ты… — наигранно покачав головой, парнишка приближался к ребятам всё ближе, — С одним уголовником не получилось, решила другого найти, сестрёнка? Вот это поворот. Увидев маленького засранца, что смотрел на них скептическим взглядом, Зималетдинов в отвращении покачал головой, пытаясь до последнего держать себя в руках, ведь не хотелось на глазах у девушки как-то оскорблять её же брата, хотя хорошего подзатыльника ему явно не хватало. — Перестань паясничать! — кинув злобный взгляд в сторону брата, Франциска поджала губы. Она и сама замечала, как отношение с братом с каждым днём становились всё хуже, понимания всё меньше, а ссор лишь больше. А ведь он был её родным человеком, что никак не мог её понять, постоянно презирал и оскорблял девушку, которую это слишком задевало. — Повтори, что ты сказал? — спокойно, без кого-либо намёка на крик, Вахит подошёл к пареньку, что был чуть меньше его ростом, а затем резко схватил за ухо, оттягивая вверх, тем самым решаясь его проучить за острый язык, — Сейчас же извинись перед сестрой. Чтобы я слышал, громко и внятно попроси прощения. — Ай-й, отпусти! — прорычав от боли, Тарас пытался увернуть голову, что доставляло ему ещё больше боли и неприятных ощущений, — Отпусти, кому сказал! — Я жду, — настырно продолжал Зима, также держа малолетнего наглеца за уже покрасневшее от пальцев ухо. Девушка поджала губы, наблюдая за тем, как Тарас дёргался от боли, а его глаза с полным недоверием и ненавистью смотрели на неё, словно перед ним сейчас стояла не сестра, а его враг номер один. — Всё, довольно! — не выдерживая данной картины, светловолосая прикрыла глаза от своей же слабости, ведь в глубине души она точно знала, что Тарас обнаглел в край и нуждался в перевоспитании, — Отпусти его, Вахит… Он всё понял. — Ты правда так думаешь? — прищурив глаза, лысый слегка наклонился, ближе к мальчишке, дабы лучше видеть его уже покрасневшее лицо то ли от мороза, то ли от гнева, — Проси прощения, в последний раз говорю. Тарас сжал челюсть, напряг все мышцы лица, пытаясь до последнего стерпеть боль, не унижаясь, но, кажется Зима и не думал его так просто отпускать. Всегда был таким: упрямым и правильным, что не отойдёт назад, пока своего не получит. В области уха всё начало гореть, вынуждая брюнета как можно быстрее поднять руки, а затем артистично закатить глаза. — Прости, — саркастически произнёс он, даже не посмотрев на Франциску, его взгляд был устремлён куда-то в сторону двери, куда недавно зашла их знакомая соседка, что странно посмотрела в их сторону, но благо говорить ничего не стала. — Плохо слышу, повтори. — Прости меня пожалуйста, Франциска! — не успел Тарас и договорить, уже просто не выдерживая жжения и боли, как Зималетдинов его отпустил, после чего всё же дал лёгкий подазтыльник, подпихивая того к двери подъезда. — Так то лучше, — усмехнувшись с его уж больно смешной выдержки, Вахит сплюнул на асфальт, — Домой иди, ужин сестре готовь и, чтобы я больше не слышал ни одного оскорбления в её адрес, понял? Но Тарас больше и не обернулся в его сторону, лишь поджал губы, параллельно поправляя свою шапку, которая была перевернута и наполовину слезла с его головы. — Дай посмотрю, сильно болит? — с неким сочувствием блондинка подошла к брату, пытаясь посмотреть на его ухо, на что мальчик лишь резко отпрянул, хмуря лицо. — Не трогай меня! — Тарас с силой распахнул довольно тяжелую железную дверь, после чего чуть ли не бегом начал подниматься по лестницам, держась за левое ухо, что до жути горело. Злость в нём кипела. Как на Франциску, так и на Зиму, он не понимал на кой чёрт его сестра общается с этими сволочами, когда пару недель тому назад презирала каждого из них, умоляла Тараса уйти из группировки, перестать видеться с пацанами, а сейчас же сама чуть ли не бежала к ним. Тем более, больше всего ему было обидно, что те люди, которые предали его, с унижением отшили ни за что — были для Франциски куда роднее, нежели её родной брат. — Тебе стоило бы заканчивать с ним нянчиться, Тарас уже взрослый парень, — проводив мальца взглядом, Вахит почесал переносицу, — Ему бы ремня отцовского для разнообразия жизни. — Он мой единственный брат, — девушке было отчего-то неловко перед юношей, потому ей хотелось закончить этот разговор как можно скорее, — И я буду любить его, не смотря ни на что… Как бы Тарас не вёл себя — Франциска всегда будет на его стороне. Она его любила, очень любила и часто жалела, ведь мальчик совсем рано потерял отца, которого так любил, а потом и мама вскоре слегла, сестра постоянно училась, что на мальчишку и времени не было, поэтому в каком-то плане в его отвратном характере девушка винила исключительно себя. Недовопситала, недоглядела, вот и итог. — Думаю, тебе уже пора, — попытаясь выдавить улыбку, белокурая кивнула, а затем также быстро скрылась за дверью, рядом с которой аккуратненько, не привлекая внимания, пребывала чёрная кошка, что облизывалась, смотря на Вахита голодными глазами, которые походили на две большие луны. Не хватало ещё чёрных котов, что издавна по приметам считались серьезными вестниками несчастий. — А ну брысь! — топнув ногой по асфальту, Зима сдвинул брови, даже не успевая пожелать вслед Франциске добрых снов, наблюдая теперь лишь за тем, как кот куда-то скрылся, словно его и не было. Сняв пальто, блондинка осмотрелась по комнатам квартиры, нигде не обнаруживая брата, хотя как раз дверь в его спальню была прикрыта, а следовательно он и сам ошивался там, вновь не желая разговаривать с Франциской. Девушка лишь покачала головой, уже собираясь направляться в ванную, как на секунду затаив дыхание, услышала тихие всхлипы, что доносились как раз со стороны спальни мальчика, а вскоре прекратились, после чего последовала угнетающая тишина. Почти бесшумно пробираясь в сторону его комнаты, блондинка чуть приоткрыла дверь, наблюдая довольно редкую картину: паренёк сидел на полу, почти в центре спальни, по которой можно было сделать вывод, что уборка проводилась не чаще одного раза в месяц. Тарас перебирал в руках какие-то побрякушки, а рядом с мальчиком лежала открытая коробка, на крышке которой виднелся толстый слой пыли. — Я скучаю, пап… Пронизывающий голос мальчика прервал тишину, вынуждая Франциску тяжко сглотнуть, ещё больше приоткрывая дверь, тем самым только сейчас замечая слёзы на его глазах. Девушка приоткрыла рот от удивления. Как давно она не заставала Тараса таким, а в последний раз, когда он плакал при сестре — было ещё в далёком детстве. Брюнет держал в руке одну из выцветших фотографий отца: молодого, красивого, в форме офицера, что улыбался во все тридцать два зуба. Рука мальчика, что держала фото слегка подрагивала, а другой он пытался подтереть мокрые от слёз глаза, что мешало разглядывать человека на портрете. Не рассчитав равновесие, Франциска чуть покачнулась, отчего дверь предательски противно заскрипела, понуждая Тараса вмиг вздрогнуть, откидывая фотографию с папой в сторону. — Что ты…? — мальчик как никогда растерялся, совсем забывая, что так и не запер дверь на ключ, а это значит, что Франциска не упустила момента навестить его, вновь вмешиваясь не в свои дела, — Какого хрена ты здесь делаешь?! Девушке хотелось провалиться сквозь землю от стыда, ведь по реакции Тараса было видно, как ему стало неловко от того, что кто-то увидел его истинные чувства, которые он всегда пытался скрывать и казаться хладнокровным, когда на самом деле его сердце ныло от недостатка любви и внимания. — Прости… Я… Я просто хотела проверить всё ли с тобой хорошо, — Франциска поджала губы, приближаясь к брату, что быстро складывал все фотографии обратно в коробку. — О да, со мной всё просто отлично! — нервно проговорил парень, складывая последние вещи в коробку, а затем прикрыл её крышкой, после чего закинул под свою кровать, где она и хранилась. — Мы можем поговорить? — останавливая брата за плечо, блондинка взглянула на него сочувствующим взглядом, словно перед ней сейчас был пятилетний ребёнок, который нуждался в материнской любви и заботе. — Нет, убирайся отсюда! — Тарас по началу отдёрнул её руку, но девушка вновь притронулась к нему, беря прохладные ладони брата в свои, а затем и вовсе заключила мальчика в объятия, разместив свою руку на затылке парнишки, который впервые позволил дать волю чувствам перед ней. Малец временами вздрагивал, глаза его были зажмуренны, дабы не дать повод новым слезам, а руки в ответ обнимали сестру, скорее даже из всех сил держались за девушку, словно она могла куда-то убежать и исчезнуть, оставляя Тараса снова одного. — Чшш… Всё хорошо, поплачь, — продолжая гладить брата по волосам, Франциска улыбнулась и сама прикрыла глаза, ведь давно она не могла просто так взять и обнять Тараса, увидеть от него хоть малейший намёк на поддержку и понимание, — Я тоже скучаю по папе, иногда его очень не хватает. Около пяти минут больше никто из них так и не решился проронить ни слова. Ребята просто стояли, уткнувшись носом в плечо друг друга: Тарас временами всхлипывал, в то время как Франциска с нежностью гладила брата по спине, тем самым успокаивая его. Они понимали боль друг друга молча, отчего какие-либо слова сейчас были излишне. Через какое-то время Тарас надел забавный фартук и уже стоял на кухне, самостоятельно готовя ужин. Он пожарил картошки, сам накрыл на стол, а после позвал сестру. — Приятного аппетита, — кивнув в сторону накрытого стола, мальчишка улыбнулся, тем самым вызывая у Франциски всё бòльшее удивление. — Я тебя не узнаю, Тарас… — пошутила девушка, после чего присела за стол, смотря на аппетитное блюдо, от которого исходил пар, — Скажи честно, тебя подменили? Брюнет на слова сестры лишь пожал плечами, после чего избавился от фартука с рюшечками, от которого его всегда воротило. — Слушай, мы тут с классом на экскурсию в музей поедем, требуют три рубля, — приступая к ужину, мальчишка поднял глаза на Франциску, — Можешь пожалуйста одолжить? Место интересное, все ребята идут. — Какой ты хитрый… — прищурив взгляд, белокурая всё равно никак бы не смогла отказать брату, тем более на экскурсию, пусть развеется и отвлечется, хоть и три рубля были достаточно приличной суммой, особенно для их семейной ситуации, — Два рубля возьмешь в кармане пальто, остальное я достану из копилки. Только ты должен нормально поужинать, уговор? — Уговор! — произнёс Тарас, начиная быстрее уминать щеками горячую еду. Время близилось ко сну. Пока Франциска находилась в ванной комнате, Тарас успел вымыть всю посуду и даже прибраться на кухне, ему хотелось хоть как-то доказать старшей сестре, что на что-то он, но точно был способен и уже давно не являлся маленьким мальчиком, что ничего не умел. Тарас подошёл к шерстяному пальто девушки, что висело на крючке в коридоре. Быстро прошарившись по карманам, малец ловко нащупал пальцами холодные монеты, отчего на его лице промелькнула победная улыбка. Вытащив деньги, мальчику послышался тихий шорох, вынуждая его опустить взгляд на пол, где валялась непонятная бумага. Конечно же, его любопытность не смогла бы пройти здесь мимо, отчего Тарас уже разворачивал этот, интересный своим видом, лист. Пробегаясь глазами по строчкам, его глаза с каждым прочитанным словом расширялись, а свободная рука сжималась в кулак. Значит никак не может успокоиться… — Вот же дура, — с некой обидой еле слышно проговорил темноволосый, разрывая лист напополам, в которой был адрес колонии, где пребывал Турбо, после чего убрал остатки бумаги себе в карман. В скором времени из ванны вышла сама Франциска, что вытирала влажные волосы после душа. Увидев перед собой довольно озадаченного брата, что стоял возле двери в свою комнату и жевал яблоко, блондинка остановилась. — Ты взял деньги? — спросила светловолосая, получив утвердительный кивок от Тараса, который продолжал на неё странно таращиться. Франциска даже и забыла о том, что в её карманах лежала та бумага, да даже если бы она и вспомнила об этом, то не стала бы подозревать своего брата. Он ведь не мог просто так взять и что-то взять у своей старшей сестры без спроса, это же Тарас, он на такое не способен, по крайней мере так думала девушка. — Ты завтра дома? — складываю руки на груди, настырно спросил мальчишка, склоняя голову вбок. — Нет, нужно навестить маму, — проходя в свою спальню продолжила Франциска, смотрясь на себя уже в зеркало, — А ближе к вечеру иду гулять с подругами, давно с ними не виделась. — М... — покачав головой, Тарас усмехнулся над её словами, провожая девушку взглядом, — И что за подруги? — Ты их всё равно не знаешь, — Франциска спокойно расчесывала волосы, при этом даже не смотря на брата, — Хорошие девочки, не переживай. — Ладно, — паренёк глубоко вдохнул, смотря на свою сестру со взглядом полного недоверия и подозрения, — Тогда спокойной ночи. Оставив расческу на тумбе, девушка быстро подбежала к брату, что стоял в дверном проёме и, оставив на его лбу лёгкий поцелуй, взъерошила его тёмные волосы, — Добрых снов, Тарас. Знай, что я тебя люблю. Мальчик продолжал безэмоционально таращиться на блондинку, что сейчас стояла уже перед ним, вся такая радостная и счастливая. Его вдруг затошнило только от одного представления, что она и вправду хотела навестить Турбо - безжалостного убийцу, что предал её родного брата. — И я тебя, — с этими словами он скрылся за дверью, после чего последовал щелчок замка и звон ключа, который Тарас ловко и быстро повернул в сторону, тем самым запирая сестру в спальне, — Поэтому не позволю тебе встретиться с ним!