О чем ты не скажешь

В это мгновение жизнь Лань Ванцзи рушится. Он, вообще-то, думал, что такое уже бывало. Когда его дом сгорел, когда любовь всей его жизни погибла. Что может быть хуже этого? Уж точно не то, что происходит сейчас. Потому что вот он, Вэй Усянь, живой и здоровый, стоит перед ним, глаза сверкают. Серые глаза Вэй Усяня сверкают от слез, голос его дрожит, а рука его мягко сжимает плечо Лань Ванцзи. Так знакомо и так чужеродно. — Нам нужно расстаться, — это все еще звучит в голове Лань Ванцзи, но Вэй Усянь его добивает: — Я больше не люблю тебя. На самом деле, Лань Ванцзи заметил. Но он все равно с неверием смотрит в любимое лицо, которое, возможно, скоро исчезнет из его жизни навсегда. Лань Ванцзи больше не обнимет своего мужа, не почувствует вкус его губ, не услышит счастливый смех прямо над ухом. — Вэй Ин… — Прости, — выдыхает тот и принимается сбивчиво тараторить: — Прости, если способен простить. Я обещал, что буду с тобой до конца. Когда… когда я выходил за тебя замуж, я был уверен в том, что все так и будет! И если бы это была моя воля, я ни за что никогда бы тебя не разлюбил. Потому что… потому что ты замечательный муж, потому что я был счастлив с тобой. И я благодарен тебе за все, что между нами было. От этих слов у Лань Ванцзи голова идет кругом: горькие и противоречивые. Ну как его могли разлюбить, если он был замечательным мужем? — Скажи, что ты шутишь. Что… Лицо Вэй Усяня искажается гримасой боли. — Я бы никогда не стал шутить о таком. И он, конечно, не шутит. В последние недели Вэй Усянь был необычайно отстранен. С тех пор, как они начали гостить в Пристани Лотоса, все вообще пошло наперекосяк. Сначала они были все такими же влюбленными и счастливыми, как и прежде. Раздражали Цзян Чэна и много кого еще, но для них это было обыденно. Никто не понимал их брака. Они приехали сюда по приглашению Цзян Чэна учить детей, а на самом деле — по просьбе Вэй Усяня. Он соскучился по дому, да и постоянное пребывание в Облачных Глубинах со всеми его правилами Вэй Усяня утомляло. Лань Ванцзи всегда с радостью следовал везде за своим неугомонным возлюбленным, и они прекрасно проводили свободное время вместе, когда то у них находилось. Однако Вэй Усянь очень скоро стал вести себя необычно. Выглядел обеспокоенным, даже сбитым с толку, на близость не соглашался, и Лань Ванцзи подумал, что ему нужно время на то, чтобы рассказать, в чем дело. Только Вэй Усянь не рассказывал. Болтливый, готовый делиться любой ерундой с мужем, Вэй Усянь молчал. А теперь он говорит это. — Что я сделал не так? — тихо выдыхает Лань Ванцзи. — Ты? — растерянно переспрашивает Вэй Усянь. — Я обещал тебе вечность, Лань Чжань, а теперь ухожу. Тут явно я — тот, кто делает что-то не так. — Тогда не делай, — срывается Лань Ванцзи и тут же чувствует стыд. — Прости. Я не хочу держать тебя насильно, я… Да нечего ему сказать. Как вообще он мог верить в то, что Вэй Усянь, такой прекрасный и замечательный, будет любить его всю жизнь? Но он верил. В этом же, наверное, и заключается вся суть отношений. Вера в то, что ты любим и нужен, в то, что от тебя не отвернутся в самый неожиданный момент. А был ли он неожиданным? Вэй Усянь не ложился с ним в постель уже несколько недель. — Я готов меняться, — тихо произносит Лань Ванцзи. — Если я для тебя слишком скучный, я это исправлю, если я бываю груб с тобой, я буду… — Я просто тебя не люблю! — восклицает Вэй Усянь. Лань Ванцзи больше ничего не говорит. Он стоит как вкопанный, лишенный последних надежд и вопросов. Каким же глупцом он должен быть, если он этого не ожидал? — Прости, Лань Чжань, — шепчет Вэй Усянь. — Я хочу любить тебя, но у меня не получается. Ты мой самый близкий и родной человек, ты лучшее, что когда-либо со мной происходило. Я просто не могу больше притворяться, что все в порядке. — Зачем ты притворялся, Вэй Ин? Вдруг, если бы Вэй Усянь не скрывал все за привычной улыбкой, все можно было предотвратить, и теперь бы они не стояли на осколках того, что так бережно строили. — Я буду в соседнем доме, если тебе что-то понадобится. Цзян Чэн позволил мне обосноваться там. Захочешь уехать — никто не будет тебя винить… — Цзян Чэн уже в курсе. С тех пор, как они приехали, Вэй Усянь стал проводить много времени с Цзян Чэном, будто между ними никогда не было никаких ссор и разногласий. После всего, что между ними произошло, Вэй Усянь внезапно распахнул Цзян Чэну душу, а теперь он закрывает ее перед Лань Ванцзи. Как же так вышло? — Нужно же мне было хоть с кем-то поговорить об этом! Понять, не совершаю ли я ошибку. — И ты доверяешь Цзян Чэну? Он никогда не бывал женат. Он презирает браки между мужчинами. — Он презирает что попало! Это мое решение — я просто поделился с братом. — Он тебе не брат. — Если он мне не брат, то ты мне не муж! — А я все еще муж? Вэй Усянь опускает взгляд в пол. — Я пойду. И он правда уходит: сначала в спальню, собирает кое-какие вещи, проходится по дому, бросает на Лань Ванцзи печальный взгляд и уходит. А Лань Ванцзи стоит, смотрит на закрытую дверь и чувствует как земля уходит из-под ног. Он наконец-то был счастливым, а теперь его улыбчивое неугомонное счастье будет жить в соседнем доме.

~

Лань Ванцзи должен был бы уехать прямо в тот день, когда Вэй Усянь разбил его сердце, но обещание — есть обещание, их нужно исполнять, несмотря ни на какие отговорки. Он не представляет, как вернется в Гусу и будет жить один, погребенных под всеми этими правилами. Конечно, эти правила он умеет соблюдать с идеальной точностью, но есть что-то в них мертвое, что-то, что могла разбавить только живая сияющая улыбка Вэй Усяня. Лань Ванцзи никогда не простит себе, что умудрился его упустить. Лань Ванцзи всегда будет благодарен Вэй Усяню за те два года, что они были в браке. А еще Лань Ванцзи на Вэй Усяня зол. Как можно взять и разлюбить, если в отношениях нет проблем, если изначально любовь была, если они оба были серьезно настроены провести всю жизнь вместе? Нет, это невозможно, должны были быть какие-то проблемы, но Лань Ванцзи о них не сказали, Лань Ванцзи отказались о них рассказывать. О них не рассказали тогда, когда все можно было спасти. О них не рассказали, когда спасать уже было нечего. И в этом виноват Вэй Усянь. Лань Ванцзи злится, но не в силах его ненавидеть. Благо, воспитание позволяет ему не сорваться и не пасть Вэй Усяню в ноги — только молить его еще не хватало. Нет значит нет. Всю свою жизнь Лань Ванцзи жил, веря в то, что Вэй Усянь его не любит. Нужно просто вернуться к старым порядкам. Но как это сделать? Лань Ванцзи ходит на занятия, старается быть внимательным к ученикам, сосредоточиться на работе. С Вэй Усянем они аккуратно не встречаются. Тот тоже ведет лекции, но на свои бессовестно опаздывает, а Лань Ванцзи вовремя покидает класс, ни на секунду не задерживаясь. Только лекции ведутся не каждый день, и однажды Лань Ванцзи остается один на один с собой. Тогда он и находит припрятанную Вэй Усянем «Улыбку Императора». Горечь на языке, легкое помутнение, и вот Лань Ванцзи сидит на кровати в своей спальне, а Вэй Усянь — у него на коленях. Сначала Лань Ванцзи даже думает, что это пьяный сон, но как сон может так приятно пахнуть, так четко выглядеть, так тонко слышаться. — Вэй Ин? — Ну наконец-то! — Вэй Усянь берет его лицо в ладони и внимательно вглядывается. — Пришел в себя? — Что ты здесь делаешь? — Это что ты делаешь?! — он убирает ладони от лица Лань Ванцзи. — Ты кричал на всю Пристань Лотоса о том, как я, сволочь такая, тебя бросил. Теперь все в курсе… — Но как ты оказался у меня на коленях? — Ты меня сюда посадил. — Почему не слез? — Ты не пустил. Только теперь Лань Ванцзи понимает, что его руки крепко сжимают талию Вэй Усяня. Он так привык делать это, что даже не заметил. — Прости, — он убирает руки. Вэй Усянь, однако, не слезает. — Зачем ты напился? — Я по тебе скучаю, — тихо признается Лань Ванцзи. Вэй Усянь горько улыбается и произносит: — Я тоже. Я так по тебе скучаю, что совсем не понимаю, как жить. Каждую секунду хочется окликнуть тебя, рассказать какую-нибудь глупую историю, но тебя нет. Хочется чувствовать на себе твой внимательный взгляд, хочется обнять тебя и больше никогда не видеть твоей грусти. — Зачем же ты ушел? — Я больше не люблю тебя. — Как может так скучать тот, кто не любит? Вэй Усянь поджимает губы и молчит, явно подбирает слова. В итоге выдыхает: — Я люблю тебя как человека. Как друга. Я не люблю тебя как мужчину. Лань Ванцзи вглядывается в родные глаза и все еще пытается понять, каково это — разлюбить кого-то. Всю жизнь он любил Вэй Усяня и только Вэй Усяня. Разлюбить его нет ни сил, ни желания, ни возможности. Лань Ванцзи всегда был уверен, что будет любить его до конца своих дней. И время это доказало. Как же это работает в голове Вэй Усяня? — Я… недостаточно романтичен? — уточняет Лань Ванцзи. — Я знаю, я ужасен и неловок во флирте, но я могу… изучить этот вопрос. — Лань Чжань! — усмехается Вэй Усянь. — Ты ужасно неловок во флирте, но мне всегда это нравилось. — Тогда я могу неловко флиртовать с тобой до конца наших дней, Вэй Ин, — он видит, как щеки Вэй Усяня легонько алеют, и чувствует, как сердце забивается чаще. — Все еще нравится, да? Вэй Усянь кивает и так очаровательно закусывает губу. — Тогда в чем дело, Вэй Ин? Я недостаточно заботливый? Если ты хочешь, я брошу весь мир к твоим ногам, я… — Нет-нет, ты достаточно заботливый! Ты очень заботливый, Лань Чжань! — Может быть, тогда дело в том, что я чересчур заботливый? — Ты настолько заботливый, насколько мне всегда было нужно. — Но если тебе нравится флиртовать со мной, если тебе нравится мое к тебе отношение, то чего тебе не хватает для любви ко мне как к мужчине? И именно в этот момент на Лань Ванцзи сваливается озарение. Как к мужчине. У них не было проблем в быту и спокойной жизни друг с другом. — У нас были проблемы в постели, — выдыхает Лань Ванцзи. — У нас были проблемы в постели, — кивает Вэй Усянь. — Я делал что-то не так? Делал что-то, что тебе не нравится, чего тебе не хочется? Скажи, что, и я больше никогда… — Мне ничего не хочется. Вэй Усянь снова смотрит в сторону и теребит край рукава своей ханьфу. — Но после чего тебе перестало хотеться? — Он просто не поднимается, Лань Чжань! Я не знаю! Лань Ванцзи теперь и вовсе сбит с толку. Его молодой муж внезапно стал немощен в постели и так застыдился, что решил уйти? Вэй Усянь застыдился? Вэй Усянь, который готов позорить себя и всех окружающих без каких-либо угрызений совести? — Вэй Ин, это ведь могут быть проблемы со здоровьем… — Это не здоровье, Лань Чжань! В уединении со мной все хорошо. Я просто не хочу тебя. — И ты не хочешь никого другого? — в голове почему-то тут же всплывает Цзян Чэн, но Лань Ванцзи отгоняет эту мысль. — Ты что?! — восклицает Вэй Усянь. — Я никогда никого не хотел кроме тебя. А теперь я и тебя не хочу… — Значит, я все-таки что-то сделал? — Да ничего ты не сделал, наша последняя близость была потрясающей. От моих криков к нам пришли даже ругаться! Но после этого… после этого мне просто больше ничего не хотелось. — И ты пришел к выводам, что больше меня не любишь, потому что больше не испытываешь желания? — Ну разве это не очевидно? — Нет. Я теперь не понимаю, что ты принимаешь за романтическую любовь. — Ну чего ты как маленький, Лань Чжань? Это когда ты любишь человека, как друга, и хочешь его на всех поверхностях… Лань Ванцзи растерянно глядит в глаза причины всех своих несчастий и все еще не понимает. Может быть, Вэй Усянь никогда его не любил в том самом смысле? Он никогда прежде не был в романтических отношениях, он мог спутать похоть и… Нет, нет, нет, он любил Лань Ванцзи! Лань Ванцзи это чувствовал! Только вот даже в любви Вэй Усянь когда-то признался ему довольно странно. «Хочу ложиться с тобой в постель каждый день». Тогда Лань Ванцзи посчитал, что Вэй Усянь просто баламут и нахал. Да и они оба были так одержимы похотью, что большого значения эта формулировка не играла. — Вэй Ин, ты что же, испытываешь ко мне те же чувства, что к остальным своим друзьям? То же, что и к Цзян Чэну? Вэй Усянь фыркает и выпаливает: — Конечно, нет! Они же не… Я же… Вэй Усянь запинается и явно не может ничего сказать, а на Лань Ванцзи сваливается такое облегчение. Его бедный муж запутался, но он все еще скучает и любит его — это же видно. Тогда Лань Ванцзи решает пойти на хитрость. Хитрости он научился у своего прекрасного супруга. — Вэй Ин, возвращайся ко мне? Будем жить вместе как друзья. — Ты уверен, что это хорошая идея? — с сомнением уточняет Вэй Усянь. — Конечно. Ты ведь скучаешь по мне, и я по тебе скучаю. Зачем терзать друг друга? Я понял и принял, что ты меня больше не любишь как мужчину, Вэй Ин. Но нам хорошо друг с другом и без романтики, да? Вэй Усянь так широко и счастливо улыбается, что у Лань Ванцзи все внутри сжимается от нежности. — Тогда будем жить вместе! — Вэй Ин? — Да, Лань Чжань? — Ты все еще сидишь у меня на коленях. Вэй Усянь дарит ему самую скромную улыбку, на которую только способен, и говорит: — Я не хочу слезать.

~

Они снова живут душа в душу. Да, теперь все иначе, но вместе им все равно хорошо. Лучше, чем порознь. И Вэй Усянь очень быстро теряет бдительность, позволяет больше, чем друзья могли бы позволить друг другу. Но они ведь и не друзья. Они в браке. И когда они лежат на кровати, медленно и нежно целуясь, Лань Ванцзи совсем не собирается сдаваться и отказываться от их любви. — Так приятно? — тихо спрашивает он, спускаясь губами к шее Вэй Усяня. — Ага, — только и выдыхает Вэй Усянь. Глаза его прикрыты, и, кажется, он правда получает удовольствие. Лань Ванцзи старается, задействует все чувствительные места, но в конце концов Вэй Усянь вздыхает и бормочет: — Он все равно не работает. Лань Чжань, я не понимаю! Он хватает Лань Ванцзи за руку и кладет ее себе на пах, мол, смотри, доказательство, ничего не выпирает, не топорщится. — Но тебе ведь нравится, когда я тебя целую? — Нравится… — Тогда не думай о возбуждении, просто позволь себе наслаждаться тем, что есть. — Но я хочу возбудиться! Хочу дойти до пика, хочу… — Не все сразу. Ты нетерпелив. Лань Ванцзи не в его голове, и он не может знать, как все происходит, но отчего-то ему кажется, что Вэй Усянь только больше тревожится от того, что не способен возбудиться. А в таком беспокойном состоянии вряд ли у него что-то получится. — Не хочешь наказать меня за то, что я такой нетерпеливый? — шепчет Вэй Усянь с дьявольской улыбкой на губах. — Вэй Ин хочет, чтобы его наказали? — Лань Ванцзи дарит ему заинтересованный взгляд, и Вэй Усянь смеется. — Я просто подумал, если ты возьмешь меня… силой… Они много раз играли в изнасилование. Что говорить, это их любимая игра. Но раньше Вэй Усянь от одной только мысли об этом был тверд и готов на все на свете, а сейчас… — Не заставляй себя, — отрезает Лань Ванцзи. — Может, когда твой прекрасный большой член окажется во мне, я… — Нет. Вэй Усянь издает жалобный стон, но его никто больше не слушает. Лань Ванцзи готов на эксперименты, готов проверять реакцию любимого на ласки, готов ждать, готов делать все, что угодно, пока его муж остается рядом, но только не это. Даже если Вэй Усянь дает свое согласие, Лань Ванцзи просто не хочет быть для него нежеланным любовником. — Лань Чжань, ну почему ты такой строгий? — Потому что я люблю тебя, — отрезает Лань Ванцзи, и Вэй Усянь сразу же начинает выглядеть виноватым. Несмотря на то, что он снова здесь живет, он вбил себе в голову, что нежелание равно нелюбви. И он все еще корит себя за то, что разлюбил и испортил их брак. Лань Ванцзи же решил, что Вэй Усянь просто дурак, ничего не понимающий в любви. В конце концов, должен же хоть в чем-то Вэй Усянь быть не слишком сведущим… Лань Ванцзи и раньше это замечал. Их первая пьяная неловкая ночь, его первое признание в любви или в чем он там пытался признаться, его неведение того, что происходит в постели между мужчинами… Вэй Усянь вел себя с Лань Ванцзи по привычке нахально, но совершенно очевидно не осознавал, что делает. И сейчас, когда они столкнулись с такой проблемой, Вэй Усянь снова ничего не понимает и приходит к довольно необычным выводам. Лань Ванцзи переворачивается на спину и смотрит в потолок их небольшого дома, который им когда-то любезно (но с очень недовольным лицом) предложил Цзян Чэн. Вэй Усянь кладет голову ему на грудь и тихонько вздыхает, а Лань Ванцзи крепко задумывается об их первых моментах. Вэй Усянь совершенно ничего не знал о любви тогда, не знает и сейчас, раз путает это с похотью, но ведь и во все те моменты что Вэй Усянь делал? В пьяном приступе страсти потрогал его член, потом кричал при всех, что хочет ложиться с ним в постель каждый день, а потом, на траве… Что, если все это изначально было желанием, а неопытный Вэй Усянь принял это за любовь? От мысли, что его муж и вовсе никогда не любил его, Лань Ванцзи становится плохо. Несмотря на то, что вот же он, лежит в его объятиях, не пытается сбежать. Кажется, в тот момент, когда Вэй Усянь решил от него уйти, в Лань Ванцзи что-то немножко переломилось. Может, они оба дураки и совсем ничего не понимают ни в любви, ни в желаниях, ни в том, как нормальные люди должны строить брак. А они ненормальные. Все вокруг считают их сумасшедшими обрезанными рукавами. Но все вокруг считали их сумасшедшими из-за их крепкой взаимной любви. А теперь Лань Ванцзи иногда кажется, что он безумец только потому, что поверил однажды, что его любовь может быть взаимной.

~

Вэй Усянь никуда больше не уходит. Иногда они пробуют разные ласки, но ни разу не пересекают границ, как бы Вэй Усянь ни строил из себя жертвенного любовника. Однажды, правда, когда они прогуливаются по дорожке, Вэй Усянь хватает Лань Ванцзи за руку и тащит его в тень деревьев. — Хочу кое-что сделать! — хитро заявляет он, а затем падает за колени и принимается так быстро развязывать ханьфу Лань Ванцзи, что тот аж теряется. — Вэй Ин хочет? — Вэй Ин очень хочет! Лань Ванцзи от восторга чуть не задыхается — ведь он-то тоже хочет. Он так давно не был близок со своим мужем, что можно сойти с ума. Только в следующее мгновение до Лань Ванцзи доходит: — А что ты хочешь? — Хочу, мой милый, взять тебя в рот. Лань Ванцзи не отстраняется и позволяет наглым пальцам залезть к нему под одежду, потому что он сдался, у него больше нет никаких сил терпеть. — Но ты не испытываешь от этого возбуждения? — тихо спрашивает Лань Ванцзи. Вэй Усянь смотрит на него снизу-вверх исподлобья и виновато улыбается. — Нет. — Тогда не заставляй себя. — Я хочу сделать тебе приятно. Какая разница, работает мой собственный член или нет, если твой работает? Как будто я всегда тебе отсасывал с каменно твердым… — Вэй Ин, я… Не дают Лань Ванцзи договорить, а целуют в самый кончик члена, который от этого вида и прикосновений, послушно твердеет. Вэй Усянь знает, как возбудить его за секунду и этими умениями охотно пользуется. Он ведь сам изъявил желание, правда? Вэй Усянь так хищно улыбается, и Лань Ванцзи решает: будь что будет. Он ведь мужчина все-таки, он хочет своего любимого. Ну как тут устоять, когда муж предлагает себя? И Лань Ванцзи наслаждается этим грязным потрясающим предложением сполна. После Вэй Усянь начисто облизывает его своим вездесущим языком, одевает и, как ни в чем ни бывало, встает. — Понравилось? — ехидно спрашивает он. — Конечно, понравилось, — выдыхает Лань Ванцзи, все еще пребывая в послеоразменной неге, которой так давно не испытывал. Трогать себя — это совсем не то. Проливать семя в рот собственного мужа это лучшее, что только может случиться в жизни человека, лишенного ласки. — Хорошо, — Вэй Усянь берет его за руку, целует костяшки его пальцев, а затем тянет обратно к дорожке. — Я все еще не понимаю, что со мной, но никто же не может мне помешать заботиться о тебе, правда? — Никто… — кивает Лань Ванцзи. — Только не заставляй себя слишком часто? Вэй Усянь хихикает. — Я же сказал, что я хочу этого. Я хочу делать тебе приятно, я хочу видеть тебя довольным. Если ты доволен, то и я доволен, понял? Лань Ванцзи кивает. Все он, конечно, понял. Его просто любят — и от этого так хорошо. Они прогуливаются по дорожке рука об руку, наслаждаясь моментом и компанией друг друга, когда их окликает знакомый юный голос: — Вэй Усянь! Ханьгуан-Цзюнь! Они оба оборачиваются и видят Цзинь Лина, спешащего к ним. Он выглядит ужасно взволнованным и чуть ли не испуганным. Собаки при нем нет — и то хорошо. Лань Ванцзи надоело, что этот несносный ребенок вечно таскает с собой Фею, пугающую Вэй Усяня. — Чего тебе? — весело отзывается Вэй Усянь. — Я хочу с вами поговорить. Он подходит к ним, но на достаточном расстоянии, будто они заразные. Или опасные? Лань Ванцзи чувствует, что сегодня с этим ребенком что-то не так. — Говори, — произносит он. — Я слышал, вы расстались… — он опускает взгляд в землю и не решается продолжать. — Слышал? От кого ты это слышал? — хмурится Лань Ванцзи. — Милый, твои пьяные вопли слышали все, — тихо говорит Вэй Усянь с мягкой улыбкой. — Цзинь Лин, у нас была размолвка, но сейчас все в порядке. Мы с Лань Чжанем вместе и любим друг друга. От этих слов в груди Лань Ванцзи разливается такое тепло! С тех пор, как они расстались, они не говорили о том, что снова будут вместе, и о своей любви Вэй Усянь молчал. Конечно, все было и так понятно, но как же Лань Ванцзи, оказывается, нужно было это услышать. — И я думаю, в вашей размолвке есть моя вина… — выдыхает Цзинь Лин. Он делает неловкий шаг назад, будто его сейчас кто-то ударит. — Ты? — Вэй Усянь смеется. — Причем здесь ты? Цзинь Лин набирает в грудь побольше воздуха, поднимает на него взгляд и выдает: — Вы мне так надоели! Я люблю принимать гостей, у меня много друзей в разных кланах, но каждый раз, когда кто-то приезжает, вы тут как тут. Вытворяете всякие ужасные вещи в кустах или где вам только вздумается! Вы что, считаете, вас никто не видит? А если даже и не видит, то мимо вашего дома пройти невозможно нормально. Что это за вопли? Лань Ванцзи никогда не думал, что ему будет так трудно оставаться невозмутимым. Вэй Усянь и вовсе поменялся цветом, кажется, с ног до головы: из бледного в пунцовый. Он крепче сжимает ладонь Лань Ванцзи и выдает нервный смешок: — Ох, Цзинь Лин, прости, мы с Лань Чжанем иногда слишком сильно… увлекаемся… слишком любим друг друга. — У вас обоих ни стыда ни совести, — отрезает Цзинь Лин, видимо, забыв о том, что боялся их обоих только что. — Поэтому я решил избавить себя от таких проблем… — Что ты имеешь в виду? — удивленно переспрашивает Вэй Усянь. — Есть одни травы, которые мы используем для того, чтобы заниматься и не смотреть на девочек… — Лань Ванцзи чувствует, как хватка Вэй Усяня становится сильнее. — Я подмешал тебе их в еду… — Ты что?! — восклицает Вэй Усянь и тут же тянет рванувшего Лань Ванцзи на себя. — Лань Чжань, пожалуйста, не убивай его, он ребенок! — Этому ребенку не стоит совать нос в чужие дела, — произносит Лань Ванцзи в безупречно спокойной манере, хотя кровь его кипит от бешенства. — Я не думал, что вы из-за этого… что это испортит ваш брак! — вскрикивает Цзинь Лин. — А что, отсутствие супружеского долга должно было его улучшить?! — шипит Вэй Усянь. — Я чуть с ума не сошел от того, что мне больше не хочется моего мужа, Цзинь Лин. Как это лечится? — А вы пообещаете больше не шуметь? — осторожно уточняет Цзинь Лин. — Говори сейчас же, иначе я расскажу все Цзян Чэну! — восклицает Вэй Усянь. Цзинь Лин виновато опускает голову и протягивает Вэй Усяню небольшой стеклянный пузырек с синевато-серым порошком. — Разведите это в воде или в любой другой теплой жидкости. Вэй Усянь отбирает у него пузырек, хватает Лань Ванцзи за рукав и тянет в направлении дома. — Ты уверен, что это можно пить? — спрашивает Лань Ванцзи. — Он же только что признался, что отравил тебя. — Ох, Лань Чжань, он раскаивается. Идем скорее, я хочу снова быть нормальным! Точнее… не нормальным, — хихикает он. — Обрезанным рукавом! Лань Ванцзи очень даже не против, чтобы его прекрасный муж снова стал интересоваться мужчинами. Особенно им. Как тут спорить? Они уходят домой, совершенно забыв про этого ужасного ребенка, и там Вэй Усянь сразу принимает получившееся снадобье. — Интересно, как быстро оно должно сработать? — хмурится Вэй Усянь. — Может, часы. Может, даже дни, — жмет плечами Лань Ванцзи. — Я не хочу ждать так долго! — восклицает Вэй Усянь. — Прояви терпение, — Лань Ванцзи чмокает его в уголок губ, но его тут же захватывают с настоящий нежный поцелуй. В нем нет никакой страсти, они просто ласкают друг друга, и все хорошо. Рано или поздно Вэй Усянь придет в себя и… Вэй Усянь углубляет поцелуй, издает тихий стон и больше никуда не отпускает Лань Ванцзи. Вскоре они уже на кровати — предаются страсти. Вэй Усянь так охотно подмахивает бедрами, стоя на четвереньках перед мужем, и жадно сосет его пальцы, которые бесстыдно занимают его рот. Совершенство. Грязный, сведенный с ума от желания, Вэй Усянь выглядит как божество разврата, принимая член Лань Ванцзи. Даже когда они кончают, Вэй Усяню все мало. Он залезает к Лань Ванцзи на колени и шепчет: — Хочу еще. Так начинается огромная череда частых приступов страсти, удержаться от которых они не могут оба — так изголодались друг по другу. Иногда Вэй Усянь вспоминает ставить заглушающие талисманы, чтобы бедный Цзинь Лин и его друзья не умирали от стыда. Но, по правде сказать, они так потерялись друг в друге, что почти не вспоминают об окружающих. Они даже лекции свои отменяют на несколько дней, чтобы насытиться страстью. — Зато мы теперь оба знаем, что ты любишь меня не из-за моих физических достоинств, — однажды вечером шепчет Лань Ванцзи в макушку изможденного Вэй Усяня. — Но твое достоинство я тоже люблю, — хихикает Вэй Усянь и обнимает его покрепче.