Поменяться местами

Теперь Сатурн летал рядом с поясом астероидов, а крохотное и почти невидимое колечко делало его непривычно "голым". Действительно, на новой орбите было немного теплее, как и говорил Земля. А также здесь было до ужаса непривычно. Краем глаза Сатурн видел какое-то мельтешение среди астероидов, что пугало его. А вдруг какая-то неизвестная планета нападёт на него? В глубине ядра газовый гигант понимал, что это глупость — он просто слишком большой для планеток из пояса астероидов. Нужно подумать о более важных вещах. Новые спутники крутились и вертелись вокруг Сатурна, о чём-то разговаривая друг с другом. Гигант интуитивно понимал, что лун у Юпитера гораздо больше, чем у него самого. Что, если они его невзлюбят? — Пронеслось в мыслях. Чуть погодя, Сатурн решил, что такого в принципе быть не может. Кому может не понравиться такая блистательная планета? Гигант решил узнать их поближе и, откашлявшись, представился. — Приветствую вас, спутники Юпитера. Я — Сатурн. — Мы знаем! — Ответили те хором. — А вы поменяетесь обратно когда закончите оборот вокруг Солнца, я правильно понимаю? — Спросил один из них. — Верно, эээ... Декарт? — Ганимед, — вежливо поправил тот. — Ах да, точно, Ганимед, — Сатурн выдал нервный смешок. — Да, мы обменяемся обратно, когда закончится орбита Юпитера, то есть, моя старая орбита. Она почти в три раза длиннее этой, поэтому мы совершим неполные три оборота, тогда как Юпитер совершит только один, и тогда мы снова встретимся и посмотрим, как мы поменялись. — Газовый гигант прочистил горло, — Итак, весь этот оборот вы будете вращаться вокруг меня, так что... — А ты будешь ловить астероиды? Юпитер любит их ловить, — восторженно сказал один из крошечных спутников, который Сатурн даже не смог рассмотреть. — Думаю, что да. На своей орбите я использовал их как спортивные снаряды, — с интересом ответил Сатурн. — А что Юпитер с ними делает? — Он своей гравитацией сбивает с курса пролетающие мимо каменюки, а некоторые он разворачивает и пуляет обратно! — Воодушевился ещё один спутник. — А большинство мелких астероидов для него — просто закуска. Его гравитация настолько мощная, что они сами летят в него. — Спасибо за информацию... Спинди? — ИО! — Рявкнул, надрываясь, разгневанный спутник. — Меня зовут Ио! Всего две буквы! "И" и "О"! У меня САМОЕ простое имя во ВСЕЙ Солнечной системе и ты умудрился забыть его! Что с тобой не так? Разве так сложно запомнить две буквы? Две буквы, Сатурн! ДВЕ! БУКВЫ! — Хорошо, извини, Ио, извини. Пожалуйста, не кричи на меня, — взмолился гигант, в голосе Сатурна слышалась дрожь. После такой трёпки ему показалось, что ядро собирается вылезти наружу, он отвернулся в сторону, чтобы немного отдышаться. Луны озадаченно смотрели на планету. А ведь действительно, что с ним происходит? Газовый гигант не может назвать по имени ни одного спутника Юпитера, и за это на него уже наорали, публично унизив. Планета чувствовала себя отвратительно. Так стыдно! А что будет дальше? Сатурн не знает имён даже некоторых своих лун. А ведь раньше он, вероятно, помнил их всех, и даже имена и внешность некоторых Юпитеровых спутников. Почему сейчас в его голове так пусто? Что, если его память начала стремительно ухудшаться и со временем он забудет имена планет или даже своё собственное имя? Газовому гиганту привиделось, как планеты смеются над ним и тычут в него пальцем, пока тот не может связать и двух слов, а затем лишают статуса планеты, отворачиваются от него и выгоняют в пояс Койпера к Плутону, или даже за пределы Солнечной системы, где он станет одиноким и никому не нужным, окончательно сойдёт с ума, а его потенциальная деменция достигнет пика. — Кхм. А что ещё делает Юпитер? — Обычно он то что-то читает, то разговаривает с Марсом, то спит, то поёт, то веселится с нами, то сходит с орбиты и зависает с другими планетами. Но чаще всего он просто спит. Сатурн уже сто раз успел пожалеть об этом обмене. Может, хоть спортом получится позаниматься? Кажется, он положительно влияет на память. Да, лучше отвлечься от дурацких мыслей и немного развеяться. Он попробовал раскрутить свои новые кольца, но те оказались слишком маленькими и лёгкими и не обладали достаточной инерцией, чтобы крутиться, да к тому же они почти что упирались в газового гиганта, что делало их вращение почти нереальным. Когда Сатурн снова попробовал их раскрутить, они снова остановились. Несколько лун, которых он не видел, тихо хихикали, что заставило его самооценку с грохотом упасть и разбиться вдребезги. Вот так и начался самый ужасный оборот вокруг Солнца в жизни Сатурна. — Слушай, а расскажи нам о своей орбите, — попросил очередной каменный шар с глазками. — И о своих спутниках тоже. Они, должно быть, интересные ребята. — Конечно, расскажу, эм... — и тут газовый гигант запнулся. Он понятия не имел, как зовут эту луну. А ведь Юпитер когда-то давно говорил про свою большую четвёрку. Или пятёрку? Надо вспоминать, как их зовут. Протей? Нет, это спутник одного из ледяных гигантов. Япет? Ой, это же его собственный. Как можно было так ошибиться и перепутать свой спутник с чужим? Точно слабоумие развивается. Давай, Сатурн, скажи уже что-нибудь. — А-а-аква... — Гигант выжидающе посмотрел на луну, чтобы по выражению лица понять, правильно ли называет его, — Аквариэль? — Нет. Каллисто. Такого мощного провала он не ожидал. Маленькие спутники переговаривались между собой почти постоянно, и в постоянном потоке слов гигант случайно выловил "идиот". Сатурн чувствовал, что внутри всё крутилось и вертелось, переворачивалось вверх дном: ещё немного и он со стыда превратится в звезду. Но спутники вдруг начали громко смеяться. Над чем они смеются? Над бедной позорящейся планетой? — О, о, о! А меня как зовут? Задавший вопрос светленький спутник, думал Сатурн, хотел заставить его опозориться ещё сильнее. Но, может, если гигант сумеет угадать его имя, то эти ребята перестанут поднимать его на смех? Нужно попытаться. Так, если не изменяет память, эта луна назывался как какой-то участок Земли. Так, что на земле есть светлого? Вроде бы на ней были какие-то большие белые пятна. Замёрзшая вода. А как называется замёрзшая вода? Ледо... Снего... Ладно, оставь это. Может, подсказкой будут жители Земли? Кто вообще живёт на Земле? Давай, думай, вспоминай. Сатурн слышал, что там раньше жили динозавры. А сейчас живут люди. Нет-нет-нет, всё не то, всё не так! Гигант стал озираться по сторонам, ища помощи, но повсюду встречал улыбчивые лица. Планета стала часто и прерывисто дышать. На свою беду Сатурн заглянул в крошечные глаза светленького спутника, в которых словно был обратный отсчёт до превращения его в новое Солнце. Теперь внутри всё бурлит, сжимается, расширяется, давление нарастает и кажется, что вот-вот начнётся термоядерная реакция. Думай! Быстрее, скажи что-нибудь! Глаза гиганта округлились, взгляд стал стеклянным, а дыхание — частым и тяжёлым. Язык не слушался, а температура всё поднималась. Ну точно, сейчас вспыхнет! — Нннгх... Ухх... Уф... Агх... Газовый гигант продолжал оглядываться, и всё, что он видел — это сверлящие его маленькие глазки сотни с лишним незнакомых спутников. Они окружили его со всех сторон. Куда бы он ни посмотрел: вперёд, вправо, влево, вверх, вниз, назад — везде были спутники, а ведь у каждого из них тоже было своё собственное имя. Сатурна накрыла волна бессилия и страха. Не убежать! Не скрыться! Они смотрят, постоянно смотрят! — Сатурн, ты в порядке? — Спросил тот самый светленький спутник, который назывался Европой. Гигант уже перестал различать слова в потоке звуков, он слышал лишь своё сбивчивое дыхание и пульсирующее ядро. Дышать становилось всё сложнее, Сатурн лихорадочно дёргался, судорожно хватал ртом вакуум, а на уголках глаз появились слёзы. Газовый гигант всё сильнее сжимался и раскаялся. — Похоже, из-за нас у него паническая атака, — виновато сказал Ио. Его внезапно ошпарило тепловым излучением, отбросив назад. — Ребята, к-кажись, он щас взорвётся! Испуганные луны разлетелись в разные стороны, стали искать укрытие и прятаться в кольце астероидов: никто из них не хотел сгореть. Температура газового гиганта продолжала повышаться, а сам он трясся, как осиновый лист, продолжая уменьшаться. Если Сатурн и правда превратится в звезду, то произойдёт мощный взрыв, который уничтожит, как минимум, эту часть Солнечной системы, если не всю её. Тут даже астероиды не спасут — взрывная волна сразу же низведёт их до атомов. Ганимед не желал такой участи ни для своих названных братьев и сестёр, ни для других жителей системы, которые не сделали абсолютно ничего, чтобы вот так умереть. Как старший, он решил попытаться спасти положение. Рискуя жизнью, спутник выбрался из убежища и приблизился к ошалелому лицу Сатурна. Ганимед чувствовал, как на его поверхности таяли ледники. Он шумно выдохнул и попробовал успокоить планету, используя ласковую интонацию Юпитера. — Тихо-тихо-тихо, не плачь. Смотри на меня, только на меня. Давай, вдох-выдох, Сатурн, вдооох, выыыдох, — Ганимед говорил тихо, медленно и размеренно. Газовый гигант всё меньше бился в конвульсиях. — Вот так, дыши. Тут все свои, бояться абсолютно нечего. Ну и что, что имён не помнишь — пустяк. Ты впервые летишь вместо Юпитера, это нормально, что ты нас не знаешь. — Горячая вода на поверхности Ганимеда текла реками, растапливая остальной лёд, в атмосферу поднимались клубы пара. Он решил не отступать, и, похоже, его решение было правильным: Сатурн перестал сжиматься. — Если хочешь, для тебя я могу побыть Декартом, вообще без проблем. Ты только не нервничай. — Слёзы с глаз Сатурна пропали. Его дыхание постепенно приходило в норму и гигант прерывисто вздохнул. — Вот так, молодец, дыши. Из пояса астероидов выглянула Каллисто и подсказала Ганимеду, чтобы тот попросил прощения. Спутник кивнул в сторону, откуда доносился её голос. — Сатурн, от лица всех нас я хочу извиниться перед тобой. Прости нас, мы сильно перегнули палку. Никто из нас не хотел специально тебя задеть. Мы не понимали, как тебе здесь трудно. На незнакомой орбите, с незнакомыми спутниками и без привычных тебе вещей. Мы больше так не будем, обещаю. Сатурн более-менее пришёл в себя. Его веки будто наливались свинцом, в глазах темнело, а температура и размеры медленно становились прежними. — Г-ганимед? — Что такое, Сатурн? — Ты никому не расскажешь? — Никому, обещаю. Кроме меня и спутников об этом больше никто не узнает. Клянусь ядром. А теперь тебе нужно отдохнуть и... Поспать? К тому моменту, как Юпитеров спутник договорил свою реплику, газовый гигант уже провалился в сон. Остальные стали потихоньку возвращаться на свои орбиты. — Что это с ним? — Задал вопрос кто-то из малышей. — Похоже на шок, — ответила Европа. — Земля когда-то говорил про такое. Это когда сознание сначала перевозбуждается, а потом резко угнетается. — Ребят, а что если Сатурн всё-таки взорвётся? — Испуганно спросил Ио. — Нам же всем тогда кранты! — Не взорвётся, если не доводить, — рассерженный Ганимед пролетел мимо Ио, толкнув того в сторону. — Зачем ты вообще на него наорал? Какая чёрная дыра тебя укусила? — Я... Я был зол на него. Он часто задевал Юпитера, и... — И ты решил на нём отыграться? — Ганимед тяжело вздохнул. — Я понимаю, что ты хочешь как лучше, но это личное дело Сатурна и Юпитера и мы не должны в него лезть. Крупнейший спутник крупнейшей планеты решил обратиться с объявлением к толпе и нарочито громко прочистил горло. — Дорогие спутники. Обратите внимание на то, что перед нами не Юпитер. Это — не та планета, которая половину всего пропускает мимо ушей, не та планета, что постоянно спокойна, не та планета, рядом с которой всё сходит с рук. Это — Сатурн. Он совершенно другой. Нам нужно научиться общаться с ним, чтобы такой херни больше не повторялось.