Незавершенный танец

Жизнь сравнить можно с любой вещью в мире. Например, мы часто слышим, что "жизнь—быстротечная река" или "жизнь—это театр", но Кроули всегда сравнивал ее с танцем. Прямо как с тем танцем, последним, что они станцевали на собрании ассоциаций торговцев и что так быстро закончился. Нужно знать, какие движения надо сделать, прочувствовать каждую часть своего тела, задействовать нужные мышцы, грация, пластичность, чувственность, страсть, актерское мастерство—для профессионального танца нужно слишком много усвоить, нужно посетить множество уроков и тренировок, а после сдать экзамены. За этим всем наблюдает тренер, который сопровождает тебя с самого начала твоего творческого пути, строгий, требовательный и практически безучастный в твоих тренировках, но терпеливый и понимающий, иногда направляющий, когда ты совершаешь бесчисленное колличество ошибок, котрые понять и исправить должен только ты сам. Но что делать если этот "тренер" тебя давно бросил? Он не засчитал тебе экзамен и оставил на самообучение. С тобой после "падения" остались только ты и твои ошибки, которых ты сам заставил терзать себя и свою душу, отказавшись от лечения и игнорируя кровоточащие раны. Ты можешь смириться и кануть, но есть другие танцоры, которые с радостью помогут тебе. Они зачастую оказываются спасителями, но также могут потянуть еще ниже или вообще сбить с толку и тебя и себя. Вы постоянно суетитесь, бегаете то друг от друга, то вновь к друг другу, но ореинтир, чтобы вернуться обратно не видно. Вам нужно завершить свой танец, вы это чувствуете, вы это хотите, из ваших ран река крови, парный танец не оправдает свое название, если вы танцуете по одному. Рука к руке, глаза к галазам—вы снова вместе. Ваш партнер внезапно почувствовал боль в ноге, на котрую вы по случайности наступили и он отскакивает, а затем и вовсе уходит в сторону, чтобы что то решить с болью, вы же в свою очередь беспомощно наблюдаете за ним. И вот с ним вновь все впорядке, он на радостях возращается к вам, но вы опять наступили ему ногу. Партнер уже сомневается в вас и не возращается обратно танцевать. Настала ваша очередь—вы помогаете ему справиться с болью и теперь ведете вы, он соглашается, но двигается с неприятнвм осадком. Шаг, два—легко. Три, четыре—паркет стал проседать, оставляя кочки, танцевать становится тяжелее, но вы смело ведете дальше. Пять, шесть— неожиданно появились колючие столбы, вы прижимаетесь к друг другу вплотную, чтобы никто из вас не пострадал, случайно напоровшись на такой столб. Семь, восемь— вас разорвал неожиданно появившийся между вами ледяной шип, вы отскочили друг от друга. Девять, десять—нет. Вы по разные стороны. Каждый из вас ждет, что кто-то проявит инициативу первый и заберет обратно, продолжая вести, но этого не происходит. Вы начинаете друг на друга злиться. Один другого манит на свою сторону, а сзади них появляются все больше шипов изо льда. По итогу вы вновь разбегаетесь по своим сторонам. Кроули представлял себе это так. Азирафаэль то отдалялся, то возращался вновь, но теперь он уже не вернется наверное никогда. Демон винил Азирафаэля в его выборе, он считал это за предательство, ему было наплевать на его чувства, что не тухли 6000 лет, а только сильнее разгорались. Они обжигали все в его физической оболочке, включая душу, что стала уязвимой и в нее спокойно проникла сентиментальность. Кроули был уверен, если бы не эти чувства, то возможно их дружба бы еще существовала...А хотя, не все равно ли уже? Они оба сочли мнения друг друга—предательством. Их парный танец остался незавершенным и превратился в одиночный. Теперь танцуют они в жизни по одиночке, слепо твердя, что ссора произошла из за друг друга, а не из-за ледяных шипов, что как раз таки они могли растопить приложив совместные усилия, но проще ведь винить друг друга, чем попытаться заново поговорить, с муками вспоминая все, что между ними было раньше.