:: :: ::
Тэхён безразлично листает ленту соцсетей, самолюбиво просматривая посты под хэштегом с собственным именем. Изредка улыбается, когда читает восторг и фанатскую радость от новости о том, что Ким Тэхён участвовал в отборочном кастинге «Битвы Экстрасенсов». Информации о том, что он прошёл первое задание нигде нет, и пока запрещено делиться фотографиями того, где он сейчас находится. А именно сидит на пассажирском сидении своего рабочего минивэна, припаркованного у специально арендованной для съёмок наземной парковки. — Мне сказали, ты будешь отгадывать пятнадцатым, — оповещает его Чимин, когда открывает дверь транспорта. Тэхён не поднимает на него даже головы. Не эта информация его сейчас волнует. То, что ему нужно знать перед началом выполнения задания, Чимин озвучивает следом: — Мы подкупили одного из добровольцев, который вызовется спрятаться в багажнике пятнадцатым, и он сказал, что выберет зелёный приус. Вот вся информация о нём и остальных, марки их машин и личная информация. Успеешь запомнить? — неуместно спрашивает в конце, ведь Тэхён, разумеется, запомнит. — Успею, — со вздохом невозмутимо отвечает Тэхён, забирая с маленьких пальцев папку, и начинает её с безразличием в уставшем взгляде перелистывать. — Кстати, редакторы сказали, больше не повторять тот трюк с петардами. Это нарушает правила безопасности. Можешь, использовать простые свечи. Я купил тебе их в форме черепа, — говорит Чимин и, чуть нагнувшись, достаёт с переднего сидения пакет из супермаркета рядом со своим домом. — Смотри, какой устрашающий, — восхищённо произносит, любуясь чёрным черепом из парафина, не умещающимся у него на ладони. — Да-да, очень, — всё с той же незаинтересованностью произносит Тэхён, не поднимая головы от листов папки. Ему крайне плевать на то, какого рода шоу устраивать, пока оно привлекает внимание зрителей к его личности. — Ты подумал о моей идее с вселившимся в меня духом? Я ему даже имя придумал. Сок Хансон, — уже более воодушевлённо говорит он, поднимая глаза, чтобы увидеть на лице своего менеджера и бизнес-партнёра поддержку и одобрение. — Он будет погибшим в шестом веке во времена царства Силла воином и… — Отвратительная идея, — перебивает его Чимин, убивая в своём подопечном весь запал от собственной идеи. — Этого же духа отыгрывать надо. — Хочешь сказать, я плохо играю? — недоумевающе изогнув бровь, спрашивает Тэхён, готовый долго спорить на тему своих способностей. Не экстрасенсорных, само собой, а актёрских. — Ты хорошо играешь, Тэхён. В этом и вся проблема. Зрители не верят, когда медиум слишком правдиво демонстрирует свои способности, — терпеливо объясняет Чимин, потирая от усталости переносицу. Прошло уже три года с начала их сотрудничества, а Тэхён всё пытается поменять свой образ, добавляя всяких там вселившихся в него духов или умение видеть мёртвых. — Ты должен быть иногда неточным, чтобы люди не подозревали тебя в халтуре, — на всякий случай добавляет Чимин, чтобы убедить в том, что идея с Сок Хансоном — провальная. Вселивших в себя бесов персонажей на данном шоу уже достаточно. — Хорошо, — нехотя соглашается Тэхён, возвращая внимание к папке с данными добровольцев. Каждый из них, конечно, выбран как на подбор. У кого жена погибла при странных обстоятельствах, у другого пропал маленький сын пару лет назад. Они определённо захотят поговорить с ним наедине, если он выдаст им в лицо их переживания, а это значит, придётся использовать уже не актёрские навыки, а свои способности в психологии. Сказать им то, что они ожидают услышать. Выходит Тэхён из минивэна через час, чтобы размять ноги. Не пытается найти вновь куда-то пропавшего Чимина, который, скорее всего, пытается выпросить у ведущего Мин совместное селфи. — Да, бабуль. Я сам не понял, как так получилось, — слышит Тэхён знакомый голос возле заднего входа парковки, и, подойдя ближе, замечает курящего парня. Хорошо знакомого ему по своему тату-рукаву, браслету-чёткам на другом запястье и тому, как выдал всем о том, что у оператора неопущенное яичко. Забавно получилось, а ещё немножко настораживающе. Тэхён такое не любит. Но он не может остановить себя перед тем, чтобы подойти ближе и присоединиться к незапланируемому совместному перекуру. Ни капли не смущается того, как этот парень, не убирая трубки с уха, недоверчиво осматривает его, быстро пробежавшись взглядом с туфель из крокодильей кожи, задник которых Тэхён беспечно смял пятками, чёрных классических брюк, так как напрочь отказался вновь надевать что-то кожаное, до такого же цвета рубашки. Сверху, когда настанет его очередь сниматься, Тэхён ещё наденет жакет из перьев чёрт знает какой птицы. — Привет, крош, — невозмутимо здоровается он со слегка остолбеневшим парнем, которому в ухо определённо кричат, чтобы ответил уже на вопрос. — Да, бабуль, я… покушал, — тихо произносит Чонгук и старается как можно скорее завершить звонок, который сейчас ему показался слегка унизительным. Раньше он такого за собой не замечал. — Ну всё, я пошёл. Позвоню после съёмок, — на этих словах, не дожидаясь ответа, он завершает звонок и старается по-быстрому докурить сигарету, чтобы не пришлось так долго находиться рядом с этим мужчиной. — Я думал, больше тебя не увижу, — всё же Тэхён не солидарен с Чонгуком в его желании молча покурить. — Удивил, — усмехается ещё следом, не убирая пристального, словно гипнотизирующего, взгляда. И кто знает, может этот чародей и вправду обладает этими способностями, что смог пройти на следующий тур. Чонгуку его нахождение тут так же удивительно, как его собственное. — Если вы удивились, значит, жюри стоило бы усомниться в ваших способностях, — с щедрой ядовитостью отвечает Чонгук и глотает слюну, потому что не думал, что его голос прозвучит настолько дерзко. Но Тэхёна никак не обижают подобные слова. Мало, что ли, он их наслушался за время своей карьеры. — Ауч, коготочки-то острые, — с хищным оскалом смеётся Тэхён, размеренно затягиваясь сигаретой, и наслаждается больше не никотином, заполняющим лёгкие, а тем смущением, с которым Чонгук складывает губы в тонкую трубочку, после каждой своей короткой затяжки. — Слышал, кстати, у того оператора и вправду нашли раковые клетки. Но, к счастью, на ранних стадиях, поэтому жить будет, — произносит он следом, чем вынуждает Чонгука повернуть на себя резкий взгляд. Затем широко улыбнуться от радости за чужое здоровье и сразу же спрятать улыбку, потому что не должен он удивляться тому, что оказался прав. А вот этому мужчине стоило бы. — Рад за него, — с напускным безразличием отвечает Чонгук, не понимая, почему сигарета так долго курится. — Слушай, у меня на чакрах какое-то негативное сияние? Чего такой озлобленный? — без капли обиды в голосе спрашивает Тэхён, потому что играть на нервах этого парня очень даже занимательно. Он хочет больше. — Я… я не озлобленный, — не зная, как оправдаться, мямлит Чонгук, бросив на Тэхёна мимолётный взгляд. — Вы просто мне… — Я тебе не нравлюсь, ясно, — отвечает за него Тэхён, и Чонгук не решается даже согласно кивнуть. — Потому что я сильнее тебя, — добавляет и получает вполне себе ожидаемую реакцию. Сморщенный в возмущении лоб, широко распахнутые глаза и сжатые по бокам кулаки. — Ничего подобного! — восклицает Чонгук, поражаясь подобной наглости. — У вас просто неприятная аура. — Так может, ты её неправильно видишь, а? — усмехается Тэхён, которого в этот раз немного да укалывает то, что его якобы аура неприятная. — Вы сомневаетесь в моих способностях? — озвученный вопрос звучит слишком позорно, однако уже поздно. Чонгук задал его вслух. — Не больше, чем ты сомневаешься в себе, — пожимает плечами Тэхён и читает во взгляде Чонгука всё, что ему нужно. — Голова и живот часто болят? — спрашивает и вновь получает удивлённую реакцию, от которой хочется рассмеяться в самодовольстве. Чонгук несколько секунд молча моргает, пытаясь понять, как этот мужчина смог об этом узнать. Ведь его чутьё ещё на первой их встрече убеждало его в том, что у Ким Тэхёна нет экстрасенсорных способностей. Но ему ничего не объясняют. Чонгук не успевает даже снять с кисти чётки, чтобы замедлить дыхание и просканировать его ещё раз. Ким Тэхён, потушив бычок об урну, машет ему в прощании и идёт по направлению своего минивэна. Шалость удалась. Он вселил в единственного не смотрящего на него с восхищением соперника беспокойство, а значит, выделиться на его фоне не должно составить ему труда.:: :: ::
Багажник зелёного приуса звучно открывается, спрятавшийся мужчина немного неубедительно разыгрывает удивление от того, что Тэхён смог его найти. Ему хочется поскорее покинуть парковку и снять этот ебучий жакет, от которого зудит в носу из-за желания громко и от души расчихаться. Но ему не дают даже пройти, потому что владельцы машин торопливо выходят к нему и просят поговорить с ним наедине. Ведь Тэхён, без труда запомнив информацию о каждом водителе, подходил к их автомобилям и, делая вид, что через кожу ладоней не без помощи зажжённой свечки в форме черепа осязает их, с закрытыми глазами рассказывал легкоузнаваемые о них факты. — Пожалуйста, помогите найти моего сына, — просит один из мужчин, взявшись за крупные руки Тэхёна обеими ладонями. — Мне с вами нужно поработать наедине. Запишите мой номер, — отвечает ему Тэхён, хорошо понимая, что ни черта он не поможет, если не наймёт следопытов из своей команды, которые уже не раз так помогали людям с потерявшимися родственниками. Удивительно то, что они сами не догадались обратиться к такого рода специалистам, а в первую очередь приходили к чародею, который за свои услуги брал оплату в два раза больше тех самых профессионалов. — Так, нам нужно вызвать следующего участника. Тэхён, покиньте, пожалуйста, помещение, — нетерпеливо и явно раздражённо приказывает Юнги, и просит помощников проводить водителей обратно в скрытую комнату. — Хён, зачем ты их разогнал? — тихо возмущается широкими шагами подбегающий к ведущему Намджун, не понимая, почему он дал Тэхёну поговорить с другими водителями. — Бесит он меня, — открыто признаётся Юнги, никого не удивляя своим отношением к Ким Тэхёну. Даже самого Тэхёна, который в мерном темпе идёт в сторону дверей, зная, что его уход без сомнений сейчас фиксируют камеры. — А кто тебя не бесит, — устало вздыхает Намджун, прекрасно понимающий чувства ведущего, однако каждый из них сейчас на работе. — Хосок, кто там следующий? — спрашивает он у своего ассистента, который беглым взглядом перечитывает список участников. — О, его взяли? — удивляется тот и искренне улыбается, когда видит имя Чон Чонгука под номером «шестнадцать». После того как сцену с залезанием добровольца в багажник отснимают, Чонгука просят войти через главные двери в помещение парковки. Тот открывает их робко, как если бы не обладал хорошо натренированными для такого мышцами. Бегает глазами по сторонам испуганным крольчонком, не зная, куда конкретно смотреть. Хосок ему немного помогает, махая рукой и показывая указательными пальцами на снимающую его камеру. Не получается. Не получается помочь, потому то парнишка теперь смотрит на свои чётки, бусинки которых непрерывно перебирает, и шаркает берцами по бетонному полу, заставляя звуковика неодобрительно нахмуриться. — Добро пожаловать, Чонгук, — здоровается с ним Юнги, вынужденный указать ему рукой встать рядом, потому что тот, как застыл на месте в двух метрах от ведущего, так и стоит там. Парень, ощущая, как от волнения разболелся желудок, сделал глубокий вздох и подошёл ближе. Неумело поклонился Юнги и постарался выразить на лице подобие улыбки. Получилось слишком устрашающе, что Хосок, следивший за ним, машинально перекрестился. — Вам предстоит угадать, в каком из багажников находится специально спрятанный нами доброволец. Когда будете готовы, скажите. Я засеку время, — в терпеливом тоне говорит по сценарию Юнги, ощущая больше не раздражение к этому участнику, а жалость. Заметно, что человеку непривычно перед объективами камер. И в отличие от напыщенного затейника Ким Тэхёна, умудряющегося забирать больше экранного времени, Чонгука, скорее всего, просто вырежут. — Я… я готов, — отвечает Чонгук, не переставая теребить бусинки своих чёток. — Точно? Не зажжёте каких-нибудь свечек? Не спалите куклу вуду? — в издевательском тоне интересуется Юнги и кидает короткий взгляд на камеру, хорошо зная, что эта его ирония попадёт в выпуск. И повернувшись обратно к неуверенно качающему головой Чонгуку, добавляет: — Что, даже демонов не вызовете? — Демонов и ему подобных не существует, — уже в более твёрдом тоне отвечает Чонгук. — Их придумали люди, чтобы пугать других людей. А потом придумали порчу, связав её с проделками бесов и демонов. Но порча работает благодаря человеческой энергетике и веры… — Всё-всё, спасибо за ваш внезапный вводный курс по… шаманизму? — перебивает его Юнги, ощущая себя почему-то несделавшим домашнее задание школьником. — Ясновидению, — всё же исправляет его Чонгук, которому непривычно общаться на подобную тему без хорошо знакомых усмешек со стороны. — Засекаю время, — говорит ведущий, нажимая на кнопку таймера в руке. Чонгук, закрыв глаза, глубоко вдыхает через нос четыре секунды, затем задерживает дыхание на семь секунд и после этого выдыхает через рот в течение восьми секунд. Со стороны кажется, что он просто дышит, ничего не делая, однако Чонгук повторяет технику в том же порядке и вслушивается в собственное сердцебиение, настраивая под него ритм перебирания бусинок. Под прикрытыми веками ему ничего не видно. Но это не мешает ему ощущать сильную энергию справа от себя. Приоткрыв глаза, он сквозь накрывшую их пелену, смотрит на правый ряд припаркованных машин. Его тянет в сторону красного мерседеса, потому что он слышит чужое учащённое дыхание. — Есть вариант того, где может находиться наш доброволец? — спрашивает стоявший всё это время рядом Юнги, в надменной манере скрестив руки на груди. Его слегка удивляет то, что этот парень не пропел даже какую-нибудь крикливую молитву. Просто подышал и начал подходить к нужной машине. — Я чувствую его, — тихо отвечает Чонгук, осторожно приближаясь к красному мерседесу, но не торопится сделать это как можно скорее, чтобы избавиться от неприятного внимания камер и затаивших дыхание членов съёмочной команды. — Это мужчина? — с трудом скрыв усмешку, переспрашивает Юнги, потому что в багажнике спрятана женщина. — Да, — лаконично отвечает Чонгук, и его лицо искажается в боли, которую крупным планом снимает оператор. Чонгук ничего не говорит дальше, продолжает делать миллиметровые шаги к машине. Он ощущает боль человека, спрятанного в том багажнике, чувствует прожитые им переживания, глубоко проникается его травмой и хотел бы просто крепко обнять его. Поэтому он долго не задерживаяется возле других автомобилей, чьих владельцев он считывает с такой лёгкостью, что голова гудит от большого количества информации и пронизывающих его эмоций. Слишком много для одного Чонгука. Он бежит к красному мерседесу, не дожидается даже того, чтобы его догнал Юнги, и, нагнувшись над багажником, гладит гладкую поверхность. — Он здесь, — говорит Чонгук, стараясь сквозь поры кожи своих ладонь передать через крышку багажника своё сочувствие. — Вы уверены, Чонгук? У вас есть ещё время, — скептически щурясь, пытается отговорить его Юнги и вполне уверен в том, что у него получится это сделать. В голову прокрадываются сомнения по поводу способностей Чонгука, ведь он за всё задание ничего не сделал. Просто подышал и подошёл в непонятном темпе к нужной машине. Повезло. — Он здесь, — повторяет Чонгук, пусть и голос звучит не таким уверенным как взгляд. И, скорее всего, он провалит задание, потому что Юнги смотрит так, словно Чонгук сильно ошибся. — Ну хорошо, — с едкой усмешкой произносит ведущий и взглядом просит принести ключ от багажника. — Не знаю, как вы это сделали, но багажник вы угадали, — говорит по мере того, как медленно в интригующей скорости поднимает крышку, — но ошиблись с человеком, — добавляет, когда в багажнике оказывается лежащая в позе эмбриона женщина. — Это не он, а она. Юнги помогает женщине встать на ноги и не успевает он отпустить её ладонь, как та крепко обнимает Чонгука за шею. Неожиданный поворот, который со всех сторон снимают камеры с разных ракурсов. — Я могу поговорить с вами наедине? — дрожащим голосом просит она, смотря на Чонгука влажными глазами, и тот машинально кивает, понимая, о чём именно с ним хотят поговорить. Он не говорит ничего, просит Хосока, чтобы их разговор не снимали, и уединяется с девушкой на диванчике в пустой комнате. То, о чём они будут говорить, ни ведущий, ни съёмочная группа не должны узнать. И Чонгук, чтивший конфиденциальность, никому не проболтается о том, что в её теле с рождения заточена душа мужчины. Никто не прознает о том, что через месяц у этой женщины запланирована операция по смене пола.:: :: ::
Сегодня Тэхён, не изменяя своему стилю, который на самом деле ему осточертел, одет в шубку с леопардовым принтом, поверх простой белой майки и светлых джинсовых брюк. Всё равно эпатажно. Всё такой же выебонистый павлин, считает Чонгук, которого какого-то чёрта вынудили стоять рядом с этим мужчиной. Видите ли, они подходят по росту. Чонгук, никак не подготовившись к сегодняшней съёмке, пришёл в своей обычной одежде. Даже волосы не расчесал, поэтому рядом с Тэхёном ощущает себя каким-то оборванцем. Однако не даёт себе унывать по этому поводу. Потому что сам факт его нахождения в зале католической церкви Якхён, где проводятся решающие съёмки, означает, что Чонгука взяли в основной состав участников. — Дорогие участники «Битвы Экстрасенсов», — начинает свою речь ведущий Мин, оглядывая по одному каждого из присутствующих. — Я вас поздравляю. Теперь вы официально можете побороться за звание лучшего экстрасенса страны. — Рад снова тебя видеть, крош, — прикрыв ладонью микрофон-петличку, прикреплённый к воротнику футболки, произносит Тэхён, приблизив лицо к уху Чонгука. Тот вновь покрывается дурацкими мурашками из-за волнующего тело голоса, что чуть подпрыгивает на месте. — Что случилось, Чонгук? — обращается к нему своей фирменной улыбкой ведущего Юнги, из-за чего камеры теперь все обращены на Чонгука. Говорить о том, что по нему бегают невидимые насекомые от вкрадчивого голоса мужчины рядом, уничтожающего разум своей энергетикой, Чонгук само собой не хотел бы. Тэхён ещё плутовато улыбается тому, что натворил, засунув в любимой манере пальцы в карманы джинсов. — Наверное, почувствовал присутствие повесившегося в этой церкви священнослужителя, — отвечает Тэхён таким твёрдым голосом, как будто это общеизвестный факт. Но Чонгук хорошо ощущает смерть. Её в этом помещении не было. Тэхён всё придумал. Разыграл очередное шоу, от которого рты некоторых участников приоткрываются. А другие согласно кивают, чтобы не отставать от главного фаворита и показать, что так же учуяли суицид. Юнги же в душе не ебёт, повесился ли кто-то в заброшенной церкви, уже больше пятидесяти лет использующейся как музей, однако верить на слово Тэхёну он не собирается. И когда вернётся сегодняшним вечером домой, первым делом засядет за расследование истории данного помещения. Редакторы настоятельно приказали ему не выпускать никаких статей по поводу участников и отсутствия у них способностей, поэтому в следующий их визит в эту церковь, он не сможет обвинить Тэхёна в обмане. Однако никто не запрещает же ему писать книгу, материал к которой с каждым днём всё больше дополняется интересными фактами. Когда съёмки в назначенном месте завершаются, Чонгук торопливо идёт в сторону выхода, чтобы поймать такси и доехать до своего хостела. Желания находиться в обществе камер совсем нет. Чего не скажешь о Тэхёне, которого на айфон фотографирует его менеджер. Мужчина стоит у огромного креста, отблёскивающего золотом на фоне деревянной стены. Стоит, прижав ладони друг к другу, и прикрывает глаза. Типа молится. Какое богохульство, считает Чонгук, сморщив лицо в хмурости, и вновь смотрит на экран своего смартфона, оповещающего его о том, что таксист задержался в пробке. — Крош, хочешь со мной сфоткаться? — обращаются к нему. Чонгук понимает, что именно к нему, но не потому что в здании церкви никого, кроме съёмочной группы, не осталось. — Прекратите меня так называть, — бурчит Чонгук, не сдвигаясь с места, и не обращает внимание на то, как Чимин зазывает его ладонью, как маленького ребёнка, которого мать хочет сфотографировать на коленях Санты-Клауса. — А то что? Наведёшь порчу? — хохочет Тэхён, ничуть не боясь чужого гнева. Потому что ни капли не верит в порчи и подобный бред. Он вообще мало верит в сверхъестественное, однако умудряется каждым своим выступлением попадать в точку. Тэхён верит в человеческую наивность и легкомыслие. Он ловко ими пользуется. — Я… я не навожу порчи, — с яркой обиженностью в голосе лопочет Чонгук, сжимая губы от злости. Неужели он производит впечатление какого-то падшего чернокнижника? — А что ты делаешь? — Тэхёна же общение с этим парнишкой забавляет не хуже выпитого перед сном бокала вина. — Бросаешься чётками? Используешь гендзюцу? Вызываешь дементоров? — усмехается, и его смешок поддерживает прикрывающий ладонью рот Чимин. — Оставь его, Тэ, — всё же говорит менеджер, замечая, что Чонгук, по мере того как к нему приближается хищной походкой Тэхён, пятится назад. — Мне сказали, что ты на испытании с багажниками, постоял немного и затем подошёл к нужной машине. Как ты это сделал? — тихо спрашивает Тэхён, не прерывая с Чонгуком зрительного контакта, что тот не может перестать смотреть ему в глаза. Кажется, Чонгука пытаются ввести в транс, иначе не понять того, почему он не может оттолкнуться от этого мужчины. Наоборот, ударяется мощной спиной об стену и вжимается в неё всем телом, сыскивая спасения от чужой энергетики. — А как это сделали вы? — вырывается из губ Чонгука, который сразу же их сжимает, не понимая, как так получилось, что он потерял над ними контроль. Тэхён ничего не отвечает. Смотрит в пугливые крупные глаза, улыбается уголками губ и отходит назад, повернувшись спиной. Жертвоприношений на сегодня достаточно. — Уходим, Чим, — приказным тоном говорит он и, быстрыми громкими шагами стуча каблуками туфель, направляется в сторону выхода из церкви. — Подожди, я же ещё не поговорил с ведущим Мин, — тараторит Чимин, убегая за ним, а Чонгук, тяжело дыша, продолжает смотреть им вслед, не зная, почему он так реагирует на этого мошенника.:: :: ::
Кадры на экране телевизора часто сменяются, участники один за другим дают свои интервью, но почему-то слов Чонгука совсем нет. В эфир не попало даже то, как он проходил испытания. Бабуля и родители, с которыми у него сейчас идёт видеозвонок по скайпу, с интересом комментируют происходящее в транслируемом выпуске передачи, а Чонгук, сидя в общем зале хостела, заметно погрустнел с того, что его показали лишь в конце, когда представляли окончательный состав участников. — Не унывай так, сынок, — пытается утешить чадо мать, подмечая во взгляде единственного сына отчётливую печаль. — Главное, что ты попал в основную семёрку. — Какой от этого толк, если его показывали не больше минуты? — словно плюясь ядом, процедила бабушка и сомкнула губы вокруг мундштука курительной трубки. — Мама! — возмущается глава семьи, укоризненно качая головой. Чонгук тепло улыбается бабуле, ведь благодарен ей за честность. Именно с её помощью он смог прокачать свои навыки, не живя с наивной мыслью, что если дан дар, то он будет всегда работать. И для него слова бабушки становятся мотивирующими. Но ненадолго. — А ты вообще понял, что на чердаке завода фото погибшей кошки ведущего? — спрашивает она, так и не успокоившись.:: :: ::
Чонгук ставит перед собой цель выделиться в следующем выпуске. Медитирует, делает перед выходом из хостела несколько асан из йоги, в дороге до студии слушает успокаивающие треки с пением птиц и шум океана. И выходит из себя, когда встречает Ким Тэхёна. Сегодня тот одет не в шубу, слава Будде, а в какой-то ублюдский берет и вызывающую головную боль футболку с пайетками. Стоит под ярким солнцем, светится, словно святой, и раздаёт автографы в толпе собравшихся молодых девушек. Чонгук не то, чтобы завидует, он просто не понимает. И может, всё-таки чуточку завидует тому вниманию, которое Тэхён незаслуженно получает. Медленно подойдя к Хосоку, собирающему экстрасенсов в микроавтобус, потому что они едут на окраину города, Чонгук вежливо здоровается с ним. Но не успевает подняться дальше первой ступеньки, как оказывается задержан помощником режиссёра, тянущим его к себе. — Чонгук, слушай. Ты сказал, что я познакомлюсь со своей суженой на работе. Это кто-то из съёмочной команды, да? — жизнерадостно улыбаясь, шёпотом интересуется Хосок и оглядывается по сторонам. Девушек в съёмочной группе немало. Угадать, кто из них должен стать Хосоку невестой, — нелёгкий труд. Да и неправильно вмешиваться в естественный процесс, считает Чонгук. А ещё он не может никак сосредоточиться, потому что глаза слепнут от того, что к ним приближается Ким Тэхён. — Ну как тебе позавчерашний эфир, крош? — спрашивает в наигранно вежливой форме мужчина, а сам хочет просто сгореть под этим солнцем, потому что из-за пайеток тело нещадно чешется. Умел бы он наводить порчу, его первой жертвой определённо стал бы его костюмер. — Я не смотрел, — лукавит Чонгук, вздёрнув вверх кончик носа, дабы показать, что его не волнуют всякие там рейтинги и зрительская симпатия. Он тут ради благого дела. Тэхён, много лет работавший с людьми, умеет считывать то, когда они обманывают. Чонгук сейчас бесстыдно врёт, и получается у него это крайне нелепо. Смотрел он эфир и сильно недоволен тем, что увидел. — Ну ничего. Когда-нибудь и тебя придут провожать фанаты, — с едкой усмешкой произносит Тэхён, игнорируя попытки Чонгука выглядеть беззаботным, и поднимается в автобус. — А Чимин где? — выйдя обратно на улицу, спрашивает он, не увидев менеджера в салоне транспорта. Будь его воля, конечно, Тэхён поехал бы в своём минивэне, в полном комфорте, однако знает, что внутри микроавтобуса будут снимать. То, как он коммуницирует со своими соперниками обязательно должно попасть в эфир, чтобы продемонстрировать зрителям факт того, что Ким Тэхён — человек из народа. — Здесь я, — отвечает ему подходящий к автобусу Чимин, с трудом сдерживая на каждом плече по сумке. Чонгук незаметно усмехается себе под нос, так как догадывается о том, что может находиться в этих сумках. Всякие побрякушки якобы для чародейских ритуалов. Когда он смотрел в первом выпуске то, как Ким Тэхён проходит испытание на парковке, он знатно так удивился, потому что тот долго сидел на полу, мычал индуистские «Ом» мантры, используя при этом свечку с черепом и даже карты таро. Слишком много не соответствующих друг другу приёмов, которые как-то всё же помогли ему пройти испытание. — Так, садитесь уже в автобус. Отъезжаем, — зовёт их Намджун, зазывающе похлопывая в ладони. — Хосок, проверь, все ли на месте. — Подождите-подождите, — тараторит Чимин, не разрешая Тэхёну толкнуть себя в лопатки, чтобы заходил внутрь. Из-за этого Чонгуку приходится случайно удариться носом мужчине в загривок и недовольно сморщиться. Его непонятная энергетика так насыщенно пахнет, что Чонгук с трудом сдерживает свой чих. — А где ведущий Мин? — спрашивает менеджер Пак, вытягивая шею, чтобы увидеть его, выходящим из студии. Там, кроме толпы фанаток Тэхёна, никого не видно. — Сегодня ведущим будет Ким Сокджин, — безразличным тоном отвечает Намджун и пытается растолкнуть столпившихся у входа в автобус, чтобы дали ему зайти внутрь. — Как так? — с яркой расстроенностью в голосе бормочет Чимин, понурив голову, и всё так же отказывается подниматься в салон автобуса, не давая другим пройти дальше. — А мне нравится ведущий Ким, — задорно вырывается из Чонгука неосознанно, что он даже ловит себя на том, что улыбается. Он надеется, что рядом с Сокджином не будет так сильно нервничать во время задания и сможет достойно его пройти. Его улыбку замечает повернувшийся к нему Тэхён и заинтересованно смотрит на парня, щурясь и усмехаясь от того, что у этого ясновидца она очень умилительная. — Вы собираетесь ехать или ещё постоим поболтаем? — уже не скрывая своей раздражённости, прикрикивает Намджун, тяжело вздыхая, и умудряется всё же вытолкать Чимина в сторону. — Держи. Поедешь без меня, — безразлично говорит Чимин, передавая Тэхёну сумки, но тот не торопится сразу брать в их руки. Потому что… — Какого хрена? — озвучивает своё недоумение Тэхён, насупив брови. — Ты же знаешь, я боюсь мрачных мест. Я согласился поехать, только если Юнги будет. А его нет. Значит, нет и меня. Не проеби задание, иначе я выебу тебя, — коротко, ясно, совсем неубедительно говорят ему и, бросив сумки на асфальт, торопливо шагают короткими ногами в сторону минивэна. Тэхён стоит всё в том же ахуе, а затем запоздало орёт менеджеру в спину: — Нахрена тебе сдался этот Мин Юнги? Его, само собой, уже не слышат, а Тэхён впервые ощущает страх перед выступлением. Потому что, пусть он и подготовился, без связей Чимина и его подсказок, есть большая вероятность облажаться. Чародей Ким Тэхён не может такого себе позволить. — Ваш менеджер влюблён в ведущего Мин, — слышит он едва различимо и резко оборачивается в сторону голоса, обладатель которого торопливо поднимается в автобус. — Что ты сказал? — гневно спрашивает Тэхён и поднимается следом, нехотя захватив сумки. Он находит взглядом усевшегося в самом конце парня и догоняет его, не задумываясь. Даже садится рядом, с трудом уложив под ногами сумки, и игнорирует то, как Чонгук широко распахивает глаза, явно готовый сейчас выплеснуть на мужчину своё недовольство. — Что ты сказал? — повторяет Тэхён, уставившись так пристально, что Чонгук вполне мог бы подумать, что в мыслях его, скорее всего, проклинают. Но этот шарлатан не обладает должными на это способностями, поэтому и продолжает тупо смотреть в ожидании ответа. А Чонгук способен лишь на то, чтобы сильно сокрушаться от того, что ляпнул. Ведь не входит в его моральные ценности выдавать такое. Ещё Хосок машет ему без остановки и указывает на одну из визажисток, показывая на неё, чтобы, скорее всего, спросить, не она ли его суженая. Чонгук слишком много болтает, он понял. Он чрезмерно неаккуратно использует свои способности, а значит, надо что-то с этим делать. — Ничего. Вам послышалось, — отвечает он, когда автобус трогается с места, но Тэхёну, кажется, такого недостаточно. Чонгук, к сожалению, не обладает способностями влиять на мысли людей, поэтому, как бы он не пытался внушить мужчине отсесть уже от него и отъебаться, тот не сдвигается с места и лишь задумчиво хмыкает. — Не говори, крош, что у тебя реально есть способности? — тихо усмехается Тэхён через пару минут молчания, во время которого оператор берёт несколько общих кадров. — Чего не могу сказать о вас, — не оставаясь в долгу, парирует Чонгук и, на самом деле, немножко даже доволен своими ответками, которые, увы, не расстраивают Тэхёна должным образом, а забавляют. Именно такую реакцию в виде слабого смешка показывает он. — Кстати, Сокджин-хён мой давний клиент. Хочешь попрошу его сделать с тобой селфи? — произносит Тэхён, когда понимает, что Чонгук не предрасположен к беседе. А ехать, по словам Хосока, целых сорок минут. В телефоне копаться во время поездки не хочется, потому что Тэхёна укачивает, а Чимин его бросил на произвол судьбы, так ещё приказал не возвращаться, если не устроит ожидаемого шоу. За такое уволить бы, но Чимин неувольняемый паразит. — Если ведущий Ким пользуется вашими услугами, то я больше не его поклонник, — отвечает Чонгук и демонстративно засовывает в уши наушники-вкладыши. Включает на телефоне птичий хор и пытается внушить себе спокойствие, которое искусным саботажем хотят нарушить.:: :: ::
Чонгук не сильно удивляется тому, что приезжают они в колумбарий. В прошлых сезонах участникам частенько задавали подобного рода задания. А сам он провёл полжизни, ошиваясь в крематориях и местах захоронения праха. От этого он довольно улыбается, когда они выходят из микроавтобуса. Чего не скажешь о спустившемся на землю Тэхёне, который мрачно хмурится при виде того, куда их привезли. Он уже знает о том, какое задание их ожидает, знает всё о человеке, к чьей нише в колумбарии они вместе с ведущим и родственниками усопшего подойдут, знает о тщательно скрываемой подноготной главного героя. Об этом всём он уже узнал, не без помощи щедрых взяток редакторам, которым нужны представление и рейтинги, а Тэхёну слава и победа. Однако он всё равно не может взять себя в руки, застыв на месте, пока остальные участники по одному выходят из салона автобуса и, щурясь от ярко светящего солнца, осматриваются. Чонгук не является одним из них. Так как он нехотя останавливается рядом с Тэхёном и ощущает сильный мороз по коже. Погода невыносимо солнечная, атмосфера рядом с мужчиной до крупной дрожи пугающая. Он замечает, как Тэхён сжимает губы, смотря в сторону здания колумбария и, крепко сжимая лямку одной из сумок, беспрерывно смотрит в ту сторону. — Ваши родители, они же… — вырывается из Чонгука неосознанно, потому что он нехотя ощущает боль Тэхёна. Боль, связанную с родителями, которых уже нет в живых. — Что ты сказал? — в очередной раз спрашивает Тэхён, словив слухом робкий голос парня, который делает пугливый шаг назад, отрицательно качая головой. — Не смей лезть мне в голову, — цедит сквозь сжатые зубы, смотря исподлобья и максимально нахмурив брови, что Чонгук неосознанно глотает слюну и послушно кивает. Не лезть в чужие чувства и не переживать их на самом себе он не сможет. Пытался. Однако Чонгук всегда же может промолчать, чего почему-то не делает за пределами камеры. — Чонгук-Чонгук-Чонгук, — щебечет Хосок, на что Чонгук устало закатывает глаза, уже предугадывая вопрос помощника режиссёра. — Нет, это не визажистка и не костюмерша, хён, — отвечает он, тяжело вздыхая. Больше не потому что устал от назойливости Хосока, а из-за того, что совсем не хотел видеть Тэхёна таким. Чонгук случайно коснулся запретной темы и сильно жалеет об этом. Увы, его любопытство не оправдало себя во время выполнения задания. Мысли о том, что он болтает много лишнего и что людям иногда лучше не знать чего-то, укореняется в черепной коробке так крепко, что он с трудом произносит пару фраз об усопшем. Школьник, погиб во время поножовщины с бандой хулиганов из другой школы. Он умалчивает один факт о мальчике, который учуял, осматривая его нишу, на которой не было ничего, кроме урны с прахом. Чонгук не рассказывает его родителям о том, что этот парень сам был предводителем уличной банды и в свою очередь избил и искалечил не одного школьника. Ведь родители считают его хорошим, послушным мальчиком, который до ночи задерживался в библиотеке и получал высокие оценки. Оценки, полученные при помощи умных одноклассников, в страхе быть избитыми выполнявших за него домашние задания и контрольные. Чонгук всё это ощущает. Чувствует его злость к миру, сильную агрессию к окружающим и большую обиду на родителей, которые частенько ссорились при единственном сыне, взрастившем в себе безмерную ярость к людям. Чонгук всё это чувствует, но отвечает лишь: — Я вижу, что его пырнули ножом на улице. Он был в школьной форме, стало быть ученик старшей школы, — лаконично и без лишних деталей говорит он Ким Сокджину, который ведёт это задание. И ведущий, не скрывая удивления на своём утончённом лице, широко раскрывает глаза. Он, в отличие от ведущего Мин, свято верит в сверхъестественные способности и прочую эзотерику, поэтому восхищается каждым правильно озвученным фактом о герое задания. Но на этом Чонгук останавливается. Отвечает, что больше ничего не может сказать, аргументируя свой отказ этическими соображениями, и уже через десять минут покидает здание колумбария, направляясь к кафешке рядом, где своего часа ожидают другие участники битвы. Он садится за столик рядом с девушкой, у которой перебинтованы предплечья. Кажется, зовут Чхве Суён. Кажется, он только что нашёл суженую Чон Хосока. — Ты же можешь больше, крош, — его отвлекают от мыслей и анализов, и Чонгук оборачивается назад, замечая за собой сидевшего на стуле рядом Ким Тэхёна. — Я следил за тем, как ты выполняешь задание, Чонгук. Только не говори, что не прочувствовал криминальное прошлое этого пацана? — спрашивает он, уже не тревожась о том, что Чонгук хотел что-то сказать о его родителях. — Меня это не касается. Я пришёл выполнить задание, — бурчит в ответ Чонгук, берясь за чётки, чтобы или успокоиться, или, на крайний случай, шлёпнуть ими по лицу Тэхёна. — Такими темпами ты тут ненадолго задержишься, — хмыкает тот и, на самом деле, должен быть только рад тому, что такой сильный соперник не следует негласным правилам. Ведь эта передача в первую и самую главную очередь шоу, а уже потом проект, помогающий людям. — Не волнуйтесь. Уйду я не раньше вас, — скалится Чонгук, скрещивая руки на груди, и старается не смотреть на мужчину, чтобы вновь не увидеть на его заносчивом лице очередную самодовольную ухмылку. Как будто наслаждается тем, что Чонгук его всячески унижает. Или совсем не воспринимает его всерьёз, что намного обиднее. — Посмотрим, — только отвечают ему, и Чонгуку даже не нужно поворачиваться к нему лицом, чтобы прочувствовать одно: Ким Тэхён решительно настроен уделать его в этой битве.:: :: ::
Ким Тэхён ожидаемо попадает в белый конверт. Получает свои овации от других участников. Довольно улыбается в объектив камеры. Даже подмигивает кокетливо, зная, как этим своим незамысловатым действием прибавляет себе очков для финального зрительского голосования. Мин Юнги, который не может принять того, что Тэхён всё же победил в первом задании, с натяжкой выдавливает из себя вежливую улыбку, хоть и хочет лопнуть от злости и несправедливости. — В чёрном конверте находится, — уже без капли интереса говорит он, потому что в нём не будет фотографии главного мошенника сезона, — Чон Чонгук, — произносит с безразличием, не сильно удивляясь, что этого непримечательного паренька решили выгнать. Хоть он и знает исход сегодняшней встречи, правила съёмок обязывают его накалить обстановку и вызвать напряжённую атмосферу. Чонгук, широко распахнувший влажнеющие глаза, ощущает себя максимально подавленно. Его уход на первой неделе он не предвидел, поэтому сильно удивлён тому, что попал в чёрный конверт. Почему? Что он сделал не так? Скорее всего, об этом он узнает только в субботу, когда будет смотреть выпуск уже в Пусане, в доме родителей. — Господин Чон, хотели бы вы что-то сказать нашим зрителям на прощание? — по шаблону предлагает Юнги и в ответ получает целое ничего. Потому что Чонгук блуждает глазами по полу под собой, даже не расслышав вопроса ведущего. Тэхён, стоящий рядом, замечает его уныние, и ему становится по-настоящему грустно за этого паренька, что радость от собственной победы уже не кажется такой сладкой, как пять минут назад. — Мне нечего сказать, — Чонгук мямлит себе под нос, опустив взгляд к полу, ведь ведущий впервые обратился к нему во время вечера объявления результатов. Значит ли это, что его не вырежут из эфира и в этот раз покажут хотя бы во время ухода? Это ещё хуже. Лучше бы Чонгук вообще не приходил на эту битву, чем так легко позорился бы на всю страну своей бездарностью. Бабуля точно не посмотрит на его возраст и вновь достанет свою розгу из бамбука. — Но я хочу вас порадовать, господин Чон, — обращается к нему Юнги, не понимая, почему режиссёр придумал этот трюк с конвертом, если ещё до начала съёмок проинформировал его о внезапном решении редакторов. — На этой неделе никто не покинет битву. Его предложение вызывает у присутствующих торопливый шёпот между собой. У Тэхёна неосознанно выскочившую широкую улыбку. У Чонгука недоумение на удивлённом лице. Выйдя из общего зала, Чонгук всё никак не может прийти к осознанию того, что его не выгнали. Пусть он и не ждал того, что это произойдёт в первом выпуске, он успел уже настроиться на то, что покинет битву. Даже обдумывал то, как будет заказывать билет на обратный поезд до Пусана. — Чонгук, поздравляю тебя, — говорит ему Хосок и похлопывает по плечу. Чонгук слегка улыбается, кусая передними зубками нижнюю губу, и ощущает заботливую теплоту, которая исходит от этого мужчины. Хосок искренне радуется тому, что его не выгнали, и это, на самом деле, подкупает. — Спасибо, хён, — кивает он и замечает то, как мимо них проходит Чхве Суён, которая не поворачивает в их сторону и взгляда. Чонгук, наверное, ошибается в своих догадках, потому что никак не понимает того, как эта женщина может стать суженой Чон Хосоку. — Кстати, это всё благодаря Ким Сокджину, — продолжает Хосок и чуть приближается к лицу парня, чтобы перейти на тихую громкость, явно выдавая то, чего не следует говорить участнику передачи. — Родители того пацана хотели выгнать тебя, потому что ты отказался говорить ничего дополнительно, подумали, что ты просто угадал и нет у тебя способностей. А Джин-хёну ты понравился. Да и задание в целом ты выполнил, пусть и не сказал ничего интересного. Он короче поговорил с продюсерами и попросил их в этот раз никого не выгонять. — А как мне быть дальше, хён? — шёпотом спрашивает Чонгук, смотря на Хосока завороженно, и готов вот-вот расплакаться от того, какой же ведущий Ким хороший человек. Не то, что ведущий Мин, который только и ищет возможность его унизить. — Тебе надо научиться вести себя перед камерами, быть интересным, снимабельным, так сказать. Если научишься, то вполне себе можешь стать сильным соперником, — заботливо объясняет ему Хосок. — Вон, — показывает в сторону выходящего из зала мужчину, который, даже когда его не снимают ходит так, словно прогуливается по подиуму, — бери пример с Ким Тэхёна, — добавляет Хосок, не замечая того, как морщится нос Чонгука от раздражения, и, похлопав его по крепкому плечу, уходит к съёмочной команде. Чонгуку не дают подольше обдумать услышанное. Придумать способы того, чтобы стать «снимабельным» и интересным, потому что хочется попасть в эфир, а не в чёрный конверт. Но возле него останавливается Ким Тэхён, уставившись на него изучающим взглядом. Как будто сможет прочитать Чонгука. Не сможет, но Чонгук от его проницательного взора слегка волнуется. — Слушай, крош, я не верю в эту чушь про ясновидение, поэтому не могу понять того, как ты обо всём этом угадываешь, — без должных прелюдий Тэхён переходит к сути разговора, и само собой, получает в ответ вопросительно выгибающуюся хмурую бровь Чонгука. — Прекратите меня так называть, — лишь может он произнести, потому что другие вопросы отказываются озвучиваться. Почему-то совсем не хочется спорить с человеком, имеющим такие связи на этой передаче. Но он всё равно это делает, ведь Тэхён явно не собирается его слушаться. — Ты мне так и не ответил. Как ты узнал про Чимина? А про родителей, небось, нарыл где-нибудь. Кто твой информатор? — спрашивает он так требовательно, словно пытается разгадать великую тайну бытия. И скорее всего, так оно и есть. Тэхён давно варится в котле экстрасенсов, даже был специальным гостем на вечеринке одного местного шабаша ведьм. Знатно так потусили, выпили и погадали на картах таро и на кофейной гуще. Всё закончилось грязной оргией. — Странно слышать такие вопросы от участника «Битвы экстрасенсов», — с лукавой ухмылкой отвечает Чонгук, ощущая заразительный прилив наглости и энергии. — Все мы выживаем как можем, — беззаботно пожимает плечами Тэхён, в излюбленной манере засовывая пальцы в карманы джинсов. — Но вот незадача. Долго ты тут не продержишься, крош, — добавляет он, достигнув нужной цели больно уколоть парня своими словами, ведь тот пыхтит под нос и прячет сердитый взгляд в сторону. Тэхён с умилённой ухмылкой следит за его реакцией, довольствуясь картинкой перед собой, что хочется случайно коснуться надутых щёк, однако держит себя в здравом уме и уходит в сторону выхода. — Да с чего вы взяли? — кричит ему в спину Чонгук, мысленно коря себя за такую запоздалую реакцию. — Редакторы нашептали моему менеджеру, — не оборачиваясь, отвечает глумливо Тэхён и грустно поджимает губы от осознания того, что, наверное, всё же расстроится, когда Чонгука выгонят из передачи.:: :: ::
Вновь общая гостиная хостела. Вновь Чонгук сидит на облезлом диване перед экраном телевизора с низким разрешением. Вновь на телефоне идёт видеозвонок с членами семьи, которые внимательно следят за вторым выпуском передачи. Чонгук знает её исход, бабушка тоже, пусть и Чонгук отказывался что-либо говорить. Они, конечно, сами догадываются о том, что он всё ещё в списке участников, раз сейчас не в Пусане, а в столице. Однако признаваться родителям в том, что его фото было в чёрном конверте — стыдно. Не с такими ожиданиями его провожали всей деревней. — «Господин Чон, хотели бы что-то сказать нашим зрителям на прощание?» — говорит через экран ведущий Мин, и Чонгук хочет провалиться сквозь землю, ведь надеялся, что эту сцену всё же вырежут. Режиссёр заметно постарался в этом выпуске. Если в прошлом его практически не было в эфире, то в этом из него сделали настоящего идиота. Обиднее всего было, когда во время того, как он выполнял задание в колумбарии, звуковики добавили аудиодорожку с забавным мотивом, чтобы акцентировать внимание на том, что он слабый участник. — Это ж ты, — вырывают Чонгука от самоунижающих мыслей, и он замечает севшего рядом соседа по комнате. — Ты что, реально колдун? — спрашивает у него Мингю с откровенно ироничной ухмылкой. Чонгуку только этого ещё не хватало. Издевательств в реальной жизни. Как если бы их мало бы в процессе самих съёмок и в социальных сетях. Он уже получил достаточно сообщений в тик-токе, где его просят уйти и далее не позориться. — Ясновидец я, — исправляет он угрюмо и следит за тем, как Тэхёна крупным планом показывают по телевизору. И Чонгук удивлялся тому, что тот попал в белый конверт? Всю передачу только его и показывали, как будто он главный герой сериала, а все остальные — второстепенные персонажи. Наверное, у Ким Тэхёна всё же есть способности, раз у него получается привлекать столько внимания к своей шарлатанской личности. — А ну-ка, погадай мне, — всё не унимается парень рядом, и Чонгук, забыв о том, что говорит с родными по скайпу, недовольно скалится на соседа. — Пошёл к чёрту, — цедит он в ответ. — Чон Чонгук! — возмущается бабушка, которая с детства учила его не использовать чертей в своей речи. — Ой, прости, бабуль, — торопливо извиняется Чонгук и вновь обращается к Мингю: — Пошёл нахрен. — Чон Чонгук! — теперь наступает очередь матери возмущаться тому, что сын грубит другим людям. Уезжал он из Пусана милым и пушистым. — Ну как мне его послать тогда? — возмущается Чонгук, уже не обращая внимание на то, что Мингю всё ещё рядом и всё ещё ждёт того, что ему погадают. — Неудивительно, что ты попал в чёрный конверт, — неодобрительно цокает языком отец. — Совсем не умеешь общаться с людьми. Не будь ханжой и погадай человеку, — на этих словах он выключает видеосвязь, оставляя сына наедине с назойливым соседом по комнате, который протягивает ладонь и активно кивает, подначивая его. — Я ж не уличная цыганка. Убери руку, — мрачным тоном бормочет Чонгук и, когда протянутую наглую ладонь отводят назад, приближает свою, чтобы прикоснуться ею к груди Мингю. — Почки проверь. И меньше пей алкоголя, — произносит он и, судя по тому, как Мингю продолжает с выжиданием смотреть, этого для него недостаточно. — Что-то ещё? — спрашивает Чонгук, понимая, что от него ждут большей информации, но он же убедился в том, что с людьми ею лучше не делиться. — Конечно, хочу. Тебе жалко, что ли? — отвечают ему и хватаются за ладонь у себя на груди, так крепко, что вполне могли бы сломать пальцы. — Богатым не станешь. Но будешь нормально так зарабатывать, если прекратишь пить, — нехотя отвечает Чонгук, тоже начиная понимать то, почему он попал в чёрный конверт. Отец был прав, он совсем не умеет общаться с людьми.:: :: ::
— Хён, помоги победить, — в мольбе просит Чонгук, когда ловит Хосока через три дня во время съёмок задания в помещении студии. — Чонгук-и, я ж простой ассистент режиссёра. У меня нет власти, — пожимает плечами тот и провожает взглядом проходящую мимо работницу студии. Но Чонгук молча качает головой, без слов давая знать, что это не она. Пусть он и знает, кто является суженой Хосока, говорить об этом почему-то страшно. Вдруг он ошибается, вдруг они не понравятся друг другу, вдруг Чонгук испортит им обоим жизнь. Правда частенько ранит людей, иногда её лучше утаить. — А у кого есть? Кому отсосать за белый конверт? — раздражённо спрашивает Чонгук и быстро закрывает ладонью свой бесстыдный рот. — Можешь мне, — отвечают ему, и Чонгук, даже не оглядываясь, узнаёт, кому принадлежит этот насмешливый низкий голос. — Кстати, если так посмотреть… — задумчивым тоном произносит Хосок, меняя взгляд от Тэхёна к Чонгуку, но второй быстро его затыкает, чувствуя по его ауре то, что он хотел бы озвучить. Что-то по типу: «Можешь отсосать Тэхёну, чтобы он замолвил за тебя словечко перед продюсерами». — Так сильно хочется остаться в проекте? — спрашивает Тэхён, приблизившись к Чонгуку, который хмурит брови и хочет продолжить беседу с Хосоком. Но повернув голову обратно к нему, не видит мужчину, который, скорее всего, ушёл преследовать очередную проходившую мимо женщину. — Не буду я вам сосать, — ворчливо отвечает Чонгук то, что не должно было выходить за пределы черепа. Ну хотя бы задержаться в полости рта или на кончике языке. Но никак не озвучиваться. Да так, что Тэхён громко смеётся во весь басистый голос, откинув голову назад и широко раскрыв свой странный рот. Смешить главного клоуна страны Чонгуку совсем не хотелось. — Я могу помочь тебе по-другому, — произносит Тэхён после того, как отсмеялся. А делал он это почти минуту, которую Чонгук стоял на месте и ждал, пока закончит. Не потому что делал он это очень красиво и завораживающе. Совсем нет. Просто почувствовал, что Тэхён может как-нибудь ему помочь в его желании не попасть в следующем выпуске в чёрный конверт. — Что вы попросите взамен? — не убирая хмурости с лица, интересуется Чонгук, демонстрируя то, что, может, он и не телевизионная звезда, но в отличие от некоторых, обладает шестым чувством. — Сможешь угадать? — с хитринкой во взгляде шепчет Тэхён, приближаясь лицом к его лицу, что глаза Чонгука округляются, не видя перед собой ничего кроме диких сверкающих глаз, всматривающихся в него так, как будто хотят прочитать. Узнать, разгадать и выявить на весь мир тайну под названием «Чон Чонгук». — Вы проверяете мои способности или хотите предложить что-то грязное? — мямлит Чонгук, ощущая на дрожащих губах чужое горячее дыхание. — Смотря, что именно тебе хотелось бы сделать, — короткая усмешка говорит Чонгуку ни о чём. Вынуждает лишь глотнуть побольше слюны и сосредоточиться на своих способностях. — Господин Ким, я… — Для начала, зови меня «хён», — Чонгуку не дают и шанса как-либо возразить. Тэхён наконец отходит чуть назад и кривит уголок губы в ухмылке. — Поможешь мне с техниками, научу тебя вести себя перед камерами, — выпаливает в один выдох Тэхён, отчётливо слыша собственное сердцебиение от волнения. Идея пришла к нему прямо сейчас, в эту самую минуту. И лучше бы его озарила какая-нибудь экстрасенсорная способность, с помощью которой он смог бы прочитать желания этого парня и озвучить их. — Зачем вам моя помощь? — недоверчиво бормочет Чонгук и с ног до головы осматривает мужчину. — Вы же звезда шоу. Устраиваете такой перформанс, что я бы определённо похлопал, если бы сидел в зрительном зале цирковой арены. — Люди начинают сомневаться в моих способностях, — с честностью отвечает Тэхён, ведь наряду с восхвалительными комментариями в сети получает немало хейтерских. Плата за славу, которой он добился, развлекая людей. Он не видит в этом ничего зазорного, а вот желание помочь бедному парнишке с амбициями отчётливой картинкой выплывало перед лицом каждый раз, когда на экране при просмотре второго выпуска появлялось лицо Чонгука. — А что вы хотели, когда мычали буддийские мантры, держа православную свечку и проводя параллельно спиритический сеанс на доске? — злорадно спрашивает Чонгук, улыбаясь колко, однако на Тэхёна его улыбка действует не так, как планируется. — Значит, договорились? — сделав свои выводы, говорит Тэхён. Ещё ладонь протягивает для рукопожатия, как будто Чонгук как-либо озвучил своё согласие. — Готовность к съёмке через десять минут! — кричит в рупор Хосок и своим ором буквально вынуждает Чонгука пожать большую ладонь, пальцы которой сжимаются вокруг чужих татуированных. Глаза Тэхёна удовлетворённо улыбаются, а губы кривятся полумесяцем. Чонгуку кажется, что он только что заключил сделку с самим дьяволом, но бабушка говорит, что его не существует. Она просто не видела Ким Тэхёна.:: :: ::
Тэхён пытается объяснить Чимину, что от спиритической доски надо избавиться, она нелепа. Цитирует слова Чонгука перед началом съёмок и всё же добивается успеха, когда менеджер заменяет доску зеркалом. Им дают задание найти среди присутствующих в зале из пяти людей того самого, у кого есть дети. Тэхён, которому редакторы уже дали наводку на каждого из присутствующих, проходит задание без осечек. Получает даже объятия от одной из женщин, что плачет и благодарит его за то, что помог ей принять факт того, что она бесплодна. Чонгук же во время прохождения задания с трудом держится на ногах, сильно волнуясь. Проигрыш в прошлом выпуске сыграл свою роль. Он в себе не уверен, чётки раздражают, а дыхание участилось так сильно, что он не может сфокусироваться на задании. Подойдя к одному из гостей, он всё же считывает то, что детей у него нет, и хочет уже отойти к следующему, как вспоминает слова Тэхёна: «Не ставь цели просто пройти задание. Если у тебя реально есть способности… да-да, есть они, верю… расскажи чуть больше о гостях. Ты должен убедить их в том, что не просто угадал и тебе повезло, а что у тебя есть дар». И Чонгук ему следует. Говорит мужчине о том, что тот несколько раз попадал под машину. Что его кармическая смерть наступит именно из-за того, что он не умеет переходить дорогу по пешеходным правилам. Рассказывает следующей женщине о том, чтобы она не унывала, ведь в скором времени у неё родится ребёнок и совсем не от того мужчины, с кем она находится в отношениях на данный момент. Удивляет третьего гостя тем, что ощущает на нём денежный блок, от которого можно избавиться только если поменяет окружение, состоящее из недобрых завистливых людей. В итоге Чонгук не проходит задание. Потому что мечется между двумя гостями, от каждого из которых ощущает родительскую ауру. Путается в выборе и останавливается на неверном. — Не расстраивайся, — успокаивает Чонгука Хосок, когда тот выходит из комнаты. — Ты отлично постарался зато. Я аж удивился тому, что ты проходил задание не так, как будто решал тесты на школьном экзамене, а останавливался возле каждого гостя, рассказывал о них. Это похвально, — кивает он подбадривающе, и Чонгуку на самом деле становится проще признать своё поражение. Может, Ким Тэхён не такой уж плохой, раз помог ему действенным советом. — Ты сделал всё, как я сказал? — спрашивает у него Тэхён, когда Чонгук приходит в подземную курилку. — Да, — коротко отвечает Чонгук, ощущая, как жжётся на кончике языка от понимания того, что надо бы поблагодарить. Ведь его воспитывали вежливым добрым мальчиком, который, конечно, не должен посылать людей к чёрту. — Спасибо… хён, — едва слышно добавляет он, не поднимая на Тэхёна глаз, так как делает вид, что ищет зажигалку, которую кончики пальцев успели уже не раз коснуться. — Вау, а крошка умеет благодарить, — усмехается Тэхён, уже не сильно удивляя Чонгука своей язвительностью. — И тебе не за что, — не оставаясь в долгу, отвечает Чонгук, ведь он тоже помог. Между ними всего лишь взаимовыгодный обмен советами, не более. Чонгуку так казалось.:: :: ::
До тех самых минут, пока Тэхён, какого-то чёрта найдя его номер, не позвонил ему на следующий день. — Как ты узнал мой номер? — сонно интересуется Чонгук, смотря на часы, висящие на стене. Половина десятого утра. Для человека, который всю ночь, до самого рассвета, играл с Мингю в видеоигры в общей гостиной, такого рода пробуждение несправедливо. Неужели они с Ким Тэхёном продолжают воевать, что он решил потревожить его в такую рань? — Погадал с попугаем, — отшучивается Тэхён, забавляясь от того, как Чонгук всё ещё удивляется тому, что он находит такую ничуть не скрываемую информацию, как мобильный номер. — Так и знал, что ты из Индии, — даёт свою не менее шутливую ответку Чонгук, потирая глаза, и быстро меняет тон голоса, потому что его всё ещё раздражает Ким Тэхён. Должен бы. — Зачем ты мне позвонил? — Жду тебя в торговом центре через полчаса, — произносит Тэхён тоном, который своей решительностью говорит Чонгуку о том, что мужчина отказов не примет. — Я не буду играть роль «Красотки», — даже через трубку предугадывая намерения Тэхёна, отвечает Чонгук и переходит на шёпот, потому что Мингю на соседней кровати ноет во сне. — Будешь. Тебе нужно сменить имидж, а то выглядишь непрезентабельно, — усмехается Тэхён, желая увидеть лицо Чонгука прямо сейчас. Наверное, надул губы в умильной моське и мнёт опухшее после сна лицо. — Мне же не надо будет ходить в шубах и кожаных штанах? — пугливо спрашивает Чонгук, прикрывая ладонью рот от одного представления того, как на него напяливают чей-то мех. Он же с ума сойдёт, если душа этого бедного животного будет терзать его всё то время, что на нём будут остатки чьего-то трупа. Тэхён тихо смеётся в трубку, задаваясь про себя вопросом, а Чонгук вообще в курсе того, какой же он чертовски милый? — Нет, это моя фишка, крош, — отвечает он и, не давая Чонгуку вновь как-либо возразить или придумать неубедительную причину для отказа, добавляет: — Пошлю к твоему хостелу машину через двадцать минут. И чтоб без опозданий. Будем делать из тебя настоящего мага. — Я яснови… — Чонгук не успевает договорить, и ему приходится лишь слушать монотонные гудки после отбоя.:: :: ::
Как и обещают, встречает Чонгука иномарка, припаркованная у хостела, на фоне которого приехавшая за ним машина слишком вычурно выделяется. Наверное, само здание хостела не стоит столько, сколько можно было бы отдать за такой транспорт, но Чонгук будет идиотом, если откажется прокатиться на нём. Дурацкие мысли, сравнивающие его с пресловутой «Красоткой», так и вырываются из извилин мозга, но Чонгук старательно заталкивает их обратно. Даже когда его встречает Ким Тэхён, впервые за время их знакомства выглядя не как клоун, а вполне себе как обычный мужчина в повседневной одежде, Чонгук не может отпустить размышления о том, что всё это как-то неправильно. — Хён, ты же понимаешь, что твоя помощь мне несоизмерима с моей тебе? — как бы невзначай интересуется Чонгук, когда Тэхён заводит его в очередной бутик. — Твой стиль онли чёрный — хорош, но одежду нужно разнообразить, — задумчиво произносит Тэхён, даже не услышав вопроса, потому что занят тем, что придумывает своему протеже имидж. — И я не смогу сделать из тебя ясновидца, потому что в тебе нет и капли дара к этому, — всё продолжает Чонгук, ощущая, как колет внутри что-то. Кажется, совесть. Голосом строгой бабушки, обвиняющей его в том, что он продался за шмотки. — Чонгук, я уже победитель. Так что не парься, — усмехается Тэхён, не убирая взгляда от костюмного жилета и классических брюк под тон. — Примерь… — Что значит, ты уже победитель? — возмущается Чонгук, не обращая внимание на то, как Тэхён тащит его в сторону примерочной. — Ты же ясновидящий. Разве не прочувствовал того, кто выиграет битву? — надменно усмехается Тэхён, толкая его в одну из кабинок. — Я не всемогущ, — отвечает Чонгук, ощутив себя виноватым в том, что реально не видит того, кто в итоге победит. Слишком сильно размывается картинка, да и он не особо пытается об этом узнать, чтобы не потерять мотивацию к борьбе. — А я — да, — то, о чём говорит Тэхён, Чонгуку совсем не понятно. — Так, переодевайся давай, пока я сам тебя не раздел, — суровым тоном произносит мужчина перед тем, как Чонгук успевает как-либо ещё возразить. Парню остаётся лишь послушно кивнуть, задёрнуть занавеску и повернуться к зеркалу. Чонгук сталкивается с собственным смущённым отражением, выявляет на лице персиковый румянец и вспоминает о том, что забыл сегодня надеть чётки, что успокоили бы так часто ускоряющееся в присутствии Ким Тэхёна сердцебиение. Выходят они из бутика молча, с многочисленными пакетами и длинным чеком, который Тэхён комкает и бросает в мусорную урну. — У меня нет столько денег, чтобы это всё оплатить, — говорит Чонгук, еле догоняя мужчину. Тот решил, что Чонгук сможет сам на себе потащить все пакеты. В «Красотке» такого не было. — Как-нибудь отплатишь по-другому, — пожимает плечами Тэхён, незамедляющимся шагом направляясь в сторону салона красоты. — Я не буду тебе сосать, хён! — прикрикивает Чонгук, вновь не контролируя свой бескостный тупой язык. — Даже если сосал бы, тебе бы пришлось каждый день радовать меня минетами на протяжении года, — смеётся Тэхён и делает то, что ещё сильнее выводит Чонгука из себя — зажимает между указательным и большим пальцем его щёку и пощипывает её, всматриваясь с умилением в охуевшие глаза. — Что мы здесь делаем? — ворчливо спрашивает Чонгук, как-то не задумываясь о том, что надо бы этому Тэхёну пальцы поотрывать. Но он всё ещё хорошо воспитанный молодой человек, не приемлющий насилия. Тем более над человеком, который молча тянет его внутрь салона и усаживает в одно из кресел, благочестиво забрав у него пакеты. — Сделайте ему что-нибудь загадочное, — приказывает Тэхён, и Чонгук поднимает на него взгляд, на котором отчётливо читается недоумевающее: «Серьёзно, хён?» Однако удивительна не лаконичность и отсутствие конкретики в заказе мужчины, садившегося на соседнее кресло, а то, что одна из парикмахерш положительно кивает, кажется, поняв, чего от неё требуют. — А вы же… — начинает было девушка. — Чародей Ким Тэхён, — заканчивает за неё Тэхён, расплываясь в самодовольной ухмылке, и парикмахерша в ответ восхищённо охает. — Вау, вы угадали то, что я хотела сказать! — говорит она, а Чонгук мощно закатывает глаза, что те даже слегка побаливают от большой концентрации скопившегося внутри очередного заряда ярости. Тэхён видит её, пусть и не является медиумом. Но Чонгук слишком очевиден в своих насыщенных эмоциях. А ещё тем, как краснеет и сжимает губы в тонкую полоску. Восхитительно, думает Тэхён, вставая на ноги, и взглядом подзывает к ним мастера по маникюру. — Сделайте нашему герою дня просто чёрный маникюр, пожалуйста, — с добродушной улыбкой озвучивает он свой следующий заказ, и в этот раз Чонгук не молчит. — А это ещё зачем?! — возмущается он и ёрзает на месте. Затем сильно жалеет об этом, потому что случайно ощущает злость девушки за собой, которая мило улыбается ему через зеркало и просит не делать резких движений. — Простите, — тихо говорит, виновато понурив голову, и разрешает парикмахерше делать своё дело. — Сегодня я не советую вам задерживаться на работе, — произносит следом, потому что перед глазами появляется размытая картинка того, как на девушку нападают по дороге домой. Тэхён, замечающий смятение на её лице, которое обращено к нему, потому что знает она его и верит только в его дар, положительно кивает. Не знает, что там учуял этот парень, однако решает довериться его чувствам, которые из раза в раз убивают в нём по щедрому грамму недоверия. — Так надо, крош, — запоздало отвечает он Чонгуку, когда рядом с ним устраивается маникюрщица и молча приступает к работе. Пальцы у парня мозолистые, покрытые едва заметными шрамиками и следами от бывалых ранок. — Тебе нужен имидж, чтобы привлекать больше внимания. И чёрный самое то, — терпеливо объясняет, вновь садясь рядом, и не может отвести глаз от привлекательных пальцев, историю появления шрамов и ранок на которых он хотел бы узнать. Тэхён не любит загадки и тайны, он предпочитает читать людей с помощи НЛП и психосоматики, ему нравится доставать нужную информацию по щелчку пальцев, чтобы не томиться в неведении и ожидании открытия правды. Поэтому его сейчас интересует один пусанский парень, который не перестаёт удивлять его своей личностью, как и тем, что нередко вырывается из его аппетитных на вид губ. — Так ты вырос в Пусане, да? — спрашивает Тэхён, не давая им и пяти минут на то, чтобы утонуть в молчании и задумчивости. — Откуда ты знаешь? — удивляется Чонгук, поворачивая резво голову к мужчине, и возвращает её в исходное положение, вновь тихо извиняясь перед девушкой. Ему не нравится то, как перед ним суетятся эти люди, как касаются его, как неосознанно делятся своими переживаниями и совсем не скрывают внутренних эмоций, которые, само собой, не видны обычному человеку. Чонгук же испытывает каждую из них и внутри всё жжётся от переизбытка чувств. — На сайте проекта о каждом из участников есть короткая информация, Чонгук. Плюс тебя выдаёт твой акцент, — усмехается Тэхён, смотря через зеркало на стыдливо облизывающего губы парня, который не хотел быть таким недоверчивым. Потому что Тэхён для человека без способностей слишком много знает. Чонгук хочет тоже знать. Зачем ему то, что мастер по маникюру недавно рассталась с парнем и собирается с ним помириться, когда недалеко от него сидит мужчина, оплативший ему дорогущий шоппинг и приводящий его в представительный вид? Зачем он помогает своему конкуренту и таится ли в этой помощи какой-нибудь подвох? Чонгуку нужно срочно разузнать об этом. — Да, всю жизнь там прожил. И в Сеуле я впервые, — застенчиво добавляет он последнее предложение, ощущая себя полным неудачником. — Тогда тебе повезло, что я всю свою жизнь прожил тут. Покажу тебе такие места… — Ты не всю жизнь тут жил, хён, — перебивают Тэхёна, и добрая улыбка на его лице быстро спадает, заменяясь озадаченностью. Второй раз. Второй раз Чонгук говорит то, что никому не должно быть известно. И, наверное, не стоит ждать третьего для того, чтобы вырвать из него имя его источника. Эту тему Тэхён больше не развивает. Не при работницах салона, которые не должны узнать ничего лишнего. Предупредив Чонгука о том, что оплатил услуги и что будет ждать его в своей машине на подземной парковке, Тэхён выходит из торгового центра вместе с пакетами и запирается в салоне. Пытается переварить услышанное и внушить самому себе, что параноит. — Чимин, кто стоит за Чонгуком? Откуда он добывает информацию? — спрашивает он, не утруждаясь поздороваться с менеджером, когда тот отвечает на его звонок. — Чонгук это который? С биолокационной рамкой? — равнодушно интересуется Чимин, никак не возмущаясь тому, что его тревожат в выходной. Объяснять Ким Тэхёну это так же невозможно, как научить его говорить на латыни: можно попробовать, но лишь зря потеряешь время и невосстанавливаемые нервные клетки. — Нет, это старик Бан. Я про самого сексуального парня из Пусана, — объясняет Тэхён, незаметно для себя смущённо улыбаясь тому, как решил описать Чонгука. — Вообще-то, это я самый сексуальный парень из Пусана, — без толики шутки в голосе возражает Чимин и уже гуглит фото этого самого Чонгука, чтобы вспомнить, о ком может идти речь. Он как-то не удосужился запомнить по именам соперников своего подопечного, потому что ещё до начала съёмок заключил договор с продюсерами передачи на то, что Тэхён получит заветную синюю руку. — Я тебя даже пьяным не захотел бы, — аргументы Тэхёна не убеждают Чимина в обратном, однако желания сейчас спорить в этой субъективной теме ни у одного из них нет. — А, вспомнил, — Чимин игнорирует услышанный анти-комплимент и вводит имя и фамилию в базу данных. — Я ж тебе о нём рассказывал. Вырос и жил в пусанской деревне, обладает даром ясновидения, который перешёл ему от бабушки. Ничего выдающегося. — То есть его якобы дар — это не что-то выдающееся? — сердито усмехается Тэхён, не готовый признавать того, что Чонгук обладает сверхъестественными способностями. — На этой передаче не все играют роли, Тэхён, — с наигранной заботой в голосе улыбается Чимин, понимая неверие друга. — Зачем ты, кстати, просил его адрес и номер? — спрашивает следом, чтобы разузнать об этом неприсущем Тэхёну интересе к кому-либо. Если бы и стоило кого-то опасаться, так Чхве Суён, которая режет, по её словам, магическим ножом кожу предплечий во время выполнения заданий. Вот эту чокнутую Чимин боится до усрачки. — Не твоё дело, — бурчит Тэхён и без слов отключается. Тяжело вздыхает, кладя голову на обтянутый в дорогую кожу руль перед собой, и нервно смеётся под нос. Ему понравился парнишка с реальными способностями. Смешно же.:: :: ::
Чонгук неуверенно садится в салон чужой машины. Сначала он устраивается на заднее сидение, потому что находиться на таком близком расстоянии от этого мужчины ему слишком неловко. Он уже начувствовался чувств, пока работницы салона молча делились своим настроением с ним. Но Тэхён сердито приказывает ему сесть вперёд, потому что не является его шофёром, а лишь услужливо подвезёт до хостела. — Дай посмотрю, — тихо произносит он, когда молча нажимает на кнопку запуска мотора и с такой же неприсущей себе неразговорчивостью выезжает из парковки. Чонгук не спрашивает, что именно Тэхёну вдруг захотелось посмотреть. Потому что смотрит он с нахальной непозволительностью. Оборачивается часто вправо, прячет взгляд и обратно возвращает внимание к Чонгуку, которому непривычно с новой стрижкой. Девчонки в салоне, хоть и не сказали ему этого в лицо, но явно были им восхищены. Чонгуку, из-за своего дара лишившегося романтической заинтересованности со стороны, потому что в деревне ровесники его сторонились, такая реакция всё же льстит. — Бабушка с ума сойдёт, когда увидит, что у меня накрашены ногти, — тихо смеётся Чонгук, вспоминая день, когда она, увидев его тату, попыталась догнать его, махая в воздухе бамбуковым веником. Он протягивает к Тэхёну пальцы, демонстрируя свой маникюр, который больше нравится, чем не нравится, но улыбается недолго. Потому что Тэхёну, оказывается, недостаточно просто посмотреть на результат его усилий создать Чонгуку имидж. Он почему-то пытается прочувствовать его на коже. Берётся аккуратно за пальцы, перебирает их своими, иногда кидая короткий взгляд на дорогу перед собой, и возвращает глаза к тонким пальцам, размышляя о чём-то своём. О чём-то, из-за чего спирается воздух в салоне, и Чонгук вынужденно ощущает чужие чувства. — Ты боишься меня, — шепчет он, убирая руку, и его слова звучат в утвердительной форме, пусть он и не уверен в том, как считывает мужчину. — Тебе идёт, — Тэхён в который раз безупречно игнорирует ему сказанное и пытается выдавить из себя улыбку. Но брови нахмурены, что аж яркая полоска выступает между ними, а взгляд сосредоточен. Не на дороге, а на лице Чонгука, которое он пытается спрятать, повернув в сторону окна. — И нет, я не боюсь тебя. Подводит тебя твой дар, — в уже привычной себе манере усмехается Тэхён, пытаясь расслабить парня, который словно дикий загнанный в угол зверёк прижимается плечом к двери. Тэхён откровенно врёт. Как можно не бояться человека, который внезапными фразами выпаливает факты из его прошлого, что он всячески скрывает? Однако проблема не в этом. Боится он не конкретно Чонгука, а того, что начал к нему испытывать. — Знаешь, ложь я тоже чую, — произносит Чонгук, обрубая на корню все попытки Тэхёна выглядеть в его глазах уверенным и неприступным. — Но правильно. Бойся меня. Ведь я добьюсь того, чтобы ты не стал победителем битвы, — в уверенном тоне говорит, повернув на мужчину решительный взгляд. Использует все свои физические и метафизические силы ради этого, а получает в ответ лишь умилённую ухмылку. — Как скажешь, крош, — отвечают ему совсем не то, что хотелось бы услышать.:: :: ::
Чонгук стоит в зале объявления результатов голосования. Одет он в тот самый костюм, купленный ему Ким Тэхёном, который стоит рядом, в этот раз напялив на себя красную кожанку, и пытается не потерять сознание от того, как адски ему душно в этом аутфите. — Добрый вечер, дорогие участники, — начинает Юнги, когда режиссёр объявляет начало записи. Он держит в руке два конверта, не выявляя на лице того, что хочет уволиться к чертям собачьим, потому что жалеет сильно. Его фанаты не одобрили такой жертвенности и всячески оскорбляют в сети, называя продажным журналистом, который транслирует на всю страну битву между авантюристами. — Как ваши дела? — спрашивает Юнги по сценарию, в котором чёрным по белому ведущему было приказано больше общаться с участниками. Контракт с продюсерами подписан, дороги назад нет, а книга отказывается писаться. — Отлично, — само собой первым и единственным отвечает нестеснительный Ким Тэхён, не замечающий того, как Чонгук окидывает его недоверчивым взглядом. Врёт же. — Чего не скажешь о вас, ведущий Мин, — встревает Чонгук, не слыша собственного голоса, потому что сердце отстукивает бешеный ритм от волнения. Он только что произнёс полноценное предложение во время съёмок в зале. Не промямлил его, не заикался и не обрёл какой-либо другой внезапно настигший его логопедический недуг. Тэхён изумлённо смотрит на Чонгука и пытается слишком лучезарно не улыбаться от удивления. Птенец готов вот-вот совершить свой первый полёт. Он бы всплакнул, но Юнги не даёт ему смаковать момент гордости. — Не придумывайте, господин Чон. Я в отличном настроении, — не убирая презрительного взгляда, Юнги изображает на лице подобие доброжелательной улыбки, от которой чёрный маг, стоящий по другую сторону от Тэхёна, начинает торопливо молиться Сатане, чтобы спас и сохранил. — Вы заметно изменились с прошлой нашей встречи. Неужели ваше нахождение в чёрном конверте так сильно на вас повлияло? Думаете, сегодня вас в нём нет? — в ядовитом тоне произносит Юнги, гуляя глазами по внешнему виду Чонгука. Охуенный внешний вид, думается Тэхёну, который не может сдержаться и продолжает пялиться на Чонгука, как если бы не думал о нём с того самого момента, как увидел перед входом в церковь. Улыбался как долбоёб, пытаясь вспомнить, как на корейском сказать «прекрасно выглядишь». В итоге просто прошёл внутрь, потому что Чимину не терпелось встретиться до начала съёмок с Юнги. — Я чувствую, что в нём нет имени Чонгука, — отвечает Тэхён вместо Чонгука, который вновь поникает взглядом, стоит Юнги ущемить его без того низкую уверенность в себе. — Ну к этому мы ещё перейдём. После того как узнаем, чьё имя в белом конверте, — говорит Юнги, чуть не добавив в конце своей речи многозначительное «ёбаный аферист». Он не желает прилюдно спорить с Тэхёном на тему того, что он там смог прочувствовать. Юнги быстро открывает конверт, звучно охает от разочарования, вспоминает, что он всё же ведущий битвы, а не ярый скептик, и напяливает на себя ту же улыбку, приводящую в действие силы самого Сатаны. — Поздравляю, господин Ким Тэхён. Вас вновь выбрали лучшим на этой неделе, — оповещает Юнги и вместе с остальными участниками вынужденно хлопает в ладони, потому что хренов ведущий. — Благодарю, — сдержанно кивает Тэхён, не забывая задирать кончик носа, и подмигивает стоящему рядом Чонгуку, который скептично щурится и хочет заорать прямо в камеру, что этот мужчина купил первое место. Но не может. Не после того, как ему помогли с внешним видом. Не когда Юнги объявляет о том, что в чёрном конверте находится не фото Чонгука. — Поздравляю, — говорит ему при выходе из зала Тэхён, и Чонгук непонимающе дует губы. Затем, конечно, быстро возвращает их в обычное состояние, потому что у мужчины почему-то учащается пульс от этой его привычки. — С чем? — С тем, что не проиграл, — отвечает Тэхён так, словно озвучил очевидное. — Я и не должен был, — с выразительной убеждённостью в собственном превосходстве произносит Чонгук и пытается попробовать, как Тэхён: поднимает кончик носа, как тот любит делать. — Запомни это чувство и показывай его во время съёмок, — негромко говорит мужчина и вновь делает то, что вводит Чонгука в незапланированный транс: сжимает пальцами его подбородок и чуть приопускает лицо, чтобы тот выглядел не слишком гротескно. — Вот так правильнее. Запомнил, крош? — спрашивает, всматриваясь в круглые растерянно моргающие глаза, и приближает спокойное лицо к чонгукову, словно парень не услышал бы его, не произнеси Тэхён эти слова на несколько сантиметров подальше от него. — Кхм-кхм, Чонгук, — вырывает их из интимной атмосферы Чон Хосок, которого Тэхён мысленно проклинает, молясь всем святым и несвятым, а Чонгук мечтает вернуться в прошлое, в котором необдуманно говорит помощнику режиссёра о суженой. — Слушаю, хён, — устало вздыхает Чонгук, отходя с ним в сторону, и уже теряет Тэхёна из виду, потому что тот уходит искать прилипчивого менеджера, который липнет не к своему подопечному, а к угрюмому ведущему. — Я понял… — Нет, это не повариха из столовой в студии, — закатывая глаза, перебивает Чонгук старшего и оглядывается на проходящую мимо Суён. Мурашки по коже и негативная аура — в общем, обычная реакция на эту женщину, стоит Чонгуку подумать о том, что она является судьбой такого энергичного и жизнерадостного мужчины. — Как ты это делаешь? — восхищается Хосок, широко улыбаясь, и хочет потрепать его волосы, как младшему брату, но останавливает ладонь в воздухе, дабы не портить причёску. — Вижу, ты всё же отсосал Ким Тэхёну, — усмехается он и уходит, не давая Чонгуку как-либо оправдаться. — Я не сосал ему, хён! — кричит он в спину, пусть и никогда не хотел быть таким неудачником, что жутко тормозит перед важными ответами.:: :: ::
Для следующего выпуска их отвозят в заброшенный дом и дают банальное задание узнать, почему этот дом заброшен. Для Тэхёна банально, потому что можно было бы придумать что-нибудь интересное, как в прошлых сезонах. Для Чонгука же затруднительно, ведь в доме проводились обряды жертвоприношения людей. И он на собственном теле ощущает каждую из жертв. — Господин Чон, что вы можете сказать об этом месте? — спрашивает его Юнги, который пусть и скептик, но не может не окунуться в мрачную атмосферу освещаемого одними лишь свечами для пущего эффекта помещения. — Оно… здесь было… — Все советы Тэхёна говорить твёрдо цельными предложениями забываются, потому что на грудную клетку давят муки незаслуженно убитых тут людей. — Здесь произошла трагедия, — лишь получается у него произнести сквозь тяжёлое дыхание, сопровождаемое редкими слезами, скатывающимися по побледневшей щеке. Юнги видит то, в каком состоянии находится участник проекта, и слегка волнуется. Внутреннее ярое недоверие и убеждённость в том, что тут все играют роль, твердят ему, что Чонгук с непривычным себе правдоподобием отыгрывает сценку, так ещё угадывает то, что тут произошла трагедия. Само собой, иначе зачем здесь вообще проводить задание? — Эй, Чонгук, ты в порядке? — всё же спрашивает он озадаченно и смотрит в сторону Намджуна, чтобы показать тревожность на своём лице. Он, в свою очередь, не исполняет роль заботливого ведущего — ему по-настоящему беспокойно за этого парнишку, который теперь согнулся пополам и истошно плачет с оглушающей громкостью. — Принесите воды! Успокоить Чонгука получается не сразу. Он корчится то ли от боли, то ли от нахлынувших на него чужих и чрезмерно жутких эмоций, не совладав с количеством жестокости, которую ему демонстрирует это место. — Отвезите его обратно в студию. Ему, кажется, реально плохо, — приказывает Намджун, задумчиво провожая взглядом Чонгука, которого Хосок, подхватив за подмышки, тащит в сторону микроавтобуса. — Эй, ты чего, Чонгук-и? — тревожно бормочет ему Хосок, обеспокоенно хмурясь. — Подожди, хён, — сквозь частое дыхание произносит Чонгук, с трудом поднимая веки. Он замечает, что они далеко ушли от того дома, и понимает самое важное: — Я не выполнил задание. — Ты же на ногах еле стоишь! — громко возмущается Хосок, не позволяя Чонгуку сделать и шага. А потом визгливо прикрикивает, потому что перед ним внезапно появляется Суён, с окровавленными бинтовыми повязками ниже локтя. — Что такое? — спрашивает он всё же у женщины, потому что та смотрит, задрав голову, и явно ожидает, что Хосок первым что-либо скажет, даже если она сама к нему подошла. — Дай ему пройти задание, ассистент Чон, — говорит Суён мрачным голосом, и Чонгук, услышав её, слабо улыбается в благодарности. — Иначе Юнги его выгонит. — А если ему станет ещё хуже? Он же такой чувствительный, — боязливо препирается Хосок, не зная, почему ещё не бросил на неё Чонгука и не убежал как можно подальше от этой ведьмы, в буквальном смысле этого слова. Она сама себя так называет. — Не станет, хён, — бормочет Чонгук и пытается самостоятельно вернуться назад, хотя голова кружится и вызывает тошноту, что хочется вывернуться наизнанку и не ощущать того, как в ней орут голоса разных полов и возрастов. Ему не станет лучше, если он попадёт в чёрный конверт. Не после того ада, который сейчас переживает. — Чёрт, — взволнованно шипит под нос Хосок. — Его не существует, — с трудом улыбается Чонгук и благодарно смотрит на встающую рядом Суён, начиная понимать, почему именно она показалась ему суженой Хосока. — Спасибо, нуна. Когда они медленно подходят к дому, Хосок быстро подбегает к Намджуну и пытается торопливо объяснить режиссёру то, что этот участник не хочет покидать место, пока ему не дадут пройти задание. — Этого нам ещё не хватало, — раздражается Намджун, оглядываясь на Юнги, который ждёт следующего участника, и хочет как можно скорее уехать отсюда. — Хён, этот ясновидящий хочет перепройти задание, — прикрикивает он ведущему и показывает пальцем в сторону разбитого окна, из которого видно то, как Чонгук, трясясь на месте, стоит на улице и жадно попивает воду. — Ребёнок ещё не наигрался? — с утомлённым вздохом Юнги укоризненно качает головой, не понимая, зачем так сильно убиваться из-за какой-то там победы на шоу клоунов. — Зови, — говорит и вновь вздыхает, надеясь, что Чонгук не потеряет перед ним сознание. Им, конечно, нужно зрелище, но желательно в исполнении профессиональных каскадёров. Сознание Чонгук не теряет, но всем своим видом демонстрирует, как сложно даётся ему его нахождение в этом доме. Он в подробностях рассказывает о том, какие ритуалы тут проходили, описывая в мельчайших деталях то, как расчленяли жертв, мучили их и ели их органы. Юнги не спрашивал, но Чонгук всё продолжал говорить о том, чего не было в отчётах того, что тут произошло. — Ну всё-всё, господин Чон, я понял, — сдерживая рвотные рефлексы, Юнги перебивает наконец парня, который начинал уже рассказ о том, что среди жертв были даже дети. И несмотря на то, что с каждым словом Чонгук становился бледнее, а лицо всё ярче искажалось в боли, которая ощущалась по всему телу, он не хотел так легко заканчивать. Цель победить на этой неделе затуманила ему глаза и притупила инстинкт самосохранения. Он обязательно должен уделать Ким Тэхёна.:: :: ::
Того самого Ким Тэхёна, которого встречает во дворе хостела при возвращении после съёмок. — Ты что тут забыл? — возмущённо спрашивает Чонгук, по мере своих возможностей хмурясь, когда замечает мужчину, нервно затягивающегося сигаретой, которую тот, не докурив, бросает в мусорную урну. — Мне рассказали, что с тобой было во время съёмок, — в настороженном и настораживающем тоне произносит Тэхён и широкими шагами приближается к опешившему Чонгуку, пытающемуся сделать шаг назад. Но каждое движение отдаётся в теле недомоганием и тошнотой, поэтому он морщится от неприятных чувств и не сдвигается с места. — Не подходи, пожалуйста, — тихо просит он, еле подняв тяжёлую руку, чтобы остановить ладонью мужчину. Его всегда насыщенные чувства и эмоции, сбивающая с ног энергетика и мрачные тайны прошлого — это слишком крепкий коктейль для без того оказавшегося без сил Чонгука. — Я… я… устал. Не надейся, я не умру, — он старательно выжимает из себя ироничную улыбку и пытается твёрдо нахмуриться, дабы показать, что сильный и настроен до победного. — Я и не надеялся, крош, — мелодичным голосом отвечает Тэхён, останавливаясь на безопасном расстоянии от Чонгука, пусть тело так и тянет его к этому парню, желая обнять, защитить, утешить. — Садись в машину, — командным тоном говорит следом, обеспокоенно сводя брови, и показывает взглядом на свой транспорт, припаркованный через дорогу. — Что? Отвезёшь меня в лес и порубишь на кусочки? — вяло усмехается Чонгук, не понимая, какого чёрта он должен садиться в машину этого мужчины. — Сядь, пока не заставил насильно, — повторяет в более приказной форме, звучно вздыхая через сжатые зубы. — Я не буду садиться в машину своего соперника, — Чонгук всё пытается бросаться аргументами против подобного повеления. — Мы с тобой не соперники, Чонгук. — Что? Я недостаточно хорош для этого? — обиженно отвечает он, ощущая, что сил нет, но ради этого спора готов потратить последние унции, которые припас ради того, чтобы принять душ и дойти до кровати. — Хорошо. Значит, будем заставлять, — с напускным смирением в голосе произносит Тэхён, подходит к Чонгуку и протягивает к нему руку, чтобы взять за кисть и потянуть в сторону своей машины. — Не трогай меня! Я слишком уязвим, хён! — прикрикивает ему Чонгук, ощущая, что вот-вот свалится с ног и покажет Тэхёну его правоту в том, что они не соперники. — Поэтому сядь в машину и заткнись, — рявкает на него в таком же тоне Тэхён, без труда дотащив шаркающего кедами по асфальту Чонгука к своему транспорту, и открывает дверь переднего сидения. — Можно я сяду сзади? — бормочет Чонгук пугливо, еле двигая дрожащими от обиды глазами. — Хён, я слишком много сейчас чувствую. И всё, что ты пережил и переживаешь, — тоже, — едва слышно шепчет он, когда Тэхён, застыв на месте, озадаченно смотрит на парня и пытается осознать, что он имеет в виду. Тэхён не будет спрашивать у Чонгука, что именно он смог прочувствовать из того, что не должен. Не будет осуждать его очередное непрошенное вмешательство в свою жизнь. Не будет заставлять садиться рядом, если ему это реально затруднительно. Он усаживает его на заднее сидение и, несколько секунд молча поморгав перед тем, как закрыть дверь, проходит к водительскому. — Мы едем в больницу, а не в лес, крош. Не беспокойся, — всё же объясняет Тэхён уже на полпути и через зеркало заднего вида замечает осоловелое выражение лица, которое было вполне ожидаемо. — Полежишь часик под капельницей с витаминчиками и будешь как новенький, — уже подбадривающе добавляет, однако Чонгук не убеждается в том, что это хорошая идея. — Не смей! — взвизгивает Чонгук, сразу же жалея об этом энергозатратном действии. — Не сметь чт… — Не смей влюбляться в меня, — произносит в более тихой громкости и пытается спрятать влажные глаза в окно, любуясь тем, как горят огни ночного Сеула. Красиво. Как и чувства Тэхёна, которые ароматным шлейфом окутывают салон автомобиля, вынуждая его ощущать себя непривычно защищённым. — Твой дар вновь тебя подводит, — горько усмехается Тэхён, понимая, что спрятаться от Чонгука уже не получается. Сложнее признаться самому себе в том, что парень прав. — Поэтому ты не считаешь нас соперниками? — негромко спрашивает Чонгук, не убирая взгляд от завораживающего вида столицы. — Так привык всех дурить, что считаешь остальных шарлатанами? Или, может, дело в твоих родителях, которые были такими же мошен… Чонгук не успевает подумать перед тем, как слова вырываются из его бестактных губ. Его останавливает резкое нажатие на педаль тормоза. Приехали они и вправду не в лес, а в больницу. Но судя по тому, как Тэхён крепко держит руль, что белеют костяшки, он вполне хотел бы разрубить Чонгука на кусочки. — Выходи, — цедит он озлобленно в натянуто терпеливом тоне. — Хён, прос… — Выходи, блять! — кричит Тэхён и ударяет одной ладонью по рулю, из-за чего Чонгук моментально слушается и покидает салон, чуть не споткнувшись о бордюр. Он стоит перед входной дверью в больницу, ощущая себя мерзким ублюдком за то, что наговорил человеку, который всего лишь захотел ему помочь. И кто знает, может, дар реально его подводит и то, что Тэхён ощущает к нему не больше, чем простая жалость к деревенскому мальчишке. Хочется развернуться и пешком пойти в хостел в качестве наказания за сказанное. И Чонгук уже делает шаг назад, чтобы покинуть это место, как толкается спиной в чью-то грудь. Не оборачиваясь, понимает, кому она принадлежит, но в качестве подтверждения своим догадкам об обладателе груди, словно каменной стеной защищающей его тыл, Чонгук получает в ухо: — Куда собрался, крош? — спрашивают сипло, вызывая фейерверк эмоций по каждой клеточке тела. Его собственных эмоций, смешанных с чужими, что сложно различить, какая из них принадлежит только Чонгуку. — Я… я… прости меня, хён, — бормочет он, опустив голову, и не торопится отходить от мужчины, пусть и сам же минутами ранее просил его не подходить, так как безумно устал проживать не свои чувства, мешающие ему определиться со своими. — Пошли, — лишь произносит тот и берёт его за ладонь. Непринуждённо, настойчиво, словно так и надо. Словно так было всегда. — Ты не обиделся? — робко интересуется Чонгук, когда его, словно маленького ребёнка, тащат в сторону приёмной. — Ты мне скажи. Ты же всё чувствуешь, — саркастично усмехается Тэхён, крепко сжимая пальцы вокруг татуированной ладони, и хотел бы он реально услышать ответ из уст Чонгука, потому что ему хочется верить больше, чем самому себе. — Я не всегда могу это контролировать, хён, — лопочет парень, но ему не отвечают, потому что Тэхён останавливается возле ресепшена и просит поставить Чонгуку капельницу с витаминами. Вежливо кивает, когда девушка за стойкой узнаёт его, и уже чуть шире улыбается, когда она узнаёт и Чонгука рядом с ним. — Я за вас болею, — говорит она напоследок, когда их провожают в сторону одиночной палаты, которую Тэхён специально заказывает, чтобы Чонгука не тревожили. — Это она тебе или мне? — смущённо спрашивает парень, не зная, как унять жар с щёк от того, что его наконец-то стали узнавать. — Тебе, крош, тебе, — посмеивается Тэхён, не желая разрушать хрупкие надежды постепенно возвращающего себе естественный цвет лица парня. Он не выходит из палаты ни на минуту. Даже хотя бы ради стаканчика отвратительного кофе, который делает вендинг-машина. Сидит на стуле возле больничной койки, вслушивается в ленивые бормотания Чонгука о своих школьных днях, прошедших с особой тяжестью из-за его дара и неумения иногда помолчать. Следит за тем, как незаметно опускаются веки уходящего в сон Чонгука. Не осознаёт того, как, затаив дыхание, приближается к койке и аккуратно берёт Чонгука за ладонь. Бесстыдно игнорирует звонки менеджера, которого оставил с клиентом, что пришёл с запросом решить его проблемы постельного характера, но не получил должных услуг, потому что Тэхён умчался из своего офиса, как только Хосок написал ему о том, что случилось сегодня с Чонгуком. В итоге Тэхён засыпает рядом с ним, уложив голову на постель. Так и не разжимает пальцев, цепко державших чужую ладонь.:: :: ::
Чонгук смутно вспоминает то, как оказался в больничной палате. Сначала приказное тэхёново «сядь в машину» и громкое «выйди, блять». А ещё своё еле понятное «не влюбляйся в меня». Но сложно ему думать и вспоминать из-за того, что просыпается он почему-то с головой Тэхёна у себя под боком и крепко сжатой им ладонью рядом. Если остальное постепенно возвращается в памяти отчётливой картиной, то этой позы Чонгук совсем не помнит. И не торопится её портить, смотря на то, как расслаблено суровое лицо мужчины, как поджимаются губы, как мнётся под постелью гладкая на вид щека, как падает редкая чёлка на прикрытые глаза. Чонгук впервые надеется на то, что его дар его подводит. Что всё то, что к нему испытывает Тэхён, всего лишь иллюзия и обманчивая надежда на то, чего у Чонгука никогда не было в его жизни. — Хён, — зовёт он мужчину, несильно толкая в плечо. — Чего тебе, Чимин? — бормочет во сне Тэхён, не открывая глаза, и сильнее хватает ладонь Чонгука, что он тихо шипит от боли, которую это действие у него вызывает. Физическую и душевную. — Прости, что помешал, хён, — с неприкрытой усмешкой произносит Чонгук, — но хочешь поменяемся местами? — А? — Тэхён неохотно поднимает голову и, увидев улыбающееся лицо Чонгука, небледного, выспавшегося и отдохнувшего, хитро кривит уголок губ. — Думаю, нам обоим тут хватит места, — произносит он перед тем, как встать резко на ноги и лечь рядом с растерявшимся парнем. Места, на самом деле, не так уж много для двух пациентов в одноместной койке, но Тэхён подло вмешивается в чужое личное пространство, укладывает голову на единственную подушку и на полном серьёзе, закрыв глаза, пытается вернуться в сон. — Я забронировал палату на сутки. Дай поспать, крош, — бормочет Тэхён, когда Чонгук начинает шуршать одеялом и явно желает вытолкать либо себя, либо его с койки. — Это не отельный номер, хён, — возмущённо произносит Чонгук, но голос почему-то звучит осторожно и неуверенно, а нихера не возмущённо. Поэтому-то Тэхён не сдвигается с места и, наоборот, кладёт свою такую же, как он, наглую руку Чонгуку на бок. — Ты что себе позволяешь?! — пискливо всё так же не возмущается Чонгук, но это пока всего лишь попытки показать своё недовольство. Пока Чонгук всё ещё лежит, прижатый телом к чужой груди, с чужой рукой на своей талии и с чужим носом, почти касающимся его собственного. — Если я сейчас вернусь домой, Чимин заставит меня извиниться перед вчерашним клиентом, которого я из-за тебя продинамил, — жалостно шепчет Тэхён, и Чонгук чувствует, что ему не врут. Тэхён искренне хочет выспаться в спокойствии без вынуждения работать и отыгрывать роль всевидящего чародея. — Зачем ты этим занимаешься, хён? — спрашивает он, надеясь на то, что не разозлит своим неуместным вопросом мужчину, и смотрит в его опущенные дрожащие веки с интересом, ожидая ответа. — Ты же сам прекрасно догадался вчера. Я пошёл весь в родителей, — с горькой ухмылкой отвечает Тэхён и открывает глаза, чтобы увидеть в глазах Чонгука неприязнь. Её там нет. Непонимание, жалость, беспокойство. Всё что угодно, но не ожидаемое отвращение и недоверие. — Не знаю, насколько глубоко ты зашёл в своём… кхм… ясновидении меня, — продолжает он, вымученно улыбаясь, а глаза то и дело опускаются к дрожащим губам, которые часто облизывают, кажется, совсем не догадываясь о том, что Тэхёну хотелось бы с ними сделать. — Я родился в тюрьме на окраине Дэгу, Чонгук. Моя мать попала туда ещё беременной мною, когда занималась с отцом какими-то денежными махинациями. Их обоих посадили на недолгий срок. Меня же после рождения отправили в Сеул, в приют. В тот самый, где я познакомился с Чимином. Не таким же мошенником, как я, но мы с ним в детстве много афер провернули. Потом я ушёл из детдома, отыскал родителей в Дэгу. Многому у них научился, — с печальным смешком говорит так, как будто Чонгук не видит того, что в уголках глаз накапливается влага. — Пока их не убили какие-то опасные люди, которых они успели наебать после того, как отсидели. Чонгук с пристальным вниманием вслушивается в откровения Тэхёна, боясь делать лишних вздохов, чтобы случайно не пропустить слово, и больно кусает нижнюю губу от обиды, злости, чувства несправедливости, от всего того, что маленькому Тэхёну пришлось пережить с самого рождения. Даже если мужчина не говорит о том, как неправильно с ним поступали, как обращались к нему с пренебрежением, как унижали и пытались опустить на ещё более глубокое дно, Чонгук чувствует каждый укол боли, которую Тэхён копил в себе, как напоминание о том, откуда он поднялся до этих вершин. — После этого я поступил в университет. Не подумай, что я такой умный. Я сжульничал на вступительных, конечно же, — коротко смеётся Тэхён, пряча глаза, но Чонгуку совсем не смешно. — Изучил психологию и пиар, накопил первоначальный капитал и открыл с Чимином свой бизнес. — Ты называешь свой обман бизнесом? — неодобрительно хмурится Чонгук, находясь на перепутье чувств, ведь секундой раньше жалел этого мужчину, но своим последним предложением тот словно специально вынудил его вновь себя недолюбливать за то, чем занимается. — Я вселяю людям надежду. Позволяю им поверить в сказку. Никто же не ругает Санту-Клауса за то, что тот обманывает их детей? Так почему взрослым нельзя быть детьми и поверить в нереальное? — Но дар ясновидения — это реальность! — возмущается Чонгук и в этот раз реально возмущённо, потому отталкивает ладонями Тэхёна, чтобы перестать чувствовать его так близко к себе. Не разрешают. Ловким движением ловят за талию одной рукой и прижимают к приблизившемуся телу, испуганно смотря в глаза. — Чуть не упал, — шепчет ему в губы Тэхён, опаляя кожу своим дыханием, и с трепетным волнением во взгляде тянет к себе подальше от края койки. — Можешь не спасать меня, хён, — бурчит недовольно Чонгук и хотел бы высказать всё, что на самом деле чувствует к этому мужчине. Однако Тэхён отпускает его и без слов встаёт с койки, поправляя на себе помятые хлопковые брюки. — Теперь ты знаешь, почему я этим занимаюсь, — лаконично произносит он, хотя своим рассказом никак не объяснил Чонгуку коварных целей, и выходит из палаты, предупредив о том, что будет ждать в машине.:: :: ::
На этой неделе фото Тэхёна вновь оказывается в белом конверте. Чонгук заметно грустнеет, не стесняясь камер. А ещё всячески пытается опустить низ купленного Тэхёном кроп-топа, чтобы скрыть обнажившийся на всю страну пупок. По словам мужчины голые участки кожи — это его главный способ как можно чаще попадать в эфир, а следовательно, и в финал. По попыткам Чонгука возразить ему, он тут ради демонстрации своих способностей, а не тела. Но вот он, стоит в позорно укороченной майке и проклинает всех несуществующих чертей под предводительством Ким Тэхёна, который как-то умудрился убедить Чонгука напялить такое. Во время трансляции эфира Чонгук определённо получит словесных пиздюлей и обещания быть отпизженным бамбуковой розгой бабушки, которой ещё придётся объяснить то, почему ногти её внука ногти окрашены в чёрный, а на глазах тёмные тени. — Я ощущаю себя посмешищем, — цедит сквозь сжатые зубы Чонгук, когда после объявления результатов, они выходят из зала. Тэхён, идущий рядом с ним, довольно ухмыляется и хочет подбодрить парнишку, сделав ему комплимент, которого он действительно заслуживает. Ведь выглядит Чонгук не посмешищем, а настоящим соперником в данной битве. Однако он не успевает даже сделать вдоха ради того, чтобы собраться с мыслями и выпустить внутреннее волнение, играющее на нервах каждый раз, когда хочется сказать Чонгуку что-то хорошее. — Чонгук-Чонгук-Чонгук, — зовущий того после съёмок Хосок становится назойливой еженедельной традицией. Чонгук уже даже не злится на помощника режиссёра и его очередные попытки найти ту самую. Поэтому останавливается на полпути к выходу и надевает на лицо вежливую улыбку. — Хён, подожди ты. Вообще-то я разговариваю с Чонгуком, — вмешивается Тэхён, окидывая Хосока решительностью в глубоком взгляде, пусть и понимает, что не вымолвил ни слова ради того самого «разговариваю». — Тэхён, нет, ты подожди. У нас важное дело, — произносит Хосок и выжидательно смотрит на вздыхающего парня, который собирался сказать ему о том, чтобы искал среди участников. Выбор всё равно не большой, ведь осталось всего две женщины, он, Тэхён и дядюшка Бан. Через два выпуска финал, а Хосок волнуется, что всё ещё ни с кем не встречается. — Это Чхве Суён! — нетерпеливо выпаливает Тэхён, хорошо осведомлённый о том, почему Чонгука так часто тревожит помощник режиссёра. — Хён! — негодует Чонгук, потому что не собирался вот так вот говорить Хосоку имя его суженой. Чонгук хотел, чтобы они понравились друг другу естественными путями. — Как ты узнал? — всё же интересуется он, ведь не выдавал ему имя той самой мадам Икс. — Да это невооружённым глазом видно. Ты, может, и ясновидящий, зато я вижу ясно в прямом смысле. То, как они смотрят друг на друга, как общаются между съёмками. Давно уже можно было догадаться, кто твоя будущая невеста, хён, — утомлённо вздыхает Тэхён и решает не дожидаться того, когда Хосок, неподвижно застывший в одной позе, вспомнит, как разговаривать и моргать. Он берёт Чонгука за ладонь, сделав это своей очередной нахальной привычкой, и тащит в сторону выхода. — Поедем, мы с Чимином подвезём тебя, — говорит Тэхён позднее нужного, ведь до этого молча тянул Чонгука в сторону своего минивэна. — Я хотел прогуляться, — Чонгук пытается как-нибудь отказаться от очередного акта благотворительности и, само собой, получает недоверчивую усмешку. — Пятнадцать километров до хостела при таком параде? — окинув его коротким оценивающим взглядом, говорит Тэхён и ловит себя на внезапном желании застегнуть наденутую поверх кроп-топа куртку Чонгука, чтобы никто не посмел на него пялиться. — Где, блять, опять носит Чимина? — бормочет он под нос, когда не видит менеджера за рулём транспорта. — Он с Юнги в уборной, — произносит Чонгук, всё ещё позволяя держать себя за ладонь даже после того, как они дошли до минивэна. — Ты настолько далеко видишь? — без шуток в тоне голоса поражается Тэхён, широко раскрывая глаза в изумлении. — Нет вообще-то. Увидел в буквальном смысле собственными глазами, когда проходил мимо, — закатывает глаза Чонгук и всё же пытается избавиться от нежелательных как ему кажется прикосновений, ведь Тэхён начинает ласкать большим пальцем кожу его ладони так, как будто они прогуливаются по бульвару, а не ждут менеджера, что должен развезти их домой. По разным домам. — Не знаю даже, что меня обижает сильнее. Когда мой дар недооценивают или когда его переоценивают, — с грустинкой в улыбке произносит он следом, опуская глаза к их сплетённым пальцам, и затаивает дыхание, когда в голову резко ударяет странное видение. — Ты прекрасно справляешься, Чонгук, — говорит Тэхён шёпотом, так тихо, как если бы боялся говорить правду, потому что привык вечно обманывать и играть роль. Сейчас захотелось побыть собой и просто похвалить неуверенного в себе паренька, который прекрасен в том, кем является. — Поцелуй… — бормочет Чонгук ошеломлённо, смотря куда-то перед собой в кромешную темноту, и часто моргает, чтобы развидеть картинку своего внезапного, неуместного и желательно обманчивого видения, в котором целуется с Ким Тэхёном. О том, когда это должно случиться и при каких обстоятельств, он не успевает даже призадуматься, потому что Тэхён схватывает ладонями его щёки и приближается к его лицу. Беспардонно касается губами приоткрытых губ Чонгука, прикрывает ещё глаза, словно они на свидании, и целует охреневшего парня глубоко и без должных прелюдий или просьб разрешить подобной наглости быть. Чонгук стоит каменной статуей на месте, распахнув глаза до невозможного широко, и понимает, что его видение посетило его слишком поздно и он не успел как-либо морально к нему подготовиться. Физически он, оказывается, готов, потому что губы как-то сами по себе отвечают на поцелуй, веки опускаются, дыхание учащается, а руки хватаются за плечи Тэхёна, чтобы Чонгук продолжал стоять на месте и не опозорился, упав в сильном потрясении от того, что сейчас происходит. Поцелуй из неожиданного плавно перетекает в пылкий, более страстный, вызывающий холодный пот вдоль позвоночника и мурашки по оголённым частям тела. Путает мысли, видения, прошлое с будущим. Чонгук спотыкается о собственные размышления, не пытается правильно дышать, напрочь забывает все практикуемые дыхательные упражнения, которые привели бы его в должное состояние отстранённости, и беспорядочно целуется с Ким Тэхёном, что прижимает его к своей груди. Опускает с щёк ладони и как-то слишком незаметно для Чонгука устраивает их на его ягодицах, сминая их пальцами в кольцах, металл которых приходится ощутить аж через тонкую ткань брюк, потому что жмут очень настойчиво с откровенным желанием на большее. — Ты что делаешь? — возмущается наконец Чонгук, пусть и поздновато и после того, как ответил на настойчивый поцелуй. Умудрился даже в процессе тихо застонать в губы Тэхёна. Надеется, что тот был слишком увлечён его упругой попой и не услышал. — Целую тебя, крош, — озвучивает очевидное тот, не убирая ладоней с приятной мягкости, хоть и чуть снимает нажим, с которым касался того, кто ему не принадлежит. Пока что. — Ты же сам сказал тебя поцеловать, — слегка хмурясь, добавляет и замечает во взгляде Чонгука сердитость. Чонгук и вправду сердится. А Тэхён искренне верит в то, что его попросили поцеловать. — Я озвучил то, что увидел в своём видении, то бишь поцелуй, а не сказал поцелуй… — Чонгук на секунду запинается, понимая, что ввёл мужчину в замешательство и фактически сам же виноват в том, что его видение претворилось в жизнь, — меня, — завершает он своё предложение, когда осознание ударяет в голову сильным чувством стыда и какого-то хрена сексуальным желанием. К счастью, второе принадлежит не ему, а Тэхёну, который продолжает ласкать пальцами его задницу так, как будто хочет ещё. Хочет близости. Не как будто, а реально хочет. Вот прямо сейчас Чонгук почувствовал это. Тут даже экстрасенсом не нужно быть, потому что оно ясно видно в застывших глазах пленённого Тэхёна, что вновь сокращает между их губами расстояние. Вновь целует. Вновь мнёт ягодицы, как будто свои. Вновь врывается в сознание Чонгука горячей страстью своих действий и мыслей, ничуть не скрываясь и не притворяясь хотя бы приличным. Тэхён притягивает Чонгука к своему телу, одной рукой обхватив за талию, чтобы между ними не осталось ни единого миллиметра пустого пространства, и уже более размеренно и смакующе целует ошарашенного парня, который хотел бы сейчас сойти с ума и впасть в медитативную прострацию, чтобы забыться и перестать отвечать на этот неуместный поцелуй. Впрочем, именно в похожем анабиозе он сейчас и находится, даже жалеет о том, что не взял с собой чётки. С ними Чонгук определённо перестал бы так тянуться к Тэхёну, не обнимал бы так отчаянно его шею, не тёрся бы о его пах и однозначно не впустил бы его язык в свою сокровенную ротовую полость. — Кхм-кхм. Реальный мир за пределами тумана вожделения, покрывающего прижатые друг к другу тела, отчаянно пытается вернуть их обратно в сознание, но Чонгук отказывается так легко выходить из транса. Да и нельзя делать так резко, можно же свихнуться. Хотя кого он обманывает. Он уже. — Кхм-кхм, блять, — уже громче кашляют, вынужденно привлекая к себе внимание. — Попей сиропчика от кашля, Чим, — ненадолго отвлекаясь от распухших губ, отвечает Тэхён и торопливо возвращается к ним, не желая так скоро выпускать из плена настолько податливого парня, что глухо мычит, не выходя из того беспамятства, в которое его ввели поцелуем. — Вы что, серьёзно? — сетует Чимин, приближаясь к минивэну, у которого эти двое устроили разврат, что должен был быть у него с Юнги в уборной, но которого так и не произошло. Затем даёт Тэхёну сильный подзатыльник, отчего тот ударяется зубами о зубы Чонгука. Они одновременно, но в разных тональностях и интонациях ноют от боли, и наконец-то отлипают друг от друга. Чонгук прячет глаза, рассматривая с интересом свои берцы, а Тэхён рассматривает Чонгука, облизывая губы. — Ты его чуть было не сожрал, — делится увиденным фактом Чимин, пока Тэхён пытается насладиться послевкусием на своих губах. — Я бы не обидел Чонгука, — отвечает Тэхён сквозь частое дыхание и хочет сделать шаг к парню, чтобы взять его за ладонь. Поговорить, озвучить всё-таки свои чувства, если тот ещё сам их не проясновидел, забрать к себе и защитить от тревог, что преследуют Чонгука по пятам, словно демоны, которых, по его же словам, не существует. — Этого не должно было случиться, — еле внятно бормочет Чонгук, смотря по сторонам, как если бы откуда-то мог выскочить повелитель времени и повернул бы его вспять, лишив его самых ярких эмоций, которые он когда-либо испытывал. А испытывал Чонгук, конечно же, очень многое. — Так ты предвидел поцелуй или просто хотел, чтобы он был? — интересуется Тэхён, выявляя на лице свою неизменчивую ехидную ухмылку, которая просто выглядит так. На самом деле, он крайне умилён и был серьёзен в своих словах не обижать Чонгука. — Я его увидел, но не думал, что ты сразу же поцелуешь меня! Мерзкий извращенец! — прикрикивает Чонгук, пытаясь вложить в свой голос все присущие и неприсущие ему оттенки злости и отвращения, но как обычно ему не верят. Получает он в ответ лишь изогнутую густую бровь Тэхёна и сложенные на груди руки Чимина, хмыкающего под нос. — Садись в минивэн, — вздыхает Тэхён, пытаясь взять Чонгука за ладонь. Подумывает о том, чтобы поговорить с ним уже на утро, потому что сейчас парнишка реагирует слишком нездорово. Должно быть устал, перечувствовался и навидался всякого у себя в видениях. — Я тут вспомнил, — лопочет Чонгук, не поднимая глаза, и принимается за ставшее уже привычкой растягивание низа кроп-топа, — я обещал Хосок-хёну, что поеду с ним, — торопливо врёт, прекрасно понимая, что Тэхён чувствует ложь не хуже, чем он со своим даром. — Ну лад… — начинает было Чимин, ведь ему хочется поскорее остаться с Тэхёном наедине и ненастойчиво поинтересоваться у своего друга, что за хрень тут только что произошла. — Стой, где стоишь, Чонгук, — мрачным тоном выговаривает Тэхён, хмурясь так угрюмо, что Чонгук неосознанно глотает слюну, чтобы избавиться от внезапной сухости во рту, в котором буквально пару минут назад орудовал язык этого мужчины. — Но, хён, — он приступает к своим попыткам придумать ещё что-нибудь более убедительное ради того, чтобы не ехать с Тэхёном в одном транспорте. И Будда благословляет его тем, что из церкви в этот момент выходит Хосок, о чём-то оживлённо болтающий с Чхве Суён. — Вот он. Ну всё, пока всем, — тараторит Чонгук и старательно игнорирует протянутую к себе руку Тэхёна, который, дотронувшись до него, стопроцентно убедил бы его сесть в минивэн. У Тэхёна своя особенная способность уговаривать Чонгука садиться к нему в транспорт. Парень широкими шагами подбегает к ассистенту режиссёра, который слегка попискивает от испуга, потому что на улице стоит кромешная тьма, и выдавливает из себя смущённую улыбку. То, что он помешал, Чонгук ощущает сильным ароматом недовольства, который исходит от Суён. — Хён, подвезёшь до хостела? — выпятив нижнюю губу, просит Чонгук, и аромат злости усиливается в три раза.:: :: ::
Бег за парнем с даром ясновидения после их первого поцелуя, который тот предвидел за несколько секунд до его реализации, никогда не входил в жизненные планы Ким Тэхёна. Однако он приезжает в хостел Чонгука на следующее утро, надеясь, что тот, пытаясь удрать от его внимания, сейчас не сидит в вагоне поезда, отправляющегося в Пусан. Встречают его с восхвалительными возгласами и глазами-сердечками, но принадлежат они, увы, не Чонгуку, а девушке за стойкой ресепшна. — Вы пришли побороться с господином Чон за звание лучшего экстрасенса страны? — завороженно лепечет она, когда Тэхён вежливо улыбается ей, ещё даже не успев озвучить своего желания увидеть Чонгука. В мыслях проносится вариант того, что он обязательно поборолся бы с Чонгуком за Чонгука, однако не убирает улыбки, пытаясь негрубо объяснить работнице хостела, что «Битва» это просто телевизионное шоу и не больше. Так ему казалось всё это время. Потому что Чонгук думает иначе. Чонгук, сонно потирая глаза и широко зевая, проходит мимо стойки ресепшена в сторону общей уборной и делает вид, что не заметил мужчину. Получается всё так же хреново, как и врать. — Ну что за упрямый кроль, — утомлённо вздыхает Тэхён, даже не торопясь за парнем, который успевает запереться в ванной комнате. Чонгук моментально просыпается ото сна. Несмотря на произошедшее вчера, спал он крепко и насыщенно. Что намного хуже, чем если бы его мучили мысли и флешбэки поцелуя, из-за которых он не смог бы заснуть. Ведь снились ему более откровенные сцены с Ким Тэхёном, и он обязательно пойдёт сегодня в храм, чтобы попросить Будду о том, чтобы он сделал эти сны не вещими. Умывшись и кое-как приведя себя в порядок, Чонгук понимает, что долго торчать в единственной гостевой ванной ему не позволят. Он с сильным нехотением выходит из комнаты и слышит громкий смех Мингю из гостиной. За смехом следует знакомый баритон, и Чонгук понимает, что никуда Тэхён не ушёл. Оно и понятно. Не пришёл же он просто пожелать ему доброго утра. Определённо потребует объяснений, а может, и сам объяснится насчёт того, что вчера было. Когда Чонгук заходит в общую гостиную, то удивляется сильнее, ведь Тэхён держит Мингю за ладонь и водит пальцем вдоль ладонной складки, задумчиво всматриваясь в неё. — Вы что делаете? — тихо, но раздражённо интересуется Чонгук, пусть и хорошо понимает, чем они тут занимаются. Тэхён гадает Мингю по руке. И его не удивляет то, что второй верит в каждое произнесённое Тэхёном слово. Его бесит сам факт того, что мужчина продолжает дурить головы людям даже за пределами шоу и забесплатно. — Господин Ким сказал, что очень скоро меня ждёт нежданная прибыль из неизвестного источника. А ведь я вчера осушил две бутылки соджу! — радостно произносит Мингю, вставая на ноги, и не замечает того, как злится Чонгук, который предвещал ему с точностью до обратного. — Хм, ну не буду вам мешать, — с обильной долей сарказма произносит Чонгук и разворачивается в сторону своей комнаты. — А бегать долго будешь? Я ж так устать могу, — говорят ему в спину, но Чонгук слишком старателен в своём игноре. Даже дверь захлопывает, не оборачиваясь на мужчину. Но ничуть не удивляется, когда она за ним открывается. — Я понимаю, что твоя работа провидцем приносит тебе прибыль, и виноваты сами люди, которые тебе верят. Однако моих друзей, прошу тебя, не разочаровывать своими лживыми предсказаниями, — произносит Чонгук без должного злобного тона, и, само собой, его слова никоим образом не трогают Тэхёна, который осматривается вокруг, пытаясь узнать, какая из кроватей принадлежит Чонгуку. Это оказывается слишком лёгкой задачей. Поэтому он, не дожидаясь какого-либо приглашения, садится на постель, поглаживая бельё ладонями, и загадочно улыбается, разглядывая прикроватную тумбочку, на которой лежат чётки, подсобившие ему в поисках. — Я не всегда вру своим клиентам, Чонгук, — отвечает Тэхён, не поднимая головы на скрестившего руки в требовательной манере парня. — Все эти гороскопы, соционика, физиогномика и прочее — люди сами в неё верят и имеют на это право, нет? Гадал я по руке твоему другу, основываясь на хиромантии. И почему она хуже того, что делаешь ты? Просто говоришь, что увидел или почувствовал и мы должны тебе поверить? — усмехается он в издевательском тоне и наконец смотрит на Чонгука в присущей себе претенциозности. — У меня… у меня реально есть дар, — уже не так уверенно отвечает Чонгук, понимая, что подобным заиканием всё меньше убеждает мужчину в своих способностях. — А у меня есть всё перечисленное мною. Я долгие годы учился ради своих знаний, я помог не одному десятку людей. — Тэхён встаёт на ноги, чтобы показать Чонгуку серьёзность своих слов, и подходит к парню, который расслабляет скрещённые руки, и прячет взгляд в сторону. Смотреть в глаза Ким Тэхёну так же опасно, как находиться в доме, где совершали массовое жертвоприношение. — Ты считаешь, что ты лучше меня. Я понял, — продолжает Тэхён, с каждым словом приближаясь к Чонгуку, который не делает и шага назад. Не хочет далее отступать, ведь надо защититься и атаковать. Пока идей, как это сделать, совсем нет. — Поэтому ты вчера убежал? Не нравится, что в тебя может влюбиться такой мошенник, как я? — ядовитая усмешка вызывает мурашки по всему телу Чонгука, который сглатывает, изредка моргая. Становится холодно снаружи и жарко изнутри. Чувства смешиваются в нераспутываемый хаос, что он не может отчётливо понять: Тэхён раздражён, обижен или просит у него взаимности? — Так ты влюблён в меня? — лишь вырывается из Чонгука, как будто он не ощущает этих чувств, обнимающих всё его тело тёплым мягким одеялом. — А ты типа ещё не понял? — Это невзаимно, — внезапно для себя выдаёт Чонгук, и у него наконец получается повернуть голову в сторону. Не самый лучший способ показа того, что ты не врёшь, однако тело реагирует независимо от органов чувств. — Отвечал ты мне на поцелуй совсем не невзаимно, — вновь усмехается Тэхён, и Чонгук определённо сделал бы всё, чтобы навсегда лишить его навыков так делать. Это совсем не смешно. Вчерашний поцелуй просто случайная нелепость. — Дело не в моих чувствах к тебе, — произносит Чонгук и возвращает взгляд к мужчине. Смотрит неуверенно, хаотично бегая глазами по сторонам, так как сложно сосредоточиться на красивом лице, когда надо произнести следующие слова: — Я… я зачастую чувствую то, что мне не принадлежит. Я чересчур эмпатичен, и то, что я тебе ответил, означает только то, что я проживал не свои чувства, а твои. Мне жаль тебя разочаровывать, хён. Но я не влюблён в тебя.:: :: ::
Следующие два дня Чонгук постоянно проигрывает в голове момент ухода Тэхёна из хостела. После его слов о том, что он не ощущает к нему никакой взаимности, мужчина молча вышел из комнаты, попрощался с девушкой на ресепшене и в размеренном темпе ушёл. Вот так вот просто. Чонгук взял и похерил отношения с человеком, который безвозмездно ему помогал. Ну как безвозмездно. Явно надеясь на что-то большее. Что-то, что Чонгук никогда не ощущал, но прекрасно осведомлён о том, каково это бывает. Видел и ощущал в других. И то самое буквально ударяет по внутренностям, когда Чонгук, придя на парковку студии, чтобы сесть в микроавтобус, который отвезёт их в соседний город для выполнения следующего задания, видит Ким Тэхёна. Его менеджера рядом нет, стало быть, сегодня ведущим будет Ким Сокджин. Мужчина о чём-то свободно беседует с Суён и Хосоком, которые, как не сразу замечает Чонгук, держатся за руки. Шустро они. Но Чонгук только рад. И не просто потому что Хосок перестанет выносить ему мозг расспросами о том, кто же его суженая, которую он тут должен будет встретить. Приятно видеть человека с экстрасенсорными способностями, умеющего заводить отношения с тем, у кого их нет. Может, и у Чонгука когда-нибудь получится. Но не с Ким Тэхёном. Это уж точно. Хотя всё-таки не точно, думает Чонгук, когда приближается к автобусу. Тихо со всеми здоровается и поднимается в салон. Садится на своё место в конце и опять удивляется тому, что Тэхён устраивается рядом. — Привет, крош, — говорит тот, раскладывая свои сумки под кресло, и расстёгивает замок куртки. — Никогда не видел настолько толстокожих людей, — ошеломлённо бормочет Чонгук, широко распахивая глаза. — Я принёс тебе витамины, на всякий случай, — произносит Тэхён, умело пропуская мимо ушей сказанное замечание. — Сегодня мы едем в деревню, у жителей которой какое-то проклятие на роду каждой семьи. Ну по их словам. Хотя ты тут должен сказать, что оно вполне реально, и, может даже, ты будешь тем самым, кто его уберёт, — безрассудно болтает мужчина, хорошо понимая то, почему на него сейчас смотрят с сильным недовольством и неярким недоумением. А ещё он знает, что Чонгук вновь неудачно соврал, когда говорил, что нет у него искренней взаимности к его чувствам. Тэхён всё ещё не экстрасенс, он умеет читать лишь по лицам, по руке и частенько ту информацию, которую ему находит Чимин. Но кто сказал, что нельзя прочитать чувства людей по их движениям, поведению и словам? — Хён, я думал, мы закончили с этой темой, — отвечает Чонгук и делает глубокий вздох, когда автобус трогается с места. Почему-то предупреждение о том, что они поедут в очередное мрачное поселение, не внушает ему светлых эмоций. — Или ты хочешь, чтобы я вернул тебе твои шмотки? — спрашивает следом в более робком тоне и получает в ответ громкий задорный смех. — Нет, конечно. Это мой тебе подарок, Чонгук, — сквозь смех говорит Тэхён и достаёт из сумки пузырьки с витаминами. — Это тоже подарок. Пей, пока опять не поплохело. — Не буду, — бурчит Чонгук, а рука тянется к протянутой бутылочке, противореча тому, что озвучил язык. Словно бунтует всё тело, воюют органы, чувства устраивают анархию, а сознание сдаётся в плен захватчику, что сидит рядом и самодовольно улыбается. — Не волнуйся. Там нет яда. И да, я не буду требовать у тебя взаимности, — терпеливо объясняет Тэхён, понимая замешательство парня, но никак не понимая самого себя. — Почему же это? — неожиданно для них обоих спрашивает Чонгук и слишком поздно замечает, как прозвучали его слова. — Ты был прав, — всё же отвечает Тэхён, пусть и видит Чонгука насквозь. Но решает поиграть в его игру и притвориться, что ни черта он не видит. — Мы с тобой соперники. Не хочу, чтобы, когда я выиграл, ты не подумал, что я тебя специально охмурил и не дал победить. Тэхён определённо издевается над Чонгуком. А Чонгук унизительно ведётся на его провокации. — Дай сюда! — нервно цедит он, отбирая один из пузырьков, и, открыв крышку, залпом осушает содержимое. Сегодня он обязан показать себя самым лучшим. И даже если в итоге Тэхён выиграет зрительское голосование, Чонгук будет знать, что это не потому что он оказался худшим. А всего лишь из-за того, что Тэхён как был шарлатаном, так и остался им.:: :: ::
Микроавтобус с участниками останавливается у небольшого мотеля, в котором они останутся на две ночи ради выполнения задания в деревне рядом. Чонгук, не учитывавший этот факт, значительно волнуется во время регистрации, и застывает на месте, когда Хосок даёт ему ключ от номера, в котором он будет ночевать вместе с Ким Тэхёном. Там, конечно, ещё будет дядюшка Бан, который и забирает резво ключ, потому что Чонгук не торопится его брать, но что-то всё равно неправильно. — Я знаю, что ты волнуешься. Но я буду аккуратен, крош, — очередная из числа бесконечных усмешка Тэхёна не вызывает какого-либо доверия и ничуть не смешит. Аккуратен в чём и с чего Тэхён вообще решил, что Чонгук волнуется? — Хён, я могу остаться с тобой в одном номере? — спрашивает Чонгук у Хосока, не желая так быстро сдаваться. Пусть в этом и нет ничего особенно. Ночевать с мужчиной, которому ты симпатичен в обществе старика с биолокационной рамкой, не так уж страшно. Чонгук же неделями жил в пустынном буддийском храме, Чонгук провёл не одну ночь в жутком местном колумбарии и на кладбищах. Почему спать в одной комнате с Ким Тэхёном для него намного страшнее? Боится ли он его или самого себя, Чонгук не будет пытаться этого понять. — Нельзя, Чонгук, — коротко отказывает ему Хосок и, когда видит расстроенное лицо парня, нежно улыбается, чтобы объясниться. — Намджун запрещает членам съёмочной группы часто контактировать с участниками. Ну чтобы не выдать ничего конфиденциального. — Конфиденциальность тоже мне. Как будто Ким Тэхён не купил уже себе победу, — тихо бурчит себе под нос Чонгук, явно обидевшись на то, что ему с таким неправдоподобным аргументом отказали. — Как будто не ты встречаешься с Чхве Суён, — продолжает он ворчливо шептать под нос, пока поднимается по лестнице на второй этаж, на котором находится их с Тэхёном комната. Ну и с дядюшкой Бан, в который раз забывая, добавляет он мысленно. — Как будто не… — О, Чонгук, привет, — перебивает его брюзжание знакомый голос, принадлежащий ведущему Ким, с которым он сталкивается на лестничной клетке второго этажа. Чонгук застывает на месте, с восхищением улыбаясь. Ведь Ким Сокджин помнит его имя. Да ещё здоровается с ним так, как будто они близки. Ким Тэхён со своей влюблённостью и витаминами напрочь забывается. — Здравствуйте, ведущий Ким, — здоровается он, делая поклон в почти девяносто градусов. И не хочет на одном приветствии завершать беседу со знаменитостью. Юнги, конечно, тоже для него знаменитость, однако с Сокджином общаться приятнее. Тот спас его во время первого вылета. — У меня так и не получилось поблагодарить вас за то, что позволили мне остаться в том выпуске, когда моё фото оказалось в чёрном конверте. Огромное вам спасибо. — Ну в этом нет моей заслуги. Разве что чуть-чуть. Тэхён со своими сеансами вытащил меня из жутчайшей депрессии. Я его большой должник. — Причём тут Ким Тэхён? — Чонгук уже не улыбается так радостно, как минуту назад. Потому что это имя вновь всплывает в беседе, которая его вообще-то никоим образом не должна касаться. — Так это он попросил меня замолвить за тебя словечко перед редакторами. И как он узнал, что ты попадёшь в чёрный конверт в первую же неделю? Ну волшебник, не иначе, — не замечая того замешательства, в которое ввёл Чонгука, Сокджин с восхищением усмехается и, пожелав парню спокойной ночи, направляется в сторону своего номера. Чонгук же продолжает стоять на месте, пытаясь осмыслить услышанное. Пока он считает Тэхёна своим главным соперником, сам Тэхён всячески помогает ему в этой битве. Чонгук даже слышит, как звонко ударяются друг об друга склянки с витаминами в боковом кармане его дорожной сумки. Желание заходить в общий номер убавляется до отрицательного числа, однако Чонгук всё же стучится в дверь. Ключ выдали им один, и взял его дядюшка Бан. Но дверь ему открывает не старик, а Ким Тэхён, как будто поставивший перед собой цель не выбираться из мыслей Чонгука ни на минуту. — Заблудился, крош? Долго ты, — с этими словами его встречает мужчина, проходя внутрь, а Чонгук не особо вслушивается в ставший их обычной манерой беседы сарказм, потому что в ушах звенит белый шум от увиденного. Мокрые волосы, голый торс, завязанное вокруг пояса полотенце и зажатая губами сигарета, идеально дополняющая нацелившийся стать произведением искусства вид. — Это номер для некурящих, — произносит Чонгук, понимая, как глупо сейчас выглядит. Умей он отделять от себя свою астральную проекцию, та определённо дала бы ему подзатыльник и пинок под зад, чтобы двигался и перестал топтаться на пороге. — Уже нет, — безразлично пожимает плечами Тэхён, поправляя мокрую чёлку, которая нихера не поправляется. Лишь уносит Чонгука в мир грёз и вынуждает сделать шаг назад на более безопасное расстояние. Нихера не безопасно. — А где дядюшка Бан? — продолжает свою невинную беседу Чонгук, всё ещё держа в руке дорожную сумку и не торопясь входить внутрь. — Увидел, что на заднем дворе мотеля есть бассейн, и побежал туда. Надеюсь, он умеет плавать, — слабо смеётся Тэхён, затягиваясь, и вопросительно изгибает бровь, окидывая Чонгука недоумевающим взглядом. — Так ты зайдёшь или мне постелить тебе коврик на входе? — Я… я… — Ты хочешь другую комнату, знаю, — отвечает за него Тэхён, словно прочитав мысли. Но нет, он всё так же не обладает навыками телепатии. Просто у Чонгука всё на лице написано, а это Тэхён читает с выдающейся точностью. — Но я обещал, что буду аккуратен. — Аккуратен с чем? — сварливо спрашивает Чонгук, наконец делая первые шаги, и нехотя закрывает за собой дверь. — С твоими чувствами, крош, — в беззаботном тоне произносит Тэхён и протягивает Чонгуку пачку сигарет, приглашая присоединиться к нарушению правил нахождения в номере мотеля. — Не хочу. — Не хочешь, чтобы я был аккуратен? — насмешливо интересуется Тэхён. — Курить не хочу. И аккуратности твоей тоже, — раздражённо говорит Чонгук, кидая сумку на свободную кровать. — Я не неженка какая-нибудь, чтобы так обо мне заботиться. Сам справлюсь. Ты ничего мне не должен, хён. Перестань. Мне нечем тебе за это отплатить. — А ты не думал, что люди иногда делают ради тебя что-то за просто так, а не ожидая отдачу взамен? — уже без привычной усмешки спрашивает Тэхён в задумчивом тоне и вздыхает, когда замечает, что в этом номере одно окно и Чонгук стоит возле него. Хотелось бы подойти и драматично посмотреть через стекло в темноту незнакомого города, неторопливо затягиваясь сигаретой. — Не хочешь одеться? Ты тут не один остаёшься, — бурчит Чонгук, не зная, что ответить на слова Тэхёна, и, повернувшись спиной, начинает доставать из сумки пижаму. — Ой, прости. Моя нагота задевает твои чувства? — усмехается Тэхён, туша сигарету в пепельницу на столе, и подходит к своей кровати. — Твоя нагота говорит мне о твоём бесстыдстве, хён, — не поднимая глаз, произносит Чонгук, но слышит, как Тэхён звучно плюхается на свою постель и, шумно вздыхая, потягивается. Глаза то и дело поглядывают на полуголого мужчину и замечают до опасного открытый участок на лобке, выявляющий тёмную полоску волос. — Прекрати. У тебя не получится меня соблазнить. — Чёрт, а я так старался, — всё так же беззастенчиво отвечает Тэхён, уже неприкрыто издеваясь над парнишкой, который готов расплакаться от обиды, ведь не думал, что когда-нибудь попадёт в такую ситуацию. Чонгук не может понять, что с этим мужчиной не так. Унижает и издевается над ним, ведёт себя заносчиво и всячески пытается опустить на дно. При этом возит его в больницу, даёт витамины и признаётся в влюблённости. Если бы Чонгук верил в чертей, то определённо свалил бы на одного из них то, что происходит с Ким Тэхёном. Дядюшка Бан возвращается в номер через час. За это время Тэхён и Чонгук ещё несколько раз обмениваются колкостями и, вдоволь утомившись, ложатся спать. А точнее, делают вид, что засыпают, хорошо слыша, что никто из них так и не смог заснуть в обществе друг друга.:: :: ::
— Вам нужно понять, что не так с этой деревней, — озвучивает сегодняшнее задание Ким Сокджин, когда Тэхён третьим подходит выполнять задание. Он уже хорошо изучил данный ему материал об этой деревушке. Знает о том, что тут ежегодно умирают мужчины. И женщины хотят узнать причину, из-за которой каждую из семей посещает такое проклятие. Само собой, Тэхён должен сказать то, что они хотят услышать. Озвучить их подозрения о том, что на деревне стоит порча, попросить разрешения от неё избавиться, совершить ради этого грандиозный ритуал. Точнее, он собирался всё это сделать, но сегодня не подходящий для этого день. Он проваливается с треском, когда говорит, что в этой деревне не происходит ничего необычного. Когда ведущий, не скрывая собственного удивления на лице, говорит Тэхёну о том, что тут умирают мужчины, тот объясняет это лишь тем, что это нормально. Люди умирают каждую секунду, и не нужно приписывать эти смерти потусторонним силам. Чимин определённо даст Тэхёну пизды. Он это знает. Однако, когда он возвращается к микроавтобусу, где сидят другие участники и ждут своей очереди, Тэхён понимает, что провалил задание не зря. Когда мимо него проходит Чонгук и одаривает недоверчивым прищуром краем глаз, Тэхён осознаёт, что ни о чём не жалеет. Даже если его фото попадёт в чёрный конверт. Даже если Чонгук продолжит игнорировать его чувства, ошибочно считая, что в нём не живёт взаимности к ним. — Тэхён, что с тобой сегодня? — спрашивает у него Сокджин, когда они, вернувшись в мотель поздним вечером, ужинают все вместе в близлежащей кафешке. — Ты никогда так паршиво не проходил задания. — Чувствую я себя аналогично, хён, — грустно усмехается он в ответ, поднимая глаза на Чонгука, который сидит за противоположным столом и активно о чём-то разговаривает с Хосоком. Судя по его довольной моське, задание он прошёл на ура. Это радует Тэхёна. — Может, тебя прокляли завистники? — без толики шутки в голосе задумчиво предполагает Сокджин и быстро осушает свою рюмку с соджу, надеясь, что содержащийся в нём спирт очистит его от негативной ауры, которая может перейти и на него. — Скорее всего, прокляли, — всё тем же печальным тоном произносит Тэхён, подумывая о том, что порча и приворот — не глупости. Возвращается в свой номер Тэхён полностью трезвым, потому что не любит пить. Пусть и настроение отчаянно этого требовало. В отличие от него, Чонгук вваливается в комнату, всем своим мощным телом выдавая своё опьянение. — О, хён, ты рано, — хихикает Чонгук, пытаясь встать на ноги, потому что они не удержали на ровном месте. — Рад видеть тебя в хорошем настроении, — отвечает Тэхён, даже не поднимаясь с места, чтобы помочь. — Тебе с твоим ясновидением вообще можно пить? — интересуется следом, забавляясь разыгравшейся сцене, в которой Чонгук пытается одновременно встать и снять ботинки. — Нельзя. Но ты не говори моей бабушке, хорошо? — лопочет Чонгук и прикладывает указательный палец к надутым бантиком губам, чем заставляет Тэхёна с умилением в глазах улыбнуться. Нет, этот парень определённо приворожил его каким-нибудь ритуалом с чётками, иначе не объяснить, почему сердце так бешено колотится от того, как ведёт себя Чонгук, всего лишь являясь самим собой. — Ты ещё не знакомил меня с ней. Но раз ты это предвидел в нашем совместном будущем, то обещаю не рассказывать, — отшучивается Тэхён и, всё же не сдержавшись, подходит к Чонгуку. Опускается перед ним на корточки и помогает усевшемуся на пороге парню снять ботинки. — Ты тоже его видишь, хён? — изумлённо бормочет Чонгук, поднимая на Тэхёна глаза, и стеснительно прикусывает нижнюю губу передними зубами. Тэхёна этот вопрос застаёт врасплох. Ну, во-первых, Чонгук прекрасно знает, что Тэхён не умеет видеть будущее, как он. А во-вторых, слово «тоже» говорит только об одном. — У нас будет совместное будущее? — спрашивает он неуверенно, не зная, насколько правильно требовать у пьяного парня «погадать» ему. Не когда он столько лет утверждал, что не верит во всю эту чушь. Не когда, хочется беспечно отдаться вере в это. — Я не могу этого сказать. Иначе ты не отстанешь от меня, — отрицательно качает головой Чонгук и совершает очередную попытку встать на ноги, когда ступни не без чужой помощи освобождают от обуви. — А ты думаешь, я сейчас могу? — напыщенно ухмыляется Тэхён в ответ и, выпрямившись в ногах, поднимает за собой Чонгука. Точнее пытается это сделать, потому что весит парень нормально так. — Когда ты увидел наше будущее? Когда выпил? — Из-за тебя я не могу поверить в собственные видения, — негодует Чонгук, желая оттолкнуться, но тщетно. Его тащат в сторону кровати и аккуратно укладывают на постель, даже несмотря на то, что он всячески пытается отказаться от того, что ему предлагают. — Ты засел у меня в мыслях. И я запутался в том, что правда, что сон, а что я хотел бы, чтобы было на самом деле. — И что бы ты хотел, крош? — тихим голосом спрашивает Тэхён, приглушая свет яркой лампы на прикроватной тумбочке, и помогает Чонгуку снять бомбер, который, кстати, он же ему купил. Мысленно радуется тому, что несмотря ни на что, он носит подаренную одежду. — Настоящие чувства. Свои. Не те, которые передаются мне моим даром, — жалобно шепчет Чонгук, не сопротивляясь тому, как Тэхён осторожно снимает с него джинсы. — Ты считаешь, что ко мне у тебя ненастоящие чувства? — в такой же громкости спрашивает Тэхён, накрывая одеялом согнувшееся в позе эмбриона тело. — А с чего ты взял, что у меня к тебе что-то есть? — прикрыв глаза, бормочет Чонгук и в противовес своим же словам хватается за ладонь Тэхёна. — Твой дар вновь тебя подводит, Чонгук, — с яркой улыбкой на лице говорит Тэхён и приближается к засыпающему лицу, не желая хотя бы сейчас сдерживаться. — Забудь на мгновение, что он у тебя есть, и позволь мне кое-что проверить. — Думаешь, это так же легко, как отрубить себе конечность? — пыхтит Чонгук, не открывая глаза, и отчётливо чувствует, что хотят сделать. — Ну ты и срав… Чонгук опережает Тэхёна и сам тянется к его губам, обхватывая ладонями шею, чтобы притянуть ближе. Целует неумело и расторопно, делится вкусом алкоголя на губах и томно мычит, сводя Тэхёна с ума одним только своим голосом. — Ты же потом пожалеешь, — прервав поцелуй, произносит Тэхён, давая себе ментальную пощёчину за то, что остановил то, о чём мечтает с того самого момента, как губы в последний раз перестали сминать губы Чонгука. — Определённо, — лепечет Чонгук и тянет Тэхёна за шею ещё ближе, вынуждая его упасть торсом на его тело. Вновь прилипает к его губам, издавая ими звучные причмокивания, и царапает короткими ногтями кожу затылка мужчины, который с трудом держится на весу, уперевшись ладонями в чужую постель. — А ещё я буду обвинять тебя в том, что ты воспользовался моим опьянением, — продолжает Чонгук, лукаво улыбаясь, и не соврал, потому что предвидел, что так произойдёт. Даже в пьяном состоянии понимает, что будет оправдываться до последнего. — Спасибо, что предупредил. Хоть есть какой-то толк от твоего дара. Тэхёну этого предложения становится более чем достаточно, чтобы прекратить поцелуй и торопливо встать на ноги, пока не зашло слишком далеко. Зная Чонгука, вполне можно ожидать подобных обвинений, когда тот протрезвеет. Да и Тэхён не хочет быть одним из тех, кто «пользуется», пусть и всячески позволяет попользоваться собой. — Эй, ты куда? — хнычет Чонгук, открывая глаза, и пытается встать на локтях, но комната начинает кружиться перед глазами, вынуждая его откинуть голову назад на подушку. — В наше совместное будущее, — отвечает Тэхён и выключает свет, который должен бы прикрыть то, как между ног торчит сильное возбуждение, вызванное одним всего лишь поцелуем.:: :: ::
Возвращение в столицу проходит без бурных дискуссий. После тяжёлого дня все предпочитают сон в салоне микроавтобуса в полной тишине, нарушаемой лишь едва слышимым перешёптыванием между Суён и Хосоком, которых Намджун то и дело отсаживает каждый раз, когда замечает, что помощник липнет к участнице шоу. — Ты обслюнявил мне куртку, пока спал на мне, — говорит Чонгуку Тэхён, когда автобус доезжает до парковки студии, и показывает на влажное пятно на плече. — Я… я это специально. Я не спал, — сонно бормочет парень, хорошо понимая, что его обман и лживые оправдания уже ни в какую не годятся. Ничтожно смехотворны и лишь сильнее выдают факт его попыток казаться не тем. — Ты устал, крош. Я подвезу тебя, — произносит Тэхён, вставая на ноги, и хочет взять дорожную сумку Чонгука, который моментально взрыкивает на него, сильно хмурясь. — Мы с тобой не встречаемся, хён, — озвучивает он то, что мог бы подумать мужчина, однако получает в ответ лёгкую усмешку и тотальное игнорирование. Чонгук вынужденно идёт за мужчиной, который выносит его дорожную сумку и, выйдя из салона, замечает, что он торопливо передаёт и его, и свои сумки Чимину, приехавшему встретить своего подопечного. — Подвезём Чонгука до хостела, — без принятых нормами этики приветствий информирует друга Тэхён и, достав из кармана куртки солнечные очки, надевает их. Затем уверенным шагом, словно дефилируя, направляется в сторону минивэна, ничем не выдавая того, что за ночь и во время возвращения в город не сомкнул глаза ни на минуту. Приворожили и прокляли, не иначе. Чонгук искренне не понимает, как у Тэхёна получается так легко убеждать его делать то, на что он давал свой категорично отрицательный ответ минутами ранее. Но уже не важно, ведь сидит он сейчас в салоне обширного минивэна. Чимин за рулём, довольно присвистывает под нос мелодию, которая приглушённо играет по радио. Тэхён, устроившись рядом с Чонгуком, мрачно хмурится, смотря перед собой. А сидит перед ним Мин Юнги, которого явно застали врасплох тем, что вынудили ехать в одном салоне с двумя фокусниками, которых ему вполне хватает и во время съёмок. — Чем обязан вашему нахождению в моём минивэне, ведущий Мин? — в итоге не сдержавшись, вежливо интересуется Тэхён и скрещивает руки на груди, демонстрируя свою искреннюю недружелюбность. Он думал, что сможет посидеть с Чонгуком наедине. Относительно наедине, если старательно игнорировать любопытного Чимина. — Не тревожь его, — шепчет ему Чонгук, несильно толкая локтем в бок, как будто предупреждая об опасности рядом с огнедышащим драконом. — Это общий минивэн, Тэхён, — услышав вопрос друга, напоминает ему Чимин. — Мне предложили подвезти меня после некоторых съёмок в студии. Странно, что вы этого не предвидели, чародей Ким, — в не менее ядовитом тоне отвечает Юнги и окидывает Чонгука коротким взглядом, не удостаивая его большим вниманием. — А у вас что, собственного транспорта нет? — не желая прекращать норовящую стать громкой перепалку, парирует Тэхён. — А вам что, жалк… — Они с Пак Чимином занимались этим прямо в этом минивэне, — вдруг выпаливает Чонгук, не выдержав разразившегося напряжения, повисшего в салоне. Он надеялся, что молча приедет в хостел и выспится, потому что голова нещадно побаливает от похмелья. Однако аура обоих мужчин, которые своей энергетикой уничтожают любой ментальный покой, вынуждает язык Чонгука сболтнуть лишнее и определённо личное. — С чего ты взял! Не придумывай, — прикрикивает Чимин, наигранно смеясь, и резко тормозит на красном свете. — Он хренов ясновидящий, Чим. Чонгук ничего не придумывает, — раздражается Тэхён и окидывает Юнги ещё более злобным взглядом. Чонгуку, конечно, приятно, что его дар защищает кто-то, кто не он, однако всё же вжимается в кресло, потому что Юнги смотрит совсем не по-доброму. — Как ты мог трахать Мин Юнги, Чимин?! Волшебной пыльцы нанюхался? — продолжает свои возмущения Тэхён, ничуть не сомневаясь в предположениях Чонгука. — С чего ты взял, что трахали меня, а не я? — едко усмехается Юнги, толкая язык за щёку, и на этих его словах Чимин с силой давит на педаль газа, что Чонгуку приходится схватиться за плечо Тэхёна и протяжно застонать. — Подождите, — тяжело дыша, бормочет Чонгук и усиливает хватку пальцев на плече, отчего Тэхён глухо шипит сквозь сжатые из-за боли зубы, но всё равно не убирает чужой руки с себя. — Останови машину, придурок. Ему плохо из-за тебя, — цедит Тэхён сердито, смотря на друга через зеркало заднего вида. — Чонгук, постарайся не думать о тех видениях, где кто-то кого-то там трахает. Дыши и представляй себе что-нибудь хорошее, — подбадривающе произносит он, размахивая ладонью перед опустившимся лицом Чонгука. — Да я не говорил, что они тут трахались, — раздражается Чонгук и гневно толкает ладонью то самое настрадавшееся плечо Тэхёна. — Нет, мы трахались, — встревает Юнги, заметно заволновавшись, и заслуженно получает на себе недоверчивый взгляд Тэхёна, пытающегося осознать то, что этот мужчина убрал наконец со своего раздражающего лица маску вечного неодобрения. — Что ты видел, Чонгук? — спрашивает он, поглаживая ладонью сгорбившуюся спину парня. — Да что он может видеть. Такой же жулик, как и ты… — попытки Юнги защититься лишь глубже вводят Тэхёна в скепсис. А Чонгука бесят, потому что не собирается он терпеть оскорбление, в котором его приравнивают к мошенничеству Тэхёна, пусть и отчаянно помогающему ему не блевануть прямо при всех. — Они пытались вызвать душу мёртвой кошки ведущего Мин с помощью твоей спиритической доски, хён, — выдаёт Чонгук и довольно скалится, разглядывая занервничавшего Юнги. Тэхён не выжидает нужных пауз и заполняет салон минивэна своим раскатистым хохотом. Откидывает даже голову назад и трясётся всем телом от сильного смеха. Потому что Чонгук не соврал. Потому что весь вид Юнги с потрохами выдаёт правоту парня. — Великий скептик Мин Юнги, — сквозь смех произносит Тэхён, — проводил спиритический сеанс, — говорит и вытирает слёзы в уголках глаз. — Кому расскажешь, не поверят. — Ты никому не расскажешь! — с вызывающим мурашки угрожающим тоном говорит Юнги, поднимаясь на ноги, но беззвучно ударяется макушкой об мягкий потолок салона, чем вызывает ещё более громкий смех. — Иначе я… — Иначе он опубликует разоблачающую тебя книгу, — Чонгук заканчивает за него мысль, которую Юнги так-то не собирался озвучивать, ведь об этом никто не знает. — Я её в любом случае опубликую, — фыркает Юнги, садясь обратно в кресло, а Тэхёну уже не так смешно. Одно есть простенькие статейки, публикуемые в никем нечитаемом онлайн-журнале, а другое, когда один из ведущих шоу «Битвы экстрасенсов» выпускает целую книгу, разоблачающую всю его обманчивую деятельность. — А ты, Чонгук, — обращается Юнги теперь к парню, пожалевшему о каждом своём действии, начиная с момента, как согласился сесть в этот минивэн. — Я разузнаю то, как ты обо всём сказанном догадался и… — Хён, заткнись, пожалуйста, — наконец вмешивается Чимин, замечая то, в какого зверя эти двое превратили мужчину, в которого он влюблён. — Мы приехали. Выходите, — оповещает следом, показывая взглядом на лобовое стекло, за которым виден хостел, где живёт Чонгук. — Оба, — добавляет на случай, если Тэхён ещё не понял, что ему тут не рады. — Но как же… — начинает было Тэхён, но затыкается на полуслове без повторений от Чимина, потому что Чонгук берёт его за ладонь и тихим «пошли, хён» зовёт за собой. — Теперь я понял, у кого ты научился так красиво выгонять из машины, — с неловкостью в голосе и во взгляде бормочет Чонгук, смотря на то, как быстро от них отъезжает минивэн. — Почему ты… — остудив свой пыл, пытается что-либо спросить Тэхён, но его вновь перебивают. — Всё могло бы дойти до драки, — отвечает ему Чонгук, не выпуская чужую ладонь из хватки, и до побелевших костяшек сжимает лямку дорожной сумки в свободной. — Мне определённо нравится твой дар предвидения, — усмехается Тэхён, озвучивая противоположное тому, что Чонгук обычно привык слышать в свой адрес. — Но скажи, в ней победил бы я, да? — добавляет с лукавой улыбкой и вырывает из качающего головой Чонгука тихий смех. — Ты же не уволишь своего менеджера? — интересуется Чонгук, когда они медленно подходят к дверям хостела. Хочется почему-то пригласить мужчину внутрь, потому что тело впервые за долгое время не ощущает сильного давления от чужого присутствия рядом. Кажется, не свои чувства, что вечно смешивались с его собственными, притупились и дали Чонгуку наконец понять, что он испытывает по-настоящему. — Из-за Юнги? Надо бы, конечно… — Но ты этого не сделаешь, — вновь перебивает его Чонгук, и Тэхён ничуть не злится на то, что его так легко читают. — Ты заканчиваешь за меня мои предложения. Это ли не знак того, что мы созданы друг для друга? — задорно произносит Тэхён, показывая, что от злости на друга и Юнги не осталось и следа, и он вновь готов к неприкрытому флирту с Чонгуком. Даже фамильярно кладёт руку парню на плечо, ожидая, что ему перепадёт ещё один поцелуй на прощание. — У меня новое видение. Там я ломаю тебе пальцы, — сердито прищурившись, отвечает Чонгук и отталкивает тяжёлую руку с себя. — Мы всё ещё не встречаемся, хён, — добавляет на всякий явно нужный случай. — Я пусть и не великий ясновидящий, как ты, но почему-то отчётливо вижу, что это ненадолго, крош, — говорит Тэхён и, не дожидаясь какой-либо огрызающейся фразочки от Чонгука, подходит к припаркованному у хостела такси.:: :: ::
Церемония объявления результатов прошедшей недели проходит напряжённо. Потому что ведущий Мин злее обычного и ничем не прикрывает своего сердитого настроения каждый раз, когда взглядом цепляется за Чонгука, что, кажется, попал в чёрный список Юнги. Ментальный чёрный список, ведь ведущий нерадостно вытаскивает из белого конверта его фото. — Победителем этой недели впервые становится Чон Чонгук, — оповещает он участников, которые хлопают Чонгуку. — Надейтесь, чтоб не в последний, — мрачным тоном добавляет, не сдержавшись, но его уже не слышат. Чонгук вообще ничего не слышит и не видит. Потому что тело по инерции поворачивается к первому попавшемуся рядом участнику, чтобы крепко обнять его, ведь так ведут себя люди, когда чему-то всей душой радуются. Рядом с Чонгуком, как обычно, без сюрпризов так-то, всё так же стоит Ким Тэхён. И, конечно же, не упускает возможности обнять парня, который не сразу осознаёт того, что прямо во время съёмок всем своим как оказалось уже не таким мощным, а требующим ласки телом ластится к человеку, который уже ничуть не скрывает своих к нему чувств. Как словесно, так и выпускаемыми в сторону Чонгука флюидами соблазнения. — Ты заслужил это, крош, — шепчет ему в ухо Тэхён, заряжаясь чужой радостью, которая удваивается от тёплых прикосновений крепких рук на своих лопатках. — Не ожидал подобных дружеских связей между вами двумя, — вновь не контролируя свой сарказм, выпаливает Юнги. Плевать он хотел, добавит ли режиссёр эти его фразочки в выпуск или нет, ему нужно было хоть как-то отыграться. Ведь Чимин в день, когда подвозил его на минивэне домой, знатно так его отчитал, что тогда стало даже стыдно. Сейчас — не очень. После съёмок, если Чимин услышал его тон, — скорее всего, опять станет. — Это называется здоровая конкуренция, ведущий Мин, — отвечает ему Тэхён, нехотя разлепляя объятия, от которых Чонгуку становилось неловко, но которые сам он не торопился прекращать. — Но откуда вам знать, что такое здоровое поведени… — Кхм, хён, — шипит на него Чонгук, закатывая глаза, потому что тут не нужно обладать сверхспособностями, чтобы понять, что Тэхён вот-вот выведет ведущего из себя. — Давайте посмотрим, кто в чёрном конверте, — старательно меняет он тему. — Вы должно быть знаете, кто там, господин Чон? — Юнги же останавливаться не собирается и переключает свою невидимую пушку яда на парня, который всего лишь обрадовался своей победе больше нужного. И да, Чонгук знает, кто там. Выбор не такой уж и большой. — Там не я, — отшучивается он, наконец подумав перед тем, как озвучивать то, что других могло бы повергнуть в шок или расстроить. Юнги же фыркает под нос, показывая этим, что он всё ещё не верит в дар Чонгука. Ожидаемо, до полуфинала не проходит женщина, которая работала, пользуясь помощью вызываемого духа своей покойной прабабушки. Ну так она говорила перед камерами, а на деле, просто платила чуть меньше, чем Тэхён, чтобы её каждый выпуск проталкивали вперёд. Уж Чонгук-то хорошо такое ощущает. Жаль, что с Ким Тэхёном и тем, какой же он на самом деле, при первой их встрече такое не прокатило. И поэтому сейчас не удивляется тому, что мужчина идёт за ним по пятам, как только камеры отключаются, а режиссёр Ким громко оповещает о завершении сегодняшних съёмок. — Пойдём со мной, крош. Хочу кое-что сделать с тобой, — шепчет ему в ухо Тэхён и, разумеется, не дожидается какого-либо ответа, который обязательно был бы отрицательным, дай он Чонгуку шанс его ему дать. — Мы не будем делать это в божьем доме! — тихо возмущается Чонгук и пытается как-нибудь отцепить крепкий захват с запястья, когда его затаскивают в помещение, где стоят огромные алтари святых. — Что в этот раз ты называешь этим, крош? — забавляясь такой реакции, спрашивает Тэхён и достаёт из кармана смартфон. — Селфи? — бесстыдно смеясь, добавляет и прижимается щекой к застывшему в шоке и самоунижении лицу Чонгука. Несколько раз щёлкает по нужной кнопке, чтобы запечатлеть его пугливое и пристыдившееся лицо. — Надо поднять тебе рейтинг, чтобы у тебя были хоть какие-то голоса в финале. — И ты решил, что фото с тобой поможет мне в этом лучше, чем мой дар, — уже не сопротивляясь, бормочет Чонгук и выдавливает из себя смущённую улыбку, смотря в камеру. — Твой дар не перестаёт же тебя подводить, — хихикает Тэхён и, чуть отпрянув от его лица, смотрит в глаза с хитрой полуулыбкой. — О чём же он тебе подсказал, когда ты говорил об этом? — он переходит на шёпот, от которого вкупе с приглушенным в храме светом атмосфера становится более интимной и волнующей. — Об этом? — спрашивает и в очередной раз, не получая какого-либо ответа, которого у Чонгука в принципе и нет, целует его в губы. Засовывает мобильный обратно в карман брюк, чтобы насладиться моментом в полную силу. Притягивает загнанного парнишку к себе за талию, прижимая к своему торсу, и продолжает в размеренном темпе целовать податливые губы, что так лениво отвечают на его движения. — Может, об этом? — говорит Тэхён прямо в губы, опуская свои к подбородку и параллельно ладони вдоль напрягшихся ягодиц, чтобы внаглую смять их пальцами. Впритык притянуть Чонгука телом к своему, вобрать его в себя полностью, поделиться чувствами и просто убедиться в том, что они чертовски взаимны. — Хён, ты… — бормочет Чонгук, откидывая голову назад, чем даёт Тэхёну ещё больше пространства для своей дерзости, с которой он примыкает губами к его шее. Влажно целует кадык, скользя губами к сонной артерии, несильно прикусывает её тупыми зубами и утробно стонет в мокрую от своей слюны кожу. — Это богохульство, — Чонгук всё пытается как-либо отказаться от происходящего, хотя руки машинально устраиваются на покатых плечах, сжимая ткань отвратительно ярко-красной рубашки, чтобы устоять на месте. — Нет, крош. Это ты одно сплошное богохульство, — шепчет Тэхён, чередуя слова со страстными поцелуями вдоль всей шеи, потому что хочется попробовать всего Чонгука на вкус. Каждый участок его кожи, каждую колкость, вырываемую им же из пухлых губ, каждую прожитую им и только им эмоцию. — Ты божество, в которое хочется верить, которому я готов поклоняться на коленях, которому я бы возвёл алтарь и пропагандировал бы свою новую религию. Чувства вновь запутываются в тугой клубок, но Чонгук больше не пытается отделить чужое влечение ради того, чтобы убедить себя в том, что его самого не влечёт к этому мужчине. Он позволяет происходящему быть, отключает сознание, отказывается от своего дара, чтобы не думать о том, что может произойти, а жить моментом и проживать своё собственное желание. — Бабушка выпорет меня за это, — без должного страха в голосе улыбчиво лопочет Чонгук, ощущая то, как Тэхён оставляет на его шее смачный засос. — Она не узнает, — стараясь надолго не отвлекаться от вкусной кожи, отвечает Тэхён и одной рукой обвивает выдающуюся талию парня, который перебирает пальцами его волосы на затылке. — Конечно, узнает, — усмехается Чонгук и громко выдыхает ртом, когда Тэхён несильно толкается пахом в его пах. — Может, уже знает. А может даже, узнала раньше, чем это произошло. — Что, это? — плутоватой усмешкой Тэхён смотрит на Чонгука, наконец подняв на него голову, и получает в ответ надутые в недовольстве и смущении губы, которые без промедления накрывает своими. — Ну, хён, — ноет Чонгук в кусачий поцелуй, в бешеном ритме отвечая на него, и с трудом держится на ватных ногах от нарастающего возбуждения, в которое Тэхён изредка толкается своим. — Ладно, — с трудом прекратив поцелуй, произносит Тэхён и вновь коротко чмокает размытые в контуре губы, которые Чонгук сразу же облизывает высунутым кончиком языка, — поехали. Отметим твою победу за поздним ужином. — Что там отмечать? Это же не та победа, — невнятно бормочет Чонгук, опустив глаза. — Ту победу купил я, ты же помнишь? — вновь возвращая на лицо врождённую заносчивость, произносит Тэхён и не обращает внимание на хмурость на красивейшем лице. Берёт парня за ладонь и тянет его в сторону выхода, чтобы вновь магическим способом усадить в свой транспорт.:: :: ::
Просмотр выпуска на этой неделе впервые за всё то время, что Чонгук смотрит передачу, включив параллельно видеозвонок в скайпе с членами семьи, завершается громкими овациями родителей и горделивой улыбкой бабушки. Во время рекламной паузы старушка то и дело пыталась разузнать, как у внука отношения с другими участниками, скорее всего, уже догадавшись, что с одним из них у Чонгука они до неприемлемого откровения близкие. Об этом ещё, конечно, говорила его совместная фотография с Ким Тэхёном у того в профиле инстаграма. Но бабуле не нужно сёрфить в соцсетях, чтобы догадаться об этом. Но Чонгук завершает видеозвонок расстроенным не из-за того, что не смог скрыть перед могучей ведуньей своих зарождающихся любовных чувств к мужчине, который к тому же его соперник в битве. Он осознает одну главную и терзающую мысли вещь: — Ты мне поддавался, — с яркими претензиями говорит он, когда они встречаются в здании телестудии, в котором должны пройти съёмки следующего задания. — Ты ему поддавался?! — визгливо переспрашивает Чимин, услышав вопрос, не предназначенный ему, однако не останавливает себя перед тем, чтобы одарить молчавшего друга подзатыльником. — Мы же, блять, столько денег угрохали на всё это! — шипит он ему в ухо так, чтобы Чонгук не услышал. Однако того мало это волнует. Его волнует факт нечестной битвы, пусть и она изначально была таковой. — Он всё знает, Чим. Можешь не мучить мои уши, — с отчётливым безразличием отвечает Тэхён, смотря на Чонгука. Но не виновато, как должно быть, а безумно влюблённо и окрылённо, как будто не его сейчас с двух сторон ругают за то, что он так беспечно поступил. — Он всё знает?! — возвращая предыдущий тон, вновь переспрашивает Чимин и поворачивает свой яростный взгляд на парня, который сильнее вжимается шеей в плечи от стыда. Ведь узнал он о том, что Тэхён не настоящий чародей, не потому что тот ему проболтался об этом. — А что в слове ясновидящий тебе не понятно? — недовольно огрызается Тэхён, делая шаг вбок, чтобы слух перестал уничтожаться высокими децибелами чиминового сопрано. — Так он реально… — ошалело бормочет Чимин, указывая пальцем на Чонгука. — Сам в шоке, прикинь. Он предвидел наше совместное будущее и ещё… — Тэхён собирался вновь приукрасить всё то, что видел Чонгук, который начинал уже хмуриться и отчаянно отнекиваться от всего, что было бы озвучено, но мужчину грубо перебивают. — Можешь для меня приворожить Мин Юнги? — в истошной безысходности молит Чимин, взявшись за ладони Чонгука, который тяжело вздыхает от подобного вмешательства в своё личное пространство. — Я бы мог попросить Чонгука сделать это в качестве наказания Юнги за эту свою блядскую книженцию, ведь быть влюблённым в тебя, Чим, это, должно быть, невыносимая мука, — с хитрой усмешкой произносит Тэхён и знает, что Чонгук никогда в жизни не занялся бы подобной дурью. — Но… — Но ведущий Мин сам в вас влюбится, менеджер Пак, — отвечает Чонгук и кривит губы в странной улыбке. — Правда? — одновременно спрашивают оба мужчины, один из которых недоверчиво щурится, а второй отпускает руки Чонгука и вприпрыжку бежит в сторону гримёрной Юнги. — Неправда, — пожимает плечами Чонгук, когда Чимин исчезает из поля зрения. — Не знаю, если честно, — добавляет, когда Тэхён вопросительно хмурится. — Просто он так влюблён в него. Мне показалось, что было неплохо дать твоему менеджеру надежду, хён. — Тогда же Чимин так никогда не отстанет от Юнги, — задумчиво произносит Тэхён, почёсывая затылок, и через секунду расплывается в дьявольской ухмылке. — Идеальная месть. Ты молодец, крош, — говорит и затягивает озадаченного Чонгука в крепкие объятия, пока никто их не видит. — Пожалуйста. Больше мне не поддавайся, — лопочет тот ему куда-то в грудь и старается делать более или менее полноценные вдохи от переполняющих его чувств. — Ты же знаешь, что я всё равно выиграю. Хочу порадовать тебя белым конвертом, — отвечает Тэхён и, чуть отойдя, вглядывается в неискренне сердитые глаза. — И вообще, я поддавался не тебе. В белом конверте могла бы оказаться и Суён со своим жутким ножом и шрамами от порезов. Чокнутая. Как вообще Хосок-хён с ней встречается? — осуждающе цокает он языком, и Чонгук неодобрительно хмурит лоб. — А ты встречаешься с парнем, который видит твоё прошлое и будущее, — напоминает он, скрещивая руки на груди, а Тэхён пропускает мимо ушей ненужные слова, цепляясь за самое главное. — Так мы всё-таки встречаемся? — Тэхён озаряется счастливой улыбкой во всю форму своего широкого рта и обхватывает ладонями заалевшие от смущения мягкие щёки. — Я же говорил. Да я провидец! — игриво хохочет и, не обращая внимание на лёгкое возмущение на лице Чонгука, нахально целует его в губы. — Хён, нас же увидят, — недовольно шипит он сквозь поцелуй, пусть и внутренний лёд оттаивает от того жара, с которым его целуют ненасытные губы, пока ладони опускаются с щёк к его затылку и придерживают его голову так, чтобы не смел даже отворачиваться от поцелуя, что официально регистрирует их новый статус отношений. — Если на этом шоу ещё остались настоящие экстрасенсы, то они уже давно должны предвидеть то, как я в тебя влюблён, крош, — пришёптывает в покорно отвечающие ему на поцелуй губы и звучно втягивает ноздрями воздух, чтобы хотя бы на время насытить лёгкие этим парнем. — Этого нам только не хватало, — их совместную разнеженность в углу коридора прерывает ледяной голос ведущего, который смотрит на участников, скрестив руки на груди, и осуждающе скалится, качая головой. — Добавьте в свою будущую книгу, ведущий Мин, — с изобилием сарказма усмехается Тэхён, разрывая поцелуй с парнем, и берёт Чонгука за ладонь, нежными прикосновениями выказывая ему свою поддержку. Чонгук же ничуть не волнуется насчёт книги. Потому что почему-то совсем не видит того, что она как-либо испортит Тэхёну или ему самому жизнь. Даже становится слегка жалко ведущего, ведь он явно ставит на кон свою репутацию и карьеру. — Обязательно это сделаю, — отбивается словами Юнги и, смягчившись в лице, расслабляет скрещённые руки, когда замечает неодобрительно покачивание головой подходящего к ним Чимина. — Ведущий Мин, так вы реально влюбле… — начинает было Чонгук, на лице которого неосознанно появляется весёлая улыбка от одного ясного осознания насчёт Юнги. Парень несколько раз чередует взгляд от Чимина к Юнги и собирается уже произнести вслух своё очередное никому ненужное озарение. Ненужное по мнению Мин Юнги, который быстро догадывается о том, что парнишка собирается безнравственно выболтать перед Ким Тэхёном, который обязательно будет над ним потешаться из-за этого. — Хотя бы при мне не притворяйся, что у тебя есть сверхспособности, — цедит сквозь сжатые зубы Юнги и, сделав несколько шагов к Чонгуку, прикрывает ладонью его открывшийся рот. — Не трогай моего парня, кот облезлый! — возмущённо прикрикивает Тэхён, выступая в защиту не успевшего вовремя заткнуться Чонгука, и хватается за плечо Юнги, отталкивая его назад. — Тэхён, не смей драться с ведущим передачи! — к нежданной ссоре присоединяется Чимин, который не может решить, из-за чего переживать сильнее: за репутацию своего подопечного или за физическую сохранность мужчины, в которого влюблён.:: :: ::
— А ты не мог этого предвидеть? — раздражённо интересуется у парня Чимин, который сидит в гримёрной и тяжело вздыхает. — Я не успел, — уныло произносит Чонгук, не поднимая поникшей головы, ведь и вправду ощущает себя виноватым в том, что Тэхён и Юнги поссорились на виду у всей съёмочной команды. В этот раз им вновь повезло и до драки не дошло, так как их увидел режиссёр Ким и разогнал по сторонам, как непослушных школьников. Какой стыд, думается Чонгуку, из-за которого и разразился весь этот неуместный скандал прямо перед началом съёмок. Сейчас Юнги должен мило вести передачу, а Тэхён притворяться, что не хочет вдарить кулаком ведущему по челюсти. А всё, потому что Чонгук чуть было не озвучил скрытые и ещё не до конца понятые самим мужчиной чувства Юнги к Чимину. — Ладно. Мы над этим поработаем, — со смирением в голосе вздыхает Чимин и подсаживается ближе к парню, который недоверчиво хмурится и пытается найти в пустой комнате какую-либо поддержку. Менеджер Пак определённо планирует поговорить с Чонгуком на какую-то серьёзную тему, которая ему уже не нравится. — Что значит мы и что значит поработаем? — спрашивает он, морща лоб в недоумении, и широко приоткрывает рот от внезапного осмысления, хотя Чимин ничего и не отвечает. Просто с хитринкой во взгляде широко улыбается и положительно кивает головой, замечая, что Чонгук и сам обо всём догадался. — Вы хотите сделать из меня клоуна! — Чонгук выдаёт первое, что приходит на ум, и не следит за тем, как Чимин закатывает глаза, устало потирая пальцами переносицу. — Я, может, слегка тебя переоценил, но не суть, — вздыхает мужчина и терпеливо улыбается. — Я хочу стать твоим менеджером. Ведь то, что делаешь ты, это просто… с ума сойти, короче. Ты идеальный, Чонгук. — Я… идеальный? — щебечет парень, пряча глаза в пол, чтобы не выдавать того, как сильно смущается от подобного комплимента в свой адрес. Он рос в неуверенности в себе и под давлением со всех сторон. Со стороны ровесников, не принимающих его всерьёз, и со стороны семьи, с момента проявления первых отголосков передавшегося ему дара ожидающих от него большего. — А как же Тэхён-хён? — быстро опустившись с облаков мечтаний, задаётся он насущным вопросом, ведь Пак Чимин — менеджер Тэхёна. — Думаешь, я с вами двумя не управлюсь? — самоуверенно усмехается Чимин, откидываясь на спинку стула, и из-за своего глумливого смешка не сразу замечает того, что в гримёрную зашёл Мин Юнги. — Я не это имел в виду, хён, — торопливо оправдывается он следом, потому что взгляд ведущего не говорит о том, что из его слов он мог сделать какие-либо приличные выводы. — Я в душе не ебу, о чём этом ты вообще говоришь, — с нарочитым безразличием бурчит Юнги, проходя внутрь, и плюхается на диван, устало вздыхая. — Замолчите просто на пять минут и дайте мне отдохнуть. А то Тэхён устроил там блядский индийский мюзикл своими санскритскими мантрами. Голова гудит от его жужжащего баса. — Думаю, я лучше выйду, — спешно вставая на ноги, тараторит Чонгук и загадочно улыбается, теребя пальцами бусинки чёток в руках. — Нет, оставайся. Вместе выйдем, — говорит Юнги, прикрывая глаза, и откидывает голову на спинку дивана. Не успевает увидеть того, с каким воздыханием на него смотрит Чимин, прикусывая зубами нижнюю губу. — Я всё же выйду, — лукавой ухмылкой отвечает Чонгук, в этот раз держа язык за зубами то, что Чимину и Юнги захотелось бы побыть наедине. — И да, я принимаю ваши извинения, ведущий Мин, — бросает он перед тем, как выйти за дверь. Юнги резко открывает глаза, смотря на неё, и сердито хмурится, раздражённо пыхтя. — Я и не собирался извиняться, — кричит он в закрытую дверь, покрываясь мурашками от того, что его не на шутку начинает пугать этот парень. — Я не собирался извиняться, — уже тише повторяет Юнги, поворачиваясь к смеющемуся в кулак Чимину.:: :: ::
Как и ожидается, после выполнения задания Тэхён тащит Чонгука на очередное свидание. Под предлогом показать столицу водит его по паркам, ресторанам и историческим музеям, в которых так мало людей, что можно бесстыдно и без страха быть пойманным журналистами бесконечно целоваться. — Ты же сегодня не поддавался мне, хён? — пытаясь кое-как отвлечь мужчину от себя, интересуется Чонгук, но не отходит от него далеко, так как свидание в музее со всякими артефактами и реликвиями — не самое приятное для ясновидящего место. — Не волнуйся, я разнёс тебя в пух и прах, — самодовольно ширит свою улыбку Тэхён, обнимая талию Чонгука, который в свою очередь окольцевал руками его шею и не торопится далеко отстраняться, потому что стоят они в зале, наполненной мрачной аурой. Сам Тэхён её ничуть не ощущает. Не потому что бездарен в сфере парапсихологии. А из-за того, что не может отвести влюблённых глаз от обворожительного лица, которое Чонгук пытается от смущения спрятать в сторону. — Я сделаю вид, что всё так и было, — усмехается парень и облизывает нижнюю губу, царапая её передними зубами. — О, на этом же буквально стоит вся моя карьера, — беззаботно смеётся Тэхён и, в отличие от Чонгука, который обладает всякими там магическими дарами, неплохо так умеет читать по выражениям лиц. Поэтому тянется к аппетитным губам, целует их ласково, с жадной настойчивостью и в беспечно медленном темпе, смакуя каждую из них. — Кстати, хён, — прерывая никак не надоедающий поцелуй, Чонгук всматривается серьёзно в раскосые глаза. Замечает то, как расширились зрачки и расфокусировался взгляд теряющего из-за него рассудок мужчины. Но всё же не желает утаивать сегодняшний разговор с Чимином. — Твой менеджер предложил мне поработать с ним. Тэхён отвечает не сразу. Но не потому что услышанное ввело его в какое-нибудь удивление или разозлило. Он ждёт, когда Чонгук продолжит говорить, однако тот не торопится этого делать. Парень пытается понять, о чём же Тэхён, замолчав, сейчас думает. — И? Что ты ответил? — нетерпеливо спрашивает мужчина, ведь ещё не говорил с другом на эту тему. — Ты не обижаешься? Он же твой менеджер, — поражается Чонгук, чуть отходя назад. — Вот именно, что мой менеджер и бизнес-партнёр, а не сексуаль… — Это ты его ко мне подослал? — Почему из твоих уст это «подослал» звучит, как что-то нехорошее? — Тэхён недоумевающе вскидывает бровь и делает несколько шагов назад, чтобы посмотреть на Чонгука более трезвым взглядом. — Потому что то, чем занимаюсь я, не то, чем занимаешься ты, — брякает Чонгук с отчётливой предъявой, что Тэхён поджимает губы, явно оскорбившись от того, что имели в виду. — Ауч, — лишь произносит он в ответ, притупив взгляд в пол, и коротко вздыхает перед тем, как продолжить эту становящуюся неприятной беседу. — Я не это имел в виду, хён, — бормочет Чонгук, делает шаг вперёд и тянет пальцы, чтобы вернуться в поддерживающие объятия мужчины. — Мы оба хорошо понимаем, что именно это ты имел в виду, Чонгук, — печально усмехается Тэхён. — Но я не могу осуждать тебя за твоё мнение. Просто позволь нам с Чимином помочь тебе. Поверь, мы не преследуем цели использовать веру людей в экстрасенсов ради денег. Ну ладно, не только эту цель, — вынужденно добавляет, потому что Чонгук скептично сужает глаза. — С тобой мы сможем по-настоящему помогать им. Ну и, конечно же, немножко подзаработать. Ты не представляешь, сколько у тебя поклонников появилось благодаря этому шоу. Слова Тэхёна, озвученные в успокаивающем ровном тоне, делают своё дело и постепенно убеждают Чонгука в том, что предложение не такое уж и оскорбительное, как ему изначально могло показаться. Чонгуку придётся на полном серьёзе задуматься о том, чтобы нанять менеджера, который будет находить ему клиентов, что будут приходить к нему на объект и просить помощи. У них в деревне, Чонгук сам ходил по домам и нередко делал это за бесплатно, не получая взамен даже простой благодарности. — Я даже знаю, кто мой самый главный поклонник, — в игривой манере, но стеснительно улыбаясь, отвечает Чонгук и в хищной походке приближается к мужчине, чтобы самолично утянуть его в полный привязанности и взаимности поцелуй. Обнимает за торс и, слишком не отдаляясь от выжидательно уставившегося на него лица, положительно кивает. — Хорошо, я согласен. Не думаю, что это приведёт к чему-либо плохому. — Вот же Мин Юнги с ума охренеет! — радостно восклицает Тэхён, выявляя мнимые дьявольские рожки на макушке.:: :: ::
— Это приведёт к катастрофе, Чон Чонгук! — кричит в трубку телефона бабушка, когда парень звонит ей после съёмок вечера объявления результатов полуфинального голосования, вследствие которого в финал шоу попали Ким Тэхён, Чхве Суён и Чон Чонгук. Хотелось всего лишь обрадовать членов семьи этой прекрасной новостью, поэтому, потеряв бдительность, Чонгук в последнюю очередь ожидает, что, позвонив им, он первым словом получит такое предупреждение. — Не слушай её, Чонгук-и, — вмешивается отец, отбирая у женщины телефон. — У неё опять странные психоделические видения. Сутками говорит о том, что тебя нагибает какой-то мужчина. Но мы верим в твою победу, сынок. Ты сам кого угодно поставишь раком. Чонгук машинально глотает слюну, широко раскрывая глаза, и застывает на месте, стоя в холле, через который члены съёмочной группы постепенно направляются к выходу из церкви. Он-то знает, что у бабули не бывает странных видений. Самые что ни на есть правдивые и зрящие в корень. Ну, может быть, не в тот, который подразумевает отец, говоря о том, что Чонгука нагнут. Хотя даже в этом смысле он не уверен. Пусть и в сегодняшнем голосовании из белого конверта достали две фотографии: его и Тэхёна. Осталось понять, что имела в виду бабуля под словом «катастрофа». Их романтические отношения, стремительно обрастающие сильной привязанностью, влюблённостью и нарастающей, но пока не удовлетворённой страстью, или то, что Чонгук дал своё согласие заключить с Чимином партнёрский договор на сотрудничество в качестве медийного ясновидящего с личным менеджером? — Ты идёшь, крош? — зовёт Чонгука приближающийся к нему Тэхён и крайне доволен собой, сегодняшним вечером и вообще всем тем, что сейчас происходит в его жизни. Осталось выиграть синюю руку, получить статус сильнейшего экстрасенса страны, завоевать сердце этого парнишки, у которого сейчас весь лоб покрыт испариной волнения, и дождаться всемирного провала будущей книги Юнги. — Ой, а кто это? Не тот самый напыщенный павлин, о котором ты говорил? — интересуется выхватившая следующей телефон мать. И надо признать, голос у матушки звонкий и совсем не нежный. Годы работы на ферме с овцами там и свиньями, которых нужно громко зазывать в хлев, совсем невовремя дают о себе знать. — Это я павлин? — тихо интересуется Тэхён, у которого медленно опускаются уголки губ, до этого украшавшие лицо яркой улыбкой радости от того, что они с Чонгуком оба в финале. — Не общайся с ним, Чонгук-и. Он на тебя порчу наведёт. Или слабительное в еду подсыплет! Может, твоя бабушка об этом и говорила! — продолжает мать, всё никак не понижая громкости своего прелестного заботливого голоса. — Твоя бабушка пророчила что-то плохое обо мне? — озадаченно спрашивает Тэхён шёпотом, не сомневающийся в том, что старушка, которую он воочию не видел, но о которой немало наслушался от её внука, не предвидит того, чего не должно случиться. Чонгук, не успевший за несколько минут звонка даже разок открыть рта и что-либо произнести в свою или тэхёнову защиту, хочет исчезнуть с лица земли. Уйти в аскетизм и провести его в тибетско-буддийском монастыре. — Нет, хён. Всё в порядке, — отвечает он наконец, когда на другом конце линии ведутся оживленные и, разумеется, громкие дискуссии о том, какой же этот Ким Тэхён выскочка и пустозвон. — Я так понял, знакомство с твоей бабушкой мне не предзнаменовано, — горестно подмечает тихим голосом Тэхён, хорошо замечая, что беседа с родными у Чонгука проходит в полном напряжении и, конечно же, озадачивает самого парня, который любит сомневаться во всём и во всех. В первую очередь, в самом себе. — Ну всё. Пошли, — говорит он и отбирает с трясущейся от волнения и стыда руки смартфон, чтобы одним нажатием кнопки отбоя успокоить разбушевавшихся родственников своего парня. — Поедем, отметим наше попадание в финал. Чимин к нам присоединится. Поглумимся над ним и его влюблённостью в противного Юнги, — улыбается следом, стараясь не думать о том, что когда-то Чонгук называл его напыщенным павлином. Сейчас он так не считает. Не считает же? — Хён, вообще-то… — начинает было Чонгук, послушно следуя за тянущим его за ладонь мужчиной, потому что хочет предупредить его о том, что Чимин позовёт с собой Юнги. А тот не откажется. И даже непонятно, кто над кем будет глумиться. К счастью, драк Чонгук не предвидит, поэтому затыкается на полуслове. — Хорошо. Пойдём, — кивает он, когда Тэхён останавливается у дверей, чтобы послушать его. — Спасибо, — добавляет и крепко обнимает его, дабы выказать телом и, если возможно, душой всю свою к нему влюблённость.:: :: ::
Сердце волнительно бьётся. Чонгук слышит то, как пищит электронный замок двери в чужую квартиру, когда Тэхён торопливо нажимает на панели нужную комбинацию цифр. Через полчаса должна начаться трансляция полуфинала, и Тэхён как бы невзначай предложил Чонгуку посмотреть её вместе. В удобной квартире на широком экране. Без назойливого общества Мингю и неловких разговоров с семьёй по скайпу. И лишь зайдя за порог, Чонгук понимает, как же неправильно было его согласие, потому что квартира изобилует им. Мужчиной, выбивающим почву из-под ног, лишающим рассудка и притупляющим способности одними только мыслями о себе. — Всё хорошо, крош? — заботливым тоном интересуется Тэхён, остановившись в полутёмной прихожей, где застывает Чонгук, не торопящийся снимать кеды и проходить дальше. — Мне нужно… — Поесть, — с плутоватой улыбкой завершает за него Тэхён, не имея никаких намерений хвастаться своими навыками в ясновидении, которых как таковых-то нет. Но он всё равно получает вымученную ухмылку и слабый кивок согласия. Помыв руки в ванной, которую Чонгуку даже не показывают, он не сразу торопится на кухню, где Тэхён пытается начудачить что-нибудь съедобное. Парень решает осмотреться в уютной квартире, заведомо зная, как на него может подействовать её энергетика, полностью пропитавшаяся в помещение, что приятно кружит голову. Зайдя в одну из комнат, больше походящую на кабинет, Чонгук замечает разные сертификаты, вставленные в рамки, что висят на стене. Тихо ухмыляется под нос, укоризненно качая головой. Липовые. А самое смешное, что ни один из них не относится к сфере экстрасенсорики. К психологии и прочим псевдонаукам, выдающимися умениями в которых орудует Тэхён, — да. Поэтому и удивительно наличие ненастоящих дипломов, словно напоминание о том, что Тэхён мошенничает даже в том, в чём по-настоящему хорош. — Если я попрошу тебя не заходить за ту дверь, противоположную этой комнате, ты же зайдёшь, да? — слышит Чонгук вкрадчивый шёпот прямо у уха и испуганно сглатывает слюну, невольно посмотрев на дверь, на которую пальцем указывает Тэхён. За ней нет комнаты для пыток или БДСМ-оборудования, это точно. Но почему-то становится невыносимо жарко, когда Чонгук начинает думать о том, что там находится. — Там просто твоя спальня и кровать, — с нарочитым безразличием бурчит он, несильно отталкивая от себя насмешливо улыбающегося мужчину, и идёт по направлению к кухне, потому что оттуда начинает зазывающе пахнуть. — Обожаю твой дар, — усмехается Тэхён, преследуя его, и всё же ловит на пороге кухни, чтобы обнять со спины. — Что же ещё ты там увидел? — бормочет томным голосом, вынуждая по спине Чонгука потечь полоску холодного пота волнения. — Этого не будет, хён, — нахмурившись, отвечает Чонгук и пытается натянуть на лицо недовольство. Получается слишком коряво и неубедительно, потому что видит он за той дверью слишком много. Так много, что в нижней части живота натягивается узел возбуждения, подкашивающего ноги в постыдной слабости. — Этого? Ты про что, крош? — с неподдельным удивлением спрашивает Тэхён и, чуть отойдя, всматривается в заалевшее от смущения лицо. — А ты про что? — дрожащими губами мямлит Чонгук и прикусывает нижнюю, не сразу осознавая, что вновь проебался со своим ясновидением. — Я про подарок для тебя, который лежит в первой полке комода. Хотел подарить его после просмотра того, как я разношу тебя в пух и прах, — медленно расплываясь в хитрой улыбке, отвечает Тэхён и старается не прыснуть от громкого смеха, потому что у Чонгука покраснели не только щёки, но и горят уши от сильного смятения. — Я ясновидящий, хён, а не рентген-аппарат! — ворчливо шепчет Чонгук, понимая, что его пошлые мысли с лёгкостью выяснили, даже не обладая какими-либо для этого способностями. Он подходит к столешнице, упираясь взглядом в широкую спину мужчины, который, не переставая глумливо хихикать под нос, переворачивает лопаткой кусок аппетитно пахнущей говядины на сковородке. Садится на высокий барный стол и старается унять жар щёк с помощью холодных пальцев. — И вообще, перестань задаривать меня подарками, — произносит он, запоздало осмыслив услышанное. — Не перестану. Или ты уже об этом знаешь? — слабо смеётся Тэхён, не поворачивая к нему головы. — Издеваешься надо мной, — больше констатирует очевидное, чем спрашивает с обидой в голосе Чонгук, и в этот раз Тэхён всё же отвлекается от мяса, чтобы вглядеться в опущенные глаза и виновато улыбнуться. Подходит к парню и несколько раз молча моргает, прикусывая верхнюю губу. — Не издеваюсь, Чонгук, — тихо произносит он и тянется пальцами к надутой щеке, чтобы поднять к себе опущенный в мраморную поверхность взгляд. — Всего лишь хочу узнать о тебе всё. Раз ты обо мне так много знаешь. — Как будто я это нарочно делаю, — выпятив нижнюю губу, бормочет Чонгук, пряча глаза вправо. Затем влево и вновь вправо. Лишь бы не видеть восторженной влюблённости в чужих тёмно-карих, таких непритворных и бесхитростных, что удивителен факт того, что Чонгуку и не требуется использование его дара, чтобы узнать что-либо о Ким Тэхёне. Этот мужчина открытая книга, бери и листай, ничего не утаит. Щедро поделится любым фактом о себе, не скроет своих истинных намерений, не обманет только его, Чонгука.:: :: ::
Наспех приготовленный Тэхёном стейк с завидным аппетитом поедается во время просмотра выпуска «Битвы». Он не может убрать своего довольного взгляда от Чонгука и перестать любоваться тем, как тот уплетает результат его стараний, параллельно с интересом следя за происходящим на экране кухонного телевизора. — Я знаю, о чём ты думаешь, хён, — говорит ему Чонгук с набитым ртом, отпивает из бокала красное вино и неаккуратно вытирает хлопковой салфеткой губы. — Не дождёшься, — даёт он свой категоричный ответ и, нарезав очередной кусочек мяса, бросает его в рот. — И о чём же я думаю, крош? — изогнув брови в вопросе, усмехается Тэхён и подпирает ладонями подбородок, с умиротворением наслаждаясь видом перед собой. — Ешь со своей тарелки. Я не делюсь едой. Даже той, которую ты мне приготовил, — самоуверенным тоном отвечает Чонгук, изредка бросая взгляд в сторону экрана телевизора, где сейчас идёт реклама. Скоро должны показать то, как Тэхён выполнил своё задание. И уж теперь Чонгук узнает о том, поддавались ли ему. — Конечно. Именно об этом я и думал, — тихо смеётся Тэхён, в этот раз не уведомляя парня о том, что его дар вновь подводит. На второй рекламе тарелка Чонгука пустеет, а вследствие и тарелка Тэхёна, порцию которого Чонгук же и доедает, потому что у мужчины напрочь пропадает аппетит. Точнее, он вдоволь насыщается одним только присутствием Чонгука у себя дома, на кухне, где-то глубоко в груди. Они торопливо перемещаются с недопитой бутылкой вина и бокалами в гостиную, чтобы продолжить просмотр на мягком удобном диване перед плазменным телевизором. В тёплых объятиях Тэхёна. Под аккомпанемент суетливого громкого дыхания Чонгука. — Ты всё-таки поддался мне, хён, — бурчит парень, осуждающе сощурив глаза, поднятые на пожимающего плечами Тэхёна. — Ты же понимаешь, что я актёр, который читает по сценарию? Что дали, то и выдал, — оправдывается Тэхён без капли обиды и во время совместного просмотра выпуска осознаёт одну главную для себя вещь. Он не заслуживает заранее купленной для него победы. Он не простит себя, если Чонгук ему проиграет. — Тебя расстраивает то, что мы с тобой оба попали в финал? — с непритворной серьёзностью интересуется Тэхён, всматриваясь в макушку Чонгука, повернувшего голову обратно к экрану телевизора. Парень продолжает прижимается всем телом к торсу Тэхёна, соприкасаясь щекой с вздымающейся в громком дыхании крепкой грудью. Он уже не следит за происходящим на экране, ведь был там, участвовал, видел, чем всё закончилось. Судя по тому, что Чонгук сейчас чует, Тэхён искренне считает себя виноватым в том, что жульничает. На самом деле, прекрасный исход для всех его махинаций, однако Чонгуку совсем не легко от знаний того, что человеку, к которому он испытывает всеобъемлющую влюблённость, из-за него до сильной горечи на языке стыдно. — Я совру, если скажу, что совсем нет, — всё же отвечает Чонгук, не желая притворяться равнодушным в такой момент. Он обещал Тэхёну честность и самого себя. В информативном понятии этой фразы. — Мог бы и соврать ради меня, — усмехается Тэхён, не изменяя себе, но Чонгук знает, что он не хотел бы слышать от него принуждённого обольщения. — Но я больше не злюсь на тебя, хён, за то, что ты такой аморальный шарлатан и подкупщик, — уже в более злорадной интонации тихо хохочет Чонгук, решая перевести эту неприятную беседу в более юморной тон. — Ещё напыщенным павлином назови меня, — недовольно и вполне оскорбившись, фыркает Тэхён, догадываясь о том, что Чонгук над ним подтрунивает. Но от правды, хлёстко ударенной по лицу любимыми губами, совсем не легче. — Красивый и милый павлин, — хихикает Чонгук, приподнимаясь на месте, чтобы подарить мужчине извинительный поцелуй. Тэхён, не глядя, нажимает на пульте кнопку выключения телевизора, потому что слышит мерзкий голос бесячего Юнги. Притягивает парня за талию к себе, не прерывая начатого им нежного поцелуя, во время которого Чонгук успевает как-то незаметно усесться ему на бёдра и уложить предплечья на приподнятые в волнении плечи. — Ты, кстати, видел когда-нибудь брачные танцы павлинов? — вышёптывает свой неуместный вопрос Тэхён в ненасытно целующие его губы и озорно улыбается, слизывая с них кончиком языка остатки слюны. — Только не говори, что хочешь его мне сейчас показать, — легко смеётся Чонгук и приглушённо взвизгивает, когда Тэхён прижимает его спиной к дивану, вдавливая в мягкую поверхность и нависая сверху с неприкрытым вожделением. — Тебя хочу, — выстанывает он ему в губы и примыкает к ним голодным поцелуем, размывающим сознание. Того, что сейчас отплясывает у него в полных огненной страсти глазах, в нетерпеливых прикосновениях вдоль неохватных бёдер, в настойчивых движениях его теряющего над собой контроль тела, — всего этого Чонгук не предвидел в своих нечётких видениях. И это на самом деле больше радует, чем расстраивает или обескураживает. Чонгуку нравится неясность, которую он проживает в обществе этого мужчины. Прожорливые губы в размеренной скорости скользят вдоль подбородка, обхватывают выпирающий острый кадык, что часто движется от того, как Чонгук глотает слюну в безуспешных попытках смочить горло. Горячий пронырливый язык лижет солоноватую от пота шею. Тупые зубы беспечно царапают её, будоража сознание и бурля кровь в венах, обжигающих кожу колкими зарядами энергии. Чужой энергии, которой заряжается Чонгук, в полной мере ощущающий сильное возбуждение мужчины над собой. Не только тем, как в его бедро упирается внушающих размеров твёрдость, но яркой аурой сексуального влечения, красными пятнами мигающей под прикрытыми веками. — Хён, мы сейчас… — заполошно бормочет Чонгук, не открывая глаза, и втягивает ноздрями аромат страсти, которым пропитываются их тела, смешивающиеся в одно общее биополе. — Будем делать это, — усмехается Тэхён и забирается руками под ткань чёрной футболки Чонгука, оглаживая пальцами опаляющий кожу насыщенный мышцами пресс. — Хочешь переместимся в спальню? — добавляет, вспомнив слова парня о том, что же там, за закрытой в его комнату дверью, их могло ждать. Больше подарок для Тэхёна, чем для Чонгука. — Хочу здесь, — невнятно отвечает Чонгук и громко шипит сквозь стиснутые зубы, когда по его твердеющему возбуждению с силой трётся чужое. Толкается сквозь толстую ткань, выбивает ничтожные остатки здравого смысла, вынуждает забыть о том, где находится, чем занимается, что было и что будет. Продавленный под их общим весом диван достаточно большой, и Тэхёна ничуть не удивляет желание парня отдаться ему именно на нём. Он неторопливо поднимает ткань его футболки, оголяя горячее как на вид, так и по температуре, тело. Несколько секунд смотрит на вздымающийся от частого дыхания торс. — Раздеваться не собираешься, крош? — в издевательском тоне интересуется Тэхён, так как Чонгук не торопится поднимать руки, чтобы освободить себя от намокшей от пота футболки. — Собираюсь, — пугливо произносит Чонгук, но продолжает держать руки прижатыми локтями к бокам. — Ну же, — тягуче просит Тэхён, готовый прямо сейчас распрощаться со своим терпением и разорвать этот ненавистный кусок ткани, мешающий лицезреть неделями снившееся ему произведение искусства. Он приподнимается на коленях, садясь на них между раздвинутых бёдер Чонгука, и, не прерывая устойчивого взгляда, полного угроз этой ночью не сдерживаться, в умеренном темпе расстёгивает по одной пуговицы своей атласной рубашки с короткими рукавами. Чонгук теряет голову, а скорее то, что от неё вообще могло сохраниться, и никак не контролирует руки, которые самолично снимают с его торса липкую футболку. Он бросает её на пол, шире расставляя ноги по сторонам, внимательно следит за тем, как Тэхён обнажает тело, в свою очередь более аккуратно укладывая рубашку на подлокотник за спиной. В противоположной небрежности елозит ладонью по напряжённому паху Чонгука, который до боли прикусывает неосознанно нижнюю губу. — Хён, — жалобно взмаливается он и слабо хватается за запястье мужчины, чтобы остановить его мучительно-приятные прикосновения. Такая реакция вполне по душе Тэхёну, и он хитровато улыбается, опускаясь лицом к нагому торсу Чонгука. Проводит в понятной лишь для себя траектории дорожку мокрым языком по раскалённому прессу. Уплотняет поочерёдно губы на твёрдых сосках. Цепляется за них зубами. Трётся голой кожей о чонгукову, скользит животом вдоль его тела, толкается пахом в чужой. Чонгук хватается ослабевшими пальцами за густую дремучесть его тёмных волос, сжимает в корнях, притягивает мужчину к выгибающейся ему навстречу груди. Чувства жгучей торпедой взрываются в нём, когда Тэхён просовывает изворотливую ладонь через его оверсайз джинсы, умудряясь пролезть и через эластичную ткань нижнего белья, и касается кончиками пальцев его стоячего члена. Хватка на волосах усиливается, дыхание громче шумит, разум беспросветно туманится. Тэхён безостановочно наслаждается тем, в кого превращает парня под собой, поэтому не останавливает своих нежных прикосновений по члену, смыкает вокруг него пальцы, гладит вдоль всей длины, задерживает большой палец на головке и ожидаемо вырывает из красных губ протяжный стон. — Я схожу за смазкой и резинкой, — неожиданно для Чонгука, который совсем забыл о своём даре предвидения, говорит Тэхён и вытаскивает руку, вставая на ноги. Между ног брюки сильно топорщатся, во всей красе предупреждая Чонгука о том, что же его ждёт. — Чтобы когда я вернулся, ты был полностью раздетым, крош, — приказным тоном говорит он, кривя губы, что без остановки облизывает в лукавой ухмылке. Чонгук привстаёт на месте, провожая голую спину заходящего в спальню Тэхёна нервозным взглядом. Быстро осушает остатки вина в непонятно чьём бокале и пытается привести рваное дыхание в привычную для себя норму, потому что кружится голова и крушится сознание. Он совсем невовремя вспоминает о том, что не имеет опыта в сексе. Всё, что он о нём знает, всё, что когда-либо ощущал, все те моменты, прожитые у него в черепной коробке, — ничто ему не принадлежит. Страх перед, как ему предвидится, уже неизбежным вынуждает его так и застыть в сидячем положении с лишь расстёгнутой пуговицей джинсовых брюк. Чонгук облизывает губы, вкушая сохранившийся на них вкус вина, смешанный со слюной Тэхёна, и сильно вздрагивает на месте, когда на диван рядом с ним бросают бутыль розового цвета и связку фольгированных пакетиков. — Зачем столько? — пугливо шепчет Чонгук, пытаясь по-быстренькому сосчитать количество презервативов. — А ты куда-то торопишься? — ухмыляется Тэхён и, пока подходит к дивану, спешно расстёгивает брюки. — Ты почему ещё одет, Чонгук? — с нарочитым недовольством во взгляде спрашивает и очень даже ловко снимает с себя брюки, всё так же заботливо складывая дорогую ткань и кладя её на журнальный стол. — Я ещё никогда… — мямлит парень, поднимая большие глаза на мужчину, и старается не смотреть на кажущееся ещё более огромным из-под боксеров достоинство, что встаёт перед его лицом в нескольких сантиметрах от него. — Никогда не раздевался? — Не занимался этим, — стыдливо бормочет Чонгук, ощущая себя настоящим неудачником после своего признания. — Я знаю, крош, — заботливо улыбается Тэхён и гладит мягкую щёку, что сразу льнёт к нему. Чонгук неосознанно прикрывает глаза, принимая разделённое с ним тепло, и даже не удивляется тому, что Тэхёну известно о нём намного больше, чем он успел о себе выдать. Просто у мужчины хватает такта об этом умалчивать, пока ему самолично не признаются. — Я буду аккуратным. Я же обещал, — успокаивающе шепчет Тэхён и несильно хватает его за подмышку, чтобы без слов попросить встать. Чонгук слушается и, не открывая глаза, приподнимается на ноги. Получает ласковый убивающий любые сомнения поцелуй в губы. Чувствует чужие пальцы на молнии своих джинсов. Вслушивается в глухой звук опускающейся змейки. Усиливает напор поцелуя, когда брюки осторожно опускают вдоль бёдер. Откидывает их ступнями под журнальный столик. И ненарочно прикусывает нижнюю губу Тэхёна, когда тот просовывает по первую фалангу пальцы обеих рук за резинку его боксеров. Тэхён только приглушённо мычит ему в губы, ни на миллиметр не разлепляя поцелуя, и с обещанной аккуратностью опускает вниз нижнее бельё. Оголяет сначала ягодицы, моментально покрывающиеся мелкими мурашками из-за долгожданного холода. Затем одной ладонью обхватывает прижатый к лобку член и помогает высвободить его из неприятного плена нестерпимо давящей ткани. — Я же буду сверху, да? — на всякий случай спрашивает Чонгук, ощущая, как боксеры плавно скатываются по бёдрам. — Ещё чего, — отвечает ему Тэхён и выдаёт своё без того ясное намерение тем, как раздвигает по сторонам упругие ягодицы Чонгука. С трудом отпрянув от поджарого тела, Тэхён отходит немного назад, чтобы прогуляться по нему глазами. В демонстративной хищности облизывается, не позволяя голому парню от себя спрятаться. И одним махом снимает с себя боксеры, выявляя перед без того вечно пугливым парнишкой свой толстый налитый кровью член с багровой лоснящейся головкой и отяжелевшими яйцами. — Может, всё-таки я буду сверху, хён? — бормочет Чонгук, понимая, что уже давно сдался во власть этому мужчине, пусть и не видит для себя другого будущего кроме того, в котором в него засовывают эту огромную дубинку. — Расслабься, крош, — Тэхён пытается его утешить, отчётливыми буквами читая посетивший его страх перед первым сексом. Но он ничуть не соврал, когда обещал ему быть максимально аккуратным и нежным. Ничего обратного к Чонгуку невозможно проявить. — Смотри, что сейчас будет, — говорит он в безмятежном тоне, надеясь своим голосом утихомирить панику в округлившихся глазах. — Ты сейчас встанешь коленями на диван и упрёшься в него локтями, — произносит и взглядом показывает, что ожидает беспрекословного повиновения. Чонгук, отмахиваясь от внутреннего волнения, слушается и принимает коленно-локтевую позу, ощущая, как оттопыренный анус обдаёт лёгким холодом. — Потом ты выгнешься в пояснице, — продолжает свою инструкцию Тэхён, когда кладёт тёплую ладонь на копчик парня и чуть придавливает его, вынуждая Чонгука прогнуться под ней и выпятить пятую точку вверх. — Хороший мальчик, — со слышимой в голосе ухмылкой говорит он, и Чонгук слышит звук открывающегося тюбика лубриканта. — Старайся сильно не напрягаться, договорились? — убаюкивающим баритоном произносит Тэхён, пока выдавливает обильное количество смазки на пальцы и принимается растирать её между ними, чтобы нагреть. — Ну же, крош, впусти меня, — шепчет, когда пытается протолкнуть в сжавшийся сфинктер испачканный в липкой жидкости указательный палец. Чонгук непроизвольно повинуется озвученной с предельной нежностью просьбе, пытается расслабить анус и следом ощущает, как в него входит кончик чужого пальца. Он шипит сквозь зубы больше от непривычки, чем от едва ощутимой боли, и довольно мычит, когда Тэхён мягко поглаживает ладонью его ягодицу. Мужчина продолжает путь указательного пальца дальше вглубь, не прекращая утешительными движениями ласкать ягодицу. Осторожность Тэхёна ясным ароматом касается обоняния Чонгука, улавливающего ещё приторный запах клубничной смазки, и парень заражается его спокойностью, что начинает сам подаваться навстречу пальцу. — Крошка хочет ещё? — довольно ухмыляется Тэхён, замечая то, как задвигалась аппетитная пятая точка, которой не хочет причинять лишнего дискомфорта, поэтому он на редкость старателен. Получая ответ в виде активного кивка головой, Тэхён скользит в Чонгука средним пальцем. Наслаждается мелодией его сладкозвучного голоса. Чувствует кроткую податливость тем, как парень сильнее выгибается в пояснице. Он неторопливо гладит ягодицу и, словно играя на клавишных, опускает руку вдоль бедра. Приближается пальцами к его члену и разок проводит ладонью по всей длине. — Ещё, — зачарованно стонет Чонгук, и Тэхён не терзает его терпение, вновь двигаясь плавно вдоль члена, при этом не останавливая размеренных фрикций у него внутри. Чонгук не может думать о чём-либо другом, кроме того, как хорошо ему становится от манипуляций мужчины. Словно голоса и видения, годами преследующие его с настойчивой беспрерывностью, впервые покинули тело. Его экстрасенсорный дар и вправду должно быть даёт сбой, раз Чонгук ощущает себя падким на плотское наслаждение простым человеком. Тэхён тащится от того, как Чонгук активно насаживается на его пальцы, решая самостоятельно усилить скорость фрикций, и с довольной улыбкой на лице, с трудом игнорируя собственное нетерпение между ног, добавляет безымянный палец, чтобы дать ему настроиться к тому, что его ждёт после этого. Предвидел ли Чонгук того, в каком положении окажется в конце вечера, Тэхён об этом уже не задумывается. По словам парня чертей и ангелов не существует, однако Тэхён хотел бы подолгу подискутировать на эту тему, ведь не они ли стали подстрекателями их встречи? — Ну всё, хён, я привык, — нетерпеливо бормочет Чонгук и поворачивает на мужчину голову. Прикусив нижнюю губу, смотрит измученно, разнеженно, с безумной мольбой в прикрытых глазах. — Ты точно никогда этим не занимался? — издевательски усмехается Тэхён, заслуженно получая на красивом утомлённом лице обиженную нахмуренность. Чонгуку пришлось узнавать намного больше, чем испытать. И Тэхён понимает, что он сейчас в предвкушении того, чтобы наконец ощутить ту сладострастную негу удовольствия, которое развязывает войны и строит замки. Мужчина разрывает зубами один из пакетиков, освобождает от упаковки и, не убирая взгляда от расширенной зазывающей к себе дырочки Чонгука, надевает на член презерватив. — Сначала будет больно, крош, — предупреждает он, когда встаёт одним коленом на промятый под ними диван, и с нетерпением облизывается, предвкушая долгожданный момент, в который окажется внутри этого нереального парня. — Не буде… — в попытках доказать то, что он всё ещё знает будущее, Чонгук тягуче мычит на полуслове, ведь Тэхён предугадывает будущее чуть точнее, чем он. Потому что крупная головка члена в тонком латексе проталкивается во впервые растянутый анус. Пусть и осторожно, с мучительной медлительностью и заботливой аккуратностью, которую обещали. — Всё хорошо, расслабься, — шепчет Тэхён, старательно держа себя в руках, чтобы единым махом не забрести в девственную глубь. — Не могу. Вытащи его из меня, хён! — хнычет Чонгук, еле стоя на локтях, и начинает ощущать по всему телу колкую боль. В коленях, в локтях, в заднице и даже в требующем разрядки возбуждённом члене. — Что, блять?! — Удивление Тэхёна вырывается из него громковатым криком, ведь на своём богатом опыте его о таком ещё не просили. — Ты уверен? — всё же интересуется он перед тем, как выйти из приятно окутывающей практически всё тело теплоты. — Нет-нет, — тараторит Чонгук, мотая головой, что кучерявая чёлка липнет к потному лбу. — Не слушай меня. Давай дальше, — говорит и вводит Тэхёна в сильнейшее смятение, ведь последнее, что тому хотелось бы, так это принуждать своего парня к неприятному сексу. — Бес попутал. — Ты ж говорил их не сущ… — Хё-ё-ён, — устало хнычет Чонгук, перебивая лишнюю болтовню мужчины, и сам дёргается назад, чтобы дать чужому члену войти в него хотя бы до половины. — Чёрт, — втягивая воздух сквозь стиснутые зубы, бормочет Тэхён, не ожидавший такой самодеятельности, и всё же останавливает Чонгука ладонями, вжавшись в его крепкие бёдра. — Его не существует, — игриво хихикает Чонгук, еле держась на локтях, и вытирает ладонями скатывающиеся по лицу капельки пота. Тэхён уже никак не реагирует на ежесекундно меняющееся настроение парня и совершает первый неуверенный толчок в растянутый анус, старательно придерживая его за бёдра. Вновь двигается вперёд, сильно не напирая, пусть и терпение уже давно на пределе. Да и Чонгук ничуть не помогает тем, как ёрзает под ним, вертит задом, вырисовывает непонятные в воздухе узоры, как будто вытанцовывая тот самый павлиний танец, сносящий остатки милосердия Тэхёна, который ещё чуть-чуть и грубо трахнет этого наглёныша без обещанной пощады. Чонгук не прекращает отрывисто елозить на месте, уже привыкнув к насыщающей его пыл заполненности, и жалобно повизгивает, когда Тэхён, чтобы утихомирить уже беспокойного парнишку, хватается за его член. Следом делает несколько толчков в одном такте с движением руки и вынуждает наконец Чонгука с покорным послушанием опустить голову на диван. Он лишь глухо скулит в мягкую поверхность, искусав в высшем наслаждении губы, и не может совладать с чувствами, потому что ощущает их в двойном размере. Чонгук только сейчас понимает, что испытывает гуляющую по телу Тэхёна эйфорическую дрожь на самом себе, от чего не может сдержать нервной улыбки. Кусает диван, сжимает его пальцами, тычет в него потным искажённым в невыносимо мучительном блаженстве лицом и томно стонет вразнобой ритму учащающихся в темпе фрикций. Когда же головка достигает простаты, он до лёгкого хруста в позвоночнике выгибается в спине и шумно втягивает ноздрями вытекшие вместе со слезами сопли. — Всё хорошо, крош? — заботливо интересуется Тэхён, не зная, насколько ещё аккуратнее ему быть, чтобы не причинять Чонгуку боли. — Охрененно, — едва различимо лопочет он, не поднимая головы, — не останавливайся, — просит следом, включая перед ненасытными глазами Тэхёна зелёный свет. Мужчина увеличивает скорость своих движений вдоль его члена, параллельно ускоряя темп толчков. Жуёт поочерёдно губы, закатив глаза и откинув назад голову. Не успевает вовремя вдыхать и выдыхать, чтобы позорно не отключиться от недостатка кислорода и переизбытка сумасводящего экстаза. — Сейчас-сейчас-сейчас, — невнятно бормочет Чонгук, вздрагивая на месте, и прикрывает глаза, глотая жадно ртом спёртый воздух. — У тебя очередные видения? — не сдержав в себе дурацкой шутки, спрашивает Тэхён. Вслушивается в громкий хриплый стон парня. Чувствует, как пальцы на чужом члене пачкаются в вязком семени. Довольно улыбается под нос, упиваясь безупречной картинкой звонко кончающего под ним Чонгука. Собственная разрядка не заставляет себя ждать. Тэхёну требуется лишь пара толчков в обмякшее после сокрушительного оргазма тело, чтобы следом излиться в презерватив. Покрываясь приятными мурашками, он трясётся, еле удерживаясь на уставших коленях и рвано стонет, неосознанно надавливая пальцами на бёдра Чонгука. Сам парень, бессильно упавший грудью на диван, ощущает приливающую к упавшему члену кровь. Затем с удивлением раскрывает глаза, когда в унисон с Тэхёном мычит в напеве чужого оргазма, что передаётся ему и вынуждает во второй раз кончить в крупной трясучке. — Что это было? — растерянно спрашивает Тэхён, не ожидавший того, что Чонгук ещё больше запачкает ему диван. — Я, кажется, только что испытал твой оргазм, хён, — с развесёлой ухмылкой бормочет он, повернув голову в бок, чтобы найти краем глаз удивлённое лицо мужчины. Тот бережно выходит из пульсирующей дырочки, не лишая себя возможности погладить обеими ладонями округлые ягодицы, и бесконтрольно смеётся услышанному. — Я говорил, что обожаю твой дар? — произносит Тэхён, снимая наполненный презерватив, и, завязав его на узел, опускается на корточки перед лицом Чонгука, в разнеженном умиротворении прижавшимся щекой к дивану. Всматривается в прекрасное лицо. Затем по очереди целует прикрытые подрагивающие веки, учащённо втягивающий через ноздри воздух круглый нос, покрытый испариной губной желобок, истерзанные кроличьими зубками приоткрытые губы. — Ты обещал мне подарок, хён, — сквозь поцелуй лепечет Чонгук, хитро улыбаясь уголками губ, и, опустив пятую точку на диван, тянет Тэхёна за шею к своему телу, устало обнимая.:: :: ::
Для последнего задания битвы финалистов как обычно собирают на парковке, чтобы пуститься с ними в путь куда-то за пределы города. Чонгук засовывает охладевшие из-за усиливающегося осеннего ветра ладони в куртку Тэхёна, а сам Тэхён, стоявший перед парнем на улице, прижимает свои ледяные пальцы к его горячей шее. — Ты что делаешь, хён? — возмущается Чонгук, дрожа и покрываясь мурашками, но мужчина продолжает самодовольно ухмыляться своей шалости. В своё извинение приближает губы к нахмуренному лицу Чонгука и нежно целует его в замёрзшую щёку. — Греюсь, — шепчет он, продолжая покрывать его лицо короткими поцелуями, которые успокаивают парня. Но больше утихомиривают его выдающуюся в глазах панику перед финальным заданием, после которого он больше не сможет продемонстрировать стране своих навыков. Так ему пока кажется, потому что у Чимина и Тэхёна на этого парня большие бизнес-планы. — Всё, загружаемся! — орёт Хосок своим звонким голосом, оглушающим стоящего рядом курящего Юнги, который несильно толкает его в плечо от злости. Ведущий с утра проснулся уже недовольным жизнью, потому что для книги полностью пропало какое-либо вдохновение. А всё из-за одного мелкого подмастерье, что вечно маячит перед глазами, но не торопится признаваться в чувствах, которые он мог разнести вдребезги из вредности, направленной к Ким Тэхёну и Чон Чонгуку. После их совместного ужина вчетвером неделю назад эти двое совсем перестали как-либо скрывать свои отношения, ничуть не стесняясь ни Юнги, который не мог поверить в то, что это не маркетинговый ход для заполучения зрительских голосов и повышения популярности, ни членов съёмочной команды под предводительством Ким Намджуна, что после отношений своего помощника с чокнутой Чхве Суён больше ничему в этой жизни никогда не удивится. — Тэхён, ты как? Едешь? — настороженным тоном интересуется подошедший Чимин и смотрит с непривычной себе обеспокоенностью. — Ты же прочитал папку с заданием? — Да, от и до, — отвечает Тэхён, не убирая улыбающегося взгляда от согревающегося из-за игривой ухмылки мужчины Чонгука. — Ну слава небесам, — выдыхает менеджер Пак, ведь не до конца был уверен в том, что его подопечный захочет проходить это задание. На кону стоят деньги, репутация и партнёрство со студией. — Чем сегодня будешь всех забавлять? Плясками перед костром или шаманскими завываниями? — ухмыляется Чонгук, используя шанс вновь поглумиться над своим мужчиной, который позволяет ему все эти издевательства, потому что заслужил и потому что уж слишком сильно влюблён в этого испытывающего судьбу парнишку, знающего, что ничего ему за это не будет. — Плясать и завывать будешь ты. Этой ночью у меня в постели, крош, — с ничуть не пугающей угрозой в голосе отвечает Тэхён и, взяв Чонгука за ладонь, тянет его в сторону подъехавшего микроавтобуса. Хорошее настроение Тэхёна перед последним заданием не нарушает пасмурная погода за окном. Даже странные поглядывания Суён в его сторону, то и дело во время поездки оборачивающейся назад, где сидят Чонгук и Тэхён и шепчутся между собой. — Она хочет меня проклясть или что? — недоверчиво прищурившись, спрашивает Тэхён ближе к концу поездки, не стерпев навязчивого внимания. — Если бы это было возможным, я бы первым сшил бы на тебя куклу вуду, — ядовито усмехается Чонгук и заслуженно получает болезненный щипок в бедро. Затем лёгкое по нему поглаживание и короткий чмок в надутые от боли губы. — Не удивлюсь, если у тебя есть вуду-слепок моего члена, которым ты так ловко манипулируешь, — отвечает Тэхён, сильнее смущая Чонгука и вгоняя его в краску своими очаровывающими пошлостями.:: :: ::
Чонгук проходит задание вторым, после Чхве Суён. В отсырелом промозглом здании с высокими потолками и тремя этажами. Атмосфера жутчайшая, однако ведущий не ставит перед Чонгуком задание узнать, что же тут могло произойти. Ведь на сегодня миссия найти спрятанного добровольцами человека. — Господин Чон, что, по-вашему, это за место? — интересуется Юнги, когда они стоят в ничем не выдающимся холле здания. Задаёт он свой вопрос, отклонившись от сценария, потому что может, потому что Чонгук накопил достаточно смелости, чтобы давать самоуверенные ответы, которым его определённо научил Ким Тэхён. — Выглядит, как место заключения, — произносит Чонгук, задумчиво теребя бусинки из чёрного коралла своих новых чёток. Тот самый недешёвый подарок от Тэхёна, сильнее влюбившего в себя пусанского парнишку, который даже не знает, как скажет домашним о том, что возвращаться в деревню он не собирается. — Вижу, у вас новые бусы, — игнорируя правильный ответ участника, говорит ведущий и кидает короткий взгляд на чётки в руке Чонгука, который не может сдержать улыбки. — Да, это буддийские мала. Здесь сто восемь бусин, символизирующие состояние созерцания и освобождения от ста восьми страстей и раздражений, — с интересом рассказывает Чонгук, мысленно подмечая то, как Тэхён смог подобрать для него идеальный подарок, небось, не особо догадывающийся о том, что эти чётки могут означать. — Освободившись от этих раздражений, тело и… — Всё-всё, Чонгук. Можете не продолжать ваш очередной ликбез по ведунству, — нетерпеливо перебив его, вздыхает Юнги, ведь знал же, как Чонгук любит поболтать обо всём эзотерическом. Он уже наслушался его рассказов во время их совместного ужина. Тогда-то Юнги решил, что было бы неплохо сделать Чонгука одним из персонажей своей будущей книги, которой этот парень не пророчил ожидаемого успеха. — Вот вещи спрятанного человека. У вас есть полчаса на его поиски. Засекаю время, — предупредительным тоном говорит Юнги и нажимает на кнопку таймера. Чонгуку не впервые приходится заниматься таким. В родной деревне его частенько просили найти сбежавших овец или непослушных детей. Ему не составит труда отыскать спрятанного в здании обширной бывшей когда-то тюрьмой живого человека, ощущая его энергетику через мобильный телефон и ключи от машины. Интересно, а как Тэхён собирался проходить это задание? Чонгук знать не хочет. Его это больше и не беспокоит. Важнее показать самого себя, поверить в свой дар, получить веру в себя от близких ему людей. Однако мысли о мужчине вызывают в нём странное предвкушение взволнованности. Стены начинают давить, лёгкие сужаться в размерах, а сердце отстукивать тревожные биты. — Что, заплутали? — интересуется стоящий рядом Юнги, когда Чонгук застывает на месте на третьем этаже тюрьмы, почти дойдя до нужного поворота. Ведущий, в этот раз изменив себе, задаёт свой вопрос с серьёзной озабоченностью. Потому что, чёрт дери, волнуется за то, что Чонгука опять будет трясти из-за кошмарных флешбэков не своего прошлого. Потому что нехотя и практически насильно поверил в то, что Чонгук обладает настоящим даром ясновидения, а значит, пусть лучше он, чем Ким Тэхён или чокнутая Суён, на руках которой почти не осталось живого места. — Где-то здесь, — сквозь тяжёлое дыхание отвечает Чонгук, хаотично бегая глазами по сторонам, словно не чувствует спрятанного человека. Чувствует, ещё как, но почему-то сильное беспокойство за Тэхёна никак его не отпускает. — Ну у вас ещё есть время. Можете не торопиться, — успокаивает его Юнги, смотря на таймер, хоть и не имел каких-либо намерений утешать участников. Должно быть, этот молодой колдун знатно помагичил над ним и его скептицизмом. — Надо его предупредить, — проговаривает Чонгук шёпотом, который улавливает ведущий. — Спрятанного человека? А что с ним? Чонгук никак не реагирует на заданный ему вопрос, так как говорил сейчас не об этом человеке. Надо было предупредить Тэхёна о том, то ему может стать плохо во время выполнения этого задания. А значит, нет смысла тратить время на долгие прогулки по третьему этажу, раз Чонгук уже знает, где сидит искомый объект. Он напрочь забывает советы Тэхёна о том, что Чонгуку стоит больше коммуницировать с другими добровольцами, ведь выполнение задания — это лишь часть того, что нужно продемонстрировать зрителям. Им важнее более глубокие темы, что-нибудь скрытое от глаз, что-нибудь такое, после которого на интервью сказали бы: «Об этом никто не знал, а он смог как-то мне это поведать». — Вот ваш человек, — коротко говорит Чонгук, зайдя за нужную дверь, и, насупив брови, быстро возвращается в сторону лестниц, чтобы спуститься и выйти из здания. — Господин Чон, — зовёт его ведущий параллельно с добровольцами, которым хотелось бы послушать что-нибудь о себе, ведь не зря они сегодня тут собрались. Даже чокнутая Чхве Суён не пожадничала и каждому из них что-то да погадала. — Я тороплюсь, — коротко оповещает он озадаченного мужчину, который безмолвно смотрит ему в убегающую спину. — Что это, блять, с ним? — ошарашенно спрашивает Юнги у режиссёра, пожимающего плечами, и тому так-то плевать, что с участниками, пока они не теряют сознание и могут стоять в пределах кадра.:: :: ::
Чонгук находит Тэхёна курящим у маленькой кафешки недалеко от здания тюрьмы, где остальные участники и члены съёмочной группы ожидают окончания съёмок. — Хён, — зовёт мужчину Чонгук, торопливо выйдя из машины, что подвозит участников до места проведения задания. Тэхён хочет приветливо улыбнуться, когда бросает недокуренную сигарету в урну, но замечает оторопелый взгляд своего партнёра, который подбегает к нему и крепко обнимает по мере возможности. Чонгуку, одетому в пуховик это сложно сделать желанным образом, потому что для последнего шоу Тэхён вновь вырядился в белую массивную шубу из искусственного меха. — Не иди на задание, хён, — шепчет обеспокоенным голосом Чонгук, своими словами вынуждая улыбку на лице Тэхёна сползти и замениться тревожным прищуром. — Тэхён, я жду тебя у машины. Твоя очередь, — прикрикивает в их сторону Хосок. — Что такое, крош? Боишься, что я вновь разнесу тебя в пух и прах? — шутливо спрашивает Тэхён, ведь не раз говорил Чонгуку о том, что его победа на шоу уже предопределена подписанным со студией договором. Ему просто осталось сыграть последний акт своей роли, чтобы в финальном выпуске, когда ведущий оповестит участников о результатах зрительского голосования, у людей не возникло сомнений в том, что за Тэхёна реально голосовали. — За тебя боюсь, — с глубокой честностью признаётся Чонгук, всматриваясь в часто моргающие глаза, и старательно делится своим волнением. Увы, у Тэхёна шестых чувств и эмпатии на метафизическом уровне нет, поэтому прочувствовать то, что сейчас испытывает Чонгук и предвидеть своё недалёкое будущее, он всё так же не может. Всего лишь считывает в выражении любимого лица необъяснимую тревогу и сильную растерянность, о причине которой Чонгук не торопится делиться. — Мне Чимин уже сообщил о том, что человека сейчас прячут на втором этаже в комнате за первым поворотом, — говорит Тэхён, пытаясь успокоить Чонгука тем, что он не опростоволоситься, провалив задание. Хотя всё те же несуществующие черти на плече так и требуют у него сделать это. Побыть впервые не обманщиком, чтобы такие настоящие таланты, как Чонгук, могли получить заслуженное признание. — На втором этаже тюрьмы, хён, — конкретизирует Чонгук, только сейчас поняв то, что ту папку, которую Тэхёну дал Чимин, тот не читал «от и до». Без интереса пролистнул в один из тех вечеров, когда Чонгук ночевал в его постели. Тэхён не убирает с лица лёгкой ухмылки. Смотрит в озабоченные глаза, поглаживает тыльной стороной холодных пальцев шершавую и тёплую кожу и выдавливает из себя короткий смешок. Нервный, как ощущает Чонгук. Успокоительный, в чём Тэхёну хотелось бы его убедить. — Ну и что? Думаешь, я тюрем боюсь? — улыбчиво произносит Тэхён, собирая пальцы другой руки в болезненный кулак. Если в колумбариях, в одном из которых лежат урны с прахом его родителей, Тэхён ещё может как-нибудь функционировать, то в тюрьмах он пока не был. Мысли о том, что он родился в одной из них, что там заточены были его родители, что ему самому там заслуженное место, уничтожающим смерчем всегда вызывали в нём панику. Чимин об этом знал. Так вот почему с такой заботой спрашивал о том, готов ли Тэхён выполнять это задание. Кажется, не готов. Но Чонгуку об этом лучше не знать. — Да, боишься, — твёрдым тоном отвечает Чонгук, которому всё же виднее. В прямом смысле этого слова. Он буквально предвидел то, что у Тэхёна случается паническая атака в той самой тюрьме, где сейчас находится Юнги и другие добровольцы, ожидающие главного героя данного сезона «Битвы экстрасенсов». — Ты меня недооцениваешь, крош, — самоуверенно усмехается Тэхён и отходит от Чонгука, чтобы подойти к машине, у которой его ждёт Хосок. Рядом с помощником режиссёра стоит нервно кусающий губы Пак Чимин, явно настороженный не тем, что его подопечный опозорится во время важных съёмок, а ментальным состоянием лучшего друга. — Всё, я… — Он не поедет, — перебивает Тэхёна Чонгук сердитым криком и подбегает к мужчинам, загораживая собою дверь водительского сидения. — Чонгук, ты ведёшь нечестную игру, — терпеливо ухмыляется Тэхён, хорошо осознавая, как двулично звучат его слова. — Что происходит? — недоверчиво оглядывая их, интересуется Чимин и, не дожидаясь ответа, понимает, в чём дело. — Ты, блять, не читал ту папку от и до! — говорит и толкает Тэхёна в плечо своей маленькой, но чертовски сильной ладошкой, что мужчина пятится назад и начинает реально сердиться. — Я пропустил неважные для меня пункты всего лишь, — исправляет его Тэхён и вновь обращает недовольный взгляд к нахмурившемуся в решительности Чонгуку. — Так Тэхён едет или как? Юнги-хён заваливает меня гневными смсками о том, что он отморозил свой тощий зад. Я не хотел представлять это перед глазами, но у меня очень бурная фантазия! — вмешивается в разразившуюся перепалку Хосок, которого ловко игнорируют тем, что даже не смотрят в его сторону. — Едет. — Не едет. Понять, кто что сказал, слишком сложно. Каждый из них решителен в своих словах. Поэтому, больше не споря, делают по-своему. Тэхён огибает машину, чтобы торопливо сесть на переднее пассажирское сидение. Чимин, удручённо выдохнув, открывает дверь салона, незапланированно собираясь поехать вместе с ним. А Чонгук, понимающий, что не сможет долго держать оборону двери со стороны водителя, резко плюхается на заднее сидение, едва позволив Чимину уложить на него свой зад. — А ты куда? — возмущается менеджер, когда его принудительно выталкивают к противоположной двери. — Буду саботировать Ким Тэхёну победу! — злобно выпаливает Чонгук и, скрестив руки на груди, поворачивается в сторону окна, чтобы не видеть того, как на него с переднего сидения смотрит сам мужчина. — Так подбросил бы ему в карман какой-нибудь подклад с порчей, — в беззаботном тоне говорит Хосок, не отвлекаясь от дороги, чем возмущает только сидящих сзади. Чимина тем, что Чонгук может так подставить Тэхёна и лишить их щедро оплаченной победы. Чонгука тем, что он ненавидит, когда его считают чернокнижником. — Чонгук — мой личный ангел-хранитель, Чим. Пусть едет, — Тэхён отвечает на вопрос Чимина с загадочной улыбкой и старательно игнорирует то, как трясутся пальцы от волнения. У него же нет эзотерических предчувствий, он не должен беспокоиться из-за того, что попадёт в неприятную для себя атмосферу, впитавшую в себе тонну чужой и своей боли. — А ангелы вообще существуют? — с ярким интересом задумывается вслух Хосок, также привыкший к тому, как часто Чонгук говорит о том, что демонов и чертей не существует.:: :: ::
Дорога до пункта назначения слегка разряжается рассказами Хосока о своей чокнутой суженой, но путь не настолько длинный, чтобы дать Тэхёну забыть о том, куда они едут, а Чонгуку его неприятные видения. Ему не нравятся эти новые повторяющиеся мысли, но рядом с Тэхёном хочется вновь понадеяться на то, что его дар его подводит. — Дальше вам нельзя, — с сожалением в голосе говорит Хосок, когда они, доехав до главного входа, вышли из машины. Сам он затем торопливо заходит внутрь, чтобы предупредить режиссёра о том, что последний участник прибыл на место и можно уже возобновить съёмки. — Ты не пройдёшь! — жутким низким басом произносит Тэхён, копируя знаменитый мем, но не получает должной отдачи на свою шутку. — Простите, — тихо добавляет, понурив виноватый взгляд, однако не признаётся в том, что в нём включился режим клоуна из-за сильного волнения. Может, если бы Чонгук так не перепугался за него, он не распереживался бы. Но Тэхён не смеет обвинять парня в слегка переигранной истеричности, потому что видеть в любимых глазах глубокое переживание за себя, не может не греть привыкшую быть всегда одинокой душу. Тэхён всю жизнь выживал в одиночку. Пусть и после смерти родителей восстановил общение с Чимином, сердце никогда не переставало напоминать о том, что он грязный мошенник в чёрт знает каком поколении, не заслуживший чего-то хорошего ни в этом воплощении, ни в следующей жизни. Чонгук своим отношением к нему и тем, как сейчас смотрит, словно готов расплакаться от тревоги, доказал Тэхёну обратное. — Всё будет хорошо, крош, — шепчет он Чонгуку в губы, обнимая за шею, и вглядывается в расширенные зрачки из-под дрожащих ресниц, чтобы убедить больше себя, чем его, в сказанных словах. — Не будет, — бормочет с отчётливой обиженностью в голосе Чонгук, убирая взгляд в сторону, но не убирая рук с себя. — Вот сейчас мне твой дар не нравится, — осуждающе цокает языком Тэхён и дабы заткнуть чересчур негативно болтливый рот своего партнёра, целует его губы в размеренном темпе. Слегка успокаивает поцелуем, на который Чонгук сначала не хочет отвечать, но всё же обнимает Тэхён за торс и отдаётся всем телом его могучей энергетике и трансцендентной харизме. — Кхм-кхм, — знакомый кашель напоминает о том, что стоят они не на взлётной полосе аэропорта, который должен стать последним местом их встреч. Успеют ещё пососаться после съёмок. — Чим, говорил же, купи себе сиропчика. Заебал кашлять, — отшучивается Тэхён, когда нехотя разлепляет влажный поцелуй, которым Чонгук вполне мог бы убедить его не проходить это задание. — Будь осторожен, хён, — шепчет Чонгук, когда Тэхён выпускает его из объятий, и хорошо понимает, что тот нихера не будет осторожничать, ведь дело касается его репутации чародея. Для Тэхёна худшая сторона лжи — это момент её разоблачения. А он не может позволить подловить себя. Опыт родителей играет немалую в этом роль. Камеры фиксируют каждое движение мужчины, который медленным шагом заходит в обширный ничем не обставленный холл тюремного помещения, громко стуча невысокими каблуками туфель и волоча за собой подол белоснежной шубы, которая беспечно пачкается накопившейся на полу пылью и грязью, так как здание уже несколько лет как заброшено. В собственных мыслях Тэхён называет себя профессионалом, повторяя это словно вдохновляющую мантру. Профессиональный обманщик, который в первую очередь должен обмануть самого себя и убедить в том, что всё в порядке. — Вы в порядке, господин Ким? — с нарочитым безразличием в голосе интересуется Юнги у него, вылавливая из глубоких раздумий, что Тэхён не сразу обращает на него взгляд. Кажется, он пропустил несколько минут своей жизни, в течение которых успел подойти к ведущему и поздороваться с ним. — А? — всего-то вырывается из его уст в унизительно-растерянной форме. Юнги недоверчиво щурится, пытаясь понять, играет ли сейчас Тэхён или внезапно охватившая мужчину пугающая бледность связана с неприсущим этому клоуну волнением. — Да что это с ними? — одними губами шепчет Юнги, поворачивая голову к Намджуну, чтобы хоть с кем-то поделиться своим сегодняшним недовольством. Решено. Больше он эту передачу вести не будет. Пошли все они и его книга к чертям собачьим. Тэхён пытается взять себя в руки, отвлекаясь на то, что вступает в беседу с одной из присутствующих гостьей, о которой сумел что-то запомнить из той самой злосчастной папки. Рассказывает женщине о её прошлом, в котором та подвергалась домашнему насилию, и, используя свои знания в психологии, даёт нужные советы по поводу того, как выйти уже из позиции жертвы и признать свою значимость. Слова, на самом деле, даются Тэхёну с большим трудом, как если бы сильный давящий на горло ком не позволял ему их озвучивать, однако он не даёт себя сломить. И уж тем более сильнее опозориться перед бесячим Мин Юнги, который почему-то не бросается сегодня колкими комментариям и молчит. Тэхён хотел бы атаковать ведущего собственной издёвкой, в которой интересуется у Юнги, не Чимин ли попросил его засунуть свои несмешные подколы далеко в задницу, но головокружение и ощутимая тошнота не позволяют ему смаковать последний день их встреч, что не раз чуть было не перерастали в настоящую драку. Бесить Юнги и самому беситься из-за него было интересно, Тэхён будет скучать по этому. — Мы можем начинать, — говорит Тэхён, когда завершает разговор с одним из мужчин, напоследок посоветовав ему следовать зову сердца. Благодаря сыщицким навыкам Чимина и их маленькой команды, им открылась интересная тайна этого человека. Он находится в скрываемых от родных отношениях с другим мужчиной и никак не может выйти из шкафа, встречаясь со своим возлюбленным в сомнительных лав-отелях. Когда Юнги нажимает на кнопку запуска таймера, Тэхён, само собой, не торопится наверх, туда, где спрятали нужного ему человека. Он достаёт из внутреннего кармана ставшую обязательным атрибутом его ритуалов свечу в форме черепа и набирает в рот воздух, чтобы приступить к бормотанию шиваистских мантр, так горячо нелюбимых Юнги, который уже закатывает глаза и ищет место подальше от мужчины, дабы не слушать гудение его баритона. Но в этот раз Тэхён выглядит не так уверенно и самодовольно, как обычно. Он сидит на полу, подложив под себя мягкий подол шубы, и озадаченно следит за тем, как загорается фитиль свечи, не приступая к своему ритуалу, за которым гости с завороженным интересом следят. Тэхён забыл текст мантр. Но это не такая проблема, ведь всегда можно едва различимо пробормотать какой-нибудь невнятный поток несуществующих слов. Навряд ли среди присутствующих есть кто-нибудь, знающий санскрит. Но импровизация не задаётся, потому что язык заплетается, дыхание учащается до непривычного ритма, сердцебиение своей громкостью оглушает, вызывая в ушах белый шум, а рука, держащая в воздухе свечу, позорно трясётся, разливая по краям подтаявший воск. — Не хотел бы вас торопить, господин Ким, но у вас осталось двадцать минут, — безрадостным тоном оповещает его ведущий, подойдя ближе, так как ожидаемого шоу не происходит. А понять причину всё же хочется. Но Юнги не видит того, какой хаос разбушевался в голове Ким Тэхёна. Как по черепной коробке разносится торнадо мыслей и былых переживаний. О том, как он в детские годы в приюте впервые узнал от воспитателей о том, что родился в тюремной камере. Как злился на родителей из-за того, что они не умерли или не бросили его, а оказались мерзкими мошенниками. Как в первые осознанные годы старался быть хорошим и добропорядочным, чтобы ни в коем случае не походить на них. Как в итоге стал таким же, как они. Сильная боль в груди мешает правильно дышать. Это замечает Юнги, который опускается перед Тэхёном на корточки и озабоченно взглядывает в часто моргающие глаза. — Если ты притворяешься, Тэхён, то это нихера не зрелищно, блять, — шепчет он сквозь сжатые зубы, потому что заебался сталкиваться с подобным перформансом. Он, конечно, всё ещё ненавидит Ким Тэхёна, но не настолько, чтобы упиваться тем, как у того случается паническая атака прямо во время съёмок. — Так, сворачиваем, — говорит режиссёр Ким, когда ловит напряжённый взгляд Юнги. С ведущим Мин они давно работают. Тот никогда ещё не смотрел с подобным волнением во время съёмок. — Не сворачиваем! — прикрикивает Тэхён и встаёт на ноги. Затем обращается в сторону одной из камер и, прикрыв глаза, загадочным тоном произносит: — Я связывался с духом воина династии Силла по имени Сок Хансон. Он подсказывал мне место, где спрятан человек. Тело ломит от сильного озноба, но Тэхён, тщательно игнорируя онемение в ногах, встаёт. Чуть было не падает и вовремя удерживается ладонью за плечо Юнги, который не особо-то ведётся на спектакль со спиритуалистической услугой «помощь друга», однако всё же не отталкивает его. Тэхён, даже в такой трудный для себя момент, не лишается ядовитости в поведении и лукаво ухмыляется ведущему, лицо которого, на фоне бледного, тэхёнова, загорается ярким алым пламенем недовольства. — Ведущий Мин, помогите подняться на второй этаж. А то этот дух отнимает слишком много сил, — произносит он, кожей чувствуя чужую разъярённость, и очень хотел бы насладиться моментом, однако разразившаяся внутренняя тревога ещё не отпускает. Юнги не озвучивает этого вслух, но глазами кричит о том, что пиздец Ким Тэхёну. Вот пусть Намджун крикнет долгожданное «снято». Пусть разойдутся гости. Пусть они останутся вне назойливого внимания Чимина, которому он обещал быть добрее к его другу. Пусть всё это настанет, и Юнги собственными руками удушит этого комедианта, чтобы затем с плохо отыгранным прискорбием сообщить его фанатам, что их любимый чародей не осилил мощи вселившегося в него хварана. — Мне говорят, что это молодой парень. Студент, — в задумчивом тоне бормочет Тэхён, когда они с Юнги и восхищёнными его упорством гостями осторожно поднимаются по бетонным лестницам. Помещение вызывает мурашки по телу, и Тэхён пытается вспомнить одну из дыхательных практик, которые Чонгук часто использует по делу и без. Помогает не особо, лишь сильнее кружит голову и вызывает ощутимую зябкость по всему телу, что, казалось бы, тёплая шуба не справляется со своим назначением и ни черта не греет дрожащего мужчину. — Тихо там, — Юнги сердито шикает на перешёптывающихся гостей за своей спиной, которые всё так же восторгаются чародеем, угадавшим пол и род деятельности объекта поисков. — У вас десять минут, господин Ким, — произносит он, взглянув на таймер, и тихо шипит от боли, потому что Тэхён впивается короткими ногтями ему в низ оголившейся из-под воротника куртки шеи. Юнги не заметил даже, когда этот наглец успел переместить туда свою ладонь, кажется, навалившись на него всем своим нелёгким весом, ещё больше отяжелённым неуместной шубой. — Сейчас я скажу, где этот пацан. Дайте собраться с духом. Во всех смыслах этого выражения, — Тэхён умудряется коротко хихикнуть и останавливается посредине коридора, потому что собраться реально нужно. Кавардак мыслей и воспоминаний унёс куда-то самое нужное: он не может вспомнить, когда и куда именно нужно свернуть. Попытки восстановить дыхание после вроде бы короткого подъёма по нешироким ступеням ухудшают головокружение. Тэхён отходит от Юнги в сторону невысокого парапета, чтобы оглядеться вокруг. Зацепиться за что-то вниманием и отвлечься от раздражающего шушуканья и тычущихся в него объективов камер, перед которыми нет уже сил держать себя в презентабельном виде. Просить режиссёра остановить съёмки он не может, да и не хочет признавать свой сокрушительный провал, оправдавшись тем, что родился в тюрьме, о чём естественно не помнит, но тело почему-то отчаянно ему об этом напоминает. — Пять минут, — как бы невзначай напоминает Юнги, будто специально подливая масло в огонь, но не специально. Просто роль ведущего обязывает предупредить. — Да подожди ты, блять, — ругается Тэхён и делает то, чего ни в коем случае не должен был делать. Через шаткое ограждение смотрит какого-то хрена вниз. Принимает факт собственной тупости. Понимает, что высота не опасная. Но врождённый страх перед ней даёт о себе знать тем, что тело осязает неконтролируемую панику, вынуждающую голову закружиться более бешеным вихрем, а сердце возобновить волнительное биение, норовящее переплюнуть профессиональное соло барабанщика под экстази. Тэхён прикрывает веки, подчиняясь головокружению, и когда хочет сделать шаг назад, случайно спотыкается об длинный подол своей ублюдской шубы, которая, он себе обещает, будет последней в его жизни. Если она сегодня не оборвётся, потому что, когда он открывает глаза в жутком страхе упасть, замечает, что всё же падает за парапет. Даже наполовину тела переваливается за ограждение. Слышит оглушающие визги и крики. Кажется, самый мерзкий принадлежит Мин Юнги. Уже закрывает глаза, чтобы отдаться во власть смерти и, наверное, получить всё же по заслугам за своё надувательство. Унизительно, конечно, но лучше, чем убийство от рук обманутого им клиента. — Чуть не упал, — слышится ему сквозь монотонный звон в ушах. Поперёк поясницы ощущается крепкая хватка сильных рук, пробравшихся под толстую шубу и заключивших его талию в неразрываемое кольцо. Кожа лица жжётся от чужого частого дыхания в него. На грудь неудобно давит знакомый пышный пуховик. А тело заковывают в родные цепкие объятия. И после них Тэхён позволяет своему сознанию на время отключиться.:: :: ::
Женщина водит рукой по воздуху, держа в ней разожжённую травяную скрутку. Окуривает дымом Тэхёна, в бессознательном состоянии лежащего в салоне микроавтобуса, на котором остальная часть съёмочной группы подъехала, как только Хосок сообщил им о том, что одному из участников стало плохо. — Чем это, блять, воняет, — полусонно бормочет Тэхён с закрытыми глазами и пытается лениво отмахнуться от источника неприятного запаха. Но Суён продолжает свой ведьминский ритуал, не дрогнув ни единой мышцей на сосредоточенном лице. — Ты проснулся, хён! — восторженно прикрикивает Чонгук, сидевший рядом на полу у сидений, и прижимается к мужчине, крепко обнимая его за шею. — Это корень лопуха и кукурузные рыльца. Очищают тебя от негативной энергии и злых духов, — объясняет он, чуть отстранившись, чтобы дать своему партнёру вздохнуть в полную грудь, но далеко от него не отходит, продолжая сидеть на коленях. — Ты же говорил, что злых духов не существует. Или нечисть и демоны — это разное? — лепечет Тэхён, понимая, что его раздумья очень неуместны, но в голове всё слишком туманно. Прямо как перед открытыми глазами, потому что Суён не перестаёт его окуривать. — Корень лопуха ещё от гонореи лечит, — беззаботно добавляет женщина, не прекращая водить рукой над его лицом, и своими словами заставляет Тэхёна резко сесть на месте. — Нет у меня гонореи! — возмущённо взрыкивает он, хмурясь на Суён, и сильно жалеет о своём действии, так как голова вновь кружится, что приходится ухватиться ладонью за трясущееся от тихого смеха плечо Чонгука. — Так теперь точно нет, — отвечает Хосок, приобнимая за плечи Суён, с особым усердием окуривающую Тэхёна. — Моя же лапа тебе всё очистила, — усмехается следом и не замечает того, как хмурится мужчина то ли от того, как завертелось перед глазами, то ли от обращения «лапа» к чокнутой ведьме. — А я слышал, кукурузные рыльца от простатита помогают, — добавляет в свой кулак, в котором прячет сильный хохот, стоящий рядом Чимин и ничем не выдаёт того, что минутами ранее готов был в сильной панике вызвать скорую помощь с крикливыми угрозами засудить организаторов шоу. — И простатита, блять, нет! — не желая быть ещё большим посмешищем, негодует Тэхён и поворачивает голову к своему парню, который больно кусает губы, что то и дело выдаёт то, как ему сейчас смешно от его реакции. — Чонгук, скажи им! — Ну всё-всё, прекратите над ним издеваться, — с трудом прекратив смех, просит Чонгук, подняв голову на собравшихся в маленьком салоне микроавтобуса людей, в числе которых режиссёр, его помощник, ведущий и ведьма, что не прекращает свой ритуал. — Тэхёни-хён — настоящий здоровый жеребец. Под стать тому, что привёз его на первый день съёмок, — говорит и моментально прыскает от хохота, что подхватывают остальные. Громче всех ржёт Мин Юнги, который на самом деле выплёскивает этим самым своё облегчение, ведь прямо перед его глазами Ким Тэхён чуть было не свалился со второго этажа. — Ты портишь себе карму, крош, — сердито цедит Тэхён в напускной сердитости, однако не может удержаться от эмоций, вызываемых одним всевидящим ясновидцем, который предупреждал же, что его выжидает опасность. Тэхён мысленно обещает себе больше никогда не ослушиваться Чонгука. Даже если Чимин будет обзывать его подкаблучником. — Ты спас мне жизнь, — шепчет Тэхён Чонгуку в ухо, когда микроавтобус развозит их по домам, и кладёт голову на широкое плечо, крепко обнимая его руку, чтобы согреть теплом благодарности. Тэхён, когда очнулся, всячески отказывался надевать свою ублюдскую шубу, которую чуть было не сжёг прямо на виду у всей съёмочной группы. Даже успел попросить у Суён её ведьминские спички. Не ради очередного шоу в своём исполнении, а потому что у него появился новый вид фобий. Чимин же, знающий, как дорого стоит эпатажный гардероб его подопечного, готов был устроить Тэхёну мини-аутодафе с помощью тех самых ведьминских спичек. — Ты бы не умер, упав со второго этажа, хён, — глумливо улыбается Чонгук и старается не вспоминать свои отравляющие разум видения, в которых видел то, как Тэхён реально падает. — В лучшем случае, сломал бы руку. Может, получил бы сотрясение. А максимум тебя парализовало бы, — произносит он с тяжёлым вздохом, поникая взглядом от былого волнения. Сильнее прижимается к мужчине, показывая телом, что впредь не позволит ему воспринимать его видения так несерьёзно. — Сломать руку ради синей руки, — хмыкает Тэхён, подняв взгляд к потолку автобуса, и потирает пальцами подбородок в задумчивости, ведь с таким трюком его рейтинги взлетели бы, раз он не сумел выполнить задание до конца. — Я на тебя порчу наведу, если ты посмеешь прийти на финал с гипсом, хён, — в по-настоящему пугающей интонации цедит Чонгук свою угрозу, потому что мысли хоть и не читает, но своего мужчину уже изучил очень даже хорошо. Тэхён ради шоу мог и руку себе сломать. Для правдоподобности. — Ты же не наводишь порч, — усмехается Тэхён, забавляясь той сердитости, с которой на него дуется Чонгук, и тычет пальцем ему в надутую щёку. — Но я могу заразить тебя гонореей, — бурчит Чонгук, скрестив в самодовольстве руки на груди, и вновь не получает ожидаемой реакции, потому что Тэхён с умилением завывает, воспринимая услышанное, как отчаянный шаг любимого ради его безопасности. — Значит ли это, что мы достигли уровня отношений, когда можно без резинки?:: :: ::
Тэхён не демонстрирует сильного разочарования и какого-либо расстройства от того, что единственный из участников, кто провалил финальное задание. Оно и ясно, победа же у него кармане ещё с первого эпизода. И он всячески демонстрирует свою уверенность в том, что сегодня уйдёт с синей рукой, когда проходит вдоль обустроенной красной дорожки, ведущей ко входу в церковь, где трое финалистов будут ждать объявления результатов зрительского голосования. На громкие возгласы поддерживающих его поклонниц и поклонников и яркие баннеры с именем чародея отвечаются нетипично скромным маханием поднятой к небу рукой, пальцы которой изредка изгибаются в знак V, и ослепительной приветственной улыбкой. Чонгук, сидевший в минивэне, потому что приехали они вместе, следит за всем этим через тонированное стекло транспорта. Ждёт своей очереди, когда толпа вдоволь наорётся, а камеры достаточно снимут, чтобы показать зрителям во время трансляции, что Тэхён заслужил свою победу как никто другой. И Чонгук, вместо того, чтобы хмуриться и злиться от такой несправедливости, восхищенно улыбается тому, как его мужчина модельной походкой направляется к высоким входным дверям, за которыми исчезает так эффектно, что он не сразу слышит того, как его зовут. — Эй, Чонгук! — прикрикивает Чимин, сидевший всё это время за рулём, и бросает в него плюшевым брелоком в виде головы котёнка, подаренным ему Юнги. Они вместе посещали парк аттракционов, где ведущий Мин выиграл эту бесполезность и отдал её Чимину, так как жалко было выбрасывать. Чимин же предпочитает думать, что были они на свидании, а брелок — это незначительный презент в списке будущих знаков внимания, которое ему пытается оказать мужчина, не озвучивая чувства вслух в силу своего скверного характера. — А? — вяло отзывается Чонгук, повернув голову к водительскому сидению. — Верни брелок, пожалуйста, — просит Чимин для начала. Затем заботливо улыбается пугливо моргающему парнишке, который, пусть и одет и начёсан так, словно сбежал с подиума во время показа творений какого-нибудь знаменитого модельера, не может никак скрыть в трясущихся руках своего волнения и хаотично перебирает бусинки подаренных Тэхёном чёток. — А сейчас успокойся и перестань волноваться, — произносит Чимин, когда получает свою игрушку обратно. — Самое сложное ты уже преодолел. Ты большой молодец, Чонгук. Знаешь, настоящим экстрасенсам на этом шоу сложнее всего. Ведь людям, которым выдают правду в лоб без каких-либо отыгрываемых представлений, не особо-то и верят. Но ты справился со всем этим. Ещё мужика себе тут нашёл, — смеётся он, ничуть не заряжая Чонгука своей попыткой пошутить. — В общем. Иди туда и насладись происходящим. Там, — Чимин показывает через стекло на толпу поклонников, — тебя любят. Поверь. Я уже проанализировал твой текущий рейтинг и даже составил потенциальную клиентскую базу. Мы срубим столько баб… кхм… мы поможем стольким людям, — торопливо искрит он улыбкой, пряча глаза в сторону от стыда. Пока сложновато, но они с Тэхёном решили, что цель заработать денег они сместят на вторую строчку после той, где они будут работать во благо. — Спасибо, хён, — всё же выдаёт Чонгук, натягивая улыбку, которая выглядит неестественно, потому что лицо парализовало от волнения. Но слова Чимина его подбадривают не хуже тех, что ему шептал во время их поездки Тэхён, не забывающий щекотать своими шаловливыми пальцами его шею и одаривать невесомыми поцелуйчиками мочку проколотого уха. — Кстати, хён. Насчёт ведущего Мин. Он в тебя так сильно влюблён. Просто признайся ему, он не откажет, — говорит перед тем, как выйти из минивэна, и уже не слышит того, как визгливо Чимин пищит, уткнувшись лицом в мягкий брелок. Чонгук неуверенными шагами подходит к воротам и уже слышит громкие вскрики, как только его замечают застывшим на месте. Сделав пару вздохов и перебрав столько же бусинок, он вскидывает вверх кончик носа так, как его учил Тэхён, кривит губы в выдержанной улыбке и проходит за ворота, сразу же удивляясь тому, с какой оглушительной громкостью присутствующие скандируют его имя. Он даже слегка сомневается в том, зовут ли его взаправду Чон Чонгуком, потому что никак не верит в то, что его и любят и поддерживают. Улыбка становится шире, эмоции насыщеннее, а радость необъятной, что он даже не торопится поскорее пересечь дорожку, так как его зовут, что-то говорят, о чём-то спрашивают, просят сфотографироваться. — Чонгук, двигай булками дальше, — произносит ему подбежавший помощник режиссёра, потому что сам Намджун дал ему пинка, чтобы поторопил участника, который не на фанмитинге. — Прости, хён, — задорно смеясь, отвечает Чонгук, окрылённый подаренным ему незнакомцами вниманием, и чуть ускоряет свой шаг, чтобы побыстрее дойти до нужной комнаты и поделиться с Тэхёном своим впечатлением. Не стирая радостной улыбки с лица, Чонгук заходит в церковь и под приветствия незнакомых ему, но, кажется, знакомых всей стране других экстрасенсов и публичных личностей, он заходит в нужную комнату, где ведущий в последний раз объявит результаты. В начале пути он и не предвидел того, что всех этих людей он ещё не раз встретит в своей жизни. Поэтому не ощущает должной грусти от того, что с кем-то придётся попрощаться. — Крош, — слышит он родной голос зовущего в свои объятия мужчины, который встаёт со стула и тянет к нему уютные руки. — Хён, ты видел их? — не сумев унять своего восторга, тараторит Чонгук, когда подходит к Тэхёну, который бесстрастно улыбается тому, как на лице парня играет детское изумление. — Они… они… даже нарисовали меня. Ты представляешь?! — Не представляю, — тихо смеётся Тэхён и, дотянувшись наконец до любимого тела, притягивает его за талию к своему, потому что не может вдоволь насытиться радостью на красивом лице. — Наверное, получилось не очень. — Очень даже очень! — Ты слишком прекрасен в реальной жизни, чтобы тебя можно было нарисовать так же, — подтрунивает Тэхён и кладёт ладонь на горячую щёку, чтобы подуспокоить эйфорию чувств, которой предался Чонгук. — Ну, хён, — стыдливо бормочет он, опуская глаза к полу, чтобы спрятаться от того смущения, в которое его вогнал мужчина, бесстыдно целующий его сейчас в губы на виду у всей съёмочной группы, ожидающей прихода последней участницы и режиссёра. Когда к ним присоединяется Суён, а следом и Намджун с Хосоком, им остаётся дождаться ведущего Мин, без которого невозможно приступить к съёмке. — Если этот писака пытается таким образом сорвать мою победу, я специально научусь наводить порчу и сделаю его своей первой жертвой, — злобно цедит Тэхён, когда от запланированного момента начала съёмок проходит целых двадцать минут, за которые Юнги не ответил ни на один звонок Намджуна. — Если он не появится через пять минут, поставим ведущим Ким Сокджина. Он как раз давно метит на эту роль, — говорит режиссёр в задумчивом тоне, расхаживая из стороны в сторону. — Чонгук, а ты не чувствуешь то, где Юнги? — обращается к нему не менее настороженный Хосок. — Я что, похож на пса-ищейку с нюхом на потерянных ведущих? — обиженно бурчит Чонгук, но всё равно едва слышно выдаёт: — Он сейчас с Чимин-хёном, можете позвонить ему, — говорит нехотя, уже догадываясь о том, что его будущий менеджер не стерпел окончания съёмок и признался в чувствах Юнги где-нибудь в исповедальне, за закрытыми занавесками в которой они должно быть обмениваются энергетическими зарядами. — Только не говори мне, что в этот раз они… — с откровенным ужасом в лице спрашивает у него Тэхён, когда Хосок торопливо набирает менеджера Пака, и получает в ответ короткий кивок. — Это было неизбежно, — пожимает плечами Чонгук, зная, что Тэхён уже оттаял к Юнги, как и тот к нему. Осталось всего лишь перетерпеть пару-тройку двойных свиданий, во время которых эти двое будут обмениваться колкостями в адрес друг друга, после чего Юнги придётся переосмыслить сюжет своей книги, а Тэхёну обуздать своё необъятное высокомерие и любовь к впечатляющим шоу. — Так ты всё это время предвидел, но не предупредил меня для того, чтобы я им не помешал? — хмурится Тэхён, но не так сердито, потому что не чувствует должной злости на эту новость. — Благодаря тебе, я понял, какие свои видения озвучивать, а о каких лучше смолчать, — с беззаботной ухмылкой отвечает Чонгук, копируя присущее Тэхёну высокомерие, и само собой, ловко играет на чувствах мужчины, который хотел бы как-либо возразить. Но не успевает ради этого вобрать в лёгкие воздуха, так как двери шумно открываются и в помещение бешеным шагом врывается Мин Юнги. Запыхавшийся, с растерявшимся выражением лица, с заторможенной реакцией, что не сразу находит то место, куда нужно встать. А ведь стоит он на одном и том же месте целых два месяца. — Простите, — спешно извиняется он, когда визажистка обновляет ему сценический макияж. — Кто угодно, — шепчет Тэхён, насупив брови и следя за тем, как Юнги поправляют галстук. — Чимин мог бы выбрать кого угодно. Ну кроме тебя. Даже чокнутая Суён вполне подошла бы. Но не Мин, мать его, Юнги. — Успокойся, хён. Вы подружитесь, — игриво хихикает стоящий рядом Чонгук и берёт его за ладонь, чтобы успокоить размеренными поглаживаниями переживания мужчины за лучшего друга. — Только если в меня вселятся ебучие демоны! — громче дозволенного отвечает Тэхён, и Чонгук надавливает пальцами на ладонь. — Их не существует, Тэхён, — укоризненно качая головой, говорит ему не Чонгук, а Хосок. Так, словно Тэхён только что выдал несусветную чушь. — Все стали на места. Начинаем! — прикрикивает Намджун, который ждёт не дождётся, когда прокричит последнее «снято» и на месяц уедет жить в монастырь, чтобы очиститься от всей невидимой неодарённым людям нечисти, скорее всего, летающей над головами членов съёмочной группы. С этими экстрасенсами, хочешь не хочешь, приходится поверить в их существование. — Добрый вечер, дорогие зрители, — начинает ведущий Мин, никак не выдавая голосом того, чем занимался пять минут назад. Он старательно отгоняет воспоминания о пухлых напористых губах, что жадно целовали его минутами ранее, и, не сдерживая своих способностей к импровизации, произносит нужные слова, которые должны подвести их к объявлению результатов. — Участники проделали долгий путь, резали себя, теряли сознание, спотыкались об шубы. В некоторых даже вселялись хвараны, — с издевательской усмешкой произносит Юнги, кидая короткий взгляд на самодовольного отыгранным шоу Тэхёна, которого ничуть не укалывает попытка ведущего его подзадеть. Он доволен собой. А сильнее всего, парнем рядом с ним. — У меня в руках сегодня лишь один конверт. Информация о том, что в нём, мне неизвестна. Может, она известна кому-нибудь из вас, уважаемые участники? — говорит так, словно знает, что ему сейчас могут дать любой другой ответ, отличный от имени Ким Тэхёна. В победе этого человека он убедился уже на середине съёмок. А ещё потому что Чимин никак не показывал волнения насчёт победы своего подопечного. Больше волновался, что Юнги не ответит ему взаимностью. — У меня предчувствие того, что победителей будет двое, — говорит Чхве Суён, привлекая внимание стоящего рядом Чонгука. Потому что у него похожее предчувствие. Он не сдержался и позвонил вчера бабушке, чтобы спросить хотя бы у опытной ведуньи, знает ли она о том, что он в этой битве не победит. Ведь у него самого было странное ощущение того, что синюю руку держит не Тэхён. Сначала Чонгуку казалось, что тот всё же не сможет усмирить внутреннего шоумена и сломает всё-таки себе руку, в которой мог бы держать награду. Однако бабушка уверила его в том, что победителем этого сезона выйдет её внук. Старушка редко хвалила Чонгука, поэтому он решил, что она хотела его таким образом подбодрить. — Всё может быть, — лишь произносит Юнги, которому не хватало ещё того, чтобы призёрами сделали сразу двоих. Не желая больше томить ни себя, ни участников, он разрывает большой белый конверт и берёт в руку лист с результатами. Быстро пробегает глазами по цифрам, сжимая губы друг об друга сильно, чтобы не случайно не оскалиться в осознании того, что не ошибся в своих догадках. Радует почему-то лишь то, что продажные редакторы не стали придумывать заоблачную разницу со вторым местом. — Ну что ж, третье место занимает Чхве Суён с размером голосов в 13,7%. Женщина вежливо кивает под гул громких аплодисментов присутствующих. Чонгук чувствует, что от конца его разделяют ничтожные секунды, и, даже зная исход, ничуть не расстроен. Тэхён же не может отвести глаза от Чонгука, смотря на парня с выжиданием, как если бы считал, что Юнги сейчас объявит его победителем. — С небольшим отрывом в 0,3%, — в размеренном тоне говорит Юнги, не забывая добавлять в интонацию голоса как можно больше саспенса, — с результатом в 43,3%, — произносит, не торопясь, и внимательно следит исподлобья за реакцией участников, ведь приятно знать что-то, чего не знают остальные, — в данном сезоне «Битвы экстрасенсов» побеждает, — осторожно добавляет, вслушиваясь в громкие вздохи, и, сам того не зная, получает от Тэхёна ментальные проклятия того, чтобы у него не стоял, да простит его Чимин, — Ким Тэхён! — кричит в идеально отыгранном ликовании и вместе с членами съёмочной группы вынужденно хлопает в ладони. Суён также одаривает победителя аплодисментами, поздравляя с триумфом, Чонгук коротко обнимает его и отходит, чтобы дать ему пройти к заветной награде, но Тэхён не торопится к статуэтке в форме кисти синего цвета руки с раскрытой ладонью, которую крупным планом снимают камеры. — Рука ждёт своего хозяина, — словесно подталкивает его Юнги, однако мрачный и задумчивый взгляд Тэхёна говорит об одном: у него внезапно и совсем в не удачное время проснулась совесть. Мужчина отрицательно качает головой, поднятой в воздух ладонью останавливает не прекращающиеся аплодисменты и привлекает к себе внимание присутствующих. Ведущий надеется не ради очередного балагана со вселением в него хварана, а Чонгук, стоящий ближе всех, считывает его намерения. — Даже не смей, хён, — бормочет он, забыв прикрыть рукой микрофон-петличку, что каждый член съёмочной группы и сам ведущий с интересом вслушиваются в голос парня, который определённо понимает, что происходит с Ким Тэхёном. — Я, на самом деле, очень благодарен каждому из зрителей, проголосовавшему за меня, — начинает Тэхён свою речь, которая должна была стать, как и репетировалось, благодарственной. Но он внезапно пришёл к решению сделать её извинительной. — И должно быть, вы увидели во мне достойные статуса победителя способности, — не изменяя своей высокомерной натуре, говорит дальше и натягивает на лицо любимую самодовольную ухмылку, которая раньше так бесила Чонгука. Затем она начала нравиться, а сейчас он в шаге от того, чтобы размазать её по его прекраснейшему лицу, потому что присущая Тэхёну хитринка ярко блестит в его глазах, обращённых к главной камере. — Однако, я считаю, что Чон Чонгук — это тот, кто достоин этой награды. И я, как чародей, на сто процентов уверен, что он избранный духами ясновидящий, кто должен забрать приз. Ну конечно, куда же без драматичности и гротеска, думает Юнги, закатывающий глаза настолько, насколько ему хватает на то физических сил. Но спорить сейчас с Ким Тэхёном, объяснять этому бунтующему клоуну о правилах и пытаться насильно всучить в руки «руку», он само собой не собирается. В его договоре с телестудией нет таких пунктов, поэтому Юнги вновь громко хлопает. Даже громче, чем хлопал Тэхёну, чтобы хоть так-то уколоть его самолюбие. — Ну тогда поздравляем победителя «Битвы экстрасенсов» — Чон Чонгука! — произносит он. Даже подходит к охуевшему парню и насильно берётся за ладонь, чтобы пожать её. Добавляет к этому свой сердитый и скрытый от камер взгляд исподлобья, безмолвно говорящий Чонгуку о том, чтобы взял эту блядскую руку за кисть и принял заслуженную победу. — Поздравляю, крош, ты это заслужил, — Тэхён ласково улыбается всё не сдвигающемуся с места Чонгуку и не ощущает никакого сожаления от устроенной благотворительности. Есть вероятность того, что Чимин отрежет ему яйца, которыми Тэхён думает, раз отдал хорошо проплаченную победу своему партнёру забесплатно. Но он надеется, что Юнги всё же посодействует и спасёт его от экзекуции друга. — Но, хён… — бормочет Чонгук, поворачивая к мужчине влажные от накопившихся слёз глаза, и не может никак остановить дрожь своих губ. — Забирай руку, пока её не унесла Суён и не расцарапала своим ножом, — тихо смеётся Тэхён и толкает его за лопатки в сторону заждавшейся своего звёздного часа статуэтки. Чонгук, которому приходит осознание того, что бабушка вчера не подбадривала его, а как обычно предсказывала будущее, неуверенно плетётся и старается улыбаться попривлекательнее, так как снимают камеры. Тэхён же учил не забывать об этом и выдавливать из своей красоты по максимуму. Может, Чонгук и вправду заслужил эту победу, ведь отрыв в какие-то три десятых процента что-то должен значить. А ещё доказательством этому служат фанаты, ор которых слышится с улицы, когда они втроём выходят из главного зала, и также присутствующие гости, восторженно поздравляющие держащего синюю руку Чонгука. По мере того как он спускается по украшенной красным ковром лестнице, они хлопают его по спине и засовывают в карманы пиджака свои визитки, чтобы обязательно обращался к ним для сотрудничества. Но Чонгук не обращает на всё это внимание, ведь свободной ладонью держится за чужие пальцы, которые вот-вот ускользнут из его слабой хватки. Тэхён не позволяет этому случиться и крепче сжимает его ладонь, цепко сплетая их пальцы так, чтобы показать всю свою нынешнюю и дальнейшую поддержку.:: :: ::
— Ты обезумел, хён. Может, в тебя реально кто-то вселился? — с ненаигранным беспокойством произносит Чонгук, когда они садятся в салон минивэна, и не зная, как проверить подлинность своих догадок, прикладывает ладонь на открытый из-под стойко уложенной вверх чёлки тёплый лоб смеющегося мужчины. — Думаю, лопух и кукурузные рыльца Суён заимели нужный результат, — вместо него отвечает сидевший напротив Юнги, который, скрестив руки на груди, нехотя следит за этими двумя. — Думаю, твоё мнение мы спросим в последнюю очередь, ведущий Мин, — колко бурчит в ответ Тэхён и, обхватив одной рукой талию Чонгука, притягивает его к своему телу, чтобы просто уткнуть нос в ароматно пахнущую дорогим купленным ему им же парфюмом шею. — Я больше не ведущий. Можешь так меня больше не называть. — Писатель Мин? — делает свои предположения. — Он не будет писать книгу, — встревает в их светскую беседу сидевший за рулём Чимин и ненадолго оборачивается назад, чтобы вглядеться в недовольно нахмурившееся лицо Юнги, повёрнутого к нему. — Это ещё не точно, — бурчит он, показывая взглядом, что вообще-то признался в этом Чимину по секрету и в порыве страсти. Но у Чимина, который пока не до конца осознавал того, что они с Тэхёном и из-за Тэхёна же проебали немало денег на так и не полученную победу в шоу, другое на этот счёт мнение. Менеджер Пак пока чересчур окрылен фактом того, что Юнги сейчас добровольно сел в его минивэн и всё так же добровольно едет с ними отмечать конец съёмок в ресторанчике, в котором их ждут члены съёмочной группы. А ещё тем, что Юнги всё же пригласил его на свидание спустя два месяца попыток Чимина привлечь его внимание. Без любовных приворотов, на одной лишь естественной настойчивости и ничуть не сверхъестественной прилипчивости. — Точно, — не скрывая радостной улыбки, хихикает Чонгук, которого опьянённый влюблённостью Тэхён щекочет носом и короткими поцелуями. — Но в будущем ты напишешь другую книгу, Юнги-хён, — делает своё очередное никем не требуемое предсказание и предпочитает в этот раз смолчать, оставив в интриге факт того, что книга будет кулинарной.