Я полюбил тебя в феврале

      В ушах встаëт неприятный трезвонящий и давящий на виски звон школьного звонка, оповещающий об окончании урока всех учеников находящихся в здании школы. Понедельник, день суровый и тяжëлый, но кажется уже не таким уж противным когда ты отсидел практически все занятия в школе и через пару часов сможешь оказаться дома и наконец-то выдохнуть после тяжëлого рабочего дня и просто упасть на кровать от усталости. За окном ещë с самого утра мелкими хлопьями падает и приземляется на землю белый и пушистый снег. Маленькие снежинки падают на крыши домов и ветки деревьев и кустарников, покрывая школьный двор белоснежным и прохладным покрывалом. Февраль в этом году был особым месяцем. Девушках оканчивает девятый класс, а это значит что уже через неделю наступит первый важный экзамен в еë жизни, но при этом от это любить февраль меньше Аделия не стала. Последний месяц зимы привлекал еë в какой-то степени даже больше чем первые числа декабря которые привносили в этот месяц нотки праздника. Февраль казался таким спокойным и незаметным месяцем среди всех остальных, не отличался особыми красками, эмоциями, он просто был спокойным. Аделии всегда хотелось быть феврлëм. Такой же тихой и незаметной. Вот только сколько бы девушка мне старалась всë получалось с точностью да наоборот.        Три коротких звонка разносятся за школьной тëмной дверью и Петросян облегчëнно вздыхает, ушами улавливая как в классе поднимается гул голосов и одноклассники начинают с шумом собирать свои вещи, желая покинуть кабинет истории и обществознания как можно скорее. Петросян не любила историю ещë с самого начала пятого класса. Всем сердцем ненавидела эти проклятущие учебники, которым кажется конца и края не было, а многостраничные таблицы по культуре и всевозможным войнам забирали у девушки всë свободное время и силы. Одним словом, историю она невзлюбила кажется ещë с самых первых дней. И ладно бы дело было только в самом предмете, зазубревание дат и правителей, но ко всему этому прибавлялось ещë и крайне предвзятое отношение к ученикам. Порой девушка часто возмущалась когда за ответы на уроки или сложный тест получала заниженные баллы, это не могло не предавать ещë большей ненависти к предмету и преподавателю. Аделия откидывается на спинку сидения и заводит выбившуюся из высокого хвоста прядь тëмных волос за ухо, устремив свой взгляд в окно. Складывая ручки с карандашами в тëмных тканевый пенал, Деля закидывает его в такой же тëмный портфель и кладëт ранец себе на колени для большего удобства. Петросян тяжело вздыхает и отодвигаясь от парты, начинает собирать портфель, закидывая в него толстый учебник по истории в прозрачной обложке, несколько стандартных зелëных тетрадок с дневником и свой белый блокнот, который весь урок пролежал на парте,но притронуться к нему ни как не удавалось, да и не то что бы у Аделии было какое-то желание трогать блокнот на уроке истории. Остался последний урок английского языка и на сегодня еë мучения закончатся. Очередное утро понедельника будет пережито, а дальше будет легче. По крайней мере девушка на это искренне надеялась. Поднимая рюкзак с колен быстро встаëт и накидывая его на право плечо, пальцами перебирая приятную на ощупь лямку. На переднем кармане рюкзака не громко начинают греметь несколько разноцветных металлических значков, с изображениями котят, смешиваясь с посторонним шумом в классе. Даниил Александрович так же как и одноклассники Аделии поскорее хотел покинуть кабинет, в дверном проëме которого скопилось большое количество людей. На самом же дела Бурмасов просто спешил выйти на улицу, чтобы покурить сигарет, марку которых Аделия не знала, потому что мужчина постоянно скрывал еë пальцами, но притом на уроках часто на учительском столе можно было заметить непонятную белую упаковку табака, что свидетельствовало о том что мужчина действительно курит на больших переменах. Толпа кажется особо не двигалась, поэтому Аделия не спеша шла по пространству между несколькими рядами парт, поправляя рукава толстовки, слегка натягивая их на ладони. Старая привычка без которой темноволосая кажется уже и жить не могла. Рукава иногда натягивались до такой степени что слишком сильно растягивались. Медленно подходя к первым партам Петросян ощущает как кто-то сильно бьëт еë по плечу, а потом толкает в сторону, от чего девушка ударяется локтëм об стену и край крайней к выходу первой парты. Табун мурашек проходится по коже Аделии, скрытой за тëмной толстовкой и девушка прижимает ладонь к ушибленному плечу поворачивая голову в сторону откуда поступил сильный удар в плечо и судя по всему удар был намеренным, ведь в их классе просто так не бывает ничего. — Аккуратнее можно быть? — зло возмущается Аделия, поднимая свой взгляд на компанию состоящую, из нескольких еë одноклассниц. — Или вас правилам хорошего поведения родители не учили? — Петросян, ты больно смелая я смотрю стала и борзая. У мыши язык открылся или чë?! — в пустом классе такая фраза прозвучала слишком угрожающе. Да кажется даже в наполненном людьми Аделия только больше начинала бы нервничать. — Слушай, Орлова, вали а, — зло шипит девушка, собираясь покинуть кабинет как можно скорее и выйти в школьный коридор. — Петросян, ты так со мной не разговаривай. А то мало ли что случится может, знаешь ли... — кажется дальше Аделия даже и не слушала девушку, просто молча окинула небольшую компанию людей уставшим взглядом, а следом молча вышла из кабинета, громко хлопнув дверью напоследок и скрылась в толпе точно таких же учеников как и она.       А в коридоре кажется ничего не меняется. Всë те же привычные школьные коридоры и светлые стены. Около стен стоят горшки с цветами, продолговатой формы, в конце рекреации виднеется своеобразный питьевой фонтанчик, около окон стоит несколько низеньких лавочек, а на подоконниках сидят компании людей, который скинув свои рюкзаки в одну кучу что-то бурно обсуждали. Перемена была не длинная, всего десять минут, но этого вполне хватало для того чтобы перейти из одного кабинета в другой, выпить воды и приготовиться к уроку. Петросян иногда даже умудрялась провести пять минут свободного времени в телефоне, просматривая телеграмм каналы в телеграмме. Скучное занятие, но хотя бы немного привносит разнообразия в однотипные школьные перемены. Размеренным шагом девушка шагает по тëмному паркету своими чëрно-белыми кедами и осматривается по сторонам наблюдая за людьми. Девушка выходит из рекреации и спустя несколько минут блуждания по коридору, проходится вдоль стены с множеством дверей и заворачивает за угол. Лестничный пролëт с большой лестницей, где этажом ниже находится проход в столовую с учительской, на удивление не был полон людьми. Кажется расположение кабинетов и других объектов за девять лет обучения в этой школе стали уже изучены наизусть и девушка на автомате поднимается по лестнице на третий этаж, направляясь к кабинету английского языка. Когда последняя ступенька была преодолена девушка тяжело вздыхает и плетëтся по коридору, и еë взору наконец-то открывается светлая дверь девятого кабинета. Она была открыта и Аделия молча прошла внутрь тихо пройдя мимо одноклассников в конец класса. До ушей девушки тут же доносятся крики парней которые бегали друг за другом отбирая свои портфели, при этом снося всë на своëм пути и громкие обсуждения одноклассниц, на какие-то непонятные Аделии темы. Петросян молча садится за свою излюбленную последнюю парту и вешает рюкзак на расшатанный старый крючок. Стул неприятно скрипнул когда девушка откинулась на спинку сидения. Она достала из портфеля учебник вместе с тетрадью, пеналом и белым блокнотом и положив их на парту достала из кармана толстовки свой телефон, проверяя его на наличие новых сообщений в мессенджере. В этот момент разносится громкий звон школьного звонка и девушка тяжело вздыхает настраивая себя на последний урок. Но гул в классе кажется не собирался прекращаться. Парни громко говорили, начиная с чего-то смеяться, поднимая в классе громкий шум, мешающий девушке сосредоточиться на себе. Когда в какой-то момент в класс заходит молодая девушка вместе с завучем и облокачивается руками об учительский стол, окидывая класс взглядом. — Девятый «Б», прошу проявите хотя бы немного уважения. Перед вами два взрослых человека стоят, — пытается вразумить класс и перекрикнуть крики и гул Медведева, что к слову удаëтся сделать практически сразу ведь Евгения Армановна имела огромный авторитет среди старшеклассников. Она внушала непонятный Аделии страх. —Это Алина Ильназовна, наш новый учитель английского языка, пришла на замену вашему прошлому учителю. Надеюсь вы с ней поладите и найден общий язык, — начинает предоставление нового учителя Евгения Армановна и спустя несколько минут что-то шепчет Загитовой на ухо и удаляется из класса. Признаться честно Медведева всегда вызывала у людей необъяснимое чувство страха. Она была строгой и требовательной как завуч по воспитательной работе. Но при этом, когда девушка снимала свою маску строгой и холодной женщины, то была хорошим собеседником и верным другом, что зачастую очень часто наблюдала Аделия в учительской, когда заходила туда для того чтобы отдать кому-то из учителей тетрадь с домашним заданием. На прямую с Медведевой она не говорила, попадала несколько раз к ней в кабинет в младших классах, когда решила пожаловаться на обидчиков которые били еë, отбирали вещи или оскорбляли. Но Аделия поняла ещë в пятом классе что вещь это была крайне бесполезная и невыгодная для неë же самой. Старшеклассники за жалобы на них били ещë сильнее, оставляя синяки по всему телу и угрожали. Приходилось просто делать вид что всë наладилось само собой, хотя это было далеко не так. Ей просто хотелось быть незаметной и скорее окончить одиннадцать классов, уехав учиться в другой город. Сколько себя помнила Аделия всегда ощущала себя не в своей тарелке, когда находилась в коллективе. Люди еë просто напросто не принимали. Сколько бы девушка не пробовала наладить межличностные отношения с одноклассниками, всë было бестолку, каждый разговор оканчивался синяками на теле или же отобранной вещью, растрëпанной причëской и новой не зажившей раной на сердце ребëнка. — Good morning children, — Загитова выходит в центр кабинета вставая со стула, обращая на себя внимание девятиклассников. — Good morning teacher, — стандартный набор заученных фраз, ещë со второго класса. Правда тогда Аделия просто невнятно повторяла звуки за своими одноклассниками, не то чтобы понимая о чëм говорила. Но эти слова впились в голову и уже говорилось как на автомате. — Sit down please, — произносит Загитова и по классу проносится не громкий звук отодвигающихся стульев. — Thank you, — хором произносят дети и садятся за парты, открывая свои тетради. Девушка записывает свою фамилию имя и отчество на доске и обращается к классу с элементарными вопросами на английском языке. Петросян тяжело вздыхая, особо не реагируя на нового учителя, ведь это был уже третий которого они сменили за последние два месяца. От мелодичного женского голоса клонило в сон. Безумно хотелось спать, поэтому Аделия ложится на руки и открывает белый блокнот, рукой осторожно приглаживая кремовые листы бумаги. Из пенала достаëт простой карандаш вместе с клячкой и начинает вырисовывать глаза. Каждое движение было мягким и плавным, а линии были чëткими и короткими. Наброски глаз делались лëгко и непринуждëнно, точно так же как и кисти рук с сигаретами у пальцев. Девушка медленно начинает засыпать и принимает решение хотя бы немного послушать учителя чтобы окончательно не уснуть.

~|•|~

      Как только спасительный звон школьного звонка разрывает тишину в кабинете, то все ученики девятого класса радостно выдыхают, а вместе с ними и Аделия, которая держалась последний урок как могла. Наконец-то еë мучения на сегодня закончены, осталось лишь удачно дойти до дома и она окажется в безопасности. По крайней мере девушке так казалось. Дома она не чувствовала себя защищëнной, родители, которым дела до ребëнка особо не было пахали на нескольких работах с утра до ночи, дочь их практически не видела. Когда Аделия была маленькой то родители часто оставляли ребëнка на попечительство нянькам или бабушке девушки. И так было всë еë осознанное детство. Родители совершенно не уделяли ей внимания, кажется каждый проживал свою жизнь отдельно от семьи. Единственная её крепость это собственная комната, а опорой и поддержкой была бабушка, которая скончалась когда маленькой Петросян было всего девять лет. Она осталась совершенно одна, сама по себе со своими страхами, проблема и переживаниями, запертая в комнате, которую действительно считала домом.       Девушка держала свой путь в сторону раздевалки, где висело множество курток, мешков со сменкой. Раздевалка всегда пестрила множеством цветов, особенно та часть в, которой переодевалась начальная школа. Это место как будто обладало своей энергетикой и всегда внушало лëгкую улыбку.       Но из раздумий Петросян выводит сильный хлопок по плечу. Чья-то массивная и тëплая ладонь ложится на плечо и девушка в страхе застывает, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Руки предательски начинают дрожать, так же как и девушка, что сжалась всем телом. Массивная рука быстро прижимает еë к ближайшей стене и по телу Петросян проходит переодичная дрожь. Она поднимает свой взгляд вверх и видит перед собой небольшую компанию людей, стоявших чуть поодаль от неë, а над ней склонившись стоял парень, на вид ему было лет восемнадцать. Русая копна волос, чëлка, уложенная кое-как в приличный вид, белая рубашка, чёрные брюки. Со стороны вроде бы ничем не примечательный одиннадцатиклассник. Девушка ещë пару секунд со страхом в глазах рассматривает знакомого человека и только потом пытается вырваться из крепкой мужской хватки. Но он кажется и шагу сделать Аделии не даëт, только сильнее вжимая плечо девушки в стену. — Ну привет Аделия. Долго думала бегать от меня? — спокойным тоном начинает разговор Кирилл Марченко, сжимая плечо девушки рукой. — Я не бегала от тебя, с чего ты решил... — пыталась отпираться девушка, но дрожь в голосе кажется уже говорила за саму девушку. — Мне слишком лень сегодня докапываться до тебя. Давай по быстрому решим и разойдёмся. Выворачивай карманы и мы с тобой разойдëмся как в море корабли. — Денег нет сейчас... — слегка трясясь отмазывается девушка, тихо надеясь на то что парень поведëтся и еë отпустят. — Ну как же так, Дель, — как-то через чур наигранно и мило отвечает Кирилл, по сильнее сжимая плечо девушки. Аделия ненавидела когда к ней обращались по такой форме имени, которая была позволительна только покойной бабушке, которой она отдала всю себя без разбора. Она не потерпел такого отношения к себе. Свободной левой рукой девушка замахивается посильнее и даëт парню сильную пощëчину. — Ты чë охренела?! Петросян, я смотрю кто-то храброй воды выпил! — парень внезапно нависает над девушкой и быстрой, сильной хваткой впивается ногтями в запястья, прижимая девушку к ледяной бетонной стене. Портфель девушки лежал рядом, вывернутый наизнанку. Его отобрал и грубо снял с плеча девушки Андрей, один из друзей Кирилла и обыскивал в попытках найти в нëм деньги. Но по итогу на полу оказался тканевый пенал, из которого вывалились ручки с карандашами, учебники полетели вниз вместе с тетрадками и белым блокнотом, на который парни не обратили внимания, и слава богу что он их до сих пор не привлекал. — Кирилл, отпусти! — вдруг кричит девушка кажется окончательно ощущая беспомощность. Девушка едва заметно поворачивает голову в право и замечаете как парень, небрежно прижав еë руки к стене оголял участки кожи, которые девушка так старательно прятала под чëрной толстовкой, рукава которой сползли на несколько сантиметров, показывая порезы на руках. — Кирилл отпусти, мне больно! — уже в открытую кричит девушка, ощущая как Марченко проходится ногтями по едва только затянувшимся порезам на руке, в упор не замечая их на изрезанном запястье. — А мне всë равно, шавка! — Марченко приподнимает свободной рукой подбородок девушки и не даëт отвести взгляда. — Смотри на меня, — он наклоняется к уху девушки и начинает тихо шептать. — Денег не будет, пеняй не себя, — злобно шипит парень и резко отпускает руки девушки, от чего та сползает вниз по стене. Когда парень и его шайка скрываются за поворотом девушка даëт волю слезам, которые едва были готовы выступить на глазах прямо перед Кириллом. Аделия потирает запястья и обхватив себя коленями тихо хмыкает носом, утирая рукавом чëрной толстовки горящие слëзы на щеках. Капилляры в глазах лопаются и краснеют, так же моментально как и новая партия слëз подкатывает к глазам. Девушка осторожно шаркает ладонью возле себя, собирая вещи которые выкинул из портфеля Андрей Гончаров или же как его называли многие, правая рука Кирилла. Закидывая ручки, карандаши с пеналом и учебники обратно в портфель она прижимает его к себе, утирая слëзы. Всë это ей было давно знакомо ещë с самого детства.

~|•|~

      Большая часовая стрелка часов висящих у доски возле проектора перешагнула цифру два, и Акатьева облегчëнно выдохнула. Первая смена была окончена и все еë обычные уроки в ней тоже. Несколько часов спокойствия и начнëтся новый круг ада. Шестой класс ушëл ещë двадцать минут назад, а вместе с ним и шум, крики и детские вопли. Несколько бумажек которые дети оставили после себя по хорошему надо было бы выкинуть, но сил после первой смены просто не оставалось и явно было бы проще просто запрячь дежурных во второй смене чтобы они убрали беспорядок в классе. Так будет проще самой Соне. Акатьева проверяет телефон на наличие новых неожиданностей и сообщений от еë 9 «Б» заходя в их классную группу, ничего пока что нет и слава богу, хотя бы один день прошëл спокойно и без происшествий. В классной группе еë девятого класса царила гробовая тишина уже целую неделю и в чате красовались лишь несколько фотографий с изменëнным расписанием уроков, которые присылала Соня ближе к вечеру. Новых личных сообщений тоже не приходило даже уже таких обыденных как "Софья Дмитриевна, я опоздаю" или же "Меня не будет, я заболел". Но в целом София Дмитриевна и против то не была что дети молчат, хотя это заставляло волноваться и лишний раз нервничать. Педагог отодвигает стул и вновь присаживается на свое место и закинув голову назад, тяжко вздыхает. Взгляд неожиданно цепляется за горшки с цветами в конце кабинета и аквариум с золотыми рыбками. Цветы не поливались уже давно, а сил это делать не было у Софьи от слова совсем. — "Надо будет в критерии дежурства добавить ещë полив цветов. "— потирая виски начинает рассуждать женщина, вставая со своего места. Учительница протирает доску от остатков мела, стирая классную работу и в самом углу написанное домашнее задание и с несколькими параграфами. Пятиминутное спокойствие. Никто не раздражает, не орет и не стучит по партам, не действует на нервы. Нет, Соня любила детей, искреннее, не зря ведь держится в новой школе уже целый год. Она работает в новой школе практически целый год на посту классного руководителя и учителя биологии, но тревожные ощущения еë всë никак не покидали. Неуправляемый класс ей достался лишь по той причине что старый учитель биологии который был в школе уволился, оставив выпускной класс в начале сентября совсем одних. Никто не хотел браться за сплочëнный и наглый коллектив, а у Сони не то чтобы был выбор, еë чуть ли не поставили перед фактом. Но Акатьева не отказалась. Насколько бы класс не был неуправляемым, его всë равно было жалко, поэтому Софья старалась терпеть их выходки, набираясь опыта, попутно уничтожая свои последние нервные клетки. Девушка опускает взгляд вниз, рассматривая несколько стопок зелёных классических тетрадей для контрольных работ, которые было бы не плохо проверить в пересменке и не заниматься проверкой контрольных работ поздно вечером за чашкой кофе когда глаза начинают слипаться от усталости, а сил не остаëтся банально приготовить себе ужин. Взяв стопку тетрадей девушка поставила еë возле себя, начиная разбирать контрольные работы, вооружившись ручкой с красной пастой и новой порцией нервов. Вдруг в дверном проëме показывается высокий и стройный мужчина средних лет. — Могу войти? — спрашивает он несколько раз постучав кулаком по дверным откосам, направив свой взгляд на девушку, сидящую за учительским столом. — Раз пришëл, заходи, мученик. — с лëгкой ухмылкой говорит Соня и поднимает свой взгляд на парня, который в этот момент проходит в кабинет. — А чë мученик то сразу? — спрашивает Женя, взяв один стул с первой парты, подставляя его к учительском столу, присаживаясь возле Сони. Та устало вздыхает и поднимает свой взгляд на него, уткнувшись подбородком в ладонь, упирающуюся в стол. Девушка устало улыбается и молча разглядывает Евгения. — Тебе нашу переписку с утра открыть? — хитро повела бровями девушка. — Кто мне сегодня на детей в очередной раз жаловался, а? — Ну да, жаловался, ну что мученик сразу-то? — с ходу возмущается Евгений, но его возмущение перебивает громкий смех Сони, который не прекращался ещë на протяжении нескольких минут. — Акатьева, ты невыносима. — пихает плечо подругу Семененко, недовольно складывая руки на груди. — Как тебя муж терпеть будет? — А это уже проблемы моего мужа будут Женечка. — Акатьева! — Да ладно тебе Жень, я тебя подъëбываю, — с лëгким смешком отзывается Соня через несколько минут, что-то чиркая в тетради красной пастой. — Иди со своими подъëбами знаешь куда, — хотел было возмутиться парень, но Софья его вовремя перебила. — Не знаю и знать не хочу Женечка. А вообще, будь приличным мальчиком, и прекращай ругаться матом в учебном заведении, это не прилично, —девушка щëлкает друга по носу и быстро подчëркивает определëнное предложение в тетрадке, ставя знак вопроса, а следом на полях ставит красной пастой красивую и аккуратную четвëрку. — Что проверяешь? — наконец-то удосужился поинтересоваться Семененко уставая со стула и навис над Соней, разглядывая немного корявый почерк в очередной тетради которую проверяла Соня. — Контрольную работу моих оболтусов. — Ой не повезло им. После проверку промывку мозгов делать будешь? — А смысл Жень, они ж половина по списывали. Элементарно строение клетки выучить не могут, бредятины мне понаписали. — Вижу, — подавляя смешок отвечает физик, взяв одну проверенную тетрадь из стопки, точно таких же зелëненьких, аккуратно сложенных как по линеечке тетрадок. — Только гений мог неправильно ответить на ряд простейших и элементарных вопросов в тестовой части. А в письменной написать что ребëнок в опыте умер не от переохлаждения, а от паров ядовитой жëлтой краски. Оригинально, не считаешь? — Положи тетради, — с лëгкой раздрожимостью в голосе и лукавой улыбкой говорит Акатьева, отбирая тетрадь у Семененко и откладывает еë обратно в стопку. — Тетради мне перемешаешь, потом сам разгребать будешь. — Ну всë, всë не кипятись Сонька. Пошли лучше в столовую, там чай с булками сегодня. Девушка замолкла на пару минут. Предложение вроде бы и не было плохим, но идти в столовую желания особого не было. — Бог с тобой, пошли в столовую, весь мозг мне вынесешь же если не соглашусь, — отвечает девушка спустя несколько минут долгого раздумья. Вот только когда девушка поднимается с места то взгляд невольно цепляется за тетрадь, подписанную аккуратным каллиграфическим почерком, светлой синей ручкой. Тетрадка Аделии Петросян заставляет девушку остановиться на месте и встать в неглубокий ступор. За всё пол года, который она провела вместе с этим классом единственным ребëнком с которым не удалось наладить контакт была именно Аделия. Она избегала любого контакта, на уроках слушала вроде внимательно, контрольные всегда писала на отлично, а вот раскрыться в классе как личность у ребëнка не получалось. Это почему-то очень сильно напрягало Соню, которая следила за каждым своим учеником, изучая его интересы, принципы, особенно в поведении. Девочка загадка, иначе и не скажешь. Всегда вызывала у Сони массу вопросов, ещë с самого первого учебного дня, когда девушка только только увидела класс. Это было начало сентября. В глаза сразу же бросилась одиноко сидящая за последней партой девушка, в чëрной толстовке, постоянно пряча свои запястья в больших рукавах толстовки. — Сонь, ну ты идëшь?! — прерывает поток мыслей девушки ушедший за дверь Евгений, который приводит девушку в чувства. — Да иду, иду! —громко кричит Соня и положив тетрадь обратно в стопку и идëт в сторону выхода