"Не тянет... Не хочу... Точно не люблю..."

Тёмные окна домов. Пустые улицы, смутные силуэты. Одинокие фонари бросают золотой свет в бархатную черноту. Резвые огоньки автомобильных фар, звук машин всё реже. Снова ночь. И снова одна. Красивая молодая женщина. В холодной постели. Сон не идёт. Надоедливые гнусные мысли сверлят голову, а сердце томится от неизвестности и бездействия, вот-вот готово вырваться наружу за чем-то сокрушительно-страстным, жаждет чуда и готово поверить в него... Как случилось, что Ярослава, не склонная к излишней сентиментальности, так поддалась чувству, по-настоящему влюбилась... Ни к бывшему мужу, ни к бывшему любовнику она не испытывала ничего подобного. А Елисей, увлечённый ею мальчик, её вчерашний ученик, смог, разбудил спящую красавицу. Разбудил ещё тогда, в разгар школьного праздника, когда объяснился ей в любви, и Яся первая потянулась к нему за поцелуем и подарила незабываемые для обоих сладостные минуты их близости. Но благополучного исхода не случилось. Как результат - её побег, неприятный разговор, стыд, чувство вины, пустота. Четыре месяца жизни вне себя. Четыре месяца затяжной депрессии. И вот - встреча после разлуки - опять..., завертелось... Его случайные или намеренные визиты. Объединяющие обстоятельства. Всё это вызывало "эффект спускового крючка". Молчаливый призыв и мальчишеские уловки кружили голову, подогревали к признанию. Но внутренний страх говорил "нет", доводил до бешенства. Именно поэтому она кричала в слезах, успокаивая-обманывая себя: "Да знаешь, у меня всё отлично было до тебя! Не надо меня защищать, у меня всё пушка, бомба, ракета! Я счастливая мать, я женщина, я индивидуальный предприниматель! Я отпустила прошлое, я позитивно мыслю! Я простила себя, я кайфую от себя и вообще от этой жизни я кайфую!". План-маскарад с психологом от четы Сапрыкиных провалился: произнесённое в открытую "Я его люблю" тут же зарубилось последующим "Надо с этим заканчивать!". Сейчас, в состоянии повышенной нервозности, Ярослава неслась к тому, кто так запал в сердце, кто сводил с ума, будоражил воображение, неслась, чтобы положить конец непредсказуемому развитию событий, чтобы поставить точку. Её внезапный звонок озадачил Елисея. Он выбежал из дома, прервав семейный ужин. - В чем дело, Ярослава Олеговна? - спросил Елисей, спускаясь по ступенькам к ней навстречу. - Всё, прекращаем общение. Между нами только бизнес. Я к тебе ничего не чувствую! Меня к тебе совсем не тянет, вот нисколечки! Я тебя не хочу! Я точно тебя не люблю! - выпалила Ярослава, от напряжения сдерживая одышку. В ответ попала в крепкие объятия, горячий поцелуй обжёг губы. Не давая Ясе опомниться, Елисей продолжал целовать - страстно, ненасытно, пробуждая на что-то большее. Ярослава была в лёгком опьянении от бокала вина после ложной бизнес-встречи у Сапрыкиных, поэтому не противилась, отвечала на ласки юноши, отгоняя первоначальные мысли о подведении черты в их отношениях. Обвивала нежными руками его шею, осыпала поцелуями лицо. Теперь не сдерживала себя, потому что давно хотела этого. - Ты одна? Поехали к тебе, - негромко соблазнительно-возбуждающе произнес Елисей и эротично поцеловал мочку её ушка. - Поехали. Васька у свекрови, - согласилась она. Елисей, воодушевленный, подхватил Ясю на руки и понёс к выходу. Его мать в этот момент была у окна и провожала взглядом удаляющегося сына с длинноволосой незнакомкой на руках. У дома ждало такси. В машине снова ласки, поцелуи... Было хорошо, размыкать объятия не хотелось. Вдруг Ярослава заволновалась: - Блин! Ты же без всего, в одной футболке! - Да пофигу! Такси же. А оплачу через приложение. Казалось, что ехали вечность. Не терпелось уединиться. Спешно зашли в квартиру. Чувства одолевали. Ярослава скинула с себя плащ и лихо стянула с Елисея футболку. Он расстегнул молнию её наряда, и эффектное чернильного цвета платье-футляр упало на пол. Бюстгальтера на ней не было. Она - почти нагая, с точеной фигуркой, в сексуальных чёрных кружевных трусиках и такого же цвета чулочках - всем своим видом заводила. Яркий макияж очень шел ей: большие темно-карие глаза были выразительно подведены, стрелочки игриво красовались, преображая взгляд, перламутровые тени мерцали на веках переливами оттенков, подчёркивая цвет глаз, мягко скорректированные с помощью карандаша брови идеально завершали образ. Только губы её были естественно бледные, без помады, и бледность эта очаровывала, приглашала к новым поцелуям. Сильно завитые роскошные кудри-локоны, иссиня-черные, рассыпались по плечам, прикрывая голую грудь, и восхитительно блестели, лишая воли влюблённого юношу. Он на руках отнёс свою королевну в спальню и опустил на постель. Светильник горел только в прихожей, разбрасывая слабые лучи по комнатам, поэтому в спальне и на лоджии царил романтический полумрак. Оба раздетые, в объятиях друг друга. - Ну вот. Как ты просил. По заказу для тебя - мы оба голые, - Яся улыбнулась. Обнажённая, она выглядела, как фарфоровая куколка. Кожа, точно глянцевая, излучала необыкновенный чувственный свет. Елисей был очень нежен. Ласкал, обводя языком затвердевшие соски-ягодки, гладил упругую грудь. "Грудь должна в ладошку мужчины помещаться" - а она и помещалась, в ладони Елисея, прекрасной формы "двоечка". Сладко целовал пупочек, спускался языком ниже, по животику, внутренней стороне бёдер, влажной глубине. Ярослава приподнялась, обхватила друга за плечи и притянула к себе. Она касалась своими губами его губ совсем-совсем легко (еле уловимые прикосновения дурманили), словно заново открывала для себя сочность его пухлых губ, мягкость его дыхания. Кончики языков слипались в медленном танце. Мятая простынь - как напоминание о долгожданном, желаемом, близком. Тела сплетены: он на коленях, его надёжные руки на её бёдрах, она обвивает его ногами, обнимая за плечи, то приподнимается в ход движениям, то выгибается назад. Изумительной красоты изгибы тела, вздымающаяся грудь горячат, волнуют. Проникновения всё живее, всё жарче. Положение меняется: она спиной к нему, он держит за талию. Управляет, то замедляя, то ускоряя темп. Глубоко, пылко, сильно... Ярослава раскрасневшаяся, на спине капельки пота, длинные пряди волос хаотично пляшут. Ей нравилось так, это была любимая позиция. Елисей не знал, вышло интуитивно. Когда острота ощущений достигала предела, Яся ярко "звучала". Её избранник вторил, издавая прерывистые стоны. Согласие, единение, оркестр души - так чувствовала она, так же чувствовал он... Выражение любви сменило мелодию: вместо возбуждения - сладостное упоение. Елисей обнимал Ярославу сзади, так крепко, будто боялся снова потерять, ладони скользили по груди, покрывал поцелуями плечи, шею. - Как же я скучала по тебе, не представляешь. Рукам, губам твоим, - прошептала Яся, в глазах стояли добрые слезы.- Думала, сойду с ума. - Ещё как представляю, - тихо произнес Елисей, заправил за ушко подруги выбившуюся прядь ее волнистых волос и нежно поцеловал в висок. После занятия любовью были преисполнены радости. Спать не хотелось, и появилось желание организовать лёгкий перекус, Елисей ведь так и не поужинал. Задумали романтические посиделки на лоджии. Панорамное остекление позволяло любоваться видами, кресла-"мини-папасан" - удобно устроиться. Ярослава раздвинула шторы, широко открыла балконные окна: приятный весенний холодок прошелся по телу. У нее нашлась бутылочка красненького, и заказали пиццу. Ужинали, шутили, дурачились, потягивая сухое красное, разговаривали по душам. Зашла речь о кино. Ярослава увлеклась. - Знаешь, каждый раз, когда пересматриваю "Титаник" - ты же видел его, помнишь? - ставлю себя на её место. Эпизод, когда Уинслет одна садится в шлюпку, и шлюпка медленно опускается, а она смотрит на Ди Каприо, который вынужден на пароходе оставаться. Блин, как она на него смотрит! И выбирает его, а не спасение в одиночку, прыгает из шлюпки обратно на пароход. Суперская сцена! Найти бы в себе силы на такой поступок. Важное решение надо принять, а ты не испугалась, не струсила, а выбрала, как она, любовь. Яся присела к Елисею на колени, крепко обняла его и поцеловала в щеку несколько раз. Холодок прошёл по груди от её слов, и неприятно защемило в сердце, но "романтик" и сплин - вещи несовместимые, не хочется загружаться, когда держишь в руках гармонию, и Елисей отмахнулся от ненужных мыслей и ласково, почти шёпотом, успокоил подругу: - Родная, ну ты чего? Я рядом, я держу тебя. Смотри, какое небо голубое! То есть чёрное, - улыбнулся парень и поцеловал в ответ, - Сколько звезд! Они - для тебя. Всё хорошо. - Найдешь Большую Медведицу? - спросила Ярослава. - Ковш? - усмехнулся Елисей. - Конечно, найду! Да вот он, повезло, со стороны балкона как раз виден, - и указал на созвездие. - А маленькую? Она где-то рядом должна быть. - Не, маленькую не знаю. А ты? - И я нет. - Ща загуглю, - стал искать в Интернете, как выглядит Малая Медведица. Подошли к распахнутым окнам лоджии, уставились в небо, пытаясь отыскать "медвежонка". Не нашли, зато с упоением (наверное, первый раз в жизни) смотрели в бриллиантовую бесконечность. - Как же круто! Высота, звёздное небо, ночная прохлада и ты рядом... Фак! - опустила ему голову на плечо. - Смотри, смотри! Звезда падает! - привлёк внимание Яси Елисей. - Ой, быстрей! Желание, желание надо загадать! Быстрей! - по-детски заволновалась Ярослава. Успели они или нет, но оба загадали... Подняли бокалы, чокнулись, выпили - для смеха - на брудершафт и смачно поцеловались. Долго ещё сидели на балконе, наслаждаясь свежим воздухом и друг другом. Тёмные окна домов. Пустые улицы, смутные силуэты. Одинокие фонари бросают золотой свет в бархатную черноту. Резвые огоньки автомобильных фар, звук машин всё реже. Глубокая ночь. Красивая молодая женщина. Не одна. В тёплой постели. Безмятежно спит в объятиях любимого и видит добрые сны, впервые после четырехмесячной ночной пытки. Раннее утро. А майское солнышко уже за работой, забавными лучиками-зайчиками бегало по стенам, приятно щекотало глаза, кокетливо танцевало на лицах спящих влюблённых. От любовных дел и амурных посиделок разомлели, парочка глубоко спала. И просыпаться не хотелось. Мобильник юноши уже разрывался от входящих - звонил отец, звонила Валя, звонила маман - но хозяин телефона не реагировал, его сотовый был отключен. В школе этим днём Елисей так и не появился...