"Сопротивление бесполезно."

Спокойный вечер, луна пробивалась сквозь тучи, добавляя свой таинственный свет этому вечеру, но холодный ветер омрачал обычное тепло. Линч раскрыл глаза и осознал, что он сидит в незнакомом месте. Комната была холодной и погружена в темноту. Линч сидел на холодном полу, а с стен веял ветер. Журналист не понимал где он находится, так как ничего не помнит. Будто об стенку бился, ничего вспомнить не может. В момент задумчивости раздался неожиданный хлопок, и комната озарилась светом. Перед глазами журналиста возник загадочный чёрный силуэт, в смутном свете трудно было разглядеть его очертания. Однако силуэт казался удивительно знакомым, словно встреченным где-то ранее. "Мистер Линч, я очень рад, что вы проснулись..." Силуэт приблизился, раскрывая контуры своего лица. Это оказался Генри Лэмптон. Журналист стремился произнести что-то, но из его уст доносились лишь приглушённые звуки. У него был связанный рот, и это выглядело чрезвычайно грубо. Линч недовольно взглянул на Лэмптона, выражая своё недовольство. Лэмптон положил свою холодную руку на плечо журналиста. "Не смотрите на меня так, Мистер Линч. Я ведь не желаю вам зла," —с ухмылкой произнес Белобрыс. Зеленоглазый, все еще сидящий с связанным ртом, мельком оглядывал комнату, освещенную тусклым светом, который только подчеркивал Лэмптон и дверь. "Мистер Линч, я предлагаю вам работать на меня. Но не думаю, что у вас есть какой-то выбор," —заявил Белобрыс. Журналист отрицательно покачал головой. Он не собирался становиться приспешником Лэмптона. В ответ на отказ, Лэмптон разгневанно приблизился к нему, схватив за челюсть, крепко сжимая и поднимая ближе к своему лицу. "Если вы откажетесь от сотрудничества, я вынужден буду прибегнуть к решительным мерам." Линч издал болезненный крик когда Лэмптон крепко сжал его челюсть. Лэмптон, отпустив его челюсть, удалился в дальнюю комнату, которая не освещалась тем тусклым светом. Журналист вздохнул с облегчением, представляя, что его наконец-то оставили в покое. Спустя некоторое время Белобрыс вернулся, но теперь в его руках блеснула бутылка коньяка и маленький бокал. Мама всегда говорила, что "пьяные люди произносят правду." Лэмптон налил в бокал коньяк и приподнес его к журналисту, Линч отказался от бокала, но настойчивый Лэмптон настаивал. Возник конфликт, Линч отказался, что разозлило Белобрыса. Решительно схватив журналиста за челюсть, тот метнулся в него взглядом, словно пытаясь разгадать его намерения. С неподвижным лицом белобрыс развязал узел веревки, ограничивавший свободу рта. Когда свобода вернулась, журналист, все еще дышащий ровно, отказался выпивать, стойко сохраняя свое молчание. Несмотря на сопротивление, Линч оказался бессилен перед силой Лэмптона и сдался. Проливая коньяк в его рот, Лэмптон столкнулся с отвращением Линча, который вынудил Линча выплюнуть напиток, вызывая гнев Лэмптона. Лэмптон, гневно отшвырнув бокал, хватает целую бутылку коньяка и наливает его в рот зеленоглазого Линча. Линч, захлебываясь, испытывает отвращение – этот коньяк слишком отталкивающ на вкус. Но Лэмптону все равно, он настаивает, продолжая заливать коньяк в рот Линча, игнорируя его мучительные реакции. Половина бутылки коньяка уже во рту журналиста, Лэмптон ставит бутылку на пол, задушевно закрывает рот Линча, не давая ему избавиться от этого адского напитка. Неумолимо ждет, пока Линч проглотит каждую каплю. Линч оказался в трудном положении, когда белобрысый партнер отпустил его, заставив проглотить омерзительный коньяк. Журналист испытывал тошноту от избытка алкоголя, он мучился, задыхаясь от спиртного, чувствуя, как его горло пытается справиться с ужасной болью. Отступив от Линча, белобрыс наблюдал за этой неприятной сценой. Лицо журналиста пылало от возбуждения, тепло от коньяка окутывало его. Лэмптон опустился рядом с Линчем, ухватил его за плечо и повернул, заставляя посмотреть на него. "мм, Мистер Линч, неужели вам так плохо от коньяка?" —насмешливо сказал Лэмптон. Журналист мельком взглянул на белобрыса, затем задумчиво уставился в пол. Генри заметил это и легко прикоснулся к подбородку журналиста, направляя его взгляд в свою сторону. Зеленоглазый мужчина встретил его взгляд. "Не отводите от меня глаз, мистер Линч," —насмешливо произнес Генри. Линч попытался сопротивляться, но Генри стянул его подбородок еще крепче, лишив возможности сорваться из его хватки. Лэмптон внезапно отпустил Линча и отступил на шаг. С сомнением взглянув на него, Лэмптон произнёс: "И что же мне делать с вами, Мистер Линч... Вы ведь явно не сможете дойти домой в таком состоянии. Хотя, с другой стороны, я вас и не отпускал." Ухмыльнувшись, Лэмптон уставился на Линча, в его разуме мелькнули отвращенные мысли. Линч, качаясь, старался подняться, но из-за избытка алкоголя его ноги дрожали, и встать оказалось почти невозможным. Неудачные попытки восстановить равновесие лишь усиливали его беспомощность, создавая напряженную обстановку в комнате. Лэмптон не предал этому внимание, так как это было не самым главным. Вопреки тому, что журналист оказался на полу, он настойчиво пытался встать, презирая свои предыдущие ошибки. Генри вспыхнул гневом. Линч не собирался сдаваться и настойчиво пытался подняться снова и снова. Лэмптон подошел к нему, схватил за волосы и с максимальной силой ударил об стол. Журналист завопил от боли, резкость удара пришла ему в откровение. В его глазах потемнело, а голова жутко раскалывалась. Лэмптон подхватил тело Линча и опрокинул его на стол. Журналист лежал на животе, ноги бессильно свисали, дрожа. Брюнет скулил от боли в голове, удар был очень сильным. Белобрыс приблизился к телу журналисту и легонько обхватил его шею руками, массажируя его шею. Егор удивлённо посмотрел на руки Генри, которые массажировали его шею. Изначально начав с обычного массажа, сцена перешла в нежные поцелуи в шею. Белобрыс решил отвлечь своего партнера приятными ласками. Постепенно, в процессе поцелуев, Лэм начал освобождать зеленоглазого от штанов. Лэм шептал Линчу на ухо что-то не разборчивое, тихое и ласковое, этот голосок возбуждал младшего. Белобрыс резко отступил от шеи Линча. Младший, оглянувшись, обнаружил, что они оба уже лишились не только штанов, но и боксёров. Сердце его бешено колотилось, осознавая свою беззащитность, ведь он все ещё был связан. Лэмптон обнял его талию, нежно массируя, и брюнет ответил приглушенным мычанием. Внезапно Белобрыс крепко сжад талию брюнета и вошёл в Линча, вызвав у него резкую боль. Линч издал звук мучительного страдания, слёзы наполнили его глаза, но он стойко скрывал свою уязвимость, не позволяя ей проявиться. Каждое движение лишь усиливало его муки, добавляя неописуемую боль. Брюнет, не в состоянии больше терпеть этот ад, позволил слезам изрубиться. Каждое новый грубый и сильный шлепок превращалось в настоящий пекел для Линча, заставляя его издавать крики и стоны. Лэмптон все больше наращивал скорость, ускоряя темп, вдалбливая брюнета в стол, не давая ему привыкнуть к такой пульсации. Брюнет продолжал ныть и кричать от боли, чувствуя комок блевоты у себя у горле. С каждым грубым и вдалбливанием по столу, комок внутри горла нарастал и поднимался. Пока толчок не стал последней каплей. Линч блеванул прямо на поверхность стола. Белобрыс удивлённо взглянул на журналиста и схватил его за шею, прижимая его к столу, начиная душить его. Журналист всхлипнул в недопонимании. "Вылизывай" —холодным голосом сказал Лэмптон. "Что.?" —дрожащим голосом спросил журналист ещё раз. "Я. Сказал. Вылизывай." Лэм отпустил шею Линча и взял его за волосы, приближая его лицо к его же блевотне. "Вылизывай, сейчас же." —погрозил Лэм. Журналист, сжимая зубы отвращения, стал послушно вылизывать свою блевоту. Лэмптон безжалостно поддерживал свой беспощадный ритм, смачивая журналиста в собственных рвотных выделениях. Брюнет молил о пощаде, исходя из глубины своего отчаяния. Снова ощущая неприятный привкус блевоты в горле, журналист с трудом подавлял отвращение, продолжая свои действия. Издалека доносились неприятные звуки. Линч резко изогнулся, изливая громкий стон. Лэмптон кончил в него и удерживал младшего, не отпуская и крепко держа. Лэмптон резко высунул свой член из журналиста, вызвав громкий вопль от боли. Журналист, мучительно потрясенный, испытывал боль и ощущал, как горячие слезы текут по его щекам, в то время как его тело дрожало от стресса. Белобрысик не собирался останавливаться и с силой опрокинул брюнета на пол. Линч, уставившись на Лэмптона с недоумением, не мог понять, как закончится эти муки. Лэмптон не собирался завершать этот увлекательный процесс. "Ох, Мистер Линч, вы так хороши." —прошептал Генри. Лэм решительно ухватил журналиста за шею, толкая его полностью на пол. Линч оказался лежащим спиной вниз, и страх читался на его лице, когда Лэм навис над ним. Лэм мрачно улыбнулся, подталкивая журналиста свободной рукой ближе к себе. В его глазах мерцала зловещая настороженность, предвещая нечто еще более страшное. Сероглазый напористо вошел в Линча, выталкивая его вперед. Журналист издал пронзительный крик, сталкиваясь с невыносимой болью, а поток слез неудержимо хлынул из его глаз. Брюнет, с каждым болезненым стоном, терял голос, погружаясь в мучительное молчание. С каждым грубого толчка темнело перед глазами. В комнате царило напряжение, сводившее этих двоих с ума. Младший периодически кричал имя Генри, пытаясь заставить его прекратить. Брюнет внезапно почувствовал резкую, пронзительную боль. Кровь хлынула из заднего прохода, создавая ощущение разрыва. Журналист, дергаясь, пытался привлечь внимание Лэма, надеясь на проявление хоть какого-то сочувствия и остановку мучений. Но сероглазый продолжал беспощадно мучить брюнета, не испытывая жалости к своей жертве. В глазах журналиста внезапно потемнело, но он не сдавался, стремясь выстоять перед издевательством. Лэм все глубже погружался в свою жестокость, не собираясь останавливаться. Линч ощущал, как страх плотно обхватывает его сердце. Последний шлепок стал каплей в бескрайнем океане его бессознательности. Сознание Линча медленно исчезало, словно отключающийся свет. Он погрузился во тьму. Он не чувствовал ни боли, ничего. Генри прошептал ему что-то, но тот уже ничего не слышал.. Линч очнулся в больнице, ощущая странное покалывание в заднем проходе. Все вокруг было мраком, и ему потребовалось несколько мгновений, чтобы восстановить ясность в своем сознании. Память о последних событиях врывалась в его разум, будто прилив воспоминаний. Разорванный задний проход напоминал Линчу о чем-то ужасном. Он попытался вспомнить, что произошло, но воспоминания были словно словно в тумане. Генри прошептал ему что-то перед тем, как Линч потерял сознание, но эти слова казались далёким эхом в его памяти. С трудом поднимаясь на ноги, Линч осмотрел свою палату. Он был заперт в этом месте, но вопрос кто и почему, оставал его без ответов..