Обязан быть

      Дул восточный ветер. Голубые волны, разбиваясь о берег, превращались в белесую пену, что оцеловывала лежавшие среди песка морские раковины. По песку мчалось двое бегунов, отправившихся на вечернюю тренировку. Соленый воздух обволакивал, успокаивал. Женщина, сидевшая на скамейке возле пляжа, задумчиво смотрела на океан, погрузившись в свои мысли. Казалось, что витающие в ее голове обрывки свежих воспоминаний качались на волнах, постепенно уходя на дно океана. Пытаясь разделить прошлое и настоящее, она зашла в тупик — а каким она видела свое будущее? Всегда уверенная в завтрашнем дне, она никогда не терпела в своей жизни неурядицы. Поправив растрепавшиеся от порыва ветра волосы, блондинка улыбнулась: несмотря ни на что, все будет так, как она пожелает. В конце концов, разве она не заслужила свое право на счастье и покой?..       Размышления женщины прервало входящее сообщение. Открыв ярко-розовую раскладушку и прочитав его, она тепло улыбнулась.       «Жду тебя, дорогая»       Она убрала телефон в темно-зеленую кожаную сумочку и, поднявшись со скамейки, пошла по набережной в сторону оставленной на парковке машины. Сколько раз она смеялась, когда он искренне удивлялся тому, как женщина может водить транспорт? А сколько раз мягко отказывалась, когда он предлагал нанять личного водителя? Ее это, скорее, умиляло и в очередной раз подчеркивало разницу между двумя мирами, выходцами из которых они оба являлись. Кадир был воплощением того, что она всегда в шутку называла «традиционным востоком». Серьезный, благородный, консервативный. Она, напротив, была антиподом его нраву — такой, какой в понимании мужчины-мусульманина женщина не должна быть. Самодостаточная, хваткая, деловая, Каролина объединяла в себе все те качества, за которые ее могли бы выпороть на центральной площади Сефера — если не за неподобающее поведение, так за распространение разврата на земле.       «Сефер…» — вспомнилось Каролине, когда она выехала с парковки. Воспоминания об этом городе навсегда твердой печатью остались в ее душе, словно набитая в юности татуировка. Прошло не так много времени. Пережитые потрясения оставили ее, но порой она ловила себя на том, что мыслями она снова возвращается в эту колыбель ислама, вновь гуляет по старинным улочкам, вымощенными потрескавшимися каменными брусками, по которым сотни лет ступали люди; она вспоминала кишащий народом рынок, его простор, духоту и колорит, который, пожалуй, можно было бы описывать часами. Она вспоминала людей — тех, которых обрела там, и тех, что потеряла в нем же. Лицо Зейна, навсегда покидавшего Сефер, все еще стояло перед ее глазами. Как же ей хотелось в тот момент подойти к нему и… по-человечески обнять, выразив то, на что у нее тогда не нашлось слов. Она помнила обескураженного Кадира, помнила обещания Адиля. Все это было словно вчера, но в то же время — сотни световых лет назад.       — Пора оставить это. — прошептала она самой себе, пока ехала в сторону дома. — Живи настоящим.       Настоящее было для нее самой что ни на есть актуальной темой. Возглавив клинику, занимающимися вопросами в области генетики, она почти все свое время проводила там, практически забыв об отдыхе. Но всякий раз, возвращаясь домой, она словно бы находила свой собственный оазис среди бескрайнего океана безмолвных песков. Ее спасением был он — мужчина, который смог то, чего никому прежде не удавалось. Поначалу все были потрясены их с Кадиром заявлением о том, что отныне они официально состоят в отношениях. Сколько раз Джек подтрунивал над ней, мол, сдался последний оплот женского упрямства, но Каролина лишь пожимала плечами. Откуда она могла знать, что выберет мужчину, столь далекого от ее привычного мировоззрения и ритма жизни? И выбрала ли его она или ее внезапно начавшее биться ради любви сердце? Любовь — странное и опасное понятие, прежде неведомое ей. Но то, что она испытывала к Кадиру, она не могла назвать никак иначе. С ним она не ощущала себя так, как это чувство описывали другие ее коллеги, над которыми она втайне насмехалась — дополненной второй половиной, окрыленной, защищенной. Нет. С Кадиром она чувствовала себя как никогда самодостаточной, твердо стоявшей на ногах и с полным ощущением того, что именно с ним она готова идти вперед по любой дороге. Была ли эта любовь правильной? Неважно. Главное, что Каролина чувствовала себя как никогда довольной своей жизнью и, как следствие, счастливой.       Припарковавшись во дворе их дома, она вышла из машины и увидела его, сидевшего на ступеньках возле входа.       «Словно большой мальчишка» — усмехнулась она про себя.       Кадир, завидев ее, встал и пошел вперед, протягивая для объятий руки.       — Я ждал тебя. — мягко проговорил он, вдыхая запах волос роковой блондинки, что после стольких лет смогла разжечь в нем то, что, казалось, навсегда погрузилось в сон.       — Не замерз сидеть?       — Нет. — улыбнулся Кадир. — Конечно, в Рио не так жарко, как в Сефере, но, по крайней мере, это не прохладный Лондон.       — Прохладный? — выгнула бровь Каро. — Говори прямо: чертовски холодный.       Кадир, все еще улыбаясь, покачал головой — он уже привык к ругательствам из уст его женщины.       — Как на работе? — спросил он, когда они сели за ужин.       Кадир оказался неплохим поваром, однако Каролине со временем начали надоедать марокканские блюда, так что мужчина активно осваивал бразильскую кухню.       — Устала. — выдохнула Каролина. — Эти бестолочи из совета по этике не дают покоя уже который месяц, словно бы это я сама лично клонирую людей у себя в лаборатории.       — Ты возглавляешь эту клинику уже почти год. Все идет хорошо. Я вижу, что ты на своем месте, поэтому просто… рад за тебя. — его теплый взгляд говорил о многом.       — Точно не хочешь ко мне? Я бы нашла место…       — Нет. — твердо ответил Кадир. — Вся эта клиника, наука… Я понимаю, как это для тебя важно, и я не оспариваю то, чем ты занимаешься. Это благое дело. Но пойми, для меня это все очень чуждо. Я рад тому, чем занимаюсь сейчас. В конце концов, это тоже работа.       После переезда из Сефера в Рио-де-Жанейро Кадир долгое время сидел без работы. Лишенный того, чем он десятилетия занимался на родине, поначалу мужчина не знал, что ему делать дальше. Видеть то, как Каролина работает, а он сидит без дела, было невыносимо, так что, освежив некоторые детали в памяти, он начал давать консультации в области бизнеса. Все это не могло сравниться с его постом в Сефере, но со временем мужчина привык.       — Ясмин звонила? — спросила Каролина, наливая им чай.       — Да. — кивнул Кадир. — Передавала тебе привет. Соскучился по ней.       — Я все еще считаю, что съехать от нас в общежитие не было ошибкой.       — Но зачем жить отдельно, когда есть общий дом?       — Ты не понимаешь. — усмехнулась Каро. — Девочка учится жить самостоятельно. Неужто ты думал, что она до старости лет будет сидеть под твоим крылом? Зачем? Дай ей свободу.       — Видимо, до сих пор не могу принять тот факт, что она уже не девочка, а взрослая девушка.       — На минутку, ты собирался выдать ее замуж за Мустафу. И выдал бы, если бы не… — она осеклась, стараясь не затрагивать произошедшие события.       — Так суждено. Аллах посылает столько испытаний, сколько мы можем выдержать.       — Согласна. — кивнула Каролина. — Тут согласна. Хотя знаешь, — заискивающе сказала она, потянувшись за шоколадом, — порой мне так хочется собраться нашей большой компанией. Ты, я, Ясмин, Джек, остальные.       — Это можно устроить.       — Увы, мы разделены океаном.       — Джек обещал вернуться из Лондона в конце месяца, так что мы можем собраться хотя бы вчетвером с Ясмин.       — Интересно, как там остальные. — задумалась Каролина. — Соскучилась по любимым Зейну и Мустафе. А еще по Саиду… — с грустью вздохнула она. — Я считаю, мальчику невероятно повезло, что он покинул этот ад. Уж прости, — добавила она, задев воспоминания Кадира о родине, — но я не могу иначе назвать место, в котором пролилось столько крови и ради чего.       — Увы, возразить не могу.       — Зейн говорил, что планирует устроиться работать в библиотеку. — продолжила Каролина. — Ха, я бы все отдала, чтобы увидеть своими глазами то, как он своими знатными ручками выписывает формуляры. Это тебе не тряпки продавать.       Кадир по-доброму рассмеялся, вспоминая друга.       — Я просто рад, что он в конце концов смог пережить то, что с ним случилось, и… нашел свое счастье.       — Только не вздумай вновь начать рассуждать о том, что его счастье греховно. Я больше не могу это слушать.       — Как тебе шоколад? Я купил твой любимый. — перевел тему Кадир.       Каролина выгнула бровь и усмехнулась.       — Вкусный.       Время шло неспешно. После ужина Каролина пошла в душ и поймала себя на том, что полчаса стояла под лившейся на нее водой, глядя на узоры на запотевшем кафеле. Пахло лавандовой пеной. Смывая с себя день, она размышляла о разговоре с Кадиром. В ней внезапно проснулось желание вновь увидеть их всех вновь, обнять каждого, поговорить. И давно ли она стала такой сентиментальной?.. Главное, что ей так хотелось, а уж что подумали бы про нее — не столь важно. Люди, которые значили для нее многое, были теми, ради которых она готова была приспустить маску деловой женщины и просто позволить себе расслабиться, побыть собой.       Выйдя из ванны, Каролина поднялась в спальню, что располагалась на втором этаже их небольшого, но уютного дома. Кадир сидел в кресле и читал книгу. Завидев женщину, он закрыл книгу и отложил ее.       — Чем займемся завтра? — спросил он. — Ты наконец выходная.       — Давай поспим. — рассмеялась Каро. — А там уж решим по ходу дела. А вообще, ты обещал сходить со мной в торговый центр. Не думай, что я забыла.       — Торговый центр так торговый центр. — пожал плечами Кадир. — Главное, что с тобой.       — Да Вы, господин Аль-Азиз, настоящий романтик. — игриво улыбнулась Каролина. — А все говорите, что мужчинам чуждо проявление чувств.       — Если мужчина любит, то его чувства — свидетели его намерений. — Кадир встал с кресла и подошел к ней, целуя в мягкие и все еще влажные после душа губы.       — Мне не нужно каждый день доказывать это, Кадир. — улыбнулась Каро. — Я все знаю и так. — она обняла его, прижавшись крепче. Так и хотелось простоять рядом всю ночь, пока солнце не озарит их спальню. Это было так глупо, так иррационально и так… маняще. — Что хочешь на завтрак?..       Она привыкла вставать рано даже в выходные, за что нередко корила себя, однако ничего не могла поделать с биоритмами. Кадир очень любил варить ей марокканский кофе и на западно-романтичный манер приносить ей его в постель, сопровождая вазочкой с цветами, но блондинка всякий раз звонко смеялась, глядя на то, как консервативный восточный мужчина пытался приобщиться к западной культуре ухаживаний. Несмотря ни на что, она была бы счастлива даже если бы он просто налил ей воды в потрескавшуюся от времени чашку — куда важнее было осознавать, что она находилась рядом с ним.       — Слушай, я тут подумала… — прошептала Каролина, когда они, выключив свет, пытались уснуть, слушая завывания ветра за окнами.       — М?.. — из дремы подал голос Кадир.       — Может, в Лондон слетаем все-таки?..       — Ты говорила, тебе некогда.       — Говорила. — согласилась Каролина. — А теперь вот думаю, что ужасно по всем соскучилась. Джек сейчас там, — рассуждала она, — так что можно взять Ясмин и улететь туда хотя бы на неделю. С ее университетом вопрос решим, ее отпустят.       — На самом деле, ты просто соскучилась по шуткам над Зейном.       — Я вспомнила, как мы с ним на протяжении нескольких часов спорили насчет меню в бизнес-классе, пока к нам не пришел сонный Мустафа и шикнул на нас. Это был незабываемый полет. — посмеялась она.       — На самом деле, я тоже давно размышлял о том, чтобы навестить наших в Лондоне…       — Тогда… решено?.. — уточнила Каро.       Кадир одобрительно хмыкнул, а затем засопел. Каролина подвинулась ближе и прижалась к нему, медленно засыпая под его размеренное дыхание.       Наутро Каро встала раньше Кадира и приготовила завтрак на двоих — круассаны с сыром и яйцом и фруктовый салат. Залив кипятком листья черного чая с бергамотом, она взяла телефон и набрала номер.       — Алло. — раздался бодрый голос по ту сторону океана. — Здравствуй, Каролина!       — Ох, Зейн, ты излучаешь слишком много энергии своим голосом с утра. — наигранно проворчала Каро.       — Это у тебя утро, а у нас…       — Да знаю я, знаю. — усмехнулась женщина. — Привет, чопорные британские снобы. — Зейн не видел ее лица, но готов был поклясться на Коране, что она улыбалась.       — Как вы там в Рио? — спросил мужчина.       — Да все сносно. Выходные сегодня. Пока готовила завтрак, решила набрать тебя.       — Я рад, что такая деловая женщина, как ты, не забывает о старых друзьях.       — Не выдумывай, Зейн, не такой уж ты и старый. — с иронией хмыкнула Каро.       — Я имел в виду, что… — спохватился мужчина и, поняв шутку, рассмеялся. — Узнаю старую добрую Каролину.       — Да брось, тебе без меня было бы скучно. — повеселела женщина.       — Да тут со мной рядом есть еще один шутник. Белобрысый и длинноволосый.       — Эй, я все слышу! — послышался смех Мустафы на заднем фоне.       — За нами заехал Джек. — пояснил Зейн. — Мы с ним и Саидом планируем погулять.       — А как вам нравится идея погулять со мной, Кадиром и Ясмин, скажем, завтра после пяти?..       — Не понял. — замешкался Зейн. — Ты хочешь сказать, что?..       — Примите в гости?       — О, Всевышний, разумеется! — довольно воскликнул Зейн. — Мустафа, Джек! — позвал он их. — К нам тут делегация из Рио собирается приехать с проверкой.       Послышались восторженные крики ребят. Каролина улыбнулась.       — Вечером позвоню и скажу, во сколько прилетим. А пока позавтракаем и поедем по делам.       — Это по каким таким делам?       — В магазин поедем. Не прилечу ведь я в Лондон в старом пальто.       — Эта женщина неисправима. — вздохнул Зейн.       — Как и ты. — хмыкнула Каро. — Ладно, созвонимся.       Завершив звонок, Каролина ощутила прилив энергии и вдохновения. Скоро она вновь их увидит.       Проснувшийся Кадир был рад услышать весточку от друзей. Окрыленный спонтанным решением, он сообщил обо всем Ясмин, и они втроем поехали в торговый центр — за покупками и подарками, по дороге заказав авиабилеты. День казался долгим, однако насыщенным.       Аэропорт встретил их привычной толпой людей, бегущих из стороны в сторону, словно нервные импульсы. Пройдя досмотр, они втроем разместились в зале ожидания. Навязчивый гул голосов слился в нудную какофонию. Блестевшие витрины магазинов зазывали заглянуть в них, а среди рядов сидений уверенным шагом прорывался аромат кофе из автоматов. Сложив ручную кладь возле своих мест, Каролина и Кадир наконец присели. Ясмин, заинтересованная группой японских туристов, решила подойти к ним поближе.       — Иногда я умиляюсь с ее любопытства. — по-доброму усмехнулась Каролина. — Такая непосредственная, хорошая.       — Мое сокровище. — улыбнулся Кадир.       — А разве я не твое сокровище? — лукаво выгнула бровь Каро.       — У меня два сокровища.       — Не боишься, что стану для нее вредной мачехой?       — Ты и вредная? — переспросил Кадир. — Хотя чего греха таить, ты вредная.       — Эй!.. — смеясь, ткнула она его в плечо.       — Но ты совершенно потрясающая женщина, Каролина. Ты для меня словно золотой рассвет после долгой ночи, словно прохладная горная роса на кончиках пальцев…       Каролина улыбнулась, глядя в его медовые глаза. Как она любила, когда Кадир делал ей такие поэтичные комплименты. Она чувствовала себя такой значимой для него, что готова была идти с ним за руку сквозь бурю и пламя, невзирая на случавшийся порой недовольный ропот со стороны коллег — дескать, нашла себе мусульманина, который отныне превратит ее жизнь в ад.       «Глупцы. Не превратит»       Как никогда, она была готова связать свою жизнь с человеком, к которому потянулось ее сердце. Иногда она чувствовала себя… сентиментальной. Любовь и непосредственность Кадира, его противоположный взгляд на мир, однако уживающийся с ее собственным мировоззрением: все это заставляло ее осознавать себя одной из тех счастливых женщин, кому в жизни повезло встретить человека, способного подарить весь мир, даже если он был сосредоточен на его ладони, в его мыслях, на губах.       Глядя на смеющуюся с японской девушкой Ясмин, Каролина обхватила руку Кадира и, придвинувшись ближе, положила голову на его плечо.       — Продолжается посадка на рейс М3243, Рио-де-Жанейро — Нью-Йорк. Просим пассажиров пройти к выходу номер 42… — раздался монотонный голос сверху.       Уставшая за день сборов Каролина блаженно прикрыла глаза, вдыхая его аромат. Мужчина взял ее за свободную руку и нежно сжал.       — Я люблю тебя, Кадир Аль-Азиз. — прошептала Каролина. — И я готова поведать об этом всему миру.       Она всегда знала, что в этом мире кто-то есть. Кто-то, кого она однажды полюбит. Просто обязан быть…