«Оппа, ты так классно играешь на гитаре! Не хочешь сыграть мне лично?»
И номер телефона, украшенный миниатюрными наклейками в виде сердечек и звёздочек. Чонгук вернулся взглядом к тому самому углу, где ранее заметил двух омег с младшего курса. Отрицательно покачал головой, но чтобы не сильно обижать, подкрепил это милой улыбкой. Он раздосадовано подметил, как содрогнулись чужие хрупкие плечи, и как вторая девушка быстро накрыла их своими ладошками в знак поддержки. Грустно, конечно, но альфа совершенно не чувствовал вины, и это выражалось в холодной безразличности его взгляда. Просто он столько раз в неделю получал эти записочки с признаниями, тупыми подкатами, приглашениями на свидания, даже угрозами от остальных альф — Чон мог бы продолжать этот список вечность — что не сосчитаешь. Все они успешно игнорировались и, по приходе домой, выкидывались в мусорку. Более того, Чонгук даже задумывался над тем, чтобы купить отдельную корзинку для макулатуры, но всегда отмахивался от этой идеи, как от назойливой мухи. Парень не один раз искал причину своей бешеной популярности. Ну да, альфа красивый. Чего только стоили нетипичные для корейца большие глаза, острая линия челюсти и густые, всегда ухоженные, чёрные волосы. С самооценкой у него было всё окей, а зеркало он усердно протирал во время каждой генеральной уборки. Чонгук любил спорт с детства, но сейчас в свободное от занятий время отдавал предпочтение только боксу, благодаря чему его тело всегда выглядело поджарым и приковывало к себе немало взглядов. Его даже пару раз зажимали в раздевалке жалкие альфачи, которые, естественно, были недовольны тем, что некоторые омеги совершенно не обращают на них своё внимание. Но Чон не пальцем деланный, он вполне в состоянии постоять за себя и разбить при желании кому-то нос — всё же многолетние тренировки в зале не прошли даром. Спорт не только сформировал привлекательную внешность, но и внутреннюю дисциплину. Можно было по пальцам посчитать дни, когда Чон пропустил занятия. И то только по уважительной причине. Его факультет музыкального искусства не требовал каких-то сверхъестественных умственных способностей, но всё же все экзамены альфа сдавал сам и ни разу не заносил никаких взяток. Ему нравилось узнавать новое и создавать с помощью музыки художественные образы, наполненные особым настроением, чувствами и уникальным смыслом. Чонгук всегда мечтал связать жизнь именно с этим и благодаря постоянной поддержке со стороны родителей с малых лет брал уроки игры на разных инструментах. Сейчас же сосредоточился исключительно на гитаре. Возможно, дело было в воспитании. Альфа каждый раз придерживал дверь перед омегами любого возраста или предлагал свою помощь вне зависимости от того, кто был перед ним. Не был замечен в скандалах, не любил как-то грязно шутить и устраивать потасовки. Вообще предпочитал молчать, если честно, а открываться только в кругу своих друзей. Он даже задумывался над тем, что каким-то образом в университете разошлась информация о том, что его отец сделал огромный вклад в постройку этого учебного заведения и фактически владел его большей частью. Но Чонгук никогда не кичился своим особенным статусом, и лишь приближённые к нему люди владели этими знаниями. Он особо-то и не пользовался привилегиями — закрывал все предметы и выигрывал творческие конкурсы сугубо своим талантом, трудом и целеустремлённостью. На очередное признание в любви или кокетливый взгляд-бабочку он отбивался ледяным взглядом и полным игнорированием. Всем своим видом показывал, что не заинтересован и неоднократно говорил, что у него уже есть вторая половинка. Тогда почему омеги при каждом обращённом на себя его взгляде по-дурацки хихикали и текли, словно сливочное мороженое под палящим солнцем? Банально не верили, что у Чонгука кто-то был. Кафетерий был забит под завязку. Ничего удивительного, ведь сейчас началась большая перемена и, все студенты, как один, решили подкрепиться перед последними парами. Его отец отлично поработал над созданием дизайна не только этого помещения, но и в принципе всего учебного заведения. Фасад здания представлял собой стеклянные стены, которые словно превращали университет в прозрачные витрины, а его интерьер сочетал в себе одновременно стиль и функциональность. Гармоничное сочетание удобной мебели вместе с яркими красками-граффити на стенах и большими панорамными окнами идеально располагали не только к общению, но и тяге к знаниям. Некоторые столики находились на импровизированной террасе с навесом и предлагали не только вкусно покушать, но и насладиться свежим воздухом. Именно там Чонгук и нашёл своих друзей, когда приземлился к ним за столик с наполненным подносом. Домой он попадёт не скоро — впереди было ещё две пары и рабочая встреча, поэтому его выбор остановился на солёном круассане с курицей, каким-то соусом и листьями салата, небольшом десерте в виде маленького пончика и, естественно, коробочке бананового молока. — Отбился? — с сарказмом спросил Юнги и, стоило Чонгуку показать средний палец, растянул ухмылку только шире. — Почему ты просто не скажешь, что у тебя есть омега? — Намджун — второй по старшинству в их мини-компании, крепкий высокий альфа с выкрашенными в серый волосами и невероятно умными глазами — со скучающим видом жевал сэндвич и оценивал взглядом сгущающиеся в небе серые облака. Медленно подкрадывался конец февраля, и погода постепенно менялась с морозной и, местами, суровой на просто прохладную. Вот и сегодня было около тринадцати градусов тепла, поэтому неудивительно, что многие студенты, радующиеся долгожданному потеплению, предпочли свежий воздух заполненному залу кафетерия. — Та блять, я миллиард раз это говорил. Да и какой смысл? Я не собираюсь никому ничего доказывать. Нравится получать вечные отказы — не мои проблемы. — Чонгук накинул на себя капюшон от куртки, чтобы уменьшиться в размерах и попытать шанс оказаться незамеченным. — Внимание, справа по курсу твой личный кошмар, — оповестил Мин Чонгука, когда тот ненадолго залип в телефоне, листая ленту в инстаграме и лениво пожёвывая круассан. Если бы мог, Чон закатил бы глаза так, чтобы они увидели мозг. Этот омега особенно достал его. Сонхёль — типичный представитель прекрасного пола, в котором слились все стереотипы про стервозность и «самого популярного омегу университета». Кто вообще раздаёт эти звания? Чонгук бы плюнул ему в лицо. — Привет, ты не отвечал на мои сообщения в Какао, — начал сразу с дела парнишка, и пространство сразу заполнилось его несильным природным запахом цитрусовых. Вообще, он выглядел, как и всегда, привлекательно. Персиковые розовые волосы были в лёгкой укладке и открывали вид на маленький лоб, на лице присутствовал небольшой слой от консилера, что скрывал недосып и маленькие неровности. Миниатюрная фигурка была облачена в подчёркивающие худощавые бёдра джинсы и вязаный кардиган. Как же жаль, что Чонгук предпочитал фигуристых омежек с кудрявыми тёмными волосами, квадратной улыбкой и неповторимым сладким запахом домашней выпечки. Этот Сонхёль учился на потоке, только вместо музыкального инструмента выбрал пение, и альфа до сих пор проклинал тот день, когда куратор долго-долго искал его, но в итоге поставил именно их в пару для творческого конкурса. У альфы имелись тоже неплохие вокальные навыки, но тогда обязательным условием конкурса были дуэты. Тогда, возможно, Ли принял его врождённую галантность и банальную вежливость за лёгкий флирт. Теперь же ходил за ним хвостиком и пытался состроить диалог больше чем из десяти слов. — Прости, просто я не отвечаю на сообщения от незнакомых мне людей, — непринуждённо пожал плечами Чонгук и краем глаза заметил, как Юнги показал большой палец вверх. Сонхёль сразу поменялся в лице, попытался скрыть явную досаду за напускной слащавой улыбкой. Нервно провёл вспотевшими ладошками по бёдрам, пытаясь разгладить невидимые складки. В это время Юнги с Намджуном слились со скамейкой и безмолвными фигурами наблюдали за разворачивающимся представлением. — Сейчас конец года, и мы уже заканчиваем шестой курс… — издалека начал он. — Если ты хочешь пригласить меня на выпускной, то могу сразу ответить «нет». — возможно, это было грубо, но к чему строить фальшивую любезность, если Сонхёль всё равно не отстанет от него? — Почему? — Потому что меня не будет. У меня другие планы на этот вечер. Альфа нисколечко не соврал, потому что они с Тэ хотели ненадолго уехать из столицы, снять небольшой домик на берегу моря в Пусане, перед этим заехав к тэхёновым родителям, и, наконец-то, отдохнуть от постоянных дел, вечно сопровождающих их на протяжении всего года. Славно отметить пройденный учебный этап с бокальчиком шампанского под шум морской воды и чаек в компании самого очаровательного и любимого омеги на свете. Звучит как мечта, до которой осталось плюс-минус месяц. — Сонхёль, давай закончим этот бессмысленный разговор? Он всё равно ни к чему не приведёт, я тебе уже много раз говорил, что у меня… — Что? Есть омега? — перебил его Ли, а ладони, украшенные разными браслетами, сердито скрестились на груди. — Тогда почему никто никогда его не видел?! Ни в университете, ни в интернете, нигде! — Потому что это не ваше дело, — грубо ответил Чонгук, а вся его вежливость собрала чемоданы и помахала красной тряпочкой на прощание. — Я повторяю: ты мне неинтересен в том плане, в котором ты от меня ждёшь. Чонгуку было как-то всё равно, что буквально каждый день люди вокруг с какой-то нездоровой заинтересованностью пытались разнюхать любые подробности про его личную жизнь. У альфы был закрытый профиль в инстаграме и твиттере, где он, естественно, делился милыми парными фотографиями со своим мальчиком, но принимал он на свои странички далеко не всех. Ну не его это проблемы, что почти у всех омег этого университета кинк на унижение. Телефон завибрировал, и когда он увидел, от кого сообщение, на лице сама по себе расплылась улыбка, а сам альфа полностью абстрагировался от нежелательного общества. Он сразу открыл чат и, охреневая от увиденного, быстро понизил яркость дисплея на минимум. Видео проигрывалось самостоятельно, без нажатия, но Чонгук даже в маленьком экранчике при тёмном экране смог быстро разобраться, что на нём происходило. Тэхён расположился, судя по всему, на пушистом ковре в их спальне, уперев телефон о нижнюю панель кровати. Его изящная фигурка тонула в большой чонгуковой футболке, а сам омега сидел на близко сведённых друг к другу коленях и медленно водил ладонями по своим мягким ляжкам, медленно поднимаясь к бёдрам и время от времени игриво приподнимая края ткани. Альфа жадно пожирал экран глазами, облизывая взглядом мелькающие в кадре пухлые искусанные губы (он не видел полностью лица), выглядывающее из широкого ворота обнажённое плечо и соблазнительные ножки. Чон тяжело сглотнул и моментально почувствовал на языке фантомный вкус любимого тела. Он стал нервно покусывать трубочку от бананового молока, когда его мысли уже где-то путешествовали по самым красочным сценам воображения, предоставляя ему бесконечные возможности фантазии. Сонхёль постоял ещё какое-то время, наблюдая за парнем с нахмуренными ровными бровками. Его снова в тупую проигнорировали, да ещё и так нагло! Вскоре разочарование в собственных силах накрыло с головой, и омега, засунув глубоко в себя желание топнуть ножкой, поспешил скрыться за ближайшим поворотом. Как же трудно было найти ключ к этому неприступному альфе! — Скажи Тэ спасибо за то, что избавил нас от него, — кивнул Намджун на телефон в руках Чона. — Он даже не знает, кто это, — автоматом ответил парень, не отрывая жадного взгляда от экрана. Со стороны он явно выглядел странно, но его это волновало меньше всего. В то время Ким почти полностью повернулся спиной и, подобрав стопы под свою попу, удобно уселся на них и стал дразнящими движениями приподнимать футболку. С каждым оголенным миллиметром карамельной кожи Чонгук чувствовал, как пересыхало у него в горле. Нежная кожа сочной попки расходилась волнами под давлением омежьих пальцев. Когда Тэ сильнее приподнял её, альфа смог разглядеть поблескивающий камушек между мягкими половинками… Напряжение в теле, граничащее с неконтролируемым жаром, заставило Чонгука выключить телефон и резко кинуть его на стол экраном вниз. Юнги — чёрт такой — понимающе усмехнулся, но спасибо ему, обошёлся без комментариев. Под видео была не менее игривая подпись: «Хорошего дня, Чонгук-и». И что на такое отвечать? Как бы Чонгук-и не пришлось бы сейчас бежать позорно дрочить в туалете. День стал определённо в тысячу раз мучительнее.***
Квартира Чонгука, подаренная ему родителями на двадцать один год, находилась в хорошем районе, радовала своими видами на соседние небоскрёбы и удобно располагалась недалеко от университета. Альфа был сильным любителем чистоты и минимализма, поэтому стиль его дома сочетал в себе белые, серые и чёрные цвета. Современная мебель приятно радовала глаз своими тонкими линиями и изящным дизайном. В центре гостиной, соединённой с кухней, расположился воздушный светлый диван-конструктор, на котором пара проводила вечера за просмотром очередного сериала. Чонгук с мученическим стоном устал уже считать, сколько раз тот видел химчистку. На нём постоянно что-то разливалось, а пятна от чая, вина и — где-то покраснел от смущения один Ким Тэхён — спермы самостоятельно вывести никак не удавалось. Кухня была полностью выполнена в чёрном цвете. Ничего лишнего, только небольшие акценты на купленных омегой милых вещичках (чего только стоили парные чашки или комплект ярких инструментов для кондитерского искусства). Она занимала почётное третье место по посещаемости после гостиной и спальни, потому что именно здесь Тэ любил экспериментировать и создавать новые рецепты. Омега активно развивал свои социальные сети и в свободное от учёбы время делал торты, кексы и булочки на заказ. Он и сам был словно самое аппетитное в мире пирожное, от которого хотелось откусить лакомый кусочек. Чонгук по утрам именно этим и занимался, кусая любимые щёки и получая в ответ полный возмущения взгляд со словами: «Хён, ну ты что, Бам? Тебе тоже купить чесалку для зубов?» Тэхён учился в другом университете на факультете кулинарии, но когда разговор доходил до того, чтобы перевестись и пресечь все слухи о своём не существовании, они оба приходили к тому, что лучше не стоит, потому что отрасль обучения на повара-кондитера в чонгуковом университете была менее развита, чем в том, где сейчас заканчивал третий курс Ким. И после выпуска там открывалось гораздо больше возможностей для будущей карьеры. Да и Чонгук выпускается буквально через три недели, так что смысла что-либо менять вообще не было. Они познакомились три года назад через омегу Намджуна Джина — потрясающей харизмы человека, который и привёл своего хорошенького младшего брата на общую тусовку. Тэхён тогда поступил на первый курс, Чонгук заканчивал уже третий. Альфа даже сначала не понял, что первое привлекло его в парне, который мышкой сидел рядом со знакомыми и очаровательно потягивал коктейль с трубочки. Может, это были блестящие карамельные глазки, обрамленные веером ресниц, которые с точно такой же сосредоточенностью изучали его лицо. Или невероятный, как весь омега, голос, очень контрастирующий с его внешностью ангела. А может, всему виной были влажные, мягкие, наверняка сладкие губы, сложенные в уточку (спасибо трубочке). Всё это было совершенно неважно, потому что Чон тогда знатно залип и пропускал мимо ушей абсолютно все ехидные шуточки со стороны хёнов, хотя обычно имел привычку язвить в ответ. Он до сих пор с особой теплотой в сердце вспоминал, как просил ник омежки в Какаотолке у Джина и даже проходил небольшой тест, состоящий из банальных, но, как оказалось, суперважных вопросов по типу: «какой у тебя рост?», «на кого учишься?», «у тебя есть домашние животные?» и дальше по списку. Чонгук понятия не имел, на кой чёрт его доберман Бам-и сдался Джину, но на вопросы отвечал честно, чем заслужил благословение на ухаживания, быстро переросшие в полноценные свидания, а затем и в крепкие отношения. Пара съехалась после года отношений, и доверяющие Чонгуку больше, чем даже Тэ, родители омеги, охотно согласились, помогли собрать вещи с общежития университета и даже перевезти их в чонову квартиру, чем немало удивили парочку. Хотя чему тут было удивляться, когда альфа довольно быстро зарекомендовал себя, как идеальная партия для их сына. Они с мистером Кимом даже сошлись в нескольких интересах, и теперь каждый их приезд в Пусан подразумевал собой долгую игру в приставку и всегда заканчивался целым турниром вместе с закатанными глазами обеих омег. Его (вернее их) дом пропитался уютом исключительно благодаря Тэхёну. Сладкий природный аромат омеги, став для Чонгука жизненно-необходимым, сродни кислороду, кружил голову не хуже самого изысканного алкоголя. В каждой мелочи, в каждом квадратном метре квартиры он видел тэхёново присутствие: в разложенных пушистых подушках на их большой кровати, в заполненной разными средствами по уходу за кожей полке в ванной, в горшках с разными растениями, что стояли почти на каждом подоконнике. Тэ и сам стал похожим на цветок из своей домашней коллекции, только вместо воды ежедневно подпитывался нежностью и любовью. В этом была полностью заслуга Чонгука, потому что именно он каждую секунду напоминал, насколько Ким прекрасный не только внешностью, но и душой, подкрепляя слова действиями. Вскоре из закомплексованного мальчишки, который носил только мешковатую одежду, стеснялся своего нетипичного для представителей пола низкого голоса и своей неидеальной — только по его мнению — фигуры, Тэхён превратился в невероятной красоты омегу и теперь на улице ловил восхищенные на себе взгляды, чем вызывал недовольное ревнивое пыхтение своего альфы. — Я дома! — альфа еле-еле успел избавиться от верхней одежды и положить кейс с инструментом на пол, как через секунду оказался в родных крепких объятиях. Где-то рядом разносилось громкое тявканье Бама, который точно также был рад своему хозяину, крутился под ногами и умилительно махал туда-сюда хвостом. Тэхён повис на нём счастливой маленькой коалой и потянулся за приветственным влажным поцелуем. Сегодня у него были пары только онлайн, поэтому за весь день омега даже не переоделся из пижамы: большая чонова футболка и свободные в полоску штаны скрывали притягательные изгибы любимого тела, но у Чонгука, к счастью, прекрасно работала фантазия и дорисовывала всё то, что было скрыто глазу. Прежде чем отпустить драгоценную ношу, парень напоследок ласково провёл языком по увлажненным бальзамом губам и игриво сжал мягкие бёдра, получая в отместку несильный укус и тихое хихиканье. — Не замёрз? — омега заботливо помог донести гитару в спальню и поплёлся хвостиком за бойфрендом в ванную, где тот уже тщательно мыл руки после улицы. Они не виделись целый день, и Тэ кошмар, как соскучился. Хотелось обнять и уткнуться носом-кнопочкой в сильную шею, чтобы получить свою дозу успокаивающих феромонов и излучить свои. Маленький ритуал, который заставляет забывать все внешние проблемы и наслаждаться исключительно теплом друг друга, быстро стал самым любимым моментом всего дня. Дело в том, что после университета альфе нужно было забежать к заказчику и оговорить все детали насчёт будущего совместного проекта. Его основная работа заключалась в том, что благодаря связям своего отца у него была отличная возможность заниматься любимым делом (создавать музыку) и продавать плоды своих усилий за дорого людям, которые могли пустить его в массы. В большинстве случаев это были агентства, покупающие его песни для будущих альбомов своих айдолов. Они договорились про старт работы на апрель, как раз на тогда, когда Чон уже полностью забудет про учёбу и будет предоставлен сам себе. — Нет, на улице подозрительно тепло. Можно будет попозже где-нибудь пройтись, всё равно Бам-и нужно выгулять. Чонгук переоделся в растянутую футболку и похожие на тэхёновы штаны и всем своим видом приготовился к полному релаксу после долгого изнуряющего дня. Они прошли на кухню, где омега принялся набирать воду в сотейник и распаковывать гречневую лапшу для будущего макгуксу. Альфа вертел судочки с овощами и, открывая их по очереди, стал нарезать красный перец и огурец одинаковой соломкой. Ужин должен был получиться потрясающим, ведь Чон обожал тэхёнову еду и всегда предпочитал её ресторанной. Тёплый оранжевый свет от ленты под навесными шкафчиками погружал кухню в уютную для романтики атмосферу. Несмотря на то, что уже давно стемнело, в квартире с почти везде выключенным светом всё равно отсутствовала темнота. Сеул никогда не засыпал, и вместо сумерек в окна пробивалось искусственное освещение от неоновых вывесок и соседних небоскрёбов. — Я почти забыл про твою сладкую почту, — хихикнул Чонгук и, вытерев руки о полотенце, через пару минут вернулся на кухню с шоколадкой в руках. Той самой, которую нашёл сегодня в шкафчике. — Опять белый с клубникой? Скажи своим омегам, что любишь молочный с орешками, — деловито произнёс Тэхён, пытаясь аккуратно раскрыть яркую упаковку. Он достал записочку с до сих пор приклеенного конверта и, прочитав лишь глазами, еле заметно фыркнул. — Тебя это не обижает? — Нет? — с набитым ртом переспросил Тэ. Он попробовал откусить кусочек, но вмиг скривился из-за чересчур приторной сладости, от которой неприятно свело челюсть. — На твоём месте любой другой устроил бы скандал, когда узнал, сколько внимания я получаю от каждой второй омеги, — Чонгук облизнул палец и заботливо стёр остатки белого шоколада с уголка омежьих губ. Не удержался от соблазна и потянулся за коротким поцелуем, краем глаза замечая, как задрожали чужие длинные ресницы. Ему всегда приносило огромное удовольствие понимание, что не один он по уши, что все прикосновения доставляли паре такое же наслаждение, как и ему самому. — Как бы ужасно это не звучало, но бесплатные вкусняшки того стоят. Даже невкусные, — нравоучительно прошелестел омега, когда они отстранились друг от друга, и всё-таки решил выкинуть невкусную сладость в мусорку. — И да… подкат так себе. Неудивительно, что ты не повёлся. Чонгук рассмеялся из-за вида сильно задумавшегося парня. Он что, сейчас реально оценил неудавшийся флирт в свою сторону? — И какая вообще разница, если я тебе полностью доверяю, а на заставке твоего телефона стоит моя фотка? — в то время продолжал Тэ и засыпал сухую лапшу в закипающую воду. — Спасибо Вселенной, что послал мне тогда самого лучшего омегу на свете, — сложил ладони в лодочку и поднёс их к потолку альфа, из-за чего тишина разбавилась мелодичным хохотом Кима. — Ну да, тебе повезло. Чон ответил такой же нежной улыбкой и принялся дальше нарезать овощи. Его Тэ такой потрясающий и понимающий. В меру ревнивый, но в то же время знающий себе цену. И в случае измены готовый сразу собрать чемоданы и вычеркнуть из жизни навсегда. — Тогда тебя не удивит новость, что меня в четвёртый раз пригласили на выпускной? — Кстати о нём. Нам нужно будет поискать что-то другое, потому что сегодня звонил папа и сказал, что тот дом больше не сдаётся в аренду. Его продали. — Блять, — озвучил мысли вслух Чонгук, на что омега шутливо пихнул его в плечо. — Что? Тот был идеальным вариантом. Теперь придётся заняться поисками других вариантов. — Или… — Тэхён полностью повернулся к альфе и всем своим видом показал, что что-то затеял: когда в омеге появлялось воодушевление, он словно начинал светиться изнутри. Этот игривый блеск в глазках Чон не спутал бы ни с чем другим. — Мы можем пойти на твой выпускной! Чонгук почувствовал, как плотное кольцо из сомнений и волнения вмиг заключило его в свои плотные оковы. — Нет, — твёрдо ответил он, на что Тэ, совершенно не привыкший к подобному тону, слегка опешил. — В смысле нет? — от неожиданности парень, кажется, побледнел, и его голос упал до шёпота. — Я не поведу тебя в тот клуб, даже можешь не начинать строить свои очаровательные глазки. — Ты не говорил, что вы будете праздновать в клубе, — скуксился омега и вернул всё свое внимание почти сварившейся лапше. Тэ прозвучал обеспокоенно, и от альфы не скрылось лёгкое разочарование, которое тот постарался скрыть за избеганием прямого зрительного контакта. Чонгук навис над ним большой тенью и со всей присущей ему нежностью поцеловал в носик в извиняющимся жесте. Он оторвался от фарфоровой кожи, чтобы посмотреть в блестящие от тёплого света глаза и успокаивающим тоном объясниться: — Во-первых, я и не буду. Во-вторых, ты же не думал, что мы, как в школе, будем праздновать шесть лет мучений в спортзале? — ухмыльнулся одним уголком губ альфа, на что получил нахмуренные тёмные брови и полный возмущения взгляд. — Не паясничай. — В-третьих, это не то место, которое стоило бы посещать, малыш, — продолжил Чонгук и обхватил талию возлюбленного двумя тёплыми ладонями. — Там работает один мой знакомый, и поверь мне, тебе лучше не знать, сколько денег они отдают, чтобы прикрыть свою задницу перед законом. Я просто переживаю… Вдруг я не смогу уследить, если отойду куда-то. Вдруг тебе что-то подсыпят? — Хён, ну я же не маленький мальчик, — отозвался Ким и обхватил руками сильную шею своего партнёра, заглядывая тому прямо в космические глаза. — Конечно, нет, но я всё равно не хочу тебя туда везти, — в такие моменты Чонгук выглядел словно щеночек: он забавно надувал губы уточкой и просительно смотрел прямо в душу. И кто тут ещё кому строил глазки? — Ну, Гук-и, и кто из нас ребёнок? — Тэхён рассмеялся, когда его лицо атаковали бесчисленными поцелуями-бабочками, которыми альфа стал осыпать, пытаясь отвлечь омегу от темы. — У меня есть ещё кое-что, что я хотел бы с тобой обсудить… — загадочно протянул Чон, в глазах которого вмиг заиграли чертята, а губы приподнялись в таинственной ухмылке. — Хён, что ты… Тэ совершенно пропустил момент, когда оказался повернутым спиной к альфе и прижатым к кухонной тумбочке, а в его попу вжался Чонгук с абсолютно чёрным взглядом. Омега слегка растерялся от резкой смены настроения, но все возмущения быстро покинули его голову, стоило парню притянуть фигурку ближе к себе за мягкие бёдра и провести носом по щёчке сухими губами, еле-еле касаясь нежной кожи и медленно спускаясь к чувствительной шее. Тэхёну не нравилось, когда он оставлял засосы на видимых местах из-за того, что любил носить одежду с открытым воротом, поэтому чоновы губы не позволяли себе грубости и стали мягко ласкать нежную кожу шеи, а язык выписывать одному ему известные влажные узоры. Отыграется потом на более закрытых местах… Ким еле успел выключить плиту и спасти ужин от катастрофы. Шершавые альфьи ладони нашлись под своей же футболкой, когда Чон еле уловимо прошёлся по вмиг поджавшемуся животику, поднимаясь к затвердевшим соскам, щекоча и зажимая чувствительные горошинки между пальцами. Омега выдохнул горячий воздух и почувствовал, как тело моментально налилось свинцом, а ладони до белеющих костяшек сжали столешницу. Кожа покрылась жирными мурашками, и Тэ почти начал проклинать бессбойную реакцию своего организма на потеху альфе. Его всегда было легко завести самыми незатейливыми прикосновениями к шее и ключицам, и каждый раз Чонгук этим очень умело пользовался. — Мой маленький, — он, перед этим зацепив зубами мочку уха, втянул её в рот и поднялся к раковине широким мазком языка. Тэхён, совершенно расплавленный мучительными ласками, не сумел сдержать стона, когда в красное ушко донёсся шёпот: — Такой славный малыш, любишь дразнить своего альфу, пока он на учёбе? Голос Чонгука снисходительный, мягкий и тихий, но в то время такой, что хочется заскулить. Тэ таял под горячими продолжительными прикосновениями, пьянел от насыщенного свежего аромата своего альфы и просительно тёрся задницей о каменные бёдра. Омега повернул голову вбок в надежде словить своими губами чужие и завлечь в страстный поцелуй, но Чонгук, как всегда, любящий изводить, только мокро чмокнул в щёчку и надавил ладонью на спинку, заставляя парня полностью улечься грудью на столешницу. Они определённо стоили друг друга, когда дело заходило про «подразнить». Тэхён почувствовал, как заласканные соски притронулись к холодному гарнитуру, и еле слышно выдохнул от резкого контраста температур. — Хён! — ахнул от неожиданности Ким, а с головы совершенно выветрились все мысли, когда его футболку небрежным движением потянули наверх, а дразнящий до этого чувствительные места язык стал скользить по изящной спинке. Сладкие громкие вздохи заполняли густую тишину. Губами Чонгук медленно чертил траекторию вниз: целовал выступающие косточки позвоночника, руками же надавливал на поясницу, слегка разминая и заставляя выпятить посильнее попу, не обделял вниманием и острые лопатки, которые Тэ каждый раз сводил при новом влажном касании. — Хочу сразу десерт, — и опустился на колени. Шаловливые пальцы потянули мешающие пижамные штаны вниз. На Тэ предусмотрительно не было белья, ведь он целый день был в пижаме и разделся только для видео. Ароматная смазка рисовала прозрачными разводами по нежной коже внутренней части бедер и в чонгуковых глазах делала омежку произведением искусства. Он раздвинул половинки и, мазнув нетерпеливым взглядом по слегка растянутой после утренней шалости дырочке, зарылся лицом в пухлой попке. Его движения языком были поначалу лёгкими и щекочущими, но недостаточно сильными, чтобы Тэ стал испытывать реальное удовольствие. Громкие выдохи слишком быстро переросли в неконтролируемое хныканье, с помощью которого Тэхён надеялся разжалобить и подстегнуть возлюбленного перейти к более настойчивым прикосновениям, но тому слишком сильно нравилось мучить и держать его на грани. — Хён… Ты можешь быстрее? — проскулил он, чувствуя, как граничащая с возбуждением пытка заставляет тело превратиться в натянутую струну. — Какая нетерпеливая кнопа мне досталась, — промурчал альфа, лёгкими поцелуями покрывая влажные половинки. — Как же жаль, что я совершенно не могу отказать. Используя все свои ранее приобретенные навыки по доставлению максимального удовольствия, Чон сильно напряг язык и скользнул им в сладкую дырочку. Тэхён, хватаясь за несуществующий воздух, сильно зажмурился и позволил громким стонам поощрять возлюбленного. Омега хотел бы потянуться к своему мокрому напряжённому члену, но он был чересчур послушным мальчиком, чтобы нарушить чонгуково негласное правило «без рук». Чонгук заставлял его бесконтрольно выгибаться и скулить, натягивая омежью попку на своё лицо. Губами всасывал чувствительную каёмочку, слизывал тягучую вкусную смазку, оставлял красные следы на нежной коже от своих пальцев. — Гук-а! Ещё раз там, пожалуйста… Там очень приятно! — одной рукой Тэхён потянулся к растрёпанным волосам, чтобы сильнее — как будто это было, блять, возможно — притянуть голову альфы к эпицентру своего удовольствия. — Хён! Омежья вязкая смазка бесконечными толчками выходила из трепещущего отверстия и пачкала чоновы скулы и подбородок. Губы Чонгука влажные, насыщенно малинового цвета, со знанием дела целовали разнеженное нутро, в то время как язык непрекращающимися уверенными движениями скользил туда-сюда и заставлял альфу мысленно закатывать глаза от потрясающего вкуса, а Тэ невнятно громко хныкать. Вокруг омеги давно всё перестало существовать, кроме тягучих ощущений, отдающихся током по всему телу. Он совершенно себя не контролировал, подставляясь под мучительную ласку и чувствуя, как очередные капли вытекают с натруженной головки. «Без рук» ой, как хотелось нарушить. — Мой самый вкусный мальчик, — оторвавшись от трепещущего колечка с громким чмоком и любуясь своей работой, Чон нежно огладил трясущиеся от удовольствия бёдра. Вся промежность омеги была залита его слюной вперемешку с выделениями и привлекательно блестела, а сама дырочка пульсировала и завлекала его толкнуться не только языком. Яички потяжелели и отчаянно нуждались в том, чтобы опустошиться, но Чонгук ещё явно не собирался дарить ему такой подарок. Двумя пальцами альфа собрал вязкую сладкую смазку и, встав с колен, неожиданно толкнулся ими в горячее омежье нутро. Тэхён вздрогнул и уронил свою не соображающую голову на свои заранее сложенные руки, сконцентрировавшись на очередной волне тепла, направляющейся точно в низ животика. Через какое-то время Чонгук добавил и третий палец, оглаживая гладкие, сжимающиеся вокруг него стеночки. Влажные губы градом осыпались на выгнутую спинку, целуя каждую родинку, в то время как собственная ладонь постепенно наращивала темп. Слюна смешивалась с ароматными выделениями и хлюпала при каждом движении, и Чон специально стал избегать уязвимого комочка внутри, чтобы как можно сильнее продлить мучительное блаженство. — А-альфа, что я сделал не так? — Тэ попытался схватить своей рукой чонову, чтобы направить ту в нужное место. — Почему ты… мучаешь меня? — Ты становишься таким требовательным, если я делаю не то, что ты хочешь, — Чонгук свободной рукой погладил впалый живот, обвёл пальцами два аккуратных белых камушка на пупке, так правильно украшавших его омегу, и, наконец, полностью прижавшись грудью к чужой спинке, пальцами толкнулся прямо в простату. — Я не так тебя воспитывал. Тэхён подавился воздухом и сильнее выпятил попу, пытаясь найти потерянное удовольствие. Альфа быстрыми толчками помогал схватиться за ускользающее наслаждение и когда Тэ запрокинул голову в громком стоне назад, а его стеночки начали сокращаться вокруг него и бёдра неконтролируемо трястись, резко вытащил пальцы из растянутой дырочки. Еле дотрагиваясь губами чувствительного ушка, хриплым голосом прошептал: — Так что там с моим ужином? И сильным взмахом руки шлёпнул по правой мягкой половинке, разбрызгивая смазку. Кожа моментально покраснела на месте удара, когда омега дёрнулся и с разочарованным стоном повалился на поверхность. Все эмоции разом обострились до предела, и Киму захотелось заскулить от резко остановившейся ласки. — Гук-а, ты что… — растеряно обернулся Тэ. Омега выглядел крайне разрушено: карие глазки были заплаканными, ресницы слиплись мокрыми треугольниками, румянец растёкся не только по щекам, но и шее, губы сильно припухли от нескончаемых покусываний, а ножки сводились от прерванного оргазма. Весь словно электризованный провод — дотронься, и он сразу получит разрядку. Чонгук выглядел чересчур самодовольно и с победной улыбкой оценивал до сих пор дрожащего, с призывно поднятой попкой омегу. — Мщу за стояк в универе. Тэхён еле заставил себя собраться по расплавленным кусочкам и не упасть от парализующего тело возбуждения. Ноги совершенно отказывались держать, и Тэ пришлось какое-то время стоять с помощью упора на столешницу. Омега выстрелил в возлюбленного самым злым, на который он был способен, взглядом, и Чон практически почувствовал, как наслаждение разливается по его венам. — Помочь дойти до ванной, малыш? Туман потихоньку выветривался из поплывшего мозга, и Тэ первым делом ощутил желание убивать. — С тебя ужин и сам себе утром будешь отсасывать, понял? — Ким еле-еле справлялся с задачей скрывать ураган эмоций, в котором слились два торнадо: возбуждение и гнев. — Что? — а потом через пару секунд: — Тэ! Мы так не договаривались! — вдогонку крикнул альфа, но в ответ получил хлопок двери ванной комнаты и заскулившего от громкого звука Бам-и.***
Дни, когда пара была занята только подготовкой к предстоящим экзаменам, летели со скоростью света. Они словно окрасились в чёрно-белые цвета и, несмотря на то, что в этом сложном для каждого студента периоде необходимо было помнить о важности баланса между учебной и личной жизнями, они лишь сильнее наполнялись стрессом и чувством нехватки времени. Чонгук постоянно пропадал на студии вместе с друзьями, усиленно трудясь над их совместным проектом, сдача которого гарантировано закрывала сразу три предмета: музыкальную теорию, композицию и электронное создание музыки. Ему очень повезло, что его друзья обладали невероятным талантом и охотно делились им с ним. Намджун был тем человеком, на широких плечах которого лежала ответственность за текст будущей песни. Он, будто головоломку, обожал складывать смысловые кусочки и выражать все свои чувства в коротких строках. Юнги создавал идеально подобранную запоминающуюся мелодию и подбирал правильный инструмент, чтобы придать особенный оттенок звучанию. Чон же, объединял всю кропотливо проделанную работу и позволял миру услышать новую песню сквозь призму своего голоса. Альфа приходил уставший и едва находивший силы, чтобы покушать, расплавленным желе поваляться на коленях у Тэ, получить свои законные поцелуи и сразу завалиться спать. Он мысленно уже сдал все экзамены, получил диплом и заслуженно ушёл в запой на пару месяцев. Время настолько быстро пролетело, что Тэхён совершенно не заметил, как уже стоял перед зеркалом в спальне и в пятнадцатый раз проверял, как сидит на нём кропотливо подобранная одежда. Белая рубашка с небольшими воздушными рюшами на рукавах и воротнике добавляла нежности, и отлично подчёркивала талию, а чёрные брюки с высокой посадкой визуально вытягивали ноги и привлекательно выводили стройный силуэт. Тёмные кудри в лёгком хаосе спадали на лоб и прикрывали светящиеся от предвкушения карамельные глаза. Аксессуары в виде небольшой поблескивающей чёрной брошки на груди, пару колец на пальцах и таких же чёрных маленьких серёжек в ушах делали образ утонченным и совершенно приятным глазу. Оставалось пару штрихов: подвести неярким блеском губы и нанести на кожу любимый парфюм. — Ну что, как я выгляжу? — омега потянулся к телефону, где по видеозвонку уже минут сорок висел такой же собирающийся Чимин. — Может, мне стоит поменять рубашку? — Четвёртую по счёту? — усмехнулся друг и отвернулся взглядом от камеры в зеркало, чтобы зафиксировать воздушные светлые волосы лаком. — Успокойся, Тэ, ты выглядишь сногсшибательно. — Тебе легко говорить, не тебе же сегодня закрывать рты всем омегам, которые влюблены в твоего парня, — хмуро подметил Ким и в шестнадцатый раз оценил своё отражение. Во взгляде до сих маленькими искрами блестела неуверенность в себе — всё же хотелось в первую очередь понравиться Чонгуку, чтобы тот не отводил от него своего взгляда и не искал визуального утешения в ком-то другом. Вот уже почти как час Тэхён тратил время на то, чтобы собраться на официальную часть выпускного, где Чонгук наконец-то заберёт заработанный кровью и слезами диплом и выступит с небольшой песней-подарком. Альфа таки уговорил возлюбленного не идти в клуб, а вместо этого уехать с их родителями, которые тоже будут на вручении, на уик-энд к морю. Возлюбленный быстро согласился, потому что он и сам, если честно, не понимал своего рвения пойти в то место, где будут заочно его ненавидящие люди. Сам Чон терпеливо ожидал омегу в гостиной и залипал в телефоне. Он сочетал в костюме свои любимые цвета (чёрный вместе с чёрным), а укладка, открывающая вид на лоб делала его невероятного привлекательным. Когда альфа услышал открывающуюся дверь и неторопливые шаги, моментально откинул телефон и тут же восторженно замер. — Тэ, ты такой… Вау, — прошептал Чонгук, обводя восхищённым тёмным взглядом всего омегу, чьи щёки сразу вспыхнули румянцем. Можно его обратно в кармашек, пожалуйста? Нежелание идти даже на официальную часть вспыхнуло в трёхкратном размере и заставило альфу мысленно застонать: показывать кому-то свою настолько красивую пару угрожало потревожить его суперревнивую сторону. — Малыш, ты невероятно красивый. Чон, замечая счастливые благодарные искорки, промелькнувшие на кукольном лице, почувствовал, как в груди что-то растопилось и прошлось по телу тёплой волной. Он, не сдерживая собственные порывы, мягко окольцевал чужую талию и примкнул к накрашенным губам. Поцелуй вышел пропитанный нежностью, когда Тэ, отстранившись, заметил: — Ты тоже какой-то чересчур секси получился. Я начинаю волноваться, что тебя взглядами будут раздевать не только омеги, но и альфы. Может никуда не пойдём? Чонгук возмущённо вскинул брови и уже хотел-было начать причитать, но Тэхён быстро приложил указательный пальчик к чужим губам. — Шучу-шучу! Идём, Чон-а, Намджун-хён с Джин-хёном уже скоро подъедут!***
— Мой прекрасный малыш! — выскользнула с машины миниатюрная фигурка с раскрытыми руками для самых крепких объятий. Чонгук уже было приготовился к атаке, но женщина «напала» на рядом стоящего омегу. — Сколько мы уже не виделись? Месяц? Йена — мама Чонгука — представляла собой статную омегу и любила держать в ежовых рукавицах абсолютно всё: начиная с придирчивого выбора наряда и заканчивая звонками пять раз в день. Благо, сам альфа, как только вступил в самостоятельную взрослую жизнь, быстро отучил её от этой привычки, и теперь они созванивались максимум раз в два-три дня. Только едва видные морщинки-смешинки на лице разбивали оболочку серьёзной неприступной женщины и выдавали в той любительницу домашних, наполненных любовью, вечеров. Сколько Чонгук себя помнил, его мама была добрейшей души человеком, и это выражалось в её маленьких, но таких тёплых сердцу мелочах: в словах поддержки после какой-то заваленной контрольной или, например, в нарезанных фруктах, которые она приносила ему почти каждый вечер в комнату. Тэхён на первом совместном ужине сильно переживал, увидев маму возлюбленного, потными ладошками хватался за локоть альфы в поисках моральной поддержки, но стоило ему чуть сильнее разговориться с Йеной, как он уже обещал научить старшую омегу своему фирменному пирогу на следующий же день. С отцом всё было несколько посложнее: когда маленький альфа нуждался в нём больше всего в силу возраста, тот попросту отсутствовал — постоянно пропадал на работе и старался вывести их семью на новый социальный уровень. Чонгук его совершенно не винил, потому что понимал, что, благодаря его усилиям, они имели сейчас всё то, что имели. — А я? Вообще-то я твой сын! — скуксился Чон, наблюдая за тем, как его омегу натурально тискали. — А ты уже далеко не малыш, Гук-и, — поцеловала его в щеку Йена и по-матерински погладила по воротнику пиджака, перед этим строго оглядев образ. Чонгук надеялся на то, что на коже не остался несмываемый след от ярко бордовой маминой помады. — Ты что, на траур собрался? Где белая рубашка? — Ма, ну не начинай. — он стал искать поддержки в Тэ, но тот лишь насмешливо поднял ладони вверх и сделал вид «будто я не причём, сам разбирайся». Спустя пару минут, припарковав машину, к ним подошёл и Вону — отец Чонгука. Они обменялись приветственными объятиями и поспешили внутрь университета. До начала мероприятия оставалось плюс-минус пятнадцать минут. Все присутствующие давно расселись по местам и стали ждать начала. Светлый зал был настолько большим, что, казалось бы, будучи абсолютно заполненным, не терял своего эха. Высокие потолки возвышались вверх, увеличивая пространство раза в два, а окна во всю стену пропускали естественный свет и создавали живописный вид на открывающуюся панораму Сеула. По периметру точными линиями размещались удобные сидения для всех гостей и гармонично вписывались в цветовую палитру ненавязчивой коричневой оббивкой. В центре же находились несколько подиумов на разных уровнях, которые представляли собой мини-сцены для каждого вида выступлений. На самом большом полукруге стоял длинный стеклянный стол с высокими, наверняка удобными стульями, и Чонгук сразу узнал в толпящихся возле него силуэтах своего ректора, управляющего его кафедрой и даже министра образования. Правее, организаторы уже минут десять устанавливали микрофон и проверяли работоспособность техники — всё было почти готово для его выступления, и альфа моментально почувствовал, как ладони начинали потеть. Сонхёль со своей свитой тоже уже присутствовал, и не то, что Чонгуку было не наплевать на это. Они с родителями, Тэ, Намджуном, Джином, Юнги, Чимином и ещё несколькими друзьями почти полностью оккупировали целый ряд, поэтому он надеялся слиться с толпой и как можно меньше привлекать к себе внимание. Вручение диплома происходило по стандарту: много ненужных спичей, громких аплодисментов и ярких вспышек от камер. Ректор рассыпался в благодарностях студентам за их достижения и усилия, подчеркивал важность полученного образования и вспоминал ключевые моменты всего учебного процесса. Спустя примерно час альфа уже держал в руках небольшую тёмно-красную книжечку и с улыбкой принимал лёгкие поцелуи в щёку от своего омеги. Наконец-то, студенческое время официально подошло к концу, и он теперь мог с полной уверенностью вступить во взрослую жизнь и строить будущую ячейку общества вместе с Тэ. Чон прекрасно понимал, почему именно ему досталось право выступить с завершающей церемонию песней, но когда ведущий церемонии громко в микрофон назвал его имя, ощутил, как липкие мурашки неприятным холодком пробежались по спине. Альфа мысленно собрался, ещё раз легко сжал колено своей пары и уверенным шагом приблизился к импровизированной сцене. Он привычным жестом перекинул ремешок от своей гитары через голову и присел на подготовленный барный стульчик, микрофон зафиксировал на уровне своих губ. — Изначально я собирался исполнить песню, над которой мы с друзьями усердно работали в последние три месяца, — его голос эхом раздался по всему залу. — Но подумал, что хочу спеть совершенно другую… Возможно, технически совершенно неправильную, но зато она будет от чистого сердца. В общем, эта песня посвящается моему омеге. Чонгук совершенно пропустил тот момент, когда Сонхёля и других омег словно током ударило, и они с чрезвычайной заинтересованностью стали вертеть головами в поиске «того самого». Он не обращал внимание на остальных людей, которые с особой внимательностью сканировали его каждое движение, игнорировал даже собственных родителей, с особой нежностью смотревших на своего сына со зрительских мест. Чон зацепился взглядом за одного-единственного, чьи глаза мгновенно заблестели только от последних его слов. В следующую минуту пространство заполнилось переливающийся мягкой умиротворённой мелодией. Она была простой, но в тоже время запоминающейся. Звуки гитары создавали интимную атмосферу тепла и таинственности, а пальцы двигались так, словно он проводил ими не по струнам, а по нежной коже своего возлюбленного. Парень умело контролировал свой голос, повышая и понижая его в нужных моментах и восхищая всех людей своими навыками. Тэ и вовсе не заметил, как прозрачные дорожки потекли по щекам. Омега, совершенно замерший на месте, нашёл в себе столько чувств к своему парню, что рисковал не дослушать песню полностью, а тут же сорваться с сиденья и накинуться на него с самыми крепкими объятиями и самым нежным поцелуем. В строках песни Ким с каждым словом узнавал их историю любви: совместные моменты, обещания и прикосновения переплетались с чонгуковым красивым чувственным голосом и очаровывали всех присутствующих. Когда Чонгук закончил выступление, зал накрыло плотной тишиной. И только через пару секунд альфу оглушило громкими аплодисментами, и он краем глаза заметил, что даже его вечно строгий преподаватель по вокалу с гордостью кивал головой. — Спасибо нашему одному из лучших студентов за такой прекрасный подарок, — тут же подхватил ректор университета в микрофон, в то время как парень пытался снять с шеи гитару. Пальцы всё ещё неконтролируемо подрагивали от переизбытка эмоций. — Должно быть, вашему омеге очень повезло. — Не сомневайтесь, — тихо проговорил Чон, не скрывая усмешки, на что седоволосый мужчина удовлетворительно хмыкнул. — Дорогие выпускники, сегодня мы отмечаем ваше прошлое, готовясь к вашему будущему. Пожелаю вам всем сил, мудрости и удачи в вашем будущем пути! — и на этом моменте большие хлопушки выстрелили золотисто-серебристым конфетти. Некоторые поднялись со своих мест, чтобы поговорить с преподавателями и принять поздравления, кто-то спешил к фото зонам. Тэхён же, абсолютно не обратил внимание на то, как выбрался из середины ряда и растолкал засуетившихся толпящихся людей возле сцены. В следующую секунду он оказался в надёжных объятиях и моментально прильнул со сладким поцелуем, чувствуя, как родные руки привычно соединились на его талии. Звуки окружавшей их суеты и громких вокруг людей прерывались чувственным прикосновением, которое каждый из них попытался не затягивать, чтобы не потерять чувство реальности. Йена достала телефон и украдкой щёлкнула детей. Обязательно потом распечатает и в рамочку поставит. — Спасибо, — прошептал Ким, стоило их тёплым губам отстраниться. — Можно я себе текст песни набью на лбу? — Люблю тебя, — рассмеялся альфа, соединяя их лбы и позволяя горячему дыханию слиться воедино. — И я тебя. Чонгук хотел-было ещё что-то сказать, но заметил неподалёку Сонхёля и ещё несколько омег, которые видимо шли к нему с поздравлениями и лестными словами, но остановились на полпути, увидев миниатюрную чужую фигурку в чоновых руках. Наверняка обсуждали их, и даже один из них не постеснялся сфотографировать пару исподтишка. Лицо Ли, словно палитра, олицетворяло настоящие эмоции, хоть парень и пытался скрыть это за милой улыбкой. В нём смешались раздражение и грусть, и это выражалось в потухших карих глазах и опущенных плечах. Как только глаза альфы встретились с его, взгляд Сонхёля сразу же воплотил в себе острые вершины айсберга. Ким проследил за глазами возлюбленного и понимающе хмыкнул. — Проведёшь меня в уборную? Мне нужно привести себя в порядок. В светлом помещении никого не было, кроме их двоих, когда в следующие три минуты Тэ скептично осматривал себя в зеркало. Пальцы пытались стереть слегка поплывший макияж. Благо, омега вовремя передумал нанести немного туши на ресницы, иначе сейчас его щёки превратились бы чёрное месиво. — Ну серьёзно, когда ты успел её написать? — Примерно месяц назад. Помимо основного проекта, потихоньку писал мелодию и для неё, — ответил Чонгук, упираясь плечом о соседнюю стенку и проверяя в телефоне не изменилось ли ничего с бронированием столика. Они с родителями, Намджуном и братом Тэхёна собирались отметить сегодняшний вечер в одном из лучших ресторанов, владельцами которого являлись давние знакомые его отца. Омега закончил с прихорашиванием и протянул руки к шее возлюбленного, обхватывая того ладошками и заглядывая прямо в глаза. Чонгук моментально спрятал телефон в карман и привычно обнял фигурку, отвечая нежными поглаживаниями. — На самом деле, я очень счастлив, что всё наконец-то закончилось. Ты очень постарался, поэтому заслужил отдых. Единственное, что, я буду скучать по своей сладкой почте. Альфа наградил парня несильным шлепком по мягкой ягодице и коротким игривым поцелуем-бабочкой. — Не переживай, я всё восполню, — рассмеялся Чонгук, а в его глазах засиял влюблённый блеск. — Идём, кнопа, уже все ждут нас на выходе.