I promise

Он ушел. Молча, но это было так громко, что до сих пор звенит в ушах. Ощущение, будто огромный разъяренный зверь разнес все на своем пути, оставив после себя лишь щепки и клочья рваной травы. А ведь сейчас даже не ночь. Конец близок, и все выходит из-под контроля. Время перевернулось с ног на голову, хотя, казалось бы, его здесь не существует. Захотелось курить, но Слепой яростно умчался, а кроме нас двоих в Кофейнике никого не было. Грабли я, естественно, надевать не стал, в таком разговоре они бы явно не выжили. Придется дотерпеть до четвертой. В спальне все было как обычно, будто скорый уход ее и не коснется. Лишь Табаки был каким-то чересчур громким и шумным, даже для него. Если долго на него смотреть, то можно заметить что-то темное в его глазах. Он похож на птицу, которая отчаянно пытается улететь от надвигающейся бури. — Есть у кого сигарета? — Македонский оказался рядом с пачкой и зажигалкой еще до того, как я успел закончить фразу. Как всегда услужливый, он заботливо вложил сигарету мне в рот и аккуратно ее поджег. Я глубоко затянулся и сел на пол, облокотившись на ножку кровати. Горло обожгло дымом и я чуть не закашлялся, но это хотя бы помогло унять дрожь. Кажется, будто, произнеся эти слова, я сделал трещину в своем собственном мире — и этот мир раскололся на две части, которые с каждым мгновением все больше отдалялись друг от друга. Унося от меня Слепого. Не знаю, как долго я просидел в задумчивости, и сколько сигарет раз за разом подавал мне Македонский, но, когда я очнулся, была уже глубокая ночь. Он так и не вернулся, и вряд ли сегодня вернется. Я поднялся и хотел было забраться на кровать и уснуть, как вдруг остановился в оцепенении. В коридоре было тихо. Абсолютно тихо. Я повернул к двери. Пусто. Ни одного зверя, ни одной тени, ни одного психа. Все будто исчезли. Или умерли. Мое сердце болезненно сжалось от мысли о том, что мне нужно сделать. Я не был Там уже очень, очень давно, но, раз я заварил эту кашу — мне и придется идти его искать. Я вышел в коридор и пошел прямо в пустоту, поглощающую в себя эту мертвую, непривычную тишину. Надеюсь, я не встречу там кого-нибудь из приспешников Лорда, которые вышли в этот полуночный час полакомиться свежей кровью; правда, я не уверен, что сейчас там есть кто-то пострашнее Слепого. Я шел долго, невыносимо долго, ослепший от кромешной темноты, когда наконец почувствовал под ногами мокрую от росы траву. В нос ударил запах перегноя и хвои. Практически сразу же — глубокий, полный отчаяния вой. Значит, он здесь. Я пошел вперед по мягкой, мокрой траве, в надежде, что он сам придет ко мне навстречу. Конечно, глупо было надеяться на это, но, по крайней мере, он здесь ориентируется намного лучше, чем я. Как никак, это Его владения. Ветви деревьев стояли сплошной стеной, перегораживая путь. Иногда казалось, что это были чьи-то руки, отчаянно хватающие тебя за футболку, пытаясь остановить, чтобы ты не смог пройти дальше… Или уйти обратно? Его руки? — Слепой! — не удержался я, споткнувшись об узловатый корень дерева, — Слепой! Пронзительный вой. Высокий, надрывистый, заставляющий кровь стынуть в жилах. Он будто бы доносился со всех сторон и явно не предвещал ничего хорошего. Он знает, что я здесь. Знал с того момента, как только я ступил на Его Изнанку. Огромная тень внезапно оказалась передо мной. Гигантские когтистые лапы шли мне наперерез, ломая деревья в щепки. Он был так огромен, что заслонял собой свет луны, освещающей мне дорогу в этих непроглядных зарослях. Он остановился и завыл. Так громко и отчаянно, что я с криком упал на колени, не в силах прикрыть уши руками. Сотни рук потянулись ко мне из окружающей темноты, хватаясь за мою одежду. Таща меня куда-то вниз, в темное, влажное болото. Я пытался упираться ногами в землю, стряхнуть их с себя, но они вцепились в меня железной хваткой. Я и забыл, каким он может быть сильным. Особенно здесь. Особенно в ярости. Попытки закричать не увенчались успехом — сотни рук облепили мое лицо, в рот посыпались комья земли. Кажется, он решил похоронить меня здесь заживо. — Слепой! — из последних сил закричал я в сторону огромного чудовища. Руки уже почти скрыли меня под собой, когда вдруг остановились. Я открыл глаза — и они исчезли, будто их и не было. Остались лишь корни, ветки и трава, в которых я запутался. Огромный зверь наконец умолк. В лесу воцарилась мертвая тишина. Передо мной раздались тихие шаги. — Зачем ты пришел? Он стоял в тени, поэтому я его не видел. Я попытался подняться, но у меня это совершенно не получалось. Слепой, естественно, не собирался мне помогать — видимо, даже сейчас не хотел рисковать, приводя меня в ярость. Оставалось только беспомощно барахтаться у его ног, как рыба, выброшенная на берег. Как жертва, которая даже не видит, где находится хищник. — Я… слушай, мне кажется, нам надо поговорить… — я не оставлял попыток освободить ногу из-под корня и перевернуться хотя бы на спину, — На этом ведь жизнь не заканчивается… Я услышал тихий, полный презрения смешок. — Жизнь? Какая жизнь? — даже не видя его, я слышал боль, упорно скрывающуюся за показной ухмылкой. — Твоя. Или моя. Наша. — произнося последнее слово, я наконец смог освободить свою ногу из ловушки, одновременно порезавшись ею о какой-то острый сучок, что заставило меня скорчиться от боли. Или все дело в словах? — Наша. — как эхо повторил он и замолчал. По ноге потекла горячая кровь. — Ты уходишь. О какой «нашей» жизни ты говоришь? — Ты можешь пойти со мной. — я перевернулся на спину и сел. Слепой все еще стоял в тени, и я его не видел. — Жить нормальной жизнью. Я знаю, что Наружность тебе не нужна, но дай ей хотя бы шанс. Мы сможем вместе. — голос сорвался на шепот. — В Наружности нет места ни для кого из нас. — мне показалось, или голос изменился? Стал каким-то слишком высоким. — Лось ушел. Ты уходишь. А ведь каждый из вас обещал, что этого не случится. Голос и вправду изменился. Огромный зверь вдруг развернулся и пошел прочь, освобождая лунный свет от оков тьмы. Передо мной стоял маленький Слепой — тот, которого я увидел в свой первый день. Его глаза сияли холодным лунным светом из тени длинных, черных как этот Лес волос. Он смотрел на меня, и — я уверен — он меня видел. Впервые. — Слепой, прошу… — я попытался встать, — не надо. Не говори так. Я оттолкнулся рукой от земли и встал, чтобы подойти к нему. Опустившись перед ним на колени, я обнял его за плечи. — Ты обещал, — шепотом повторил он, внимательно смотря мне в глаза. — Ты обещал. Я положил руку ему на лицо, и мои пальцы обожгли горячие слезы. Я никогда не видел, чтобы он плакал. Вдалеке вновь утробно завыл гигантский зверь. Я порывисто прижал его к себе, не в силах видеть его слезы. Запахло кровью. Я попытался отстраниться, но руки исчезли. Как и маленький Слепой. Он стоял передо мной, глаза снова застыли в привычном неведении. На футболке растекалось алое пятно. — Не будет никакой нашей жизни. — услышал я тихий, ровный шепот. — Мое место здесь. — Слепой… — я в ужасе смотрел, как он оседает на землю. — Что ты творишь? Он решил остаться здесь. Навсегда стать частью этой земли. Слиться с гигантским зверем, вечно бороздящим море мха и еловых веток в бесконечную полночь. Я смотрел, как его футболка начинает блестеть от черной крови. Не в силах этого вынести, я лег рядом с ним. Я смотрел ему в глаза, не имея возможности обнять его. Он провел пальцами по моей щеке, смотря на меня в ответ. Приближался гигантский зверь. Если ты хочешь встретить вечность здесь, то я буду с тобой. Обещаю.