Still into you.

Занятие идёт как обычно — Айртон тренирует раз за разом уже знакомые переборы, Ален пытается петь. И сегодня что-то всё совсем плохо, но оно и ясно, парень приболел, и гитарист ему советовал пропустить одно занятие, не мучать горло ещё сильнее. Конечно, его не послушали. Рон трёт висок и махает рукой, мол "хватит, хватит", кажется, пение очкастого его доконало. Мужчина поднимается из-за стола и устало вытирает лицо. - Так, ребята, сколько сейчас времени? Да Сильва тут же поднял голову, ища глазами настенные часы. - Пять тридцать. Ещё полчаса до конца занятия. - пожав плечами отвечает он, вновь возвращая внимание к гитаре. Деннис задумавшись очерчивает глазами кабинет. Смотрит на Сенну, потом на Проста и вздыхает: - Вы двое, можете позаниматься пока самостоятельно, без меня. С условием, что не разнесете кабинет, идёт? А я, пока что, схожу чая выпью. Юноши неловко переглянулись и на секунду замялись. Да Сильва кивнул, вновь опуская голову к инструменту, а его низкорослый приятель застенчиво поправил очки: - А... У него-то есть задание, а мне что делать? - Дай связкам передохнуть. - с этими словами преподаватель покинул комнату, закрыв за собой дверь, Ален даже не успел ничего ответить, в итоге просто тяжело вздыхая. Помещение заполняла простая мелодия, ровное звучание струн, иногда скрип, при переборе аккордов. Брюнет пытался полностью сосредоточиться на своей игре, попытаться перебирать лады, при этом не смотря на них. В конце-концов, рука соскользнула. - Блин! - Ты в порядке? - раздался голос буквально над ухом. У Айртона сердце аж прихватило, он отдернулся в сторону, чуть не роняя гитару. Но конечно, это всего лишь недо-певец. Стоило бы уже и привыкнуть, что он перемещается беззвучно. - Прости, что напугал... - Ничего ты не напугал, я в порядке. - недовольно фыркает парень, снова садясь ровно и делая глубокий вдох, а после выдох, приводя себя в порядок. Так, что ж, эм... На чем он там остановился? Пальцы возвращаются на лады, рука на струны, лёгкий перебор, чтобы вернуться к игре. И поехали. Медленно, но верно, возвращалась та же самая мелодия, какой-то испанский танец? Или как называлось это произведение? Так, нельзя много думать, надо войти в такт... Всё сбилось. Не получалось сосредоточиться, когда на тебя палят две пары глаз. Твою мать, этот кудрявый уже успел подсесть рядом и сидел слушал. Так однажды он может к нему и в переулке со спины подойти, а Сенна даже не поймет, что случилось... Стремный чел. - Что-то надо? Он пытался держать свой голос ровным, спокойным, как обычный вопрос, вовсе не наезд. И всё равно сидящий рядом чуть отпрянул, нервно поправив кудри. - Ничего... Просто ты красиво играешь. - тихим голосом признается он. И как же захотелось Да Сильве в тот момент ответить: да, я знаю. Но вместо этого он почувствовал, как в груди что-то разжалось, а губы сами собой изогнулись в улыбку. Щёки слегка покрылись смущенным румянцем. - Ну... Спасибо? - с губ срывается усмешка, чтобы хоть как-то сгладить неловкость этой ситуации. В ответ ничего не следует, парень просто смотрит на свои руки и кажется ждёт, когда игра возобновиться. Что ж... Справедливо. Айртон крепче сжимает гитару, чуть поправляя ее на своем колене. - А почему ты начал учиться этому? Играть на гитаре, я имею ввиду. - внезапно раздался голос Проста, зелёные глаза вновь смотрели на него. Это... Хм. Сенна не ожидал этого вопроса, но при этом понимал, что рано или поздно его спросят про это. Но ответа он так и не придумал. - Прости, если это личное. - Да не, просто не знаю что ответить. Я, как бы сказать... Ну ты знаешь, я люблю музыку. - парень правда пытался подобрать нужные слова, найти объяснение почему он здесь. Когда в голову внезапно стукнула достаточно логичная цепочка. - Я не знал, что мне делать по жизни в принципе. Поэтому решил, что займусь игрой на гитаре... И я в этом хорош, может, в будущем решусь создать группу. Стоило ему задуматься о группе, как непроизвольно накатывал смех. Сейчас это казалось таким глупым, таким неприглядным. На музыке тяжело заработать, выстреливают единицы. - Если создашь, то буду приходить на все ваши концерты. - на бледных губах кудрявого парня расплывается мягкая улыбка. Это заставляет хихиканье Да Сильвы умолкнуть и даже слегка удивляет его. - Думаю ты был бы отличной ведущей гитарой, знаешь. Юноша краснеет, как на морозе. Ведущей гитарой... Это было бы круто, на самом деле. Но все эти организационные моменты, деньги на это всё. Это очень сложно. Нельзя же добиться чего-то просто мечтая и брынькая на акустике. - Хах, может ты и прав. А... Сам чего петь решил? Очередь его собеседника задуматься, парень застенчиво прижал пальцы у нижней губе, чуть раздирая её. - Тоже музыку люблю. - тихо усмехается Ален и немного отворачивается, поправляя очки. Ощущалась незаконченность, словно он оборвал себя на полуслове. И всё равно не продолжил. Айртон пожал плечами, мол "ну, как хочешь" и отставил гитару в сторону, чтобы немного размять плечи. Пока его не прервал всё тот же тихий, вновь неуверенный голос. - Ну... Отчасти также, как и ты. Я не знаю, чем мне заниматься дальше. Да и давления на меня нет от родителей в этом плане, все обязанности на моем старшем брате — Даниэле. - по мере рассказа голос приобретает некоторую уверенность, стоит певцу понять, что его внимательно слушают. - А ещё из-за Элио. - Вы с ним друзья? - интересуется Сенна, ибо честно, за всё время их общения этот итальяшка никогда не упоминал про Проста, не звал его к ним за стол. - Ах нет, нет. Мы просто одноклассники, хорошо общаемся, он пару раз за меня заступался, вот и всё... И он очень красиво играет на пианино, помнишь, у нас в школе в своё время оно в холле стояло? - внезапно, чужие глаза словно начали светиться, юноша оживился и смотрел на гитариста с улыбкой. Пианино в холле. О, да-да. Помнится, было такое. Де Анджелис от него не отлипал. Пару раз Патрик просился тоже поиграть, но ему радикально отказывали. - Ага, было дело. - даже за очками было видно, как зелёные глаза потеплели. - Вот... И Элио его обожал! Он постоянно играл и играл... Он обожает Бетховена. Но умеет играть множество композиций и некоторые из них в сопровождении песен! И я решил, что хочу научиться этому. - вся речь была эмоциональной, жестикуляции, глаза бегали по всему кабинету и Айртон был удивлен. Он так не привык к оживленности своего приятеля... И внезапно Ален поник и достаточно быстро прижал руки к груди, потом неловко поднял, вновь и вновь нервно поправляя очки. - Но, честно, у меня плохо получается... Знаешь, мне очень жаль твои уши каждый раз. - смешок в конце явно должен был звучать легко, но вышел слишком уж печальным. Это застало Да Сильву немного врасплох, он смотрел, как этот кудрявый оживает, улыбается, рассказывает о чем-то хорошем, а потом внезапно тухнет и сжимается. Хотя ничего не предвещало такой реакции, вообще. Может... Может он на него как-то косо посмотрел? Он же даже не грубил ему последние... Сколько минут? Карие глаза ищут часы на стене, до окончания занятия всего десять минут. Не так уж и много... А Рона всё ещё нет. И атмосфера повисла совсем уж неловкая. Брюнет вздохнул и аккуратно похлопал сидящего рядом по плечу. - Хэй, всё нормально, не так уж и плохо ты поешь на самом деле. Но на него посмотрели вовсе не те живые глаза, на него посмотрели с тревогой и печалью. - Да ладно тебе, Элио рассказал мне, как ты отзываешься про мое пение. - а после собеседник отвернулся, смотря куда-то в стену. Оу... Элио... Вот же сукин сын. Конечно, конечно, он будет делать то, что хочет, рассказывать их сплетни за спиной? Хотя нет, ладно, нет. Да Сильва не имел права злиться на него сейчас. Он правда наговорил сомнительных вещей про Проста и его удачей было бы — если б парень не знал про это. Он бы мог узнать это и от Найджа, и от кого-нибудь ещё, кто случайно услышал их разговор. И неудивительно, что это был Де Анджелис. Как ранее брюнет и сказал: этот итальянец — мистер справедливость и защитник всех несчастных. Ещё и за Алена заступался когда-то, это очевидно... Ну вот, теперь Сенна чувствует вину и поворачивается, для того, чтобы увидеть, как его приятель поднимается с соседнего стула, неловко поправляя рубашку. - Вряд ли мистер Деннис придёт. Я наверное пойду сейчас, надо ещё домашку делать. - Ален, прости, что я наговорил о тебе всякую хрень. Если тебе будет легче — я больше тебя ни с кем обсуждаю. Ну, с первого же раза, как Элио сделал мне замечание, а это было месяц назад, даже больше. - слова срываются с языка Сенны прежде, чем он успевает это осознать, вываливая на низкорослого парня груду извинений. На него смотрят удивлённо, широко открытыми глазами, изогнутыми бровями. Парень чуть поправляет свои кудри, смотрит секунду в пол, а потом улыбается. Улыбается так... Так странно. Уголки обкусанных, чуть бледных губ, поднимаются и улыбка доходит до самых глаз, мягкий прищур. И можно поклясться. Юноша слышит чужое сердцебиение или дыхание, не важно. Но он слышит в этом настоящую мелодию, он почти может увидеть, что чужие глаза намокли по краям. Руки сжались за спиной, голова чуть наклонена в бок. - Спасибо и... Я если что на тебя вовсе не обижался, я понимаю тебя. Но всё равно, ты прощен. - и абсолютно неожиданно парень склоняет голову, словно кивая, но, кажется выказывая благодарность. - Прости, я не привык, что передо мной извиняются. Я не знаю как отреагировать. Но всё равно спасибо. (Вечернее солнце озаряет светлый кабинет, падает на стены, на мебель, в этом свете чужого лица за кудрями почти не видно. Но Ален такой яркий, такой необычный. Что внезапно внутри Айртона что-то переворачивается, от чего он улыбается. Они... Могли бы подружиться. Он мог бы рассмешить его, заставить улыбаться больше. Ведь в этом было что-то гармоничное, что-то, что переливалось звуками разных тонов. Но вот, тень ушла, Прост отошёл в сторону, поднимая свой рюкзак и аккуратно отряхивая пыль. В глаза Сенны ударило солнце вдвойне, от чего, стоило ему отвернуться, комната мешалась с яркими точками. Но его собеседник был таким четким, на фоне этого всего. - До понедельника. - и парень ушел, скрипнув дверью.) Рон приходит через пару минут, он явно не то, чтобы спешил возвращаться и в итоге отправляет домой и гитариста. И вот только дома он решил задуматься обо всём, что произошло за это занятие. Эти улыбки, попытки поправить очки, кудри, жестикуляции, горящие глаза. Это выглядело таким забавным, но при этом было в этом что-то... Что идеально гармонировало со всем образом парня. Словно, он и должен быть таким, как картина, где всё на своих местах, он милый. Милый? Окей он думает куда-то не в то направление. И погодите, Де Анджелис заступался за него? От кого защищал тогда? В их школе не было каких-то прям агрессивных ребят... Да и Прост, то там, то тут с разными людьми. Так что у него скорее всего достаточно друзей. А вдруг они ему не друзья? Тогда многое бы встало на места... Надо завтра спросить. Обязательно надо спросить, позвать за стол к их компании. Если у Алена вправду толком и нет друзей, то он будет одним из них. Его пение уже совсем не раздражало, на самом деле.