Lay me gently in the cold, dark earth

Во время одного из своих многочисленных путешествий Вэй Усянь и Лань Ванцзи оказываются в заброшенном храме на востоке Илина. Храм крошечный, его крыша и стены медленно рушатся — видно, что за ним уже много лет никто не ухаживает. Он окружён кустарником и деревьями — становится понятно, по какой причине здание никто до сих пор не заметил. Именно Вэй Усянь первым обнаружил храм. Он почувствовал странное притяжение, как будто внутри находилось что-то, что принадлежало ему. — Вэй Ин? — Лань Ванцзи нахмурился, крепче сжав поводья Яблочка в руке. — Там что-то есть, Лань Чжань, — наконец ответил Вэй Усянь и заговорщицки посмотрел на мужа. — Почему бы нам не посмотреть на это что-то поближе? Лань Ванцзи не может сопротивляться, когда дело касается супруга и его желаний, поэтому он мягко кивает, затем привязывает поводья Яблочка к ближайшему дереву и с привычной лёгкостью снимает Вэй Усяня с осла. Не то чтобы Вэй Усянь не мог спуститься сам, но ему нравится чувствовать то, насколько его муж силён, каждый раз, как представится такая возможность. И сейчас, когда Лань Ванцзи ставит его на ноги и закрепляет этот жест лёгким поцелуем в губы, Вэй Усянь просто тает. Он хихикает, слегка чмокает Лань Ванцзи в нос в ответ и отстраняется. — Ах, Лань эр-гэгэ, если мы продолжим в том же духе, то никогда не закончим дела. — Мн, — соглашается как всегда немногословный Лань Ванцзи. Хотя его, кажется, не беспокоит то, как далеко они могли бы зайти. Вэй Усянь ухмыльнулся, похоже, прочитав его мысли. — Пойдём и посмотрим, Ханьгуан-цзюнь. А потом мы сможем развлекаться в траве столько, сколько ты захочешь. Вэй Усяню не нужно много времени, чтобы распрознать в золотистых глазах мужа тёмное желание. Лань Ванцзи крадёт ещё один поцелуй и отпускает своего соблазнительного супруга. — Запомни свои слова, Вэй Ин. Вэй Усянь одаривает его яркой и широкой улыбкой, и они начинают пробираться к храму. Лань Ванцзи вынужден использовать Бичэнь, чтобы расчистить заросшую тропинку. Как только вход обнаруживается, они заходят внутрь помещения, которое представляет собой всего одну комнату. Земля покрыта щебнем и опавшими листьями, принесёнными осенним ветром. В конце комнаты находится небольшой алтарь. "Это странно, — думает Вэй Усянь, — обычно в таких местах что-то или кто-то обитает". Притяжение, которое он чувствовал за пределами храма, теперь намного сильнее, и оно утраивается по мере приближения к алтарю. Вэй Усянь достаёт огненный талисман и зажигает стоящие прямо на каменной плите свечи. Теперь в золотом свете огня видны кости. Белые, они разложены на каменном алтаре в форме человеческого скелета. Череп давно утратил свои черты, не осталось ничего, кроме пустых тёмных дыр там, где у мёртвого когда-то должны были быть глаза. Вэй Усянь хмурится. "Интересно". Обычно он чувствовал присутствие духа поблизости. Ни одна душа, чьи кости остаются не погребёнными подобным образом, не смогла бы спокойно покинуть этот мир и вернуться в цикл реинкарнации. И всё же, здесь никого нет. Никаких духов. Никаких привидений. Никакой обиды неупокоенной души. Просто... тишина. Глаза Вэй Усяня блуждают по костям, пока не останавливаются на одной из рук скелета. Казалось, что запястье обмотано куском старой ткани. Тёмно-малиновый цвет давно исчез, но часть его красного оттенка ещё осталась. Ведомый всё тем же странным ощущением притяжения, Вэй Усянь берёт руку скелета в свою, и внезапное тепло начинает согревать его, просачиваясь в кончики пальцев. Он резко втягивает воздух, когда осознание, наконец, доходит до него. — Вэй Ин? — в голосе Лань Ванцзи звучит тревога, когда он подходит чуть ближе. — Лань Чжань, — Вэй Усянь дрожит, — я-я думаю... Я думаю, что это я. Лань Ванцзи оказывается рядом с ним в мгновение ока. — Я не знаю, как, — размышляет Вэй Усянь, пытаясь разобраться во всём этом. — Я думал, после осады ничего не осталось. Кто-нибудь извлёк мои кости из земли Луаньцзан? Вэй Усянь слышит судорожный вздох и смотрит на супруга. Он никогда раньше не видел, чтобы выражение лица Лань Ванцзи было таким затравленным, наполненным настолько сильной болью. — Лань Чжань, я здесь, — немедленно говорит Вэй Усянь и освобождает одну руку, чтобы сплести свои пальцы с пальцами мужа. Лань Ванцзи кивает и отвечает на его прикосновение, сжав ладонь, но его взгляд не отрывается от костей, лежащих на алтаре. — Мы должны похоронить их, — наконец говорит Вэй Усянь, когда снова смотрит на кость скелета, которую держит в другой руке. — Мн, — соглашается Лань Ванцзи, но его голос едва слышен даже в такой тишине. Они осторожно собирают кости и возвращаются в Гусу. Ни Вэй Усянь, ни Лань Ванцзи не хотят, чтобы останки были похоронены в Облачных Глубинах, где это было бы постоянным напоминанием о трагедиях, через которые они прошли. Но за пределами резиденции клана есть небольшой холм, на западной стороне Облачных Глубин. С вершины открывается прекрасный вид на зелёные долины и другие холмы, поменьше, внизу, и дует свободный ветер. Они оба отправляются на вершину выбранного холма и разбивают там лагерь. Затем Вэй Усянь аккуратно вытаскивает кости и начинает очищать их мягкой тканью одну за другой – осторожно и с большим уважением, так же, как он относился к каждому мёртвому человеку. Лань Ванцзи пытается помочь ему, но у него трясутся руки. Он не сказал ни слова с тех пор, как они наткнулись на тот маленький храм, и это беспокоит Вэй Усяня, хотя он и сам потрясён тем, что они нашли и что сейчас лежит перед ним. Не каждый день человек натыкается на свои собственные кости, на то, что когда-то было буквально частью его самого. Но для Вэй Усяня это все равно что увидеть дом, где он провёл своё детство. Воспоминания, обосновавшиеся в особом месте его памяти, вызывают тёплые чувства, но его душа стала слишком большой, слишком сильно изменилась, чтобы остаться жить в том же доме. Это как вернуться в Пристань Лотоса и осознать, что это место — больше не его дом. То же самое и с этими костями. Они когда-то были его домом, но больше не являются им. У него новый дом, как физически, так и духовно. Прошлое больше не имеет значения. Прошлое должно быть похоронено. — Бедный старый я, — Вэй Усянь не может удержаться от улыбки, осторожно протирая белый череп влажной тканью. — Если бы он знал, что однажды вернётся к жизни в новом теле, ему было бы что сказать об этом перед своей смертью. Затем он смотрит на своего мужа, встречая страдальческий взгляд золотистых глаз. — Давай похороним его, да? Лань Ванцзи не отвечает, но вместо этого кивает. Он настаивает, чтобы кости были завёрнуты в его собственную верхнюю мантию. А затем их кладут в маленькую могилку для упокоения. Как только земля, наконец, покрывает останки, Ханьгуан-цзюнь издает ещё один судорожный выдох, и его сильные и обычно прямые плечи опускаются вперёд. К своему ужасу, Вэй Усянь замечает, что по лицу его мужа текут слёзы. Он тут же обходит могилу и заключает Лань Ванцзи в крепкие объятия. — Я здесь, Лань Чжань, — утешает Вэй Усянь мужчину, который держится за него так, словно ветерок на вершине холма может унести его. Вэй Усянь уже знал, что Лань Ванцзи оплакивал его смерть, но он понятия не имел об истинных масштабах горя своего супруга. До сегодняшнего дня, пока Вэй Усянь собственными глазами не увидел, как его мужа разрывает на части от внутренней боли. И теперь, когда Лань Ванцзи плачет в его объятиях, вся скорбь, которая оставалась внутри, невысказанная и не отпущенная в течение этих тринадцати лет, обрушилась на него. Хватка Вэй Усяня усиливается, и он прижимается губами к голове мужа, целуя его, в то время как Лань Ванцзи рыдает ему в плечо. — Я здесь, дорогой. Я жив, любовь моя. Я твой. Вэй Усянь повторяет эти слова несколько раз, пока слёзы Лань Ванцзи не иссякают. Он держит его неподвижно до тех пор, пока его замечательный и любящий муж снова не будет готов встретиться с миром лицом к лицу. В конце концов, Лань Ванцзи немного отстраняется, чтобы посмотреть на своего Вэй Ина. Он жадно впитывает каждую черту лица супруга, каждый огонёк в этих новых, но уже знакомых глазах. Улыбка Вэй Усяня тёплая и радостная, когда он берёт лицо Лань Ванцзи в свои ладони. — У тебя есть я, Лань Чжань, — ещё раз заверил его Вэй Усянь. — Навсегда. Не важно, в какой жизни, я вернусь к тебе в каждой из них. Я обещаю. Глаза напротив смотрели на Вэй Усяня с такой преданностью и нежностью, что он не смог удержаться и снова заключил мужа в объятия. — Мой милый ворчунишка, — нежно произнёс Вэй Усянь, позволяя своему сердцу забиться в счастливом ритме. — Пойдём домой. Они оставляют маленький холм позади и преодолевают оставшееся расстояние до Облачных Глубин пешком, потому что Лань Ванцзи просто отказывается отпускать своего мужа. *** Той ночью, когда они оба лежат в своей постели в цзинши, а их обнажённые тела переплетены так крепко, словно пытаются срастись в одно целое, сон не идёт ни к кому из них. — Лань Чжань, — внезапно произносит Вэй Усянь в спокойной тишине, — прости меня. — Вэй Ин..., — начинает Лань Ванцзи, но Вэй Усянь высвобождает одну из своих рук и кладет ладонь на губы мужа, чтобы не дать ему прервать себя. — Дай мне сказать, — умоляет он, приподнявшись на локте. — Я знаю, ты говоришь, что между нами нет необходимости извиняться и благодарить друг друга, но я хочу сказать, что мне жаль. Только в этот раз, позволь мне. Прости за то, через что я заставил тебя пройти в моей прошлой жизни. Прости, что бросил тебя. И за то, что причинил тебе боль, тоже прости. И за то, что я вёл себя, как идиот. Вэй Усянь глотает собственные слёзы, когда заканчивает произносить эти слова. Слова, которые он должен был сказать давным-давно, ещё в той жизни. Лань Ванцзи вздохнул. Он взял руку Вэй Усяня, всё это время лежавшую на его губах, в свои руки и начал покрывать её мелкими щекочущими поцелуями. Вэй Усянь попытался отстраниться, но Лань Ванцзи не отпустил его, в его глазах, обращённых на супруга, была теплота и решимость. — Все давно прощено и забыто, Вэй Ин, – отвечает Лань Ванцзи, и это первые важные слова, которые он произнёс после посещения храма. — Теперь у меня есть ты. Ничто другое не имеет значения, кроме тебя. Вэй Усянь стонет и тут же утыкается лицом в шею Лань Ванцзи, вдыхая знакомый и успокаивающий аромат сандалового дерева. — Ты не можешь просто так говорить мне такие приятные вещи, Лань Чжань, — хнычет он. С губ Лань Ванцзи срывается лёгкий смешок, и он крепко обнимает своего живого мужа – тепло тела Вэй Усяня прогоняет любой холод, все еще обитавший в конечностях и сердце Лань Ванцзи. — Побалуй меня хотя бы раз, Вэй Ин. Он чувствует, как Вэй Усянь улыбается в его шею, а затем мягкие губы начинают блуждать по чувствительной коже. — Всегда, мой дорогой муж, — шепчет Вэй Усянь и приподнимается, чтобы соединить свои губы и губы Лань Ванцзи в поцелуе. Не имеет значения, если они не смогут уснуть этой ночью. Есть много других вещей, которыми можно заняться вдвоём. *** Год спустя, на вершине того холма несколько маленьких голубых цветков горечавки выглядывают из сочной зелёной травы.