Доверься мне

Обычный жаркий день, все в Офисе Президента куда-то спешили, торопились или просто утирали пот со лба, мучаясь с очередными бумагами. Так было и в кабинете, где вот уже несколько лет вместе работали Алексей Арестович и Михаил Подоляк. Лёша оторвался от договора, что сейчас просматривал, и украдкой покосился на своего коллегу. Тот сидел с низко опущенной головой и будто пытался спрятаться. Миша всегда был спокойным и очень тихим, даже замкнутым, но сегодня что-то было точно не так. Ещё и левая щека очень странно выглядела. — Миш, у тебя всё хорошо? — А? Д-да. Абсолютно. — Что-то мне твоё состояние не нравиться. Посмотри-ка на меня. — Лёша, у меня работы много. Всё в порядке. — он по-прежнему не поднимал взгляда. — Нет, так дело не пойдёт. — мужчина решительно встал из-за своего стола и подошёл к Подоляку. — Посмотри мне, пожалуйста, в глаза. И я от тебя отстану. Михаил не нашёл в себе сил сопротивляться, и робко поднял взгляд на советника. Тот ужаснулся от увиденного. Никогда он ещё не видел у Мишки таких перепуганных глаз. А щека, что так не давала ему покоя, оказалась припухшей и будто вымазанной в чём-то. — Так, я не понял, а это что такое? — военный протянул руку и хотел уже прикоснуться, но тот резко дёрнулся в сторону. — Миш, ну ты чего? Я просто посмотрю. — Не надо, пожалуйста… Со мной всё хорошо, правда. — Что-то здесь явно не так. — он вытащил из кармана платок и, перегнувшись через стол, быстро мазнул им по лицу перепуганного мужчины, что изо всех сил пытался увернуться. И то что Алексей увидел, его, мягко говоря, напугало — в тех местах, где он успел стереть тональник, проглядывал огромный фиолетовый синяк. — Миша… Это ещё что?! Кто тебя ударил?! — Никто! Никто! Это я сам! — Дай угадаю, о косяк ударился? Или с кровати ночью упал? Миш, ну не ври, а. — Но это правда, я сам виноват, он… — Подоляк, поняв, что от нервов невольно проговорился, прикусил губу. — Ага. Значит, всё-таки «он». — Нет, ты не так понял, меня никто не бил! — мужчина всеми силами пытался исправить ситуацию. — Да всё я правильно понял. Ну-ка пошли на диванчик присядем. — Алексей ухватил советника за руку и потянул за собой. — Пошли! — Лёш, пусти! Пожалуйста! — у него медленно, но верно начиналась истерика. — Вот чего ты так кричишь? Я просто смою весь этот тональник и посмотрю. — П-прошу, не н-надо… Там просто синяк. Пожалуйста… Заподозрив неладное, Лёша всмотрелся в глаза Михаила. И только сейчас заметил насколько мужчина напуган. Мысленно дав себе по шее, он решил исправлять ситуацию. — Миш, слышишь меня? Всё хорошо. Не бойся. Я ничего не делаю. — военный даже примирительно поднял руки. — Давай просто поговорим, ладно? — Х-хорошо. — Скажи, я знаю того, кто это сделал? Это из офиса кто-то? Ну я же переживаю. Миша понял, что отпираться дальше нет смысла. Арестович же всё равно не отстанет. Он подтянул коленки к груди, обхватил их руками и, спрятав лицо, тихо-тихо заговорил. — Нет, это… это Саша… — Какой Саша? — Мой парень. — Я надеюсь, уже теперь бывший парень? — Нет, ты что? Я же люблю его! — Как? После такого? Миш, ну ты чего?.. — Я сам виноват. — Да в чём же ты можешь быть виноват? — Я не успел ужин приготовить, поздно с работы пришёл… А он разозлился, и… — Михаил накрыл подбитую щеку ладонью. — Так. Ладно, мы с тобой про это ещё обязательно поговорим. Это капец просто… — Лёша устало провёл по своему лицу, внутренне ужасаясь. Он даже подумать не мог, что в жизни Миши происходит ТАКОЕ. — Всё в порядке, правда! — Хорошо-хорошо, пусть пока будет так. Тебе сейчас в себя надо прийти, а потом мы всё ещё раз нормально обсудим. Миш, позволь я сотру всё это. Я хочу увидеть полностью. — Л-ладно… Лёша, достав влажные салфетки, аккуратно и бережно убирал косметику с лица мужчины. Гематома была просто огромная — полностью вся щека, под глазом, даже на висок немного заходила. «Что же за урод этот Саша, что довёл тебя до такого состояния? Ты же действительно веришь, что это нормально, что так и должно быть… Да и я хорош, за столько времени не заметить, что с тобой что-то не так. Но ничего, я этого так просто теперь не оставлю! Это чмо ещё у тебя на коленях прощения просить будет!» — Мишка, очень болит? Давай, я тебе синяк обработаю? У меня мазь хорошая есть. — Да не надо. Оно и так заживёт. — Подоляк потянулся за своей сумкой, чтобы вытащить припрятанный тональник. — Ну тебе же сразу легче станет. А потом этим твоим кремом всё закрасим. — он старался говорить как можно мягче, чтобы не пугать мужчину ещё больше. — Ну хорошо… Я согласен. — Тогда я сейчас. — он метнулся к своему столу, доставая из ящичка мазь от ушибов. — Прикрой пока глаза, чтобы лекарство не попало. И, видя в глазах Миши испуг пополам с недоверием, военный продолжил. — Не надо бояться. Я всего лишь помажу следы, чтобы меньше болело. Ну ты же меня не первый год знаешь, Миш. Подумав, Михаил всё-таки прикрыл веки, но сам напрягся как перед ударом. Не привык, чтобы кто-то вот так его касался. Лечебная мазь холодила кожу, а пальцы Алексея нежно кружили по подбитой щеке. Но было всё равно очень больно. Не выдержав, мужчина тихонько захныкал. — А-ай… м-м-м… — Тише-тише. Потерпи ещё немножечко. Мне же надо лекарство распределить. Не дёргайся только… Ну вот и всё. Можешь открывать глаза. Сейчас, пару минут и боль уйдёт. — Спасибо тебе. Лёш, не рассказывай никому. Пожалуйста. — Это само собой, мог и не просить даже. Хочешь чаю попить, пока лекарство впитывается? — Если ты хочешь, то давай. — Да при чём здесь что мне хочется. Я же у тебя спрашиваю, а не у себя. — Я тоже не против попить чая, правда. «Вот что мне с ним делать? Дрожит, как от холода, и на меня так смотрит, будто я его сейчас бить буду. Одного не пойму, как я раньше всего этого не видел? Все эти отговорки, взгляды. Думал, стеснительный просто, а тут вон как всё…» — Хорошо, сейчас сделаю. Посиди пока. Вскоре над кружками начал подниматься пар. Комната заполнилась запахом бергамота. — Вот, держи. Только осторожно, не обожгись. Я еще и конфеты нашёл, угощайся. — Да, спасибо большое. — и Лёша с болью заметил, что мужчина взял самую маленькую конфетку. Ещё и смотрел на Алексея так, словно разрешения спрашивал, или ждал, что на него сейчас начнут кричать. Не получив ответа на свой немой вопрос, Миша осторожно развернул фантик и откусил маленький кусочек. — А вкусная-то какая! — Кушай на здоровье. Тебе помочь синяк закрасить? — Не надо. Я и сам уже умею. — Ну, как знаешь. Через пять минут гематома постепенно скрылась под кремовой жидкостью. Но тут Лёша пригляделся. — Миш, ты вот тут не докрасил, синяк немного видно. Давай помогу. — он мягко забрал из пальцев мужчины спонжик, выдавливая немного крема. — Ты знаешь, что делать? — Миша сидел смирно, не шевелясь и, кажется, затаив дыхание. — Примерно… Видел несколько раз как сестра красилась. — Алексей не спешил, стараясь сделать так, чтобы синяк не был виден окружающим. Ни к чему Подоляку лишние расспросы. — Ну, вроде бы всё. — Спасибо большое. — Да не за что. — военный подмигнул, и вернулся за свой стол — работу никто не отменял. Но у него всё не выходил из головы Михаил. Ему так хотелось помочь мужчине, спасти от такого ужасного отношения, но Лёша совсем не представлял, как это можно сделать. Пока ближе к вечеру у него не появилась одна, как тогда казалось, очень интересная идея. А что, если припугнуть этого урода? Пригрозить чем-то серьёзным?.. Вот только как бы раздобыть его номер? И тут Алексей включил все свои театральные способности. Он несколько минут тыкал в заранее выключенный телефон, изображая крайнее возмущение. — Слушай, Миш, у меня телефон напрочь заглючил, можно я на твоём сводку гляну? Мне тут буквально на пару минут, данные в отчёт внести. — Да, конечно. Держи. — наивный Миша и не подумал усомниться в словах коллеги. Надо, значит надо. — Ага, спасибочки… — Арестович быстро нашёл среди контактов номер Александра и переписал его себе в заметки. Дело сделано. Теперь оставалось открыть ту самую сводку, чтобы не вызывать подозрений. Ну и поизображать бурную деятельность. — Всё, готово. Ещё раз спасибо. — Не за что, Лёш. — он забрал из рук военного телефон. А Лёша тем временем сел сочинять то самое письмо. На это ушло какое-то время, но в конце концов у него получилось именно то, что он хотел. «Ну здравствуй, Санёк. До Саши, и тем более Александра ты, уж извини, не дорос. И вряд ли когда-либо дорастёшь. Не важно кто я, но мне известно о тебе всё — где ты работаешь, где живёшь. Можешь не сомневаться, и о твоих делишках я так же знаю. Так вот, если ты ещё раз посмеешь не то что ударить, а даже косо посмотреть на Мишу — тебе очень крупно не поздоровиться. Думаю, тебе известно кто такие агенты СБУ? Вот если вздумаешь повторить вчерашний поступок, то я с огромным удовольствием сначала ЛИЧНО с тобой побеседую, а потом устрою тебе встречу с этими милыми ребятами. Надеюсь, ты меня услышал. Неприятно было познакомиться. Анонимный недоброжелатель» Стрелки часов медленно ползли вперёд, и мужчины, попрощавшись друг с другом, отправились по домам. Миша как обычно накупил еды на ужин и хотел уже раздеваться, когда его схватили за шею и отшвырнули к стене. — Явился, тварь?! Нагулялся?! — Саш, ч-что случилось? — сказать, что Подоляк испугался, это ничего не сказать. — Ты ещё, блять, спрашиваешь, что случилось?! Хорошо с любовничком нагулялся?! — Каким ещё любовником? Что ты такое говоришь? — Рот свой закрой! — и тут же с силой ударил мужчину в челюсть. Из рассечённой губы потекла кровь. Следом полетел телефон, метко попадая по ключице, от чего у мужчины на глазах выступили слёзы. — На, смотри! Смотри, сука! Миша пробегается глазами по строчкам и внутри всё холодеет. — Лёша… — Придумываю я, да?! Ну давай, отрицай что это не твой хахаль написал! — Саш, это не т-то что ты подумал! Лёша мой… — Заткнись! Не смей называть никаких мужчин кроме меня по имени, понял?! Хотя, чего это я… ты и до этого без меня был никем, только благодаря мне ты устроился в этот грёбаный офис, а теперь ты даже для меня стал просто пустышкой. Подстилкой. — он больно вцепился в шею и плечо Подоляка, оставляя красные следы от пальцев и притягивая к себе. — Как только тебе придёт зарплата за этот месяц ты в этот же день идёшь и увольняешься, понял?! — Саша, мне больно, отп-пусти! — Я спрашиваю, понял?! — сильный удар коленом в живот. — П-понял… — Надеюсь. — Саша, ударив ещё раз по лицу, ушёл в спальню и громко хлопнул дверью. Послышался звук дверного замка. Ночь обещала быть сложной — всё болело, ещё и спать оставалось разве что на кресле. На следующий день Миша впервые за всё это время опоздал на работу. Алексей уже успел накрутить себя, когда дверь всё же распахнулась. Но радоваться было нечему — глаза мужчины были заплаканными, губа опухла и явно сильно болела, на челюсти криво замазанный новый синяк, пальцы дрожали, а сам он едва стоял на ногах. — Господи, Миша, что с тобой?! Это тот придурок снова?! — Лёш, зачем ты это сделал? Ну я же просил не лезть… — Слёзы таки полились, крупными каплями падая на рубашку, а голова начала кружиться. — Лёш, зачем?.. — Прости, я как лучше хотел. Думал, припугну и он тебя обижать больше не будет… — Лёша подошёл близко-близко, с невероятной болью оглядывая побитое лицо. — Вот что ты н-наделал, Лёшка? Мне же теп... — и вдруг покачнулся, почти падая. Арестович едва успел вовремя его подхватить. -Оп-па… Миш, тихонько, всё хорошо. Я держу тебя, не бойся. Пошли на диванчик. Вот так, осторожно, ещё пару шагов… — он усадил Михаила на их диван, мягко надавив на плечи чтобы тот лёг. — Чш-ш-ш, ложись. Я сейчас тебе водички дам и всё пройдёт. Алексей набрал в стакан свежей прохладной воды и накапал туда успокоительного. Запах валерьянки разнёсся по кабинету. — Приподнимись немножко. Нужно это выпить и тебе сразу станет легче. Миша жадно осушил предложенную воду и снова опустился головой на маленькую подушечку. — Вот молодец. Скажи, он тебя по голове бил? Может, я за медсестрой схожу? — Нет-нет, не надо в-врача. У меня ничего не болит, он… он меня только по лицу ударил. После того как прочитал твоё сообщение. Лёша, ну зачем ты это написал… — Подоляк закрыл лицо ладонями. — Тс-с-с. Давай так, ты сейчас отдохнёшь немного, а потом мы обязательно поговорим, хорошо? — Какой отдых, у нас работы куча! — Не переживай за это. Я подстрахую. А тебе полежать нужно хоть чуть-чуть. А в идеале поспать. — Но я… — Миш, всё после отдыха. Обувь, наверное, лучше снять. Сам сможешь? — Нет… голова сильно кружиться. — Ну вот, а говоришь отдохнуть не нужно. Давай я помогу. — Лёша осторожно снял с мужчины туфли, поставив их рядом с диваном. — Вот так. А теперь закрывай глаза. Давай, хоть часик. — Ты же разбудишь меня если что? — Конечно. Всё, спи. Очень скоро Миша задремал, наконец то немного успокоившись. Ну а Алексей тем временем тихонько скрипел ручкой, заполняя бесконечные документы, причём и за себя, и за Мишу. Обещал же. Часы на стене монотонно отмеряли минуту за минутой. Было тихо-тихо. Пока где-то спустя два часа в помещение без стука не вошёл Андрей Ермак. — Так, ну что, готовы отчё… ты… — взглядом мужчина натыкается на спящего Михаила. — Я не понял?! Это что за беспредел посреди рабочего дня?! Миша, ану встал быстро! Советник испуганно вскочил, тут же хватаясь за немного гудящую голову. — Миша, всё хорошо. Ложись обратно. — Арестович, ты совсем с ума сошёл? С каких это пор ты командуешь здесь? Вставай, Подоляк! — Андрей Борисович, ну вот чего вы на Мишу так кричите? Сиди, Миш. Сиди. — Ты ещё спрашиваешь? Да он же дрыхнет посреди рабочего дня! — Ну и что? Документы все в порядке, всё заполнено. Вот, полюбуйтесь. — Алексей протянул только что дописанные им бумаги. — Голова у человека закружилась, прилёг отдохнуть немного. Это же не запрещено, правильно? — Ну допустим… Но это не отменяет того, что при плохом самочувствии нужно в медпункт обращаться, а не на диване валяться. — А зачем человека тревожить, мы и сами прекрасно справились. Да, Миш? — А? Ага… — мужчина окончательно растерялся, всё так же продолжая сидеть на месте. — Вот видите. И медсестру я, кстати, предупредил. Можете проверить, если хотите. — Ай, вот ведь чёрт языкастый. Бесполезно с тобой спорить… Ладно, Миш, пока отдыхай, когда будут новые задания — скину на почту. — До свидания, господин Ермак! — Лёша, не доводи до греха. — Молчу-молчу… Как только мужчина скрылся из виду Лёша поднялся из-за своего стола и, подойдя к Михаилу, присел рядом на корточки. — Ну что? Сильно испугался? — Да есть немного… — Ну это Ермак, Миш. Покричит, молнии из глаз попускает и успокоится. — Лёш… а ты почему ему правду не сказал? Что это ты документы заполнил? — А зачем? — он пожал плечами. — Главное же результат. — Спасибо… Спасибо тебе. — Да не за что. Как себя чувствуешь? — Получше уже. — Не вставай пока, хорошо? Вдруг голова опять закружиться. Сначала, пожалуй, давление померяем. — Алексей потянулся за маленьким прибором. — А ты разве умеешь? И откуда у тебя тонометр? — Маме иногда приходилось измерять, вот и научился. А штуку эту у медсестры выпросил, потом верну. Подоляк подкатил рукав белой рубашки, и взгляду Лёши открылись багровые синяки и следы от пальцев. — Миша… Боже, Миша, мне так жаль… Я не хотел этого… — Да всё нормально, Лёш… Я как-нибудь справлюсь. Давай уже мерять. — Да, конечно. — он закрепил манжет на руке, быстро накачивая его. Вскоре на экране появились цифры. — 100 на 70. Для тебя это нормально или нет? — Немного низковато. — Тогда ты пока всё же ещё немного полежи, а я тебе за кофе сбегаю и покушать что-нибудь возьму в кафешке. Будем поднимать твоё давление. И не успел мужчина опомниться, как Алексей уже испарился из кабинета. Вернулся он через почти пол часа, неся в руках два больших стаканчика кофе и бумажный пакет из их буфета. — А вот и я. Сейчас кушать будем. Давай помогу встать. — мужчина осторожно потянул советника за руки. — Вот так… На ногах твёрдо стоишь? Голова не кружиться? — Да вроде бы нет. Уже в порядке всё. — Ну вот и хорошо. Уже через несколько минут они дружно и с удовольствием пили ароматный кофе и хрустели сэндвичами с ветчиной, сыром, помидорами и зеленью. Лёша дождался пока Михаил доест и, отхлебнув напоследок ещё кофе, побарабанил по столу пальцами. — Миш, слушай… ну ты же понимаешь, что дальше так продолжаться не может. Ты же себя так в могилу загонишь. — Ты о чём? — О твоих отношениях с этим Сашей. — Алексей дёрнул уголком губ. — А что с ними не так? — он ощутимо напрягся. — Ты ведь знаешь. — Саша хороший, это всё случайно вышло! — Миш, ну ведь это не в первый раз уже. И не думай, что это когда-нибудь прекратиться. Такие люди, увы, не меняются. — И что ты предлагаешь?.. — Михаил понуро опустил голову, ссутулившись и вцепившись в края стола. — Уходить от него. И чем скорее, тем лучше. — Нет, я не могу, ты что?! Я же люблю его! — Любишь? Или просто приучил себя так думать? — Конечно люблю! Да и… — Что и? — Даже если представить, что я расстанусь с ним… Только представить! — он оборонительно поднял руки, а Алексей в душе ликовал — всё так, как он и думал. Миша просто привык думать, что любит его и сам поверил в это. Значит удастся спасти его из того ужаса. — Хорошо-хорошо, мы просто представляем. Так что тебя беспокоит? — Куда я пойду? Квартира-то его. Ну, точнее Саша снимает её. — Так ведь ты тоже зарабатываешь и можешь снять себе квартиру. — Да кто захочет связываться с сиротой… — казалось, Миша уже обдумывал все варианты, вцепившись в озвученную Арестовичем идею. — А ты что… сирота? — Лёше моментально стало горько и стыдно. Он даже этого не знал о своём коллеге и друге. Друге, который вот уже несколько месяцев постепенно становился кем-то большим, хотя сам военный это упорно отрицал. Но постоянное желание видеть, быть рядом, а последние дни еще и прикоснуться, игнорировать, хоть убей, не получалось. — Да. Вырос в приюте. Меня так и не забрал никто. Так что кроме Саши я и не нужен больше никому. Ты теперь тоже не будешь со мной общаться, да? Ты тоже уйдёшь? Как ребята в школе и университете? — Конечно нет, ты что, Мишка? — Лёша тут же подсел ближе. — И как это ты никому не нужен? Мне, например, очень нужен и важен. Миша на это улыбнулся, но по глазам было видно — не поверил. Пока не поверил. — Миша, скажи, а проблема только с поиском жилья? — Из самых крупных — да. Лёш, а ты правда думаешь, что мне нужно расстаться с ним? — всё, назад дороги нет. Что-то внутри Подоляка треснуло и готовилось вот-вот рассыпаться на тысячи осколков, принося одновременно и боль, и неимоверное облегчение. — Не просто уходить. Бежать. Бежать без оглядки! — И остаться на улице… — А что, если я предложу тебе пожить у меня? Согласишься? — У т…тебя? Нет! Нет, мне неудобно! — Мишань, у меня большая квартира, одна комната вообще пустует. Я её как гостевую и держу. — Ну не знаю… А сколько платить нужно будет? — Да какие деньги? Ничего не нужно. Я же тебя как друга приглашаю, Миш! — Да не могу я так! Мне стыдно, Лёш… Так стыдно и страшно. — советник в отчаянии закрыл лицо руками. — Кого ты боишься? Меня? — Нет. Ошибиться. Всё это очень быстро, я запутался. — Не ошибёшься, обещаю тебе. — он осторожно отвёл ладони Миши в стороны, заглядывая тому в глаза. — Давай, Миш. Решайся. Всё будет хорошо, даю слово. Михаил сильно зажмурился, прикусил губу, а потом решительно кивнул, будто кидаясь в ледяную прорубь. — Я согласен. Лёша облегчённо вздохнул и отпустил руки мужчины. — Вот и умница. Остался последний и, наверное, самый трудный шаг. — Какой? — после такого судьбоносного решения Подоляк весь аж горел энтузиазмом. Хотя где-то внутри всё равно настойчиво грызли совесть и привитое чувство долга перед Сашей. — Позвонить ему и сказать, что ты больше не вернёшься. — Что, вот прям… сейчас? Нет, я не смогу, я боюсь! — Миш, послушай, так надо. Нужно делать всё сейчас, иначе потом ты уже никогда не решишься. Один шаг до свободы и больше никто не посмеет тебя бить, унижать или оскорблять. Давай, Мишка. Я рядом. — сам не замечая, Алексей двумя словами разрушил тот барьер, которым отгородил свои зарождающиеся чувства ото всех и от самого себя. — Х-хорошо, я попробую. Только ты никуда не уходи, ладно? — Я всё время буду тут. Давай. Миша дрожащими руками набрал номер и начал вслушиваться в гудки. Сердце колотилось как бешенное. — Алло, Подоляк, ты вообще оборзел?! Я сколько раз говорил, чтоб ты не смел мне звонить первым! — Саша, я хотел… — Не перебивай, когда я говорю! Мне плевать, что ты там хотел! Вот только ты придёшь домой, получишь так, что мало не покажется! — Саша! Я не вернусь больше! На минуту воцарилась тишина. — Повтори что ты сказал. — Я больше не хочу быть с тобой. Я ухожу. — Так и знал, что я был прав! Ты настоящая шлюха, слышишь?! Что, нашёл себе нового богатенького папика, да?! Уже прыгнул к нему в койку?!.. — Миш, не слушай это. Просто выключи. И навсегда заблокируй. — тихонько шепнул Арестович, замечая, что советник вот-вот расплачется от таких слов. — Это он там с тобой, да?! Да ты нас… Гудки… Телефон летит куда-то в сторону. Мужчину уже трясло. Лёша, не медля ни секунды, крепко ухватил того за руку. — Всё, Миш. Всё закончилось. Ты молодец, всё правильно сделал. — послышался всхлип. — Ну чего ты… Обнять тебя? На это Михаил закивал, тут же ощущая теплые руки на своей спине, что осторожно прижали его к чужой груди. — Ч-ш-ш-ш… Всё в порядке, Миш. Всё хорошо. Всё закончилось. — Т-ты же не будешь делать всё то, что он сказал сейчас?.. — Ну конечно не буду. У меня и мыслей таких не было. Ну всё, всё… Через несколько минут Миша немного успокоился, высвобождаясь из объятий. — Легче? — Немножко. — Давай ещё водички с успокоительным налью? — Было бы хорошо. — Вот, держи. Пей. — Миша благодарно кивнул, цепляясь за прохладный стакан с водой. — А вечером съездим к тебе на квартиру за вещами. — А почему вместе? — Одного я тебя туда точно не отпущу, ещё наткнёшься на этого хмыря. Вдруг сделает с тобой что-то. Да и вдвоём точно быстрее собирать будет. Ну ладно, давай работать, а то если наш дражайший начальник вернётся простыми воплями радости и счастья в наш адрес мы не отделаемся. Миша на это коротко засмеялся и согласно кивнул. Буря в душе потихоньку успокаивалась. Рабочий день быстро подошёл к концу, и двое мужчин уже садились в автомобиль Арестовича. — Ну что, рассказывай, как ехать в твою теперь уже бывшую квартиру. — Да тут не далеко. Два поворота налево и потом прямо, к самой пекарне. — Понял, сейчас быстро доедем. — мужчина завёл мотор. — Тут всего-то минут десять ехать. Я вообще пешком хожу. — Знаешь, вот даже не удивлён. Через какое-то время впереди показалось нужное им место. — Глянь, туда приехали? — Ага, во-о-он там мой подъезд. — Ну тогда пошли. Вот только чем ближе они подходили, тем сильнее становилось ощущение, что что-то не так. И вскоре мужчины поняли, что именно — под окнами подъезда, где раньше жил Миша были разбросаны вещи. — Что это у вас за инсталляция такая интересная? — Не знаю… ещё утром такого не было. — Михаил растерянно пожал плечами. И через несколько шагов застыл как вкопанный. — Миш, ты чего? — Это моё… Это мои вещи… — Та-а-ак. Становится всё веселей. Мне прям уже самому хочется этого Сашу увидеть. Но такие трусы, как он, могут только руки распускать, и то, только на более слабых. — Я не слабый! — Да. Но ты боишься его, а подонкам вроде него этого более чем достаточно. Или я не прав? — Прав… — Миша опустил взгляд. — Ну не расстраивайся. Всё это уже в прошлом теперь. Выше нос, Миш! Ану улыбнись. Улыбнись, кому говорю! — Лёша шутливо тыкал пальцами советника под рёбра и тот, наконец, разулыбался. — Во-о-от, другое дело. Ну что, пошли собирать твою одежду? — Пошли! Но, как выяснилось, собирать было нечего. Абсолютно каждая вещь, от рубашек до белья и домашних тапочек, была безжалостно искромсана ножом. Глядя на всё это, Подоляк, чьё настроение только недавно понемногу начинало расти, совсем приуныл. — М-да. Миш, у тебя хоть документы не дома были? — Нет-нет, я их ещё с месяц назад в офис брал, да так и забыл потом домой отнести. До сих пор лежат. — Отлично. Тогда я не вижу смысла торчать здесь дальше на потеху бабулькам в окнах. — Но как же… Мне ведь ходить не в чем. Давай хоть что-то возьмём, я зашью потом… — Даже не думай. Я тебе так унижаться не могу позволить. — Но вещи… — А вот именно поэтому мы сейчас с тобой сначала едем в банк, где ты переделываешь себе карточку, а потом нас ждут торговые центры и, видимо, вечер шоппинга. — Лёш, мне не до магазинов сейчас. Денег почти нет. — За это не переживай. Считай это моим подарком на новую, спокойную и, я уверен, счастливую жизнь. — Но, Лёша, я не… — Никакие возражения не принимаются, поэтому мы сейчас разворачиваемся на 180 градусов и всей нашей дружной компанией идём к машине. — но Михаил по-прежнему стоял на месте. — Миш, ну дай мне тебя хоть разок порадовать. Ну вот хотя бы за то, что столько времени не замечал твоего состояния. Или за то, что по моей вине ты пострадал вчера. — Лёшка, ну перестань, прошу тебя. Это мне нужно спасибо говорить за поддержку. Без тебя я бы не решился. — Миша, ну всего разок! Пойми, мне самому хочется тебе приятное сделать. Поехали, пожалуйста. — Ну… один раз? — Всего один. — Не отстанешь? — мужчина исподлобья кинул взгляд на Алексея. — Не-а. — Ладно… Поехали, что ли. С делами в банке они разобрались довольно быстро, и вскоре Михаил уже растерянно бегал глазами по стеллажам огромного бутика. Здесь было столько всего красивого! Они с Сашей никогда сюда не заходили, скупляясь в недорогих магазинчиках. Да и то редко. — Мишка, неужели тебе ничего не нравится здесь? — Нравиться, ещё как! Только… я не знаю, что мне можно. — Ну ты шутишь что ли? Да всё что хочешь бери! Мы с тобой потом ещё в другие заглянем. Тебе же не только одежда нужна, ещё обувь кое-какая, пижама, полотенце с зубной щеткой в конце концов. Ну и чего ты на меня так смотришь? — Лёш, я не могу так! Да это же… это очень много! Нет-нет! Мы так не договаривались! — О, снова та же песня. Вот скажи, ты в одной рубашке собрался ходить? — Нет, но… я потом сам могу себе всё это купить! Алексей смерил его многозначительным взглядом, посмотрел на то, как мужчина нервно комкает края своей рубашки и тяжело вздохнул. — Ясно, так мы с тобой ни о чём не договоримся. Пошли. — он взял Подоляка за руку и решительно потянул к стеллажам. Не успел Миша опомниться, как его уже нагрузили всем чем только можно — несколькими футболками и рубашками, толстовками, пиджаками, брюками, джинсами и обычными домашними штанами. — Ну вот, теперь нужно всё это померять. Только, Миш, давай честно. Если понравиться — возьмём, нет — будем искать дальше. Пожалуйста. — военный мягко положил руку ему на плечо. — Я правда хочу, чтобы ты выбрал себе удобную и красивую одежду. Именно то, что тебе понравиться. Не смотри на ценники. Я могу себе это позволить, ты же знаешь. Михаил смотрел в ореховые глаза напротив, и что-то в этом взгляде подсказывало, что мужчина не шутит. Ему действительно этого хочется. И сердце Миши дрогнуло. Он поверил. Знал, что, скорее всего, это ни к чему хорошему не приведёт. Что Лёша скоро наиграется и уйдёт как ни в чём не бывало. Либо станет упрекать его за помощь. Синяки на лице и теле, что всё ещё болели, были ярким напоминанием. Но глупое, не раз в дребезги разбитое сердце отчаянно искало поддержки после такого тяжёлого разрыва с Сашей. Он едва заметно, всё ещё слегка недоверчиво, будто ожидая подвоха, улыбнулся. — Хорошо. Я постараюсь. Лёша, а можно… — Что такое? — Нет-нет, ничего. Это я так. — Подоляк замотал головой. — Да нет уж, договаривай раз начал. Тебе что-то ещё понравилось, да? — Да… Вон та рубашка синяя. С пуговичками. — Без проблем, берём и её. И даже не думай сейчас снова говорить, что ты «не можешь». — Алексей предупредительно поднял руку, видя, что Миша пытается сказать что-то против. — Она тебе нравиться? — Ага. — Значит решено. Пошли к примерочным. — Ты будешь смотреть, как я переодеваюсь? — Нет, не бойся. Меряй спокойно. А если захочешь или будешь сомневаться — откроешь шторку и покажешь. Миша, закрывшись в кабинке, с восторгом разглядывал и оглаживал каждую вещь. Всё было такое красивое и мягкое! И, видимо, у Алексея был просто идеальный глазомер — вся одежда оказалась ему как раз, очень удобно прилегая к телу. Особенно мужчине понравились тёмные джинсы и та рубашка, которую они взяли последней. Михаил так увлёкся, что не заметил, как прошло уже много времени. В боковую панель примерочной постучали. — Миш, у тебя всё хорошо? — Да, я уже скоро выхожу. Сейчас только выберу что оставить. — Тебе не подошло что-то? — Наоборот, всё точно по моему размеру. И очень красиво смотрится. — Тогда тут и думать нечего. Покупаем всё. — Ты… не шутишь сейчас? — Конечно, нет. Так что переодевайся и выходи. — Да я уже готов. — шторка отъехала в сторону. — Отлично. Тогда бери всю эту красоту и пошли оплачивать. — он уже сделал несколько шагов, когда вдруг резко остановился. — Ах, да-а-а… Совсем забыл. Нам же ещё кое-что нужно здесь купить. — Так мы вроде всё взяли. — Подоляк кивком указал на внушительный свёрток в руках. — Этого даже много… — Всё да не всё. — Лёша специально не стал снова начинать разговор про подарки и их количество. Пусть в себя придёт немного сначала, слишком уж много свалилось на него в последние два дня. — Бельё-то мы тебе забыли взять. — и, заметив, как Миша вмиг покраснел до кончиков ушей, продолжил. — поэтому давай-ка ты иди выбери себе всё что нужно, это во-о-он в том отделе, и подходи на кассу. Я пока начну хоть эту часть товара пробивать. Только бери хорошее, качественное. — Хорошо. — У Михаила отлегло от сердца. Очень уж он стеснялся выбирать такие вещи при Лёше. В результате к уже купленной одежде добавились еще и несколько пар удобных боксёров и носков. Из магазина мужчины вышли увешанные пакетами как новогодние ёлки. Впереди их ждало ещё несколько магазинов. И если полотенце и прочие домашние принадлежности они выбрали достаточно быстро, то в отделах с обувью и спальными костюмами пришлось ощутимо задержаться. Но всё же выбор в виде двух пар кроссовок, чёрных и красных, офисных туфель и мягких домашних тапочек был сделан. А в отдельном пакете скромно лежала тёмно-синяя пижама со звёздочками. — Фу-у-ух… Лёш, ну теперь-то домой? — Миша устало привалился плечом к стене торгового центра. — Ага. Хорошо хоть завтра суббота. Хоть до восьми поспать можно будет, а не вскакивать с рассветом как обычно. — Арестович с наслаждением потянулся. — Это точно. А почему именно в восемь? — Мне в Апейрон смотаться нужно на несколько часов. — Понятно… — Миша широко зевнул. — Ладно, давай-ка домой двигаться. А то ты засыпаешь уже. В квартиру они, уставшие, с ног до головы обвешанные пакетами, ввалились ближе к десяти вечера. — Ну, Миш, вот мы и дома. Теперь это и твой дом тоже. Пойдём, я покажу тебе где здесь что. — Тут так… уютно. — Миша во всю вертел головой. Квартира действительно была очень красивой. В спокойных тонах, с люстрами под потолком, картинами и полочками с разными сувенирами на стенах. В ванной просто огромные душевая кабинка и ванна. Техники вообще было много, даже на кухне Подоляк успел заметить телевизор на стене, не говоря уже про кофе-машину и микроволновку с холодильником. А потом Алексей повёл мужчину в его комнату. — Ну как, нравится? — Это… это… просто невероятно! И он говорил абсолютно искренне. Комната была хоть и не очень большая, но вместительная — просторная кровать, накрытая пушистым полосатым пледом, рядом тумбочка со светильником, рабочий стол и шкафчик к нему, большой платяной шкаф-купе, а на полу возле кровати коврик с высоким ворсом. — Рад, что тебе понравилось. Обустраивайся. — Михаил согласно кивнул. — Хотя нет, всё это может подождать до завтра, а пока лучше всего сходить в душ, освежиться после тяжёлого дня и прямиком спать. — Пожалуй, ты прав. Я устал просто как собака. — он устало провёл рукой по лицу. — Тогда беги первым купаться, а я разогрею что-нибудь перекусить. — Хорошо. Я быстро. — Миша закопошился в пакетах, ища нужные ему вещи. — Не спеши. Сколько нужно, столько и купайся. — Лёша улыбнулся, видя, что мужчина немного начал приходить в себя. Пока Подоляк был в душе, Алексей быстро перестелил бельё на его кровати и сделал несколько горячих бутербродов с чаем. Когда же оба мужчины ополоснулись с дороги и немного утолили голод наступило время ложиться спать. — Лёш, спасибо тебе ещё раз. Я у тебя в долгу. — Никакого долга нет. Не надо навязывать на себя долги, если помощь предложили просто так. — Мне трудно к этому привыкнуть. Но я постараюсь, правда. — Всё будет хорошо, Мишка. Теперь уже точно. — Лёша осторожно сжал чужую кисть. Вскоре, когда советники разошлись по комнатам, в квартире наступила тишина. И только Миша ещё долго лежал в своей новой комнате, обнимая подушку, и несмело улыбался. Неожиданно в его дверь постучали. — Миш, можно войти? — Да, конечно. Это же твоя квартира. — А комната твоя. — в комнату вошёл Алексей, одетый только в боксёры и лёгкую футболку. — Ты что-то хотел? — Подоляк сел в кровати. — Да… Я тут тебе обезболивающее принёс. И мазь от ушибов. Я просто подумал, вдруг тебе до сих пор больно. А это поможет. — мужчина поставил на тумбочку стакан воды и лекарства. Взгляд его скользил по побитому лицу друга. — Спасибо большое. Это действительно кстати. — Помощь какая-то нужна? — Нет-нет, я сам. — Как скажешь. Ну, тогда спокойной ночи. — И тебе спокойной ночи, Лёша. Ещё раз спасибо. Алексей улыбнулся и скрылся за дверью. А Миша выпил предложенную таблетку и, намазав синяки мазью, что приятно холодила кожу, снова свернулся калачиком на кровати, подложив ладошку под щёку. Возможно, впервые за очень долгое время, если не за жизнь, он засыпал спокойно и с улыбкой. Утром, когда Миша, ещё слегка сонный, вышел из комнаты, Арестовича в квартире уже не было. Мужчина умылся прохладной водой и потопал на кухню. Но, заглянув в шкафы и холодильник он вдруг растерялся — на полках было так много продуктов! Миша совсем забыл спросить можно ли ему что-то брать из этого, ведь вчера вечером еду готовил Алексей. Мужчина решил вернуться в комнату — не хотелось разозлить Лёшу, взяв что-то не то. Военный вернулся, когда стрелки часов уже были почти на трёх, а желудок Михаила настойчиво требовал пищи. — Миша, я дома! — Привет. Как занятие прошло? — Отлично. — Алексей стянул с ног кроссовки. — Как ты тут? — Да всё нормально. Выспался, вещи по местам разложил. — Это хорошо. Пошли может чаю попьём? Ответить Миша не успел, его живот громко заурчал. Красные пятна тут же разошлись по его лицу. — Ты что, голодный что ли? Не успел ещё пообедать? — Я… это… — Ну что такое? — Лёша осторожно подтолкнул мужчину в сторону кухни. — Я не завтракал ещё. — Михаил отвёл взгляд в сторону. — Как? Ты шутишь сейчас? Ану-ка садись. — он силком усадил Подоляка на стул. — Мишка, ну ты сдурел? Как можно не поесть за целый день? — Я просто не знал, что из продуктов можно брать и решил дождаться тебя. — Та-а-ак. Приехали… Миш, давай договоримся об одной вещи, хорошо? В этом доме ты можешь делать всё, что тебе хочется. Захотел кушать — берёшь и ешь на здоровье, ну, либо доставку заказываешь, захотел поспать после работы или посмотреть фильм — пожалуйста. То же самое касается и ванны. Никаких таймеров и, тем более, ограничений. Всё, что ты видишь — полностью в твоём распоряжении. Тебе не нужно спрашивать разрешения, слышишь? Я не твой хозяин, даже не твой начальник. Я твой друг. А от друзей еду не прячут. Мишенька, мы договорились? — Лёша сам не заметил, как назвал мужчину так ласково. — Но как же… — А вот так. И не подумай, что я ругаюсь или ещё что-то. Я просто переживаю за тебя. Не дело ходить пол дня голодным. А если бы я только вечером приехал? Или вообще в школе заночевал? А такое тоже бывает. — Прости. — Подоляк виновато опустил голову. — Всё хорошо, Миш. Я просто надеюсь, что мы друг друга услышали и такого больше не будет. Угу? — он легонько ткнул Михаила локтем. — Обещаю, что это больше не повториться. — Вот и замечательно. А теперь давай всё-таки поедим! Там, кажется, ещё рис с курицей оставался. Под вкусную еду и ароматный чай мужчины разговорились. Но тут Миша, увлечённо пересказывая одну из офисных баек того времени, когда Лёша ещё не устроился к ним, случайно задел рукой кружку Алексея и та полетела на пол, разбиваясь на мелкие кусочки. Арестович инстинктивно дёрнулся вперёд, желая всего лишь отодвинуть Михаила подальше от осколков, но тут же замер — мужчина отшатнулся от него и весь будто сжался, закрывая голову руками. Из глаз ручьём полились слёзы. — Миша, ты чего? — Не б-бей… Прошу, не бей… Я сделаю всё, что ты хочешь, только не бей меня… Ум-моляю… — Эй-эй-эй, Мишенька, всё хорошо, слышишь? Всё в порядке! Маленький, посмотри на меня, ну?.. — Алексей, сам дико перепугавшись, пытался всеми силами привести Мишу в чувство. — Клянусь, у меня и мысли не было такой. Я никогда, ни за что тебя не ударю! Ну, Миша… Мужчина хотел дотронуться к нему, успокоить, но советник дёрнулся от его прикосновения как от ожога, начав ещё сильнее плакать. Он уже практически задыхался от рыданий. И Алексею ничего не оставалось кроме как силком прижать советника к себе, фиксируя руки и не давая вырваться. — Чш-чш-чш. Чш-ш-ш-ш…. Тихонько… Всё хорошо, ты в безопасности… Ну не надо так плакать… Это же всего лишь кружка. Тебя никто не ругает. И совершенно точно никто не посмеет бить. Никогда-никогда… — очень медленно, всё ещё сильно дрожа, Миша начал успокаиваться. Истерика отступала. Он уже по своей воле прижался к мужчине, ища поддержки и тепла. — Вот умничка… Дыши, Миш, глубоко и спокойно. Вот так. Сейчас станет легче… Всё будет хорошо, слышишь? — У-угу… — всхлипы постепенно сходили на нет. — Сейчас ты успокоишься, попьёшь водички, умоешься и мы пойдём смотреть фильм с мороженым. Будем заедать стресс. — Ты правда на меня не злишься? — мужчина выпутался из рук Алексея, утирая влажные дорожки со щёк. — А за что? За разбитую кружку? Так её в любом магазине купить можно. Единственное о чём я думал, так это чтобы ты не порезался случайно или не обжёгся. А всё остальное это пустяки. — Лёш, мне так стыдно… Ты, наверное, думаешь, что я истеричка и плакса… — Нисколько. Послушай, это абсолютно нормально. Поверь человеку, который неплохо разбирается в психологии. Психике после долгого стресса восстановиться нужно. Это защитная реакция. И уж лучше пусть она выливается в слёзы, чем ты медленно будешь гореть изнутри. Придёт время, и ты перестанешь так бурно реагировать. — Правда? — Конечно. Спокойная обстановка, нормальное отношение окружающих — и всё постепенно придёт в норму. — Спасибо тебе. — За что? — Просто спасибо. — Миша упрямо покачал головой. — Как ты себя чувствуешь? Успокоительное нужно? — Нет-нет. Мне уже намного лучше. А вот пить очень хочется. — Вот, держи. — мужчина протянул стакан прохладной воды. Напившись и осушив половину стакана, Миша вытер губы тыльной стороной ладони. — Легче? — Ага. — Тогда предлагаю убрать здесь беспорядок и всё-таки пойти смотреть фильм. — Давай может я сам уберу? Это же я всё-таки виноват. — Да не надо, Миш. Но если хочешь, можешь пока помыть посуду. Угу? — Хорошо. Вдвоём они быстро справились и вскоре уже сидели на диване в гостиной. — Ты что посмотреть хочешь? — Алексей взял в руки пульт, собираясь искать фильм. — Я?.. Не знаю… — Ну, что ты обычно смотришь? Какой жанр? — Раньше всегда Саша выбирал. Боевики или ужастики. — А тебе они нравились? — Н-нет. Особенно ужасы. Я потом заснуть не мог, и он ругался что я ему спать мешаю. Лёша тяжело вздохнул, беря эмоции под контроль. — Так, ладно. Я понял. Давай-ка сделаем так… Дай мне руку. — Зачем? — Просто дай. Не бойся. И как только Миша протянул ему свою ладошку, он положил на неё пульт от телевизора. — Выбирай, Мишка. Сегодня всё полностью в твоих руках. — А если тебе не понравиться? — Значит в следующий раз выберем что-нибудь другое. Смелей! Минут пять мужчина перебирал каталог фильмов, но всё же остановил свой выбор на очаровательной комедии — «Игрушка». — Вот этот. Можно? — Не просто можно, а нужно. Устраивайся поудобнее, нас с тобой ждёт вечер кино и мороженого! Ответом ему стала искренняя улыбка Михаила. И Лёша поймал себя на мысли, что он впервые видел, чтобы мужчина так улыбался — открыто, радостно, искренне. Счастливо. В тот вечер они посмотрели не один фильм, поочерёдно выбирая и обсуждая друг с другом сюжет. Под конец Миша настолько забылся, что начал спорить с Арестовичем по поводу финала. А Алексей только рад был, глядя в горящие азартом глаза сидящего напротив мужчины — оттаивает Мишка потихоньку! …С того вечера прошло уже почти два месяца. Миша уже не представлял своей жизни без Алексея. Дружба и чувство благодарности в его душе и сердце незаметно переплелись в, пока ещё робкую, влюблённость. А вот Лёша буквально пропал. Врать самому себе, что относится к Подоляку только как к другу, с каждым днём становилось всё трудней и трудней. Ещё немного, и мужчина не сможет сдерживаться. Это самое «немного» наступило в один из вечеров октября. Они как обычно возвращались вместе с работы, когда Алексей вдруг вспомнил, что забыл свою сумку на работе. А с ней и телефон с ключами. — Да ну бли-и-ин… Придётся возвращаться. Миш, ты со мной поедешь? — Я лучше прогуляюсь немного. Воздухом подышу. — Как знаешь. Давай я тебя тогда до нашего двора подкину и поеду обратно, хорошо? Постараюсь не долго. — Хорошо, Лёш. Проводив взглядом удаляющуюся фигуру Михаила, Арестович снова помчался на работу. И вот чего он точно не мог ожидать по возвращении, так это того, что увидит Мишу прижатым к стене каким-то мужиком, ещё и с разбитой губой и заломленной за голову рукой. Было видно, что мужчина чертовски напуган. — Я не понял, это что ещё такое?! Кто, блять, посмел лезть к нему и тем более бить?! Ну я ему… — мужчина пулей вылетает из автомобиля и стремительно приближается к этой «весёлой компании». Отшвырнуть придурка, что вздумал поднять на его Мишу руку, было делом пары секунд. А сам Алексей загородил советника собой, спрятав того за своей спиной. — Мужик, вали куда шёл! Чё тебе надо?! — Я своих друзей в обиду не дам! — Л-лёш, не надо… — Не бойся, мы пока что просто разговариваем. Пока что! — он хищно улыбнулся, смотря на невысокого блондина. — А-а-а-а… Я понял! Это ты тот новый хахаль моего Мишани? — Ага, а ты у нас, стало быть, Саша. Я прав? — в глазах Алексея стал разгораться опасный огонь. — Он самый! — Ну тогда иди сюда, сука! И не успел тот и глазом моргнуть, как его скрутили, вдобавок припечатав коленом в живот. — С первого раза не дошло, да? Ну, будем закреплять. — военный вздёрнул незваного гостя за ворот рубашки и крепко приложил в челюсть и нос. Что-то хрустнуло. Но хватки Алексей не ослаблял. Наоборот, наклонился к самому уху мужчины, что пытался остановить кровь из сломанного носа. — Слушай сюда, падла ты такая! Если я ещё раз увижу или узнаю, что ты опять лез к Мише — пеняй на себя! Он не твоя игрушка, и прав на него ты не имеешь! Более того, за сегодняшние побои ты тоже ответишь, по полной программе. Это я тебе обещаю! Уже через час заявление будет в отделении. Проваливай отсюда. Он разжал пальцы, и Саша неуклюже грохнулся на асфальт. — А это чтоб лучше запоминалось! — Лёша от всей широты души врезал тому под зад, тем самым поставив точку в разговоре. Пару минут понаблюдав за удирающим мужчиной, он повернулся к Михаилу. У того глаза были на мокром месте. Ещё и губа до сих пор кровила. — Испугался, да? — Н-нет… — Пойдём домой. Давай, Мишенька. — он мягко приобнял советника за плечи и повёл домой. Там Алексей усадил Мишу на стул, а сам потянулся за аптечкой. — Миш, дай я посмотрю. Тебе ранки обработать нужно. — Да я с-сам. — Ну мне же не трудно. Пожалуйста. Кое как уговорив Подоляка, Лёша присел рядом с ним и начал осматривать раны на его лице, бережно поворачивая в разные стороны за подбородок. На челюсти виднелся большой след от удара. Видимо от него кожа на губе и треснула. Больше, к счастью, ничего видно не было. — Так, давай-ка сначала холод приложим. — мужчина достал из морозилки пакет со льдом и завернул его в салфетку. Потом осторожно приложил к больному месту. — Вот так подержи, хорошо? Может и синяка получится избежать. — Угу… — Теперь губа. Будет немножечко неприятно, но нужно промыть. — ватка, смоченная в антисептике, прикоснулась к ране, и мужчина поморщился от сильного жжения. — Тихо-тихо, сейчас уже печь не будет. — он легонько подул. — Легче? — Да, спасибо большое. — Больше нигде ничего не болит? Только честно. — Рука немного болит. Он её сжимал очень сильно. — кажется, Миша начал понемногу приходить в себя. — Вот ведь скотина, а… Мало я ему врезал. Покажи, где больно? — Вот тут. — он тыкнул в запястье. — Дай-ка… — военный стал осторожно прощупывать руку. — М-м-м, да он тебе, похоже, запястье вывихнул. Нужно вправлять. Сможешь потерпеть минутку? Ты не бойся, я правда умею. — Это точно обязательно? — Миша закусил губу. — К сожалению. Просто так вывих не пройдёт. Либо можно к врачу поехать. — Нет, не хочу в больницу. — Ну, тогда остаюсь только я… Миш, ты мне доверяешь? — Да. Тебе — да. — Тогда потерпи сейчас, ладно? Обещаю, сделаю всё очень быстро. И лучше прикрой глаза. Тебе так спокойнее будет. Михаил послушно опустил веки, но весь напрягся, ожидая сильной боли. — Нужно расслабиться, иначе только больнее будет. Вот, умница. А теперь… Раз… два… — А-а-а-ай! — Всё-всё-всё. Уже всё закончилось. Я сейчас ещё мазью лечебной помажу и забинтую. И через пару дней рука будет как новая. Угу? -Хорошо. Закончив перевязку, Алексей аккуратно сжал руку немного выше повязки. — Вот так. Уже не так больно? — Почти прошло всё. — он робко улыбнулся. — Ну и замечательно. Кстати! У меня тут для тебя кое-что есть. — он начал шуршать пакетом. — Нда… не при таких обстоятельствах думал отдать, но что уж поделать. Вот, держи. — Что это? — Пирожные. Корзинки, кажется. И картошка. По дороге домой в кондитерской купил. — Спасибо большое, Лёш! Это мои любимые! — Значит, угадал всё-таки. Ставь чайник, сейчас чайку попьём. Пар поднимался над чашками, под сладости разговор переходил с одной темы на другую. Алексей старался всеми силами отвлечь Мишу от того, что происходило ещё час назад. Но вдруг заметил, что он как-то притих, задумавшись. По щеке потекла маленькая прозрачная слезинка. — Мишенька, ты это… ты чего? — Л-лёш, можно тебя обнять? — Ну конечно можно. Зачем спрашиваешь? Иди сюда. Алексей притянул мужчину к груди, мягко поглаживая раскрытыми ладонями. А Подоляк лишь тихо-тихо всхлипывал, цепляясь за его серую кофту. Шок всё-таки настиг Михаила и сейчас медленно выходил со слезами и болью. Лёша понимал, что сейчас его слова мало чем помогут, нужно только переждать, дать выплакаться и стараться поделиться своим теплом. Постепенно истерика стихла, оставив после себя лишь мокрые следы на щеках да немного покрасневшие глаза. — Успокоился немного? — Да. Прости, накатило что-то. — Наоборот, так и должно быть. Ты перенервничал, нужно же было как-то напряжение эти выпустить, м? — Я тебе ещё не надоел хоть своими истериками? — Нет конечно. Кому же тебе ещё выговариваться? Да и я сам когда-то давно был в подобном состоянии, знаю каково это. — Ты? Расскажи! — Я тогда совсем зелёный был. Только в училище поступил. Сколько мне тогда было?.. шестнадцать, кажется. И на одном из учений случился несчастный случай — грузовик, в котором мы ехали, попал в аварию. Я почти не пострадал. Так, пара царапин. А вот мой лучший друг тогда погиб. Единственный из всей роты. Какой у меня нервный срыв был… Командир меня даже отчислить хотел, чтобы я с собой не сделал что-то. Я ведь тогда как неприкаянный ходил, шугался ото всех, думал, что это я виноват. Будто потерялся во всём этом и не мог найти куда дальше двигаться. Со мной только мама совладать тогда смогла, вытянула потихоньку. Вот, теперь и мой черёд стать опорой и маяком. Да и не чужой ты мне, совсем не чужой. — А как его звали?.. — теперь уже Миша, потихоньку подобравшись ближе, прижался к тёплому боку и обнял одной рукой. — Лёня. Фамилию сейчас и не вспомню уже, столько лет прошло… — тут Алексей встряхнул головой, отгоняя призраки прошлого. — Что-то мы с тобой расклеились. Да и чай остыл уже. Предлагаю вылить эту холодную бурду и заварить свежего, да с ликёром. — Лёш, да я ж не пью почти. — Сколько там того алкоголя, две ложки? Зато выпьешь и спать хорошо будешь. — Ну ладно, давай. Уговорил. — Супер! Сейчас всё будет в лучшем виде! Сладкий, с ореховым привкусом чай действительно расслаблял получше любого успокоительного. Под конец Миша уже осоловело смотрел на мужчину, изредка зевая. — Слушай, ложился бы ты уже отдыхать, а? Зачем мучить себя? Видно же, что устал. — Так время ж ещё раннее совсем. — И что? Я вон тоже скоро укладываться буду. Нужно слушать свой организм, а не часы, Миш. — Знаешь, ты прав. Тогда я спа-а-ать. — он не выдержал и широко зевнул. — Вот и правильно. Спокойной ночи. — И тебе. Ещё раз спасибо. Военный на это только улыбнулся и подмигнул. А потом решил и сам потихоньку ложиться. Нагревшись в тёплом душе и укутавшись в кокон из одеяла Лёша почти уснул, когда услышал тихий, робкий стук в дверь. В комнату вошёл Михаил, одетый в пижамные клетчатые штаны и футболку. — Миш, что-то случилось? — голос был немного хриплым, и ему пришлось откашляться. — Н-нет… Точнее да. Лёша, а можно мне… можно… это…. — Ну? Смелее, не бойся. — Да нет, ничего. Извини. Я пойду. «Вот я дурак… С таким к Лёше прийти. Совсем уже обнаглел. Он так много для меня делает, помогает, заботиться, а тут я со своими капризами. Нельзя так…» — Нет, подожди. Ты же что-то хотел, верно? Ну так говори. Я же не кусаюсь. — Да это глупость просто. Что-то в голову стрельнуло, не обращай внимания. Прости, что разбудил. — И всё же. — Алексей сел в кровати, сонно потирая лицо. — Мне… Уснуть я не могу. Вот я и хотел попроситься у тебя поспать. Глупо, конечно, получилось… — мужчина совсем приуныл. — Ну почему же? Ничего плохого или смешного я здесь не вижу. Иди сюда. — Арестович приглашающе подвинулся. — Давай-давай, а то пол холодный. Замёрзнешь. — Мне точно можно? — Подоляк неуверенно сел на край кровати. — Конечно. Я тебе сейчас ещё одно одеяло дам, чтобы тебе спокойней было. Вот, держи. — Оно такое мягкое… — тискал мужчина одеяло, зарываясь в него носом. — Если хочешь, можешь забрать себе. — Нет-нет, мне и моё очень нравиться. — Ну хорошо. Тогда ложись, время уже позднее. — Ага. Надеюсь, сейчас получиться поспать. — Тебе кошмар приснился, да? Из-за того придурка? — Да… Будто это всё было сном, и я снова там… с ним. — Не надо бояться, слышишь? Это уже в прошлом, я не позволю ему снова тебя обидеть. — Спасибо тебе за это. Ты… ты очень хороший. И мне так спокойно здесь. — Всё будет хорошо. Вот увидишь, Мишка. Они оба сомкнули глаза, но уснуть так и не смогли. Где-то через пол часа Лёша на пробу тихонько позвал. — Миша, ты спишь?.. — Не-а. А что? — Может, поговорим немного? — Та можно. — он перевернулся на спину. — Только о чём? — Я у тебя спросить кое-что хотел. Скажи, ты действительно так его любил? — Кого? — Да Сашу этого. — Честно? Я сейчас, пожив с тобой, вообще не уверен чувствовал ли я к нему хоть что-то кроме страха. Я столько лет терпел его выходки, только бы не быть одному. И всё из-за детского дома. Точнее, не совсем из-за него, но с него всё началось. — Расскажешь?.. — Да что там рассказывать-то? Своих родителей я никогда не видел, даже имени их не знаю. Они бросили меня прямо в роддоме, отказались. Воспитатели как-то обмолвились, что они никогда и не хотели детей, там уже, кажется, три или четыре аборта было до меня и, подозреваю, столько же после. А со мной они не успели просто и срок упустили. Пришлось рожать. Я слабеньким очень родился, а мать меня даже кормить отказалась. На третий день выписалась и ушла. А меня в дом малютки определили. Потом и в детский дом. А ты сам понимаешь, приюты в девяностые это было то ещё местечко. Дети менялись, кто-то уходил, кто-то приходил. А меня так никто и не забрал, предпочитая более весёлых и улыбчивых детей, которые каждый раз бежали им навстречу. Остальные детдомовцы меня невзлюбили. Очень невзлюбили. Сколько раз меня колотили, отбирали еду на обеде, рвали мои игрушки и вещи, толкали на лестницах… А воспитателям до этого не было никакого дела — очень тихий, замкнутый, забитый мальчик им был не интересен. Лет до семи я даже не помнил толком когда у меня был День рождения, ведь его никто никогда и не праздновал. Максимум, могли конфетку какую-нибудь подарить. Особенно мне стало доставаться в старших классах школы, когда большинство подростков окончательно озлобились на весь мир. До сих пор не знаю, почему этого со мной так и не произошло. Дальше университет, казалось бы, должно было стать легче — но нет. Приютских не любили ни профессора, ни другие студенты, ни соседи в общежитии. Последние вообще старались либо переселиться, либо вещи под три замка прятали, чтобы «детдомовский выкормыш» у них ничего не украл. От меня шарахились как от чумного. А на третьем курсе на меня внезапно обратил внимание один из первых красавчиков университета — Саша Грибовский. Он почти сразу сказал, что я теперь буду его парнем. И мне б ещё тогда понять всё, убежать со всех ног, но молодому недолюбленному парню, которому тогда едва исполнился двадцать один год, так захотелось хоть капли тепла, что я поверил. Повёлся на сказочки. — Алексей лежал рядом, во все глаза смотря на мужчину, и тихо рыдал. Он и представить себе не мог… — И как-то так незаметно выяснилось, что в мои обязанности прибавилось содержание уже нас двоих, а это ещё одна подработка. Новые правила, требования, условия и обязанности. Я просто растворился во всём этом. И всё так же наивно ждал ласки и любви. А их всё не было. Со временем он начал распускать руки, всё больше подчиняя. И так год за годом, без малого пятнадцать лет. Даже работу он нашёл мне в его же компании, чтобы контролировать всё. Естественно, ни о каких друзьях и речи быть не могло. Когда меня пригласили в Офис, уже я сам не искал новых знакомств. А зачем? Я ведь вбил себе в голову, что единственный человек, которому я нужен, это Саша… А потом в моём кабинете появился ты, незаметно завоёвывая место в шкафу, на столе и душе. Я уже не мог представить себе своего рабочего дня без тебя. Ну, а дальше ты знаешь. Лёша? Лёшенька, ты что, плачешь? — Нет-нет, просто… иди сюда. Казалось, Алексей ещё никогда никого так не обнимал, всё время нашептывая что такого больше не повториться, что он будет рядом, что всё наладиться. Ему так хотелось поделиться с Мишей своим теплом, отогреть, подарить ему те мгновения, которых так не хватало всю жизнь. Мужчина же, поначалу немного испугавшись такого порыва, расслабился и просто наслаждался мягкими поглаживаниями по спине и стуком чужого сердца. И как-то незаметно для себя Михаил, пригревшись, погрузился в глубокий и спокойный сон. А Лёша всё лежал и обдумывал услышанный только что рассказ. В голове у него созрела одна прекрасная идея. Рано утром, аккуратно выбравшись из кровати и стараясь не разбудить Мишу, он направился на кухню. Им очень повезло, что сегодня была суббота, так что выполнению плана ничего не помешает. А идея была проста — устроить для Мишки самый настоящий праздник. Такой, которого у него никогда не было. Начать Алексей решил со вкусного завтрака, а для этого стоило повозиться. Особо хорошим поваром он никогда не был, вершиной его умений было нарезать салат, поджарить яичницу или сварить на ужин кашу. Но сейчас он расстарался — на столе красовался румяный яблочный пирог, политый карамелью, а рядом стояла чашка с ароматным какао, в котором плавали зефирки. Убедившись, что всё готово, мужчина отправился будить своё маленькое чудо, как он втайне называл Михаила вот уже несколько недель. Тот сладко спал, трогательно завернувшись в одеяло. И на минуту Лёша даже передумал его будить, но всё же вспомнил о своём плане. Это того стоило. — Миша, просыпайся. Ну, Миш. — Арестович осторожно тормошил его за плечо. — М-м-м… Лёшка, ну дай поспать… — Вставай, соня. Нас ждут великие дела. — Это какие же? — мужчина сонно уставился на рядом сидящего военного. — Пока секрет. Давай-ка вставай, умывайся и проходи на кухню. — Лёша улыбнулся и, дабы не смущать, вышел из комнаты. А Подоляк послушно стал собираться. Ведь уже сейчас он ощущал просто умопомрачительный запах чего-то сладкого. Но то, что он увидел, было выше всех возможных ожиданий. — Лёша, ты это сам приготовил? — Миша с восторгом оглядывал сервированный стол. — Ага. Вроде бы даже получилось. А что, не нравиться? — Ты что, конечно нравиться! Это… это просто невероятно! У меня ещё никогда не было такого утра! — Я специально для тебя старался. Знаешь, после нашего вчерашнего разговора мне так захотелось устроить тебе такой день, чтобы ты смог хоть немного восполнить всё то, чего у тебя так долго не было. Развеялся, порадовался хоть немного. И вот… — как-то скомкано закончил он, показав рукой на пирог. — Спасибо тебе. Это правда для меня очень важно. — Давай сначала попробуем это творение, а то я первый раз такое готовил. — Алексей тихонько засмеялся, украдкой наблюдая за мужчиной, что буквально светился от радости. Они разрезали пирог на части и Миша, отломив ложкой кусочек, отправил его в рот. — А вкусно-то как! Лёша, тебе не в военные нужно было идти, а в кондитеры! — Да прям уж… в кондитеры… — он засмущался, и Михаил с удивлением заметил, как тот покраснел. Едва-едва, но тем не менее. — Ладно тебе, действительно ведь вкусно. — Ну тогда хорошо если так. В кухне наступила тишина, что нарушалась только постукиванием ложек о тарелку да довольным урчанием. Пирог был уничтожен в считанные минуты. Как, собственно, и какао. — Ф-у-у-ух, вот это я наелся. Спасибо большое. — Рад, что тебе понравилось. Я очень переживал, если честно. Ну ладно, если ты наелся, то давай собираться. У нас впереди ещё уйма всего. — Лёш, что ты уже задумал? — Ничего кроме праздника. Например, сейчас мы с тобой сначала едем в кино. Там, говорят, отличный фильм вышел. — Кино? Я… я никогда там не был. — Что, правда? Ну тогда мы просто обязаны там побывать! — он уже почти сорвался с места, чтобы пойти одеваться. — Подожди, Лёш. — Что такое? — Ты правда готов потратить целый выходной ради… ради меня? — Конечно. Потому что я очень хочу тебя порадовать. Так что отказы и прочие надуманные угрызения совести не принимаются. — Но… — Миш, просто позволь себе расслабиться. Хоть на денёк. Ну ради меня. Подоляк только улыбается и кивает. Это выглядело так мило, что у Алексея даже в груди защемило. — Ну что, переодеваемся и на выход? — Ага! Пока они ехали к кинотеатру Миша всю дорогу выпытывал на какой фильм они пойдут, что там будет, что нужно делать… Алексей тихонько посмеивался на такое любопытство, но терпеливо отвечал на каждый вопрос. Зал кинотеатра встретил их запахом попкорна и сладкой ваты. Из-за закрытых дверей доносились звуки финальных сцен фильма. Подоляк с восторгом оглядывался по сторонам, рассматривая огромные постеры и декорации. — Такс, сейчас сначала билеты в кассе заберём. — они направились к симпатичной девушке за стойкой. — Добрый день, у меня бронь на следующий фильм, 10-е и 11-е места, 15-й ряд. — Представьтесь, пожалуйста. — Алексей Николаевич Арестович. — Всё верно, есть такая фамилия в списке. Вот, держите ваши билеты и очки. — Спасибо, до свидания. — Лёша, а зачем очки? — спросил Миша, когда они немного отошли. — Ну как это зачем? Фильм же в 3D формате. — Ого, я думал мы на обычный пойдём. — Та не, обычный это не интересно. Но если захочешь в другой раз и на такой сходим. О, а давай попкорн возьмём? Ты какой будешь? — Алексей едва ли не за ручку поволок мужчину к витринам. — Смотри, тут есть карамельный, сырный, с беконом… Ничего себе, даже шоколадный, вишнёвый и с кетчупом есть! Но это уже какое-то издевательство над продуктом я считаю. — Это точно. Только я правда не знаю какой выбрать. Я же их не пробовал. — Понял. Значит, возьмём всего понемногу. Девушка, нам по среднему стакану вот этих трёх вкусов — с сыром, беконного и с карамелью. И две бутылочки холодного чая. Мишка, или ты колу хочешь? — Нет-нет, я как раз-таки колу не очень люблю. Лучше чай. — Тогда отлично. Получив ещё тёплые стаканы с хрустящим лакомством, они переместились на мягкие кресла ждать своего сеанса. — Лёша, а можно кое-что спросить? — Конечно. — А почему именно эти места? Они какие-то особенные? — Это самые лучшие. Они на небольшом таком постаменте, так что никто не будет загораживать экран. И там не обычные кресла, а удлинённые, чтобы ногам было удобнее. — Но они ведь и стоят, наверное, дороже… — Не думай об этом, хорошо? Во, слышишь звонок? Это значит сейчас можно будет в зал проходить. Пошли потихоньку. И осторожно, смотри под ноги, а то там темно. Места действительно были отличные — экран был как на ладони. А уж когда начался фильм Миша вообще забыл обо всём, с восторгом наблюдая за происходящим, не забывая, правда, закидывать в рот хрустящие шарики попкорна. Алексей нарадоваться не мог, глядя на эти сияющие глаза. Два с половиной часа пролетели как один миг, в зале зажегся свет. — Ну что, тебе понравилось? — Не то слово! Это… это невероятно просто! Фантастически! А как они в конце вдвоём по тонкой ветке убегали! — Да, сцена впечатляющая, ничего не сказать. Готов к следующему приключению? — Ты о чём? Мы разве не домой сейчас? — Не-а, я ведь говорил, что мы СНАЧАЛА едем в кино. Праздник продолжается. — А куда мы тогда? — но Алексей на это только хитро улыбнулся, заводя мотор. Опомнился Подоляк только тогда, когда оказался сидящим напротив Лёши в симпатичном кафе, а между ними исходила паром ещё горячая гавайская пицца. — Лёшка, да ты закормил меня уже… — Ничего подобного, кушай давай. А то худой как веточка. Ты попробуй хоть, тут правда вкусно готовят. Михаил всё-таки переложил себе на тарелку кусок. Действительно, Лёша не соврал — приготовлено отменно. Он полностью уничтожил свою порцию в считанные минуты. А ведь только недавно они с Алексеем до отвала наелись попкорна! — Фух, Лёш, всё! Я наелся! Спасибо большое! — Точно больше ничего не хочешь? — Та куда? В меня и не влезет уже больше. — Ну, тогда… Скажи мне, ты был когда-нибудь в зоопарке?.. Наверное, это был самый счастливый день в жизни Миши. Они вдвоем, скупив практически весь корм в магазинчике, облазили каждый уголок в зоопарке, дружно хохоча у вольеров с обезьянками и кормя с рук милых пони, лам и оленей. Некоторых животных вживую Подоляк увидел только сегодня. Им даже удалось посмотреть на маленьких тигрят и медвежат, которых мамы только недавно вывели из вольеров. Мишка с восторгом рассматривал зверей, звонким от радости голосом комментируя происходящее. А что Лёша? Он, конечно, уже был здесь, и не раз, но глядя на этого улыбающегося, будто солнышко, мужчину Арестович заражался от него радостью и начинал точно так же сверкать глазами, оглядываясь вокруг. Вечер они встречали в парке аттракционов, едва ли не до тошноты накатавшись на всём, что движется и снова объевшись мороженого. Так что не было ничего удивительного в том, что, как только мужчины сели в нагретую машину и тронулись с места, Миша, пригревшись, почти мгновенно заснул. «Умаялся мой котёнок, столько всего за день случилось. Но зато как у него горели глаза! Я бы всё на свете отдал, чтобы видеть Мишу таким счастливым почаще.» Алексей вёл автомобиль бережно, не спеша, только бы не потревожить сон своего маленького чуда. Но ни одна дорога не может длиться вечно, и вскоре машина затормозила возле их общего дома. Лёша ещё долго всматривался в такое расслабленное сейчас лицо любимого человека, не решаясь разбудить его. Однако всё же протянул руку и легонько прикоснулся к чужому плечу. — Мишенька, пора просыпаться. Приехали. — М-м-м… А? Который час? — Одиннадцать где-то. — Вот это мы загуляли. — Ничего страшного, завтра отоспимся. Выходной как ни как. — Всё равно поздновато уже. — И то правда. Сейчас домой придём, освежимся — и спать. Только курточку застегни, а то на улице не жарко уже. — Это точно. — Подоляк послушно потянулся к молнии. В квартиру мужчины поднялись быстро, и через пару минут уже стягивали с себя обувь и верхнюю одежду. Внезапно Миша подошёл к Алексею и крепко-крепко обнял его, уткнувшись носом куда-то в шею. — Спасибо тебе… Огромное спасибо. Это был самый лучший день в моей жизни. — Ну что ты, мне же не трудно. Просто порадовать тебя хотелось. — он говорил, а его руки уже мягко прижимали мужчину к груди. — Для меня ещё никто не делал ничего подобного. Лёш, я… — Что такое? Михаил не ответил. Сам не ожидая от себя такого, он приподнялся на носочках и оставил на немного колючей щеке Алексея лёгкий поцелуй. И, тут же застеснявшись, вырвался из объятий и убежал к себе в комнату, оставив Лёшу оторопело стоять в коридоре. — Что… Что это сейчас было? Он меня… поцеловал? — Алексей прикоснулся кончиками пальцев к своей щеке. А потом встряхнул головой и поспешил в комнату Миши. Кажется, им нужно поговорить. Он тихонько поскрёбся в дверь и после едва слышного «Д-да…» — вошёл. Подоляк сидел на кровати, подтянув колени к груди. — Лёша, ты прости, я не хотел… Я… — Ну чего ты испугался? — Лёша присел на край постели. — Всё же в порядке. Давай поговорим? Пожалуйста. — Я обещаю, такое больше не повторится. — Тише, тише. Не надо бояться. Я же не ругаю тебя. Я спросить хотел… эм… тебе понравился сегодняшний день? Миша тут же покраснел, отводя глаза. — Да, Лёш, это было потрясающе. Я… я не ожидал такого. Спасибо тебе. — Это здорово, что тебе понравилось. Я просто хотел, чтобы ты почувствовал себя счастливым после всего, что ты прошел с Сашей. — Алексей смущенно почесал затылок. Едва ли не впервые в жизни он не знал, как продолжить разговор. Миша взглянул на Лёшу, его глаза выражали благодарность и что-то еще, что Лёша пока понять был не в силах. — Лёша, знаешь, ты делаешь для меня так много, и я… я не знаю, как это сказать, но я ценю тебя, как никого другого. Больше, чем друга… Я… Я… Мне стыдно… — он закрыл лицо ладонями. Лёша улыбнулся и подсел ещё ближе. — Мишка, мы можем быть открытыми друг с другом. Правда. Если есть что-то, что ты хочешь сказать, я здесь. Михаил снова встретился взглядом с Лёшей, и в их глазах блеснуло то самое, пока ещё не озвученное чувство. — Лёша, я… я чувствую, что что-то особенное происходит между нами. Это странно, но… Мне кажется, я люблю тебя… Ты сейчас будешь смеяться, да? Алексей улыбнулся и осторожно обнял его, а потом и вовсе поцеловал в висок. Нежно-нежно, едва касаясь губами и дурея от запаха любимого. — Так понятней, Мишенька? Но могу сказать и словами. Никогда. Никогда в жизни я не буду смеяться над тобой. — Значит, ты… — Ага. — И давно? — Когда всё началось сказать не могу, а окончательно всё понял два месяца назад, когда увидел тебя, заплаканного, с огромным синяком на лице. — Лёш, а что теперь будет?.. Мне в спальню идти, да? — Миша начал сильно дрожать. — Нет-нет, ты что? Всё будет только так, как ты этого захочешь. И тогда, когда захочешь. Лёша, видя страх в глазах Миши, обнимает его еще крепче и гладит по спине, чтобы успокоить. — Мишенька, я понимаю, что у тебя есть страхи из-за прошлого. Но поверь мне, я никогда не поступлю с тобой так, как сделал Саша. Я хочу поддерживать тебя, защищать и любить. Миша медленно успокаивается под прикосновениями Лёши и вздыхает: — Но как я могу быть уверенным, что ты не изменишься? Что если я снова окажусь в такой же ситуации?.. Лёша на это ласково поднимает подбородок Миши и смотрит ему в глаза. — Миша, я обещаю тебе, что буду всегда рядом, буду слушать и оберегать тебя. Я готов пройти через все трудности, лишь бы быть с тобой. Мы справимся, слышишь? И всё у нас будет хорошо. Всё-всё… Веришь мне? Помедлив пару мгновений, мужчина кивает и слабо, но искренне, улыбается. Я верю тебе. Давай попробуем. — Михаил расслабляется и кладёт голову Лёше на плечо. Лёша обнимает Мишу еще крепче и прижимает к себе. — Мы сделаем это вместе, Миш. …Наступил ноябрь. А с ними и затяжные холодные дожди и вечная сырость. Люди вокруг начали хлюпать носами и чихать. Миша, ослабленный долгим отсутствием нормального питания и постоянным стрессом, не успел набраться витаминов за те несколько месяцев что он жил с Лёшкой. Так что не было ничего удивительного в том, что однажды утром он проснулся совершенно больным. Мишу знобило, горло неприятно першило а нос отказывался дышать. Ещё и голова практически разрывалась от боли. Не смотря на всё это он упрямо поплёлся на кухню готовить завтрак, подсознательно боясь что если будет жаловаться то Лёша бросит его. Через несколько минут в кухню вошёл улыбающийся Алексей, что на ходу вытирал влажные после душа волосы. — М-м-м, чем это у нас так пахнет? — Омлет с помидорами и кофе. Садись, всё уже готово. Они вместе сели завтракать, но с каждой минутой Лёша всё больше замечал что с его любимым что-то не то. Слишком уж бледным и вялым тот был. — Миш, а ты хорошо себя чувствуешь? — Да, всё, в порядке, не переживай. — Ну я же вижу что это не так. Скажи, что такое? Миша на это только подавленно молчит, опустив голову. Понимая что так он ничего не добьётся, Алексей нежно прикасается ко лбу Миши и замечает, что он очень горячий. — Мишка, да ты же больной. Ну куда ты вскочил? Ещё и завтрак надумал готовить. Миша слабо улыбается, пытаясь скрыть своё состояние. — Это ничего, Лёша. Я привык. Работа ждет меня, я не могу пропустить. Лёша вздохнул, сжимая руки Миши в своих. — Миша, ты должен беречь себя. Твое здоровье важнее любой работы. Позволь мне позаботиться о тебе сегодня. Миша чувствует как слезы наворачиваются на глаза, он не привык к такому вниманию. — Лёш, ты… ты не должен. Я справлюсь. Арестович кивает, но не соглашается с таким положением вещей. — Мишенька, я хочу помочь. Правда. Позволь мне заботиться о тебе. Миша нерешительно улыбается, чувствуя внезапное чувство тепла и заботы. -Хорошо, Лёша. Спасибо. Лёша нежно берёт Мишу за руку и ведет обратно в спальню, игнорируя его вялые протесты. — Миша, ты слишком горячий, нужно, чтобы ты отдохнул. Я со всем разберусь, не волнуйся о работе или об уборке. — Но… но, Лёша, работа… я должен… — Все это подождет. Сейчас главное твое здоровье. Они возвращаются в спальню, где Лёша помогает Мише улечься. Он укрывает его теплым одеялом и приносит стакан воды и лекарство. Сидя рядом, Лёша нежно гладит Мишу по лбу. — Потерпи, скоро таблетка подействует и головка пройдёт. Я тебе сейчас ещё и чаю тёплого в термос налью, чтобы тебе вставать не пришлось. — он целует Мишу в щёчку, и выходит. Вскоре Лёша приносит термос с чаем и лекарства в спальню, улыбаясь Мише. — Вот, смотри, твой любимый чай, с мятой и мёдом. Пожалуйста, попей потом, ладно? И порошок от простуды, просто тёплой водой заливаешь и пьёшь. Его днём нужно будет выпить. — он ласково гладит Мишу по лицу. — Извини, я уже не успею приготовить обед. Но не волнуйся, я оставлю тебе свою карту. Закажешь себе покушать всё что захочешь. Главное — отдохни и позаботься о себе. И не вздумай на кухне возиться или уборку устраивать. — Лёша шутливо щёлкнул любимого по кончику носа. — Хорошо, Лёш. — Миша мило морщится, благодарно улыбаясь, — Спасибо тебе. Ты такой заботливый. — Да не за что. Это самое малое, что я могу сделать. Он остается с Мишей еще немного, убеждаясь, что он удобно и тепло устроен, прежде чем оставить его отдыхать. Вернувшись вечером с рабрты, Лёша входит в комнату, и видит что Миша сладко спит. На столике рядом с кроватью лежат нетронутые лекарства. С легким вздохом он покачал головой и мягко дотронулся до плеча мужчины, пытаясь разбудить. Вскоре на него уставился сонный взгляд любимых глаз. — Миш, ну почему ты не выпил лекарство? Ещё и не поел, ничего… Ну ты же знаешь, что это важно для твоего здоровья. — Извини, Лёш, я… уснул. Сам не заметил как. — он кинул извиняющийся взгляд на Алексея. — Ничего, Мишка, сейчас всё исправим, но заботиться о себе важно. Не забывай больше, хорошо?. Давай, я приготовлю тебе что-то легкое на ужин, а потом ты выпьешь свои лекарства. Что скажешь? — Было бы неплохо. — он смущённо улыбнулся. — Ну, тогда договорились. Лёша укутывает Михаила теплым одеялом, создавая уютное гнездо. Затем, уже стоя на кухне в домашней футболке и спортивках, он быстро готовит вкусный суп и, вернувшись в спальню, принимается кормить Мишу. — Вот, давай попробуем съесть немного супчика. Он должен помочь тебе почувствовать себя лучше. — говорит Лёша с ласковой улыбкой. Миша медленно открывает рот, послушно глотая тёплый бульон. Лёша улыбался, подбадривал, за каждую съеденную ложечку ласково целуя в висок. — Умница, Миш, давай, еще немного. Это для твоего же блага. — шепчет Лёша, гладя его волосы. Когда Миша доел, Алексей ещё раз погладил его по голове, а потом вышел в коридор и вернулся с большим шуршащим пакетом. — Что это? — Подоляк с любопытством вытянул шею. — А это тебе, немного вкусняшек купил по дороге домой. Вот, держи. — и он передал мужчине этот внушительный свёрток. Миша сначала увлечённо рассматривал все сладости и фрукты, а потом вдруг захныкал. Слёзы медленно покатились из глаз. Лёша же, увидев, как Михаил расплакался, тут же беспокойно обнимает его. — Миша, что случилось? Почему ты плачешь? Я тебя расстроил как-то? — Это так мило… Ты так заботишься обо мне, даже в мелочах, и. Я… Я не знал, что могу чувствовать себя таким важным для кого-то. — Миша, с трудом сдерживал слезы. Лёша улыбается, вытирая слезы Миши. — Мишенька, котёнок, ты очень важен для меня. Я хочу, чтобы ты чувствовал себя любимым и счастливым. Всегда. Он берет Мишу за руку и поднимает к своим губам, мягко касаясь. Когда Михаил немного успокоился, Лёша усаживает его удобно, протягивая стакан с лекарством. — Давай, мой хороший, выпей лекарство, и скоро тебе станет легче. Я буду здесь, рядом с тобой, не беспокойся. Миша, слушая мягкий голос Лёши, подчиняется и выпивает немного горькое лекарство. Потом Алексей обнимает его и начинает баюкать, ласково поглаживая по спине. — Спокойной ночи, Миша. Я посижу рядом, пока ты спишь. Не волнуйся, я не уйду, — шепчет Лёша, слегка покачиваясь. Миша чувствует, как тепло и ласковые поглаживания Лёши поглощают его, постепенно унося в мир сна. Его дыхание становится медленным и равномерным. Он засыпает. …Спустя ещё неделю, когда Миша окончательно поправился, он, после нескольких дней раздумий, решился на невозможное. Ночью он, тихонько постучавшись, вошёл в комнату Алексея. Сердце бешенно колотилось. Лёша, слегка ошарашенный внезапным появлением Миши в спальне ночью, сел в кровати, сонно потирая глаза, смотря на него с нежностью и беспокойством. — Миша, что случилось? Ты в порядке? Тебе снова кошмар приснился? Михаил подходит ближе к Лёше, его глаза горят решимостью и уверенностью. — Лёша, я… Я готов. Я готов к близости с тобой. Лёша вздыхает, ощущая волнение и радость в своем сердце. — Миша, ты уверен? Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя обязанным или принужденным. — Я уверен, Лёш. Я долго думал об этом и понял, что ты для меня важен, как никто другой. Я хочу быть с тобой. — мужчина берет руки Алексея в свои. Лёша улыбается, чувствуя, как его сердце наполняется радостью и любовью. Он протянул руку к любимому. — Иди ко мне. Иди. Миша робко подошёл, садясь на самый край постели. Что уж скрывать, ему было страшно. Воспоминания, связанные с этим процессом, были не самые радостные. — Лёш… Ты же не сделаешь мне больно? Алексей тут же оказался рядом. Он мягко взял Мишу за руку и стал выцеловывать тонкие запястья. — Никогда в жизни. Я лучше сам умру, чем причиню тебе вред. Мишенька мой… Если ты не хочешь или боишься то давай остановимся и ничего не будет. — он с любовью смотрел в такие родные глаза. — Я хочу, правда хочу этого. Просто это так непривычно. Обычно всё решал он, и… — Чш-ш-ш. Не надо. Не вспоминай. Скажи, как ты хочешь? — Можешь быть нежным? И… не спеши, пожалуйста… — Обещаю, мой хороший. — Лёша мягко поцеловал Михаила в губы. — Но и ты не молчи, если что-то будет не так — сразу говори. — Хорошо, Лёш. Алексей, подсев ближе, потянул за края домашней футболки. Через несколько мгновений та уже лежала где-то на полу, а Лёша уже мягко оглаживал такое родное и желанное тело. В паху понемногу начинало нарастать приятно ноющее напряжение. — Ты такой красивый… А Миша и слова не мог сказать, так сильно перехватывало дыхание от этих нежных, но таких смущающих прикосновений. Он не заметил, как они оба остались без белья, а его спина ощутила холод простыней. Алексей безостановочно гладил его, выцеловывая шею и грудь, постепенно спускаясь вниз. Миша плавился под руками, кожа буквально горела, требуя ласки. Его ногти царапали спину и бока Лёши, оставляя красные полосы. — Лёша… Лёшенька… — Я здесь, любимый. Ничего не бойся… Совсем скоро Мише стало мало простых прикосновений, он прижался близко-близко, потираясь пахом и ища облегчения. — Нетерпеливый, подожди немножко… Дай мне насытиться тобой… Я так долго этого ждал… — Алексей выцеловывал низ живота, едва заметно прикасаясь к напряжённой плоти. — Всё будет, обещаю. Только потерпи… — Лёшенька, пожалуйста, я так хочу этого! Мне так хорошо-о-о сейчас… — он уже вовсю извивался под мужчиной. — Любимый… — Как скажешь, счастье моё… — звякнула крышечка от тюбика со смазкой, укатываясь куда-то под кровать. — Потерпи ещё немножечко, я не хочу тебе навредить… Лёша говорил отрывисто, по спине и груди стекали капельки пота. Когда первый палец проник в его тело, Миша попытался отстраниться, но его тут же удержали такие родные руки. — Тише, маленький, тише… Сейчас пройдёт. Я не сделаю больно, обещаю… Но Миша его уже не слышал, ведь пальцы Алексея нашли внутри ту самую точку и внутри всё взрывалось и горело от удовольствия после каждого прикосновения к ней. Не заметил он и как пальцев стало сначала два а потом и три. Он уже практически скулил от удовольствия, прижимаясь к любимому всё сильнее. А тот не скупился на ласку, всё шепча жаркие признания в любви, выцеловывая именно те места, где так хотелось Мише. А потом Михаилу вдруг стало так тесно-тесно. А ещё очень хорошо. — Не больно, счастье моё? — Лёша мягко прикоснулся к щеке любимого. — Нет… — о-о-ох… Лёш, пожалуйста… Движения, такие плавные и осторожные в начале, постепенно становились всё более жаркими и страстными, стоны и лихорадочный шёпот обоих мужчин наполнили спальню. Финал наступил неожиданно, оглушив и ослепив на несколько минут. Очнулся Миша от того, что его бережно обтирают влажными салфетками. — Лёшенька… — Как ты? Ничего не болит? Я… не переборщил? Михаил на это помотал головой и протянул руки, выпрашивая объятия, которые тут же получил. Его мягко прижали к груди, целуя куда-то в макушку. — Лёш, а я могу остаться здесь, с тобой? — он пальчиком вырисовывал какие-то рисунки у Алексея на груди. — Маленький мой, ну конечно можно. Тебе вообще можно делать всё, что ты только захочешь. Всё-всё. Отныне и навсегда я полностью в твоей власти. Никогда и никого я не любил так, как тебя. Ты моя жизнь. Моё дыхание. Моё сердце. И я больше никому не позволю тебя обидеть, слышишь? — и снова поцелуи, теперь уже за ушком. — А я, кажется, и не любил никогда до тебя. Ты бы знал как мне с тобой хорошо, Лёш… А ещё очень спокойно… Михаил говорил всё тише и тише, глаза закрывались. Лёша с улыбкой ещё разок нежно поцеловал его в губы, погладил по мягкой щёчке и, укрыв одеялом, прижал к себе. - Спи, чудо моё маленькое. Всё будет хорошо. - Угу... Я люблю тебя, Лёш... - А я тебя. Лёша, глядя на Мишу, который засыпает в его объятиях, нежно гладит его волосы. "Ты такой милый и беззащитный сейчас, Миш. Я обещаю тебе, что всегда буду рядом, буду защищать тебя и делать все возможное, чтобы ты чувствовал себя самым любимым в этом мире." Он ласково прижимает его ближе и с любовью смотрит на такое родное лицо. "Ты - мое сокровище, и я никогда не позволю тебе почувствовать боль или одиночество. С этого момента и до конца своих дней, я буду заботиться о тебе, любить тебя и быть рядом во всех твоих радостях и печалях. Тот ужас больше никогда не повториться, Мишенька." Алексей утыкается носом в мягкие прядки любимого и затихает, засыпая. Теперь всё было на своих местах. Так, как надо. Правильно.