***
Как только они переступили порог квартиры, Эмма сразу же отпустила Нормана на пол. Тот сначала пугливо прижался к её ногам, опасливо осматриваясь по сторонам, но потом всё же нерешительно отправился исследовать свой новый дом. Ступал он медленно, осторожно, будто боялся делать каждый шаг. Ушки он держал опущенными, иногда крутил головой, прищуривался время от времени, замирал, будто готовился обороняться. Глядя на него, такого недоверчивого и настороженного, Эмма совсем не могла сдержать улыбку. Ей казалось очень милым то, как он поначалу не мог адаптироваться к новому месту. Но в то же время она прекрасно понимала его состояние, а потому последовала за ним, чтобы поддержать и убедиться, что он нигде не поранится. Первым помещением, которое они вместе стали изучать, был коридор. Ходили они по нему очень долго, во многом потому, что Норман часто останавливался на месте и прислушивался. Иногда он мог проводить в одном положении по нескольку минут, прежде чем снова продолжить исследование. Эмму это умиляло. Ей нравилось наблюдать за тем, как он постепенно привыкал к новому месту, как из раза раз всё сильнее и сильнее убеждался, что здесь ему не грозят никакие опасности. Но куда большее удовольствие ей доставляло следить за его реакциями на что-либо. Например, на узоры на обоях или её самые лучшие рисунки, которые родители повесили на видных местах. Последние он мог особенно долго разглядывать, изучать каждую, даже мельчайшую деталь. Будь он обычным котом, Эмму бы удивил такой интерес к её художествам, однако она прекрасно знала, что он нэко, а потому не видела в этом ничего странного или необычного. Наоборот, ей было даже приятно, что ему, по всей видимости, понравилось её творчество. После коридора они быстренько прошлись по гостиной, ванной и спальне родителей. Там они не стали долго задерживаться, поскольку Норман не нашёл ничего для себя интересного. Разве что попытался стащить какую-то мамину вещицу с тумбочки, но у него так ничего и не вышло, поэтому он решил попытать удачу позже. А потом очередь дошла до комнаты самой Эммы. Вот там-то они остановились подольше. Потому что Норману было любопытно, где и чем живёт его хозяйка, а потому он принялся внимательно всё осматривать, как только они прошли внутрь. Особенное внимание привлекла кровать. На ней рядом с подушкой лежала мягкая игрушка в виде жирафа, и Норману захотелось рассмотреть её получше. Подойдя к кровати, он забрался на неё и подполз ближе к плюшевой игрушке. Осмотрел её со всех сторон, обнюхал. Эмма всё это время наблюдала за ним, стоя в дверном проёме. Когда он приблизился к жирафику, она немного напряглась, подумала, что он собирается его разорвать. Она даже сделала шаг вперёд, готовая в любой момент броситься на защиту любимца. Однако, к счастью для неё, Норман с игрушкой ничего не сделал. Только продолжил осматривать и обнюхивать. Поняв, что её любимому жирафику ничего не грозит, Эмма с облегчением выдохнула и направилась к ним. — Что, понравился мой жирафик? — с улыбкой спросила она, когда опустилась рядом на кровать. Получив в ответ утвердительное «мяу», она тихо посмеялась и провела пальцами по белоснежной шёрстке. — Я рада, что он тебе нравится. Его зовут Луффи. Не обижай его, хорошо? Норман снова утвердительно мяукнул и подставил спинку, удовлетворённо заурчав. Эмма вновь негромко рассмеялась, но всё же погладила его во второй раз. Он ещё немного покрутился возле игрушки, а затем подполз ближе к ней. Положил голову к ней на колени, закрыл глазки, не переставая довольно мурлыкать. Она ласково погладила его по голове и опущенным ушкам, спустилась ниже, к спинке. Так они просидели до тех пор, пока мама не заглянула к ней в комнату и не сказала, что друзья зовут её гулять. Тогда Эмма оставила Нормана в комнате, наказав не баловаться, и убежала на улицу.***
На улице Эмма пробыла до самого вечера. Сначала они с друзьями просто бегали по двору, потом качались На качелях, а под конец она рассказала им про появление в своём доме Нормана. Тогда друзья окружили её со всех сторон и завалили вопросами. Всем хотелось узнать, каково это — держать в доме самого настоящего нэко. Эмма в их компании пока что была единственной, кому-таки удалось обзавестись столь необычным питомцем, так что расспрашивали её ребята максимально подробно. А она с удовольствием отвечала, рассказывала, как выбрала его в приюте, как он осматривал своё новое жилище и привыкал к нему. В итоге закончить ей пришлось только тогда, когда всех начали разгонять по домам. Сейчас же, уставшая, но довольная, она шла к себе в комнату. Ноги немного побаливали после долгого нахождения на улице и активных игр, и потому ей уже не терпелось поскорее плюхнуться на мягкую кровать. Да и по Норману она тоже очень соскучилась. Хотелось вновь увидеть его, крепко обнять и прижать к себе. Погладить по спинке, зарыться носом в белоснежную шёрстку. Пока она шла, то даже невольно представляла, как набросится на него с объятиями, когда они снова увидятся, и подобные фантазии вызывали у неё улыбку. Однако она тут же исчезла с её лица, сменившись искренним удивлением, как только Эмма пересекла порог собственной комнаты. А всё потому, что на своей кровати вместо котёнка она увидела маленького мальчика, на вид примерно одного с ней возраста. Он сидел возле стены, прижав к груди колени и обхватив их руками, и печально смотрел в окно. Его белоснежные волосы были слегка взъерошены, а из макушки торчали два причудливых ушка. Длинный пушистый хвост лежал рядом с ним, обёрнутый вокруг ног, и иногда легонько подёргивался. Эмме потребовалось несколько секунд, чтобы осознать: Норман. — Нор… ман?.. — негромко прошептала Эмма, когда шок наконец немного отпустил её. Усталость как рукой сняло, и теперь ей уже не так сильно хотелось лечь. Услышав её голос, Норман вздрогнул от неожиданности, и его ушки тут же встали торчком. На мгновение он перепугался, однако быстро понял, что это всего лишь она, и повернулся к ней. Его губы тронула лёгкая улыбка, в небесно-голубых глазах загорелся огонёк радости. — Ох, Эмма, это ты, — спокойно произнёс он. Голос у него был тихий, размеренный, даже какой-то обволакивающий. Эмме понравился. — С возвращением. — Угу… — она глубоко вдохнула и нерешительный поступью направилась к кровати. Шок ещё не до конца прошёл, и потому мысли в голове путались. Ей сложно было сосредоточиться на чём-то конкретном. — Как погуляла? — поинтересовался он и придвинулся чуть ближе. Его ушки и хвост всё ещё подёргивались, и невольно ей подумалось, что это выглядит забавно и мило. — Нормально, — она присела рядышком с ним и так же подтянула колени к груди, обхватила их руками. — А ты? — спустя недолгую паузу спросила она. Поймав на себе его недоумённый взгляд, она поспешила объясниться: — В смысле, как ты день провёл? Освоился тут хоть немного? — Ох, это… — он глубоко вдохнул и отвёл взгляд. В этот момент выражение его лица сделалось каким-то печальным, он даже ушки понуро опустил. — Совсем немного освоился. Тут очень уютно и тепло, но одиноко. Прямо как в приюте… — последнюю фразу он произнёс едва слышным шёпотом, однако она всё же смогла её разобрать, и оттого сердце её сжалось в груди от жалости к нему. Ненадолго Эмма задумалась, что же она могла для него сделать. Где-то с минуту она сидела, перебирая у себя в голове различные варианты, а потом ей пришла одна дельная, на её взгляд, мысль. Пару секунд она медлила, сомневаясь, стоит ли так поступать, но потом всё же подалась вперёд. Обхватила Нормана руками, крепко прижала его к себе, поставила подбородок ему на макушку. От неожиданности он вздрогнул, удивлённо ойкнув, и замер. Однако потом прильнул к ней покрепче, сам обнял её в ответ. Закрыл глаза, уткнулся носом куда-то в шею, тихонько заурчал. Она слегка улыбнулась, провела ладонью по его спине, как бы поддерживая. Так всегда делала мама, когда ей было плохо, и обычно ей это помогало. От объятий всегда на душе становилось по-особенному тепло и спокойно, и она надеялась, что с Норманом это тоже сработает. И она, надо сказать, не ошиблась: ему это тоже помогло. — Больше ты не будешь одинок, — тихонько шепнула ему на ухо Эмма, не переставая гладить. — Обещаешь? — так же тихо спросил у неё Норман, крепко сжав пальцами её одежду. — Клянусь, — поклялась она. Тогда она даже подумать не могла, насколько важным для них обоих станет это маленькое детское обещание.