Shadowing Superherous

Солнце село, и вместе с ним опустилась темнота, отбрасывая на стены башни несколько теней. Плащи со свистом растворились в ночи, и многие умы в молчаливом одиночестве согласились, что эта ночь будет последней из всех. К лучшему или к худшему. Зашуршали крылья, создавая фон беззвездного неба, который позволил четырем фигурам незамеченными проскользнуть через зеркальные двери. Камеры падали, когда они проходили мимо, одна за другой отключаясь, делая записи невидимыми для невежд. Дверь со скрипом отворилась, но ее никто не услышал, только вездесущие, постоянно меняющиеся очертания тьмы на стенах без их хозяев, которые отбрасывали бы их. Мягкие шаги по спирали спускались в бездну созданного ими ада. Вниз и снова вниз, нежить и руки, которые их создали, извивались вдоль стен, изгибаясь и придавая форму светом. Еще одна дверь, еще одна лестница, и четырем теням исполнилось шесть. Залы были пусты, со зловещим и непрерывным сопротивлением. Троих из них не должно было там быть, остальные трое были предателями самой идеи, которая воздвигла стены вокруг них. Тем не менее, неподалеку находился седьмой, от которого стены пытались избавиться годами, и только благодаря сотрудничеству трех сторон они, наконец, смогли это сделать. Герои. Злодеи. И мстительный дух, который был с обеих сторон и однажды где-нибудь в будущем объединит их в мире. Настоящий покой. Если один человек убивает убийцу, количество их в мире остается неизменным. Но призрак для своего убийцы? Это была битва, которую миру не терпелось увидеть, которую они получат, и которая изменит ее к лучшему. Помимо сердец, колотящихся в горле, нервного переступания с ноги на ногу и тяжелого дыхания, вызванного тревожными мыслями, одна фигура была готова встретиться лицом к лицу со своим убийцей. Запотевшее стекло было их единственным препятствием, человек за столом напротив едва ли был препятствием, а лезвие у их горла - соблазнительной взяткой за молчание. С радостной улыбкой Томми распахнул двери. — Прекрасный вечер, не так ли? — Он поздоровался, и человек без маски вскочил со стула, потянувшись за оружием. Он не зашел так далеко, его руки были заломлены за спину, в воздухе повисла устойчивая нота, одна победы, другая мести. Тень позволил своей тьме раствориться в естественном цвете, ярко улыбнувшись, несмотря на свои совершенно противоположные способности. — Как, черт возьми? — Мужчина усомнился во всех своих чувствах, недоверчиво моргая при виде призрака. Томми ухмыльнулся, не спуская глаз с Уилбура и Техно, которые держали руки Дрима за спиной, и перевел взгляд на Филзу, которая прижимала лезвие к горлу 404-го. — Я ведь предупреждал тебя, не так ли? — Томми прошел еще немного вперед. — Я говорил тебе, что они убьют тебя. — Тень, — Дрим послушно оглядел место происшествия. — Как ты здесь очутился? — Я похож на свою мать, — промурлыкал Томми. — Кстати, спасибо, что вернул ее. Дрим проверил силу захвата своих рук. Ногти впились ему в кожу из-за его усилий. Дрим сохранял удивительное спокойствие, находясь на пороге смерти, но Томми не ожидал меньшего от человека, который много лет подряд противостоял своей семье и до сих пор не сдался. — Судя по всему, — Дрим стиснул зубы, — Ты чего-то от меня хочешь. Томми рассмеялся. — О, всего лишь кое-что, — он прошел вперед, при этом перешагнув через один из стульев. Он хотел быть поближе, он хотел уловить каждую черточку выражения злодея, стоящего перед ним. Возможно, именно это чувствовали его отец и братья, сражаясь за реванш каждую ночь, смеясь при победе, подбадривая Томми, когда он прогрессировал в своих навыках. Он почувствовал, как в нем закипает удовлетворение от того, что он позволил ему закипеть. — Ну? — Многозначительно спросил Дрим. — Что это? — Я бы хотел вернуть свою жизнь, Дрим, — Томми скрестил руки на груди. — Что ты мне так прекрасно продемонстрировал. Дрим фыркнул. — Маловероятно. Тебе придется поставить на карту нечто большее, чем моя жизнь, чтобы заставить меня оживить тебя. — К раздражению Томми, Дрим снова изобразил уверенную, дерзкую улыбку. — У меня все равно есть, что использовать против тебя, Томми. Томми ухмыльнулся. — Ты действительно глупый. Мы все равно убьем тебя, но перед этим ты вернешь мне мою жизнь. У вас есть два варианта. Томми повернулся налево, глядя на 404-ю, без маски, и с каждым моментом выглядя все более напуганным. — Ты можешь обменять его жизнь на мою, — Томми оглянулся на Дрима, который внезапно перешел на что-то разъяренное. — Или твою собственную. Он поднял бровь. – Ты думаешь, я все еще был бы способен оживлять мертвых в виде призрака? Томми позволил комнате погрузиться во тьму. — Да, — он осветил только их лица. — Если я смогу, я уверен, что и ты сможешь. — Отлично, — выплюнул Дрим. — Убей меня. Ты бы не мог сказать, что из этого вышло. Мы бы застряли в загробной жизни вместе. — Я думаю, ты, возможно, кое о чем забываешь, — произнесла Сирена из-за плеча Дрима. Томми видел, как осознание отразилось на его лице. — И еще кое-что, — заговорила Кристин из другого угла, в ее голосе застыла постоянная улыбка. Дрим все еще выдыхал, в него закрадывались гнев и легкое разочарование. — Сколько же времени мне тогда осталось, Кристин? — Четыре минуты, — она снова улыбнулась. — Мне не нравится, что ты убиваешь моих детей, Дрим. — Ты все еще под моим влиянием — снова увидел Томми, Дрим снова потянулся к двум рукам, удерживающим его, но они не сдвинулись с места. — Ты многим мне обязана, включая свою жизнь. — Я обязана Томми своей жизнью, — Кристин даже не шелохнулась. — Ты не имеешь к этому никакого отношения. Если уж на то пошло, ты в долгу перед мной за то, что я работала на тебя последние десять лет. Я предлагаю тебе погасить долг вместо того, чтобы позволять своему другу делать это за тебя. — Я не собираюсь возвращать его, — снова выпалил Дрим, поворачиваясь к Томми. — Ты в моей воле. Томми почувствовал, как по его коже побежали мурашки, или, скорее, тени, которые ее создавали. Глаза Дрима загорелись от его усилий, и тени Томми начали рассеиваться. Томми не забыл, что у него был контроль над призраками, но он держался стойко. Он вдохнул и ударил Дрима прямо по лицу. Он отшатнулся, и тени Томми растеклись по полу, образовав водоворот различных энергий в состоянии войны. Противоположности противостоят по-своему. Марионеточные веревочки натянулись на его конечностях, и Томми засмеялся, когда щелкнул ими. Тьма изгибалась по его воле, дергая за легкие, тяжелые шнуры, которые опутывали его конечности. Томми перерезал их всех по мере приближения. Дрим не мог пошевелиться, но Томми танцевал, бросая свой вес из стороны в сторону, когда веревки лопались. Силы было трудно заполучить. Если ты не использовал их или не позволял им думать самостоятельно рядом с тобой, они изматывали тебя. Но Томми всегда был на высоте. Он всегда владел своими способностями как никто другой, относясь к ним как к другу. Веревочки от марионетки даже не могли дотянуться до него. Он позволил тьме стекать с его конечностей, стекая на пол темными чернильными струйками. Он схватил Дрима за воротник, стоя посреди его стола из темного дерева, и тот улыбнулся. Точно так же, когда Томми испускал свой последний вздох, он улыбался. — Может быть, я был неправ, — Томми позволил своей тьме овладеть им, растекаясь по рукам, как яд по венам. — Они тебя не убьют. Это сделаю я. — Однажды злодей, всегда злодей, — стиснул зубы Дрим. — Ты только что доказал, что я был прав. — Значит, ты никогда не был героем, — он бросил взгляд в дальний конец комнаты. — И посмотри, кому тебе пришлось это доказывать. Томми мог видеть, как вытянулось лицо Дрима, как обиженное выражение лица Ранбу произнесло миллион слов одновременно, даже из-под маски. — Я герой, — многозначительно произнес Дрим. — Моя работа - привлечь вас к ответственности всеми возможными средствами. — Очевидно, тебе нужно перечитать свои собственные книги правил, — Томми закатил глаза. — Или сходи к психотерапевту. Я настоятельно рекомендую это. Даже Ранбу смог увидеть, что не каждый злодей плох и что не каждый герой хорош. Сэм видел это, Таббо видел это, Паффи, мама, они могли видеть, как сильно я старался. — Он перевел взгляд, Дрим соответствовал ему. — Но ты всего лишь пытался заставить меня вернуться к моим корням. И вот я здесь, счастлив? Ты гордишься тем, что убил кого-то, пытаясь измениться к лучшему, или вот-вот умрешь из-за этого? — Я сделал то, что должен был. — Очевидно, — Томми с отвращением посмотрел в сторону. — Ты готов умереть, Дрим? Он поднял голову немного выше. — Если это мой единственный выход. Я буду наслаждаться пытками тебя в загробной жизни. — Удачи в попытках выбраться из этих мучений. —Томми посмотрел на Техно, который протянул нож, готовый к тому, что он возьмет его, когда захочет. Он смотрел на это дольше, чем следовало. Он хотел смерти Дрима. Он был злодеем. Он делал это дважды до этого, по три раза за заклинание, верно? Но как только он взглянул на это, его уверенность рухнула. Все, что было в нем, готовность к мести, как это было второй натурой его семьи в течение многих лет, утекло сквозь его пальцы. Его месть провалилась, и пустота поселилась в его сердце. Он не мог. Он сбежал, потому что не мог позволить кому-либо еще умереть. Он не мог быть результатом чьей-либо смерти. Он был слишком хорош для этого, и это оставило его слишком опустошенным. Лазарь и этот сканер заслужили то, что человек, который их убил, пошел дальше, чтобы попытаться стать лучше. Это не сделало его лучше. Он хотел вернуть свою семью, и у него, как ни у кого другого, был шанс начать все с чистого листа. Новая жизнь. Чья-то рука мягко взяла его за запястье, и Томми, оглянувшись, увидел своего отца с гордостью в глазах. — Тебе не нужно делать это снова, — прошептал он, и это прозвучало так, как будто они были там единственными. — Я слишком далеко оттолкнул тебя раньше. Я не буду делать этого снова. Томми позволил облегчению снова наполнить его душу, взяв нож и вложив его в руку Фила. — Пусть Смерть сжалится над твоей гнилой душонкой, — сказал Фил Дриму и вонзил лезвие прямо ему между ребер. Изменение произошло мгновенно. Крик Дрима затронул что-то в Томми, и он ахнул. Тени поддерживали его, но едва-едва. Его горло уже казалось пересохшим, и кричал даже не он. У него не было времени наблюдать, как угасает жизнь Дрима или как Кристин поддерживает его дух. Он не слышал, как от команды Уилбура сотрясаются стены, он просто почувствовал, как его душа увядает, умирает, падает. Что-то еще вторглось в его пространство, разгневанный дух, которого тело Томми отвергло, когда оно билось против его воли. Томми схватил его, притянул поближе, держал до тех пор, пока тени не заглушили его во тьме, успокоил и позволил протестам заглохнуть, когда он застрял. Щелкнуло, и Томми провалился между решетками мира, его "я" не просыпалось, как бы сильно он ни пытался заставить себя проснуться. Он попытался сделать вдох, но это не получилось. Его сердце подергивалось, но не билось. Что бы произошло, если бы дух, призванный вселить новую жизнь, изначально не хотел жить? Но Томми хотел. Он хотел жить, он всегда хотел. Несмотря на все, что он сделал, ничто не могло быть важнее жизней. Это было то, что оказало влияние на мир, этому научил его папа. Его семья, его друзья и он сам. Они должны были жить, он должен был жить, чтобы видеть их живыми. Даже если жизненная сила сама по себе не хотела жить, он хотел, и он был душой. Он был главным. На этот раз это не пойдет не так. Его сердце билось один раз. И еще раз. Томми вскочил, выкашливая легкие при попытке вздохнуть. Его тело казалось новым, не было ни старых шрамов, ни боли в ребрах от лезвия. Единственная боль, которую он испытывал, была в груди, когда все начиналось заново, все налаживалось и он снова учился жить. Он вдохнул воздух, и мир предстал перед нами. Пара рук обхватила его за плечи, крепко прижимая к себе. — Это сработало, — всхлипнул Таббо, и Томми обнял его в ответ. — Это сработало, — повторил Томми, и в мире снова воцарился мир.