So close to the flame

Вечеринка в честь дня рождения божественной Сьюзан МакКаган была в самом разгаре. Немногочисленные, но самые близкие и дорогие гости, блистательная хозяйка вечера, старавшаяся уделить внимание каждому. Рядом с ней – не менее прекрасная – её дочь, Мэй МакКаган. Они весело о чём-то болтают с супругами Кеннеди. Мэй МакКаган абсолютно и всецело в свою роскошную мать. Так же красива и грациозна, так же сексуальна и изящна. От отца ей досталась лишь свобода в самовыражении. В отличие от своей старшей сестры, которой досталось от Даффа абсолютно всё, даже его музыкальный талант. Грэйс по-своему красива и привлекательна, но она более раскрепощенная, даже немного вульгарна, гораздо свободолюбивее и безумнее. И это по-своему будоражило разум. Эти сестрички властны свести с ума кого угодно. И будь они младше на несколько лет, их можно было бы назвать идеальными нимфетками. Он обеих помнил ещё совсем маленькими девочками. Тогда они были забавными воображалами, таская мамины платья и тайком пользуясь косметикой Сьюзан. Сейчас это две взрослые женщины, которые совершенно легально пользуются своими наборами для мэйк-апа и носят соблазнительные наряды. Вроде и времени прошло немного, а кажется – целая вечность. Конечно, для родителей они всё те же маленькие девочки. Хотя, иногда и приходилось признавать, что они уже выросли. Но только иногда, на время, а потом, по привычке, мысли снова сводились к тому, что они всё те же маленькие девочки. Так им хотелось думать. А вот для отцовских коллег по цеху – уже нет. Они уже начинают видеть в них почти созревших женщин. Особенно трудно отрицать этот факт, когда при взгляде на любую из них где-то в паху зарождается болезненное желание. Наконец-то дневному зною пришла на смену лёгкая вечерняя прохлада. Но даже несмотря на это, было ещё жарко из-за того, что всё вокруг оставалось накалённым и излучало набранное за день тепло. Тодд Кёрнс, стоя у бассейна и беседуя с коллегой по сцене, ощущал, как по телу расходится жар. Но нет, это не от камня, на котором он стоял. Такая реакция организма возникала, стоило лишь посмотреть на юную соблазнительницу в таком невинном и в то же время развратно-возбуждающем платье. Очень трудно заставить себя не смотреть на неё. И он в который раз поддался внутреннему желанию. Он давно стал обращать внимание на Мэй, и часто её образ волновал его естество, сверля мозг одной мыслью. Она вызывала в нём необузданное желание обладать ей. Иногда он даже фантазировал. Огромная кровать, вокруг лепестки роз, комнату освещают десятки аромасвечей, и она перед ним обнажённая и готовая, горящая таким же неистовым желанием. Однако ему всегда удавалось вовремя себя одёрнуть и вернуться в реальность. Но чем старше она становилась, тем сложнее было противостоять соблазну. С каждым годом она становилась всё соблазнительнее и желаннее. Взгляд больших выразительных глаз, подведенных чёрным карандашом, прощупывал гостей праздника в поисках интересного собеседника, полные губы, чётко очерченные бежевым карандашом, задумчиво поджаты. Они встретились взглядами, и она кокетливо улыбнулась, сделав первый шаг по направлению к нему. — Не скучаешь? — уверенный взгляд прямо в глаза и будто разряд по всему телу. — Едва ли, — хохотнул Тодд и сделал глоток из своего дрэма. — Здесь немало тех, кого я давно не видел. Рад пообщаться. А ты заскучала? — У меня есть моя несравненная Лю́си, с которой никогда не соскучишься, — полных губ Мэй коснулась лёгкая улыбка, и она игриво опустила взгляд на свой бокал с шампанским. — Но она, как обычно, куда-то улизнула и потерялась среди гостей, — она хмыкнула, поскольку ей было прекрасно известно, куда делась её ветреная подруга, но выдавать Черничку не хотела. Даже Тодду. Но Тодд и так всё знал. Они оба были посвящены в страшный секрет, ведь Майлз мог довериться только ему, а Люси – только ей. Тодд краем глаза видел, что Люси Найт увела его друга в более укромный уголок, чтобы насладиться хотя бы коротким поцелуем и мимолётными ласками, пока их не хватились. Год назад сила воли Майлза Кеннеди рухнула под чувственными губами Люси. Тодду же удавалось держаться до сих пор. Иногда его даже посещала более-менее здравая мысль о том, а не охренели ли они, имея за душой нечистые помыслы по отношению к этим юным красоткам. Ведь им уже давно не по двадцать, они женаты, а девочки – невинные дочери их друзей. Нормально ли это вообще? Однако разум не всегда властен над телом, и каждый раз, когда на горизонте появлялись девчонки, умная мысль терялась, настойчиво сбиваемая с пути фантазиями. — Ещё поболтаем, — пообещала Мэй, сжав тонкими пальцами его запястье, и покинула, оставляя за собой облачко дурманящего аромата парфюма. А у него в голове единственная мысль: "Держи себя в руках, Тодд!" Жар внутри него, по всему телу. Он подогревает кровь и спускается вниз, концентрируясь в паху и заставляя член твердеть. Кажется, настала пора покинуть праздник, пока он не сгорел с потрохами. Вежливо извинившись перед именинницей и сославшись на усталость, он попрощался. Вызвал такси, чтобы вернуться в отель. Тёмный номер, освещённый лишь полной луной, бесстыдно заглядывающей прямо в окно на одиннадцатом этаже. Огромная двуспальная кровать манила, обещая плен сладких фантазий, но Тодд решил сперва принять душ и охладить пыл. Возможно, прохладная вода разобьёт наваждение. Несколько минут под отрезвляющим потоком, который приятно контрастировал, окатывая горячее тело, и теперь можно расслабиться, удобно растянувшись на мягкой постели. Тодд практически молился на то, чтобы скорее уснуть, однако образ молодой соблазнительницы возникал в голове, едва он прикрывал глаза. Призрачный образ обнажённой Мэй, что была прекрасна, словно юная Афродита, продолжал будоражить сознание. Несмотря на то, что в номере царила комфортная прохлада, тело было охвачено жаром. Напрягшийся член снова болезненно заныл, требуя ласки. Рука бесстыдно скользнула под одеяло и сперва с лёгким нажимом прошлась по возбуждённому органу через трусы. Затем он приспустил их и обхватил ствол пальцами, забываясь в фантазиях, которые подбрасывало сознание. Он лишь услышал, как щёлкнул замок входной двери, а через несколько мгновений в полутьме номера показался девичий силуэт. Обычный чёрный топ на широких бретелях, длиной до пупка, джинсовая юбка почти до колена. На талии блеснули две тонкие цепочки. Она выглядела божественно сексуально, поэтому затуманенный похотью и желанием мозг не сразу смог различить, реальна ли она или это его воображение. И лишь когда девушка забралась к нему на постель и он почувствовал, как проседает матрас под её весом, понял, что всё реально. — Что ты здесь делаешь? — абсолютно глупый вопрос, который Мэй предпочла проигнорировать и вместо ответа потянулась к его губам за поцелуем. Тёплая ладонь легла на щеку, а затем скользнула ниже на плечо и дальше, вдоль, до запястья. И наконец накрыла его пальцы, до сих пор сжимавшие член, уверенно и бесстыдно сменяя его руку своей. — Ты прям будто ждал меня, — горячий шёпот в районе губ. — Мне нравится твоя готовность. Она убрала руку и, вытянув из-под одеяла, прошлась по ладони языком, смачивая её слюной. Затем снова обхватила пальцами твёрдый член и провела по стволу вверх-вниз, наблюдая за реакцией мужчины. Тодд, откинув голову на подушку, прикрыл глаза. Проникаясь лаской и отдаваясь всецело своим фантазиям, Кёрнс упустил момент, когда руку сменили губы и язык, ловко проходивший по головке. Вырвавшись из неги наслаждения в реальность, он украдкой наблюдал за движением головы и где-то внутри негодовал, что не может видеть, как её полные чувственные губы спускаются по стволу и поднимаются вверх. Он был уверен, что кончил бы от одного вида этой сцены. Но очень хотелось оказаться внутри неё, видеть, как эта девочка млеет под ним, слышать её стоны, возможно, даже крики, наблюдать, как выражение её лица меняется по мере приближения оргазма. Ладонь Тодда легла на щеку Мэй, и она прервала своё занятие. Взгляд прямо в глаза, будто в самую глубину его негодяйской души. Страсть и похоть так захватили его, что здравый смысл покинул Тодда, как только он увидел её в проёме двери. Мысль о неправильности происходящего давно испарилась из его головы. Что может быть неправильного в том, что двое хотят друг друга? Потрясающее тело юной МакКаган. Сейчас она лежала перед ним совершенно обнажённая, а он, пройдясь беглым взглядом по нему, вглядывался в бездну коварно сверкающих глаз. Необычайно сладко целовать эти губы, ласкать языком твёрдые соски и ощущать под ладонью мягкость кожи. — Тодд, — томно выдохнула она его имя, когда он коснулся губами её шеи. — Тодд, подожди, — снова тяжело выдохнула она, но Кёрнс лишь обратил свой вопрос "что?" в неразборчивую звуковую конструкцию, продолжая наслаждаться мягкой кожей на девичьей шее. Тогда она слабо, но уверено упёрлась маленькими ладонями в его грудь. И только тогда, когда он подтянулся чуть выше и взглянул в её лицо, – продолжила: — Ты, наверное, должен знать, — она замолчала и закусила нижнюю губу. Мэй тяжело дышала то ли от возбуждения, то ли от волнения. — Что я должен знать? — выдохнул Тодд и убрал с её лица прядь волос. — Ты - мой первый мужчина, — еле слышно прошептала она. — Чёрт, — выдохнул Кёрнс и откинулся рядом на спину, переводя дыхание. Эта единственная фраза вмиг разбила ту атмосферу, что царила вокруг него, и разум очистился. Облизнув губы, занял сидячую позу, повернувшись спиной к Мэй. До него начало доходить, что только что едва не произошло. Он мог лишить невинности дочь своего друга, которую даже не сказал бы, что любит. Он просто хотел её. Вот так бесстыже и неприкрыто. — Тодд... — услышал вновь её шёпот и почувствовал, как тонкие пальцы сжимают предплечье, затем касание губ на лопатке. — Мне всё равно, что будет дальше, даже если это будет единственная наша ночь. Я просто хочу, чтобы это сделал ты. — Тебе ведь даже восемнадцати нет, да? — он с сожалением вздохнул и покачал головой, коря свою глупость и похоть. — Через два месяца будет, — честно призналась она, пожав плечом. — Но это не важно. Я уже не маленькая девочка. Я вожу машину и сама распоряжаюсь своей жизнью. И я приняла решение, что сегодня я хочу это сделать и хочу быть с тобой в эту ночь. Его мысли с дичайшей скоростью метались в голове, не поспевая одна за другой. Возбуждение настаивало на одном, совесть старалась противостоять. Мог ли он просто вот так взять и сделать это? Это ведь не первая встречная девка. Это сокровище Даффа МакКагана. Имел ли он право осквернить его? Сможет ли после всего спокойно смотреть в глаза обоим? Самая сложная сделка в его жизни – сделка с совестью. — Тодд, пожалуйста, — горячо выдохнула она ему на ухо, и Тодд обернулся. Даже в полутьме комнаты был виден блеск в её глазах. Она действительно хотела этого. Она хотела его, здесь и сейчас. Так красива и невинна, с бесом в зелено-карих глазах. Он скользнул по соблазнительным изгибам её тела и провёл ладонью по обнажённому бедру. Непередаваемые ощущения бархатной молодой кожи. Ритм сердца, казалось, звучал прямо в горле и все, что он мог сейчас, это едва слышно выдохнуть её имя, продолжая рыскать взглядом по идеальному телу. Она чуть смущённо опустила взгляд, хотя совершенно не стеснялась своей наготы. Впрочем, здесь нечего стесняться, оно идеально выточено самой природой. Её ладонь мягко опустилась на его щеку, будто уговаривая, что всё хорошо, что всё нормально. Что нет ничего плохого в том, что сейчас происходит в этой комнате. — Я буду гореть в Аду за это, — наконец-то выдохнул он, прежде чем обрушить поцелуй на её губы. Умелые неспешные ласки разжигали её желание, разогревали, подготавливая к самому главному. Нежные и аккуратные касания, заставляющие сходить с ума, широкая ладонь, проходившая вдоль тела то вверх, то вниз и скользнувшая по бедру, казалась не то холодной, не то раскалённой, губы жгли поцелуями в самых чувствительных местах. Её влагалище уже обильно сочилось смазкой, а значит, Мэй была готова принять его. Тодд несколько раз провёл по нему членом, слегка надавливая головкой на клитор. Затем спустился ниже и сделал аккуратное, но достаточно резкое движение бёдрами вперёд. Член вошёл двольно-таки легко, скользнув по смазке. Мэй коротко вскрикнула, зажмурив глаза, и на несколько секунд задержала дыхание. После выдоха тяжело задышала от захлестнувших её чувств, из уголков глаз скатилось по вискам по слезинке. Вот и всё. Всего одно его движение и то, что девочки хранят годами для одного единственного, она отдала другу отца, в которого даже не была влюблена. Да, он ей нравился как мужчина, он привлекал её физически, но любви не было. — Ты в порядке? Всё хорошо? — шёпотом спросил он, нежным движением большого пальца убирая одну из слезинок. — Да. Дай мне минуту, — она тепло улыбнулась ему, пытаясь привыкнуть к новому ощущению и выровнять дыхание. Было немного странно от этого чувства наполненности, но ей, кажется, нравилось ощущать его в себе. Она обхватила лицо Тодда ладонями и потянулась за поцелуем. Тодд, удовлетворив её желание нежным касанием губ, опустился к шее, лаская тонкую чувствительную кожу и отвлекая девушку от дискомфортных ощущений. Он терпеливо ждал, когда она позволит ему продолжить. Он всё время старался сделать всё аккуратно и правильно, чтобы первый секс запомнился ей чем-то приятным, а не грубым вторжением. Только когда Мэй аккуратно подалась к нему, показывая, что готова, Кёрнс стал медленно двигаться внутри неё. Он не спешил, он считался с её ощущениями, заботился о её комфорте. Он прислушивался к отклику её тела на его действия. Тодд старался держаться, чтобы растянуть удовольствие, стремился довести до оргазма, но он был настолько переполнен эмоциями, что вскоре кончил. Капли спермы покрыли плоский живот девушки. Но поскольку совесть ему не позволила оставить Мэй без эйфорической точки, Кёрнс устроился между её ног и прошёлся лёгкими поцелуями по внутренней стороне бёдер, затем, переместившись на клитор, уверенными и искусными касаниями языка всё же добился той самой мелкой дрожи по всему телу. Ему удалось вырвать из её груди хриплый стон, обозначавший, что девушка дошла до вершины наслаждения, она получила свой первый оргазм. Мэй расслабленно выдохнула и прикрыла глаза, переваривая собственные чувства и ощущения. Те эмоции, которые переполняли её в эту минуту. — Всё хорошо? — снова заботливо осведомился Кёрнс, погладив девушку по щеке ладонью. Та в ответ блаженно улыбнулась, даже не раскрывая глаза. Он удовлетворённо кивнул сам себе и лёгким касанием поцеловал девушку в губы. Тодд продолжал лежать рядом, не позволяя сознанию Мэй наполниться глупыми мыслями и ощущением покинутости. Ладонь нежно поглаживала её тело, а губы периодически касались то лица, то плеча, шеи. Умиротворение на лице Мэй Мари говорило о том, что она ни о чём не сожалела. Он всегда был добр к ней. Иногда Мэй даже казалось, что это какие-то чувства. Но, немного повзрослев, она посмеялась над теорией. Какие могли быть чувства у взрослого мужчины к малолетке вроде неё? Это, скорее всего, лишь дань дружбе с её отцом. Но Тодд был красивым, обходительным мужчиной и очень нравился молодой красотке. К тому же оказался великолепным и внимательным любовником. Благодаря его нежности всё прошло практически безболезненно. Лишь небольшой дискомфорт в самом начале, что позже он компенсировал с лихвой умелыми ласками. Идеальный мужчина для первого раза. За окном уже начинал зарождаться рассвет, когда Мэй наконец-то нашла в себе силы раскрыть глаза и подняться на локте, повернувшись набок. — Спасибо, — шёпотом выдохнула она и, коротко чмокнув Кёрнса в губы, поднялась с постели и направилась в душ. Тело было ещё благодарно расслаблено, и Мэй едва не упала, когда после нескольких шагов слегка подкосились ноги. Тумбочка у стены оказалась кстати, и девушка смогла удержаться. — Тебе помочь дойти до ванной? — спросил Тодд, пытаясь оценить масштабы проблемы. — Спасибо, сама дойду, — смущённо улыбнулась девушка и сравнительно быстро преодолела ещё несколько шагов, собрав по пути свою одежду. Из душа Мэй уже вышла одетой и более-менее бодрой. Она взяла сумочку с той самой тумбы, на которую опиралась и направилась к выходу. — Не останешься? — голос Кёрнса прозвучал несколько огорчённо. — Не хочу, чтобы родители переживали, не найдя меня в моей постели. — Даже не поцелуешь на прощание? — он бросил хитрый взгляд на неё, и Мэй, подойдя к кровати, обхватила лицо мужчины ладонями и коснулась его губ своими. — Мы должны обязательно повторить это, — она обвела пальцем постель и заговорщицки улыбнулась. Спустя пару минут за ней тихо захлопнулась дверь. Тодд с удовлетворённым стоном снова рухнул на постель и, покачав головой, мечтательно улыбнулся. — Я с нетерпением буду ждать новой встречи, мой Дьявол в юбке.