10 сентября
— Глаша, ты заебала меня караулить. Я непонятно сказал вчера?, — Глеб подкурил, выходя из главного корпуса Горного университета. — Я не виновата, что ты нихуя не можешь объяснить и дрожишь как осиновый лист. — так же агрессивно ответила девушка и закурила в ответ, жестом призывая поднести зажигалку к её самокрутке. — Давай нормально поговорим и разбежимся, это я тут заебалась. — девушка выдохнула дым в прохладный сентябрьский воздух. — Терпеть твои выходки, как ты об меня ноги вытираешь. — Где я об т-я чё вытер? Бабы, блядь, придумают себе хуйни, а сама поняла, чё сказала? — Бабы? А чё не тёлки? — Глаша пыталась не уступать и отвечать в такой же грубой форме, как и парень, но уголки глаз предательски заслезились. Тушь защипала. То ли от подступающих слёз, то ли от дыма. Девушка, конечно же, про себя решила, что от дыма. Она же не слабачка какая-то, плакать, когда еще ничего не решено. И не неврастеничка нагнетать. Самокрутка тлела, и пепел летел на распущенные светлые волосы и воротник фирменной рубашки. — Ладно, бля. Ты мне просто надоела, малая. Нет никаких причин, так бывает, сечёшь? Сегодня нравишься, а завтра настроения нет. Никто не сдох же. Давай непрошенный совет: будь не такой навязчивой, и мб еще кому-то понравишься, — парень давил на больное и прекрасно это понимал. — Знаешь, я хотела закончить как-то без грязи и поливания говном, но пошел ты нахуй. Не подходи ко мне и номер забудь. — на ходу Глаша стряхнула пепел с воротничка и достала наушники. — Больно надо... — уже самому себе сказал Глеб и потушил окурок об перила. Девушка прошла к парковке под сочувствующие взгляды и тихий хохот девчонок, стоящих в паре метров от неё.Вечер этого же дня
— Глебас, а ты свою-то видел, чё тут сидишь? Ебать, она вырядилась, не боишься, украдут? — парень пытался перекричать музыку, громкость которой ощущалась вибрацией в груди. Он улыбался во все тридцать два, будто это самое забавное, что доводилось говорить. Может, его раззадорил алкоголь, а может что-то другое. — Ты её сам выебать что ли хочешь? Или хуле такой интерес нездоровый, а, Ситников? Я же вижу, какой-то ты чересчур довольный. Чё надо? — Братан, да ты кого! — Илья Ситников реагировал так, будто и правда обиделся. — Уже комплимент сделать нельзя. — Ну, охуеть комплименты. — Глеб был пьян, что называется, в ноль. — А вообще, знаешь, можешь ебать, кого хочешь. Я свободен. — Бросила тебя что ли? — приятель сперва подумал, что он шутит. — Когда? — Ситников посмотрел, не веря своим глазам. — Технически, я её. — лицо Ильи выражало немой шок. Бросил девчонку, которую хотел весь факультет, включая других девчонок. Вот так новость! — Две недели назад, а окончательно сё-ня. — Ладно, не буду в душу лезть, — невпопад закричал Ситников, улыбаясь еще шире, и абсолютно беззаботно поплелся вглубь дома, где проходила вечеринка. — Обдолбался, что ли, — прошептал Глеб Смирнов, не понимания логических связей, которые строил знакомый. Сначала излишний интерес к его бывшей, а потом слился, будто и не спрашивал ни о чём. Хотя к такому Илье Смирнов давно привык, он частенько «отдыхал в коксе» со своей компанией. Кучка мажоров, которые возомнили себя пупами земли. И с чего он вдруг решил с Глебом заговорить, было непонятно. Своих что ли мало? Диалог парней вскоре Глаше пересказала одна приятельница, с которой они вместе ходили на пары по философии. Девушка все ещё находилась в шоке от затяжного и вместе с тем вялотекущего расставания и не понимала, что теперь делать, о чём думать. Как себя люди чувствуют в такие моменты? Не зря подруга ей советовала походить на КПТ-терапию. Кидало от радикальных мыслей высказать ему все, что думает, до полного не показушного безразличия. Что из этого думать «правильно» она так и не поняла. Отношения с Глебом, если их так можно вообще назвать, начались два месяца назад. Хотя и казалось, что прошла уже целая вечность. Знали они друг друга давно, вместе поступили на Финансы, виделись на парах, которые Глеб не очень-то часто посещал, но и в те редкие случаи, когда он радовал аудиторию своим присутствием, ребята толком не общались. До момента, пока не попали в одну компанию на вечеринке, после которой их маленькое что-то и закрутилось. Глеб выступал инициатором тесного общения, а Глаша верила — всё так и должно быть. Первой писать нельзя, навязчивой быть нельзя. Такие были установки от мамы и подружек, ничего не попишешь. Не то что бы девушка всегда настолько "искусственно" общалась с парнями, были у неё и нормальные, но Глеб будто сам задал эти правила игры. Нужно было соответствовать. Ему была бы не нужна девушка с проблемами, девушка со своим мнением. Ему хотелось видеть Глашу лощёной, красиво одетой, всегда готовой к сексу и засовывающей язык в задницу, когда что-то не нравится. И почему-то Глаша такой была первый месяц. По крайней мере, ему Глаша казалась пай-девочкой. И это надоедало. Особенно в тот раз, когда узнала, что он параллельно общается с другой. «Детка, ну, ты чё. Это просто переписка, я ничего такого не хотел с ней, ты на себя и на неё посмотри. Не придумывай». Подруги уже потом объясняли, что Глаша, вероятно, находилась в шоке и не могла поверить, что такое произошло именно с ней. С девочкой из хорошей семьи в престижном ВУЗе, которую особо никто и не обижал никогда, а тут вот те на. Поэтому было решено мгновенно забыть об этом эпизоде. И в следующий раз, когда девушка нашла у ненаглядного открытую фольгу в заднем кармане. «Это вообще там сто лет валяется, еще до того, как у нас завязалось, забей». Последней каплей стало признание две недели назад. Парень будто испытывал её на прочность, проверял грани дозволенного. Сболтнул, что в начале отношений переспал с кем-то по пьяни, а с кем — не помнит, следовательно, и проблемы никакой нет. По глупости сделал, случайно, чувств к другой нет. Прости-извини-давай-всё-с-начала. И Глаша простила. У каждого ведь есть второй шанс? Молодому человеку же игры в прощение не нравились. Ему не нужна размазня, толку с её красоты, если там слабохарактерный домашний задротик? Нужна посильнее духом, несите следующую! Нужны эмоции, накал, страсть. Обычный секс и отношения — скука. Ему всего лишь 23, зачем мелочиться и тратить молодость на рутину, ещё успеется. Как прошли их последние две недели? Бесконечная ругань, странный секс, потом снова ссоры, выяснения отношений, пассивно-агрессивные переписки. Глашу всё до чёртиков заколебало. Все эти качели, саркастичные комментарии. В то время как она даже не сделала ничего предосудительного! Хотелось внимания и заботы, как и любой девчонке. Хотелось уже наконец расставить все точки над i. А ведь Глеб чуть ли не заставил поверить, что проблема исключительно в ней, в Глаше, и ни в ком другом. — Вот и расставила, да так, что расстались, — договорила Глаша рандомному парню с вечеринки, изрядно опьянев от лимончелло. Однако чувство облегчения от выпитого всё не приходило. Возможно, потому что они уже пару раз так расходились, а потом вполне себе сходились обратно. Возможно, потому что эту историю со своей стороны она рассказала кому-то впервые, и еще не поняла, что такая глупость была взаправду. Что ей могли манипулировать, сумели навязать плохое мнение о себе самой. Как какой-то проблемной малолетке. В конец концов, они были вместе всего два месяца, это ничтожно мало, ещё не поздно окончательно отвязаться от этого недоразумения и начать наслаждаться жизнью. Перед подружками Глаша пыталась сглаживать углы, чтобы не выставлять себя полной дурой. Неосознанно. Она приуменьшала его выкрутасы, называла скандалы мелкими стычками, а его игры в горячо-холодно настоящими чувствами. Получается, обманывала саму себя, и ведь всё всегда понимала. Зачем? Да просто хотелось отношений. Свиданий, глупых разговоров, прогулок. Чего-то, что отвлекало бы от бесконечной работы и учёбы, депрессивных мыслей. Чтобы было с кем засыпать. И спать, конечно же. Расстались, значит. Хватит. С момента последнего разговора с Глебом девушка решила пересмотреть приоритеты, стать более открытой. Надоело сидеть, засунув голову в песок. Она ведь не была такой до этого испытания по имени Глеб Смирнов. Она была яркой, много читала, путешествовала, проводила время с друзьями, даже диджеила в клубе. Подумаешь, не заладилось с одним козлом, в мире полно всего и без отношений. Кем она стала за два месяца? Тихоней, что отшила всех парней в округе, ведь Глебу они не нравились. По мнению Глеба, у девушек не может быть друзей мужского пола, все хотят её трахнуть. — По мнению Глеба, по мнению Глеба, бу-бу-бу. Тьфу, блядь! — окончательно потеряв голову, достаточно громко сказала Глаша. — Ха-ха, чего говоришь? — неожиданно сказал парень в чёрной водолазке, облокотившийся на кожаный диван, на котором Глаша сидела с подругой и ещё одним парнем. Так, а куда они пропали? Девушка обвела комнату глазами и поняла, что музыку убавили, все, кто были на первом этаже, вышли покурить на террасу. А на втором этаже слышался звонкий смех вперемешку со стонами. — Да так, мысли вслух. — ответила она, вернув взгляд на парня. Симпатичный. Нет, не так. Красивый. Но не смазливо-красивый, а как-то по-мужски, что ли. Выраженная линия челюсти, темно-каштановые волосы, зелёные глаза. Ямочка на левой щеке, забавно, что одна. — Так что за Глеб, что натворил? — А ты точно полицейский? — Глаша искреннее рассмеялась. Пьяному сознанию все происходящее казалось очень забавным. Она сидит вусмерть пьяная, засматривается на парней. Это точно не сон? — Да так, придурок один. Уже нет никакого Глеба. — Нет, и хорошо. — незнакомец улыбнулся совсем по-ребячески. — У тебя волосы красивые, это настоящие? — парень вдруг потянулся рукой к блондинистой прядке волос, которая лежала на блестящем платье чуть выше левой груди. — М-да, комплимент такой, будто обозвал. Настоящие. — Глаше совсем не показалось странным, что незнакомый парень внезапно решил её потрогать. Она пьяная, вокруг вечеринка, люди понемногу возвращаются с террасы. На диванчике с подругой они сидели плотно, прижимаясь бедрами друг к другу. На тусовках всегда тесно. Вот только от незначительного жеста что-то сжалось в груди. Пьяное плывущее чувство. Желание. — Мягкие. Мне нравятся. — Спасибо. — девушка вдруг на секунду протрезвела и убедилась, что это всё наяву, ребята начали возвращаться в дом и запускать с собой холодный сентябрьский воздух. Погода пасмурная, колючий ветер и мелкий град. Прямо под настроение. Под конец дерьмовых отношений. Опять мысли об отношениях. Сколько, блядь, можно? Нужно отвлечься, новая жизнь же, да, Глаш? Девушка допила бокал залпом. Парень в чёрной водолазке всё это время смотрел не отрываясь и легонько улыбался, будто вспоминая нечто приятное. — Слышишь, ты с кем там уже пиздишь? — в отдалении послышался заглушенный голос. Бывший замаячил за стеклом, барабаня кулаком по хрупкой поверхности. Явно был пьяный. Глашу будто окатили водой из колодца. Глеб? Что ему опять нужно, Господи! Девушка решила делать вид, что обращаются не к ней, хотя адресат послания был очевиден. — Так этот Глеб что ли? Никогда бы не подумал, что такая девчонка может быть с таким мудаком. — Глаше стало невероятно стыдно, хотя и стыдиться было нечего. Они пришли не вместе да вообще уже были не вместе. — Уже не может, не переживай. Хотя какое тебе дело... Впутываю людей в свои проблемы. — стало и правда немножко стыдно. Девушка неловко улыбнулась. «Новая жизнь? Пришла на тусовку в платье «трахни-меня», напилась, разоткровенничалась перед каким-то левым чуваком, а теперь флиртую с симпатичным парнем. Хотя последний пункт неплохой, пусть будет». — Какие проблемы, все ок-и. — парень показал жестом знак «окей». — Не загоняйся, ты пиздец какая красивая, мудаки со всеми случаются. Я тоже был таким, но повзрослел. — Хорошо, дядя полицейский, не загоняюсь. — продолжила напускное веселье, допивая очередной бокал. Будто и не поняла, что он имел в виду. Он сам был мудаком или, как она, находился в позиции жертвы... — Хочешь я тебя поцелую, пока он смотрит? — Кивнула. Стоп. Поцелую? Мистер Водолазка приблизился к лицу девушки и поцеловал её в лоб. — Знаешь, ты выглядишь такой пьяной, что могу пока только так. Отвезти тебя домой? — незнакомец белозубо ухмыльнулся. В его глазах плясали чертята. Глаша посмотрела в окно, Глеба там не было, или уже не было. — А ты как пьяный за руль? — Безалкогольное пиво, блонди. Знаешь такое? — Честно, это дом подруги, я тут останусь до завтра. — наврала девушка, никакой это был не дом подруги, даже не друга. Позвала однокурсница неизвестно к кому. Просто в таком состоянии Глаша боялась натворить фигни, о которой будет жалеть. Переспать с кем-то по пьяни, потерять телефон или еще чего. Тотальный самоконтроль и самоедство даже в «алкопилоте» никуда не девались. Девушка не строила планов на вечер, кроме пьянства, о случайных связях она никогда не думала. Ей казалось, это из мира грязи и разврата, с которым у Глаши общего немного. К тому же было страшно и неловко вот так идти куда-то с незнакомцем. Пусть и красавчиком. — Я, кажется, спросил, с кем ты пиздела тут!? — Глаша заметила, что тот парень ушел, а из ниоткуда появился бывший. — Глеб, я не хочу с тобой говорить. Видеть тебя тоже не хочу. Сегодня настроения нет у меня! — Слёзы снова начали скапливаться в глазах. Слёзы обиды. Почему она не уехала с тем парнем? Он казался неплохим, не лез с расспросами, к тому же она ему точно понравилась. А теперь придётся терпеть этого психа с его выкидонами. Бывший попытался схватить девушку за локоть, но она вырвала руку. Резко встала и побежала на своих красных лакированных шпильках. Вдруг он ещё не уехал. — Шлюха, пиздуй, куда хочешь. Сука, знал, что твой ангельский движ — сказочка для лохов, но я тебя первым кинул, ха. — Смирнов усмехнулся. — Не, ну видали, какая шалава? Утром нылась мне, что еще ничё не решили, вечером бежит ноги раздвигать. — Смирнух, давай потише. Нормальная же девчонка, ты перепил, не? Ток что же говорил, сам бросил, чё опять начинаешь? — вдруг даже Илюша Ситников понял, кто в их паре был мудаком. Глаша выбежала на улицу с пальто под мышкой, в одном тоненьком белом платье на бретельках и с телефоном в руках. Парень стоял возле тачки так, будто знал, что она передумает. Курил самокрутку, но при виде девушки потушил её об деревянный забор и убрал в портмоне. — Что, красотка, подруга оказалась не готова принимать гостей? — Капец ты язва! — девушка сильно рассмеялась. Настолько, насколько позволяло сбившееся от бега дыхание. Парень заметил покрасневшие от слёз глаза, но из вежливости улыбнулся в ответ, ничего не сказав. Не покидало ощущение, что он уводит чужую девушку. Хотя от такого, как Глебчик, увести и увезти не жалко. — Здесь так странно пахнет, ты травку что ли куришь? — Тебе кажется, барби. Это сыростью пахнет. Садись давай, нечего мёрзнуть. У меня нет собачьего и барсучьего жира. — Чего? — девушка села на переднее сидение. Она и так мало что соображала от затуманенного рассудка. Сознание давно было не тут. Окончательное расставание, оскорбления Глеба, практически пол-литра лимончелло на голодный желудок. — Ну, говорят, этим пневмонию лечат, не знала? Тебя хоть как зовут? — Глаша. — Это что за имя? Глафира, Агафья? — Не-а, так и есть Глаша. А ты кто? Кен? — Святослав. — парень протянул правую руку для шуточного рукопожатия одними пальцами, а второй рукой параллельно прибавил печку в машине, отметив, что пальцы у девушки совсем ледяные. В Петербург холода нынче пришли рано. — Святик, значит. — парень глухо засмеялся и кивнул. — Так ты это... До дома меня довезёшь? Ты правда не пил? — У меня бензина мало, ты где живёшь? — На Парке победы. — У-у, давай ко мне? Я тут недалеко, на Ваське. Обещаю, приставать не буду, уложу спать. Мне всё равно утром на работу. — так мягко Глаше на секс еще никто не намекал. Вроде иллюзия выбора у неё есть. — Отвези меня уже куда-нибудь, я хочу забыть этот день. — сказала девушка в шутку, но с абсолютно серьезным и даже грустным выражением и опустила лицо в ладони. Слишком много всего за один день. И они поехали домой к Святославу, которого Глаша видела впервые в жизни. Знала только имя, ещё, что он носит чёрные водолазки с белыми брюками, а ещё он нагло врёт про травку и запах сырости. Она никогда не садилась в машину к первому встречному. Но мы же меняем жизнь, да? Пусть и немножко радикально, попускаясь принципами.