Пока свет ни включил, не было тени...

Пока свет ни включил, не было тени – я был один в одиноком доме, и монстры, что по углам засели, сквозняком не касались до моей воли. Если их создал шутник какой-то, то для чего дал такие зубы? Переступая порог в ночи свободно, я не был готовым будто: у меня не было страха, я бы спокойным. Вокруг был старости затхлый запах и скрип доски под ногою томный. Огонь рассыпал по кругу комья, они клубились, катились к печке, я задрожал, замерзнув словно, когда укрыться от ветра нечем. Я был смешливым, совсем без веры, вошел без тяжести ожиданий и пеленою укрытый серой я был на пути с подушкой к свиданью, но сон под ноги скользнул листвою, беззубый шорох потух в подошву. Я сам не знаю: чего я стою, но и не верю, что видел кошку. Пока свет ни включил – не было тени, днем испугаться мне было нечем, я отмахнулся от деревенских мнений, что дом хранит отголоски вечного, что стены держит не страх, а память, но ночь стирает любые знаки. И вместо стекол на рамках наледь, а я напрочь лишен отваги. Кто-то придумал в деревне сплетню, что волчья сущность в ночи виднее, что колдуна поминать в обедня – только дух его злить сильнее. Но кто мне скажет причем здесь морда, зачем столь острый забор зубной? Я задавал вопросы и не был гордым, чужие страхи унес с собой – вот есть история и лист бумаги, и мне закончить бы до зари. Обернулись в кошмары дурные знаки – волк навстречу выходит из-за печи.