Дочь тетки Матроны

— Вадим, ну сходи со мной, — Андрей сложил руки в умоляющем жесте. — Я один боюсь, а никого родни в эти выходные нет. Тетка Матрона устраивает смотрины для своей дочери Настёны. А мне она так нравится. Да и она тоже не против. Но ее мать объявила на весь поселок в чате, что приглашаются женихи на сватовство. Да я толком и не знаю, что там надо делать. Какую-нибудь пожилую тетку позвать, чтобы она все обряды знала? Как думаешь? Вадим пожал плечами. — Я о таком даже и не слышал. Мне кажется, что сейчас все намного проще. Договорились молодые, поставили перед родителями вопрос. И сами свадьбу оплачивают. Кредиты берут. А уж из подарков погашают долги. А тут все как-то по старинному. В кино все друзья жениха да и сам жених в картузах с цветком. В лентах поперек груди как выпускники из школы. Гармошка нужна. Песни разные похабные. Типа жених так невесту хочет, что не можется. В общем, я на это дело не годен. Я не артист. Вся моя артистическая деятельность закончилась в детском саду у елки на табуретке. Она сломалась, я упал прямо Деду Морозу в колени. Нос разбил. Все смеялись, а мне было очень обидно. Теперь вот стесняюсь таких массовых и масштабных выступлений. Андрей, короче не смогу, ищи еще кого-нибудь по деревне. Пообещай потом самогонки дать. Мужики сами набегут. Вадим приехал в свою деревню к бабушке на поминки дедушки. Тот умер уже как семь лет. А старушка все живет и живет, хотя клялась и божилась, что как сорок дён кончатся, так и она за ним во след и уйдет. Но видимо, старушка передумала. Чему Вадим был рад. А может сам Господь оставил ее жить в одиночестве. Вадим любил сюда приезжать. Рассветы, закаты, соловьи по ночам, запах трав и сена. Свежее парное молоко опять же. Молодая картошечка на маслице — это вообще шедевр. В городе такую не купишь, вроде и молодая, а не вкусная, не сладкая. И все это особенно ощущалось после городской суеты, гари, выхлопов машин. Вот и бабушка вступилась за Андрея. — Вадик, ты пойдешь на смотрины? А то твой дружок Андрей прибегал, просил, чтобы я тебя туда отправила. — Ба, да не хочу я. Не мое это. Там надо улыбаться. Надо что-то говорить. А я молчаливый, ты ж сама знаешь. Но если он так просит, то пойду. Просто хоть посижу в его поддержку. — Сходи, внУчек, сходи. Друзей и товарищей надо поддерживать всегда. Мало ли как оно аукнется. Может и он тебя когда-то поддержит. А может и тебя там сосватают. Все-таки в прошлом годе тебе тридцать стукнуло. Засиделся ты в парнях. Надо бы уже по сердцу дивчину в дом привести. — Ба, да сам знаю, — рыкнул Вадим. — А где ж ее взять? Ну никто по сердцу мне не пришелся. Нету такой девушки. — Ладно, внучек. Разберемся. Но ежели встретишь какую, то не тяни, сразу предлагай замуж. Уже и деток пора заводить. А то придется старым дедом в первый класс сына или дочку вести. И все дразниться будут. Что с дедушкой пришел. «Ох, как права бабушка», — думал Вадим, поедая ее вкусные блинцы. У бабушки были не блины, ни блинчики, а именно блинцы. Макай в растопленное сливочное масло и в сахар да чаем запивай. Ничего вкусней нет на белом свете. Вдруг в дверь постучали. Это был Андрей. Сам был в картузе и в руках держал еще один. Все как положено. С цветком. — Вадим, — радостно сообщил он. — Я вот два нашел. У деда на чердаке. Пошли. К обеду все собираются. Вдруг нас опередят? И заберут Настену. Эта тетка Матрона — злющая баба. Но вдвоем мы точно отбрешемся. Вадим, начальник производственного цеха на ликеро-водочном заводе Москвы, натянул картуз на голову и посмотрел в зеркало. Ну чисто деревенский дурачок. Но раз надо, так надо. Около дома тетки Матроны стояло уже несколько машин. И все иностранные. Ни одной «Лады» не было. Были и китайские, и японские. Вадим увидев это дело, сразу развернулся назад. — Эй, ты куда? — догнал его Андрей. — Андрюха, видишь эти все какие богатые, а мы безлошадные. За тебя точно не отдадут. Лучше бы на моей машине приехали, — ответил Вадим. — Ну и что что без машины? — ответил Андрей. — Сердцу не прикажешь. А я Настене нравлюсь, она сама говорила, чтобы я приходил хоть пешком. Она знает, что у меня еще нет машины. Но собираюсь купить после уборки урожая. Там хорошо заплатят. Ведь день и ночь предстоит горбиться. Без сна и обеда. Тут на крыльцо вышла та самая тетка Матрона. В платке расписном на плечах. Юбка какая-то цветастая. Видать, тоже соблюдала все правила смотрин и сватовства. Бусы на ее шее красные и размером каждый шар с кулак. Вадим успел подумать, «интересно, а Настена тоже будет в таких бусах?». Да что за девки в этой деревне? Ну действительно чисто деревня. Тетка Матрона позвала всех зычным голосом в хату. И гости пошли в избу, одергивая пиджаки. Поправляя галстуки. Человек восемь. Андрей потянул Вадима за руку. — Пошли, а то где-нибудь за печью посадит, и Настена меня не увидит, — попросил Андрей. — Иди сам, займи мне место. Я быстро. Вот уличный нужник вижу. Зайду туда. Мне приспичило, — отнекивался Вадим. А сам решил сбежать. Ну не хотелось туда идти и слушать эти тупые речи. И какая из Вадима поддержка? Хоть и начальник цеха, а в таких делах мямля мямлей. Задами Вадим пробрался почти до туалета и тут его окликнули. Это была какая-то неопрятная девица. Лицо чумазое. Да и вещи на ней были давно не стиранные. Вадим думал, что таких уже не существует. — Ты чего тут шастаешь? — спросила девушка. — Иди через центральный вход. Жених небось? — Я не жених. Я хотел в туалет зайти. А ты сама чего прячешься? — поинтересовался Вадим. — Да мамка Настьку хочет замуж отдать и меня хотела показать. А я не хочу замуж по любви, а не по расчету. Вот и сбежала. Сижу тут и прячусь. — Понятно. Я вот тоже хотел сбежать. Там мой друг хочет на Настёне жениться. А мне ссыкотно там быть. Вдруг и меня оженят, — признался Вадим. — Ты чего? Так боишься жениться? — спросила девушка. — Да хочу как ты по любви. А не просто лишь бы. Хоть я деньги зарабатываю нормальные, но лучше еще подкоплю, чтобы потом на детишек хватило. — А если бог тебе не даст детей, куда деньги девать будешь? — спросила девушка. — Копить буду, путешествовать буду. И ты не думай, что я дурачок. Я просто рассудительный. Зачем просто так жениться? Ради секса что ли? Так его и так хватает. Любую позови, она и пойдет. Я не жадный. Духи и цветы дарю. Могу дорогие колготки подарить, ну или там лифчик какой. Ну что запросит. Говорю же, что я не жадный. А ты какого мужа хочешь? Денежного небось? — Конечно, денежного. А зачем мне лишний рот кормить? Мамка деньги все отбирает. А тут еще и муж будет отбирать? Слушай, иди в свой туалет. А я пока тут посижу на завалинке. А Вадиму и не хотелось уже в туалет. А с девушкой было интересно. Такая рассудительная и хохотунья. Она уже выдрала морковку из грядки, омыла ее в ведре с водой и теперь хрустела. — Хочешь? — протянула Вадиму морковку. Тот взял и захрустели теперь вдвоем. И так ему хорошо и ладно стало, как никогда не было. Вот ведь. Сидят просто рядом, морковь жуют, и ничего больше не надо. Вот так бы сидеть и сидеть. — Меня Вадим зовут, — представился он. — А меня Анастасия, — сказала девушка. — Ладно, чего уж там. Я пошутила. Настёна — это я. Специально так нарядилась, чтобы женихи сбежали. И тут со стороны парадного крыльца раздался крик тетки Матроны. — Настька, где ты, курва такая? А ну иди в дом. Все равно тебя замуж отдам. Женихов богатых понаехало сколько. Хватит тебе в девках сидеть. Сейчас найду и при всех выдеру. Девушка тихо поднялась и в курятнике спряталась. Куры загоготали чисто гуси. Тетка Матрона прибежала на этот переполох и увидела Вадима. — Ты тут один? А чего в хату не идешь? — рявкнула она. — Я в туалете был, — замямлил Вадим. Замямлишь тут. У тетки-то в руках топор. Настоящий колун. Огромный. Тетка сплюнула и убежала в избу. Из курятника выбралась девушка. — Ну ты же все понял? — спросила она. — Понял, говорю ж не дурак. Если не хочешь на смотрины, пошли ко мне в гости. Бабушка и я собираемся деда поминать. Уж семь лет прошло. Пойдешь? — Пойду, — ответила она. — Знаю о ком говоришь. И бабушку твою знаю. И они пошли. Идти две улицы, почти другой край села. Шли, разговаривали о том, о сем. Но почему-то у Вадима ноги тряслись. Просто ходуном ходили. И Вадим понял почему. И сами не поняли как оказались в роще за деревней. Трава тут зеленая и мягкая. Птицы поют. Вот тут на траве и взял себе эту девушку Вадим. И даже никаких других мыслей не было. Он очень хотел ее. Она не отказала. Раскинула широко ноги, юбку задрала и облизала губы. Ничего что чумазая, ничего что одежда стрёмная. Вадим вошел сразу, благо все было готово. И он, и она. Он входил и выходил, а сам держался за груди. Сам от себя такого не ожидал. И кончил в нее, не успел достать. Да и договора никакого не было, чтоб не кончать внутрь. Теперь лежали в цветах. Баловались травинками. Щекотали друг друга. Ну такая благодать после секса. — А ты быстрый, — вдруг сказала Настя. — В смысле быстро кончил? — переспросил Вадим. — Я нормальный. Просто тебя хотел, как никого. Не было у меня еще такого. Теперь у нас точно ребенок будет. И дед говорил, и отец говорил, что дети у них с первого раза получились. Ты ж теперь пойдешь за меня? Ведь одной трудно ребенка носить. И отец ему нужен. Мальчик будет. И всех наших мужчин первенцы были мальчики. — Пойду, — ответила Настя. — Я всем отворот поворот давала. Видимо, тебя ждала. Сидела за сарайкой и думала, вот кого первого увижу, за того сразу пойду. Не хотела за мамкиных женихов выходить. Ну если не люб мне человек, то и деньги его не нужны. И друг твой Андрей не люб мне. Просто претворялась, чтобы не обидеть. Но согласия ему не давала. А Вадим уже жарко целовал Настькины губы, заглушая все ее слова. Целовал и глаза, и шею, и грудь. Даже с сосками побаловался. — Так сладко с тобой, — произнес он. — Давай еще разок? — Давай, — согласилась девушка. И они дали друг другу все удовольствие, которое могли дать. И поцелуи, и лизания, и обжимания. Вадим просто не верил, что все это происходит с ним. Всегда представлял себе какую-то кралю, а тут простая сельская девчонка. Да такая ласковая, такая нежная. Все в ней родное, знакомое, душа поет и радуется. Когда натешились аж три раза, Вадим встал, отряхнулся от травы и соломы. И девушку свою отряхнул. — Пошли сдаваться твоей матери. Если не отдаст, то силой тебя заберу в город. У меня квартира большая. Осмотришься. Если что поменять, то поменяю сразу. И завтра заявление в ЗАГС подавать. Я решения принимаю сразу. И я однолюб. Это точно знаю. — А может в деревне поженимся? — тихо спросила Настя. — Может и в деревне. Пошли к матери, надо руки твоей попросить, — сказал Вадим. А в избе уже шла пьянка. Тетка Матрона отдала Настьку какому-то заезжему на Мерседесе. Мерседес тот весь общупала, обгладила. Понравилась ей такая машина. Дюже богатая. Не то, что бывшие женихи на тракторах. Когда Вадим и Настя вошли в хату, держась за руки, там воцарилась тишина. Все глупо смотрели на этих двоих. А они рухнули на колени перед теткой Матроной. — Мария Ивановна, — начал Вадим. — Прошу руки вашей дочери. Свадьба будет там, где захотите. Машина и достаток у меня есть. Я при хорошей должности. А Настя уже ждет моего ребенка. Решайте, где будет свадьба? Здесь или в городе? — Здесь, — ахнула тетка Матрона. Сбегала в угол. Взяла там икону и перекрестила пару. — Так вот ты какой зятек. Детушки, даю вам свое благословение. Радость-то какая. Уж думала не дождусь мужа хорошего для Настьки. А тут и детишки будут. Вот радость, вот радость, — причитала она. — Кто ж не хочет для своей дочери свадьбы по любви и согласию? Люди дорогие, ешьте, пейте. Самогонки двадцать литров есть. Всем хватит. Потом подошла к Вадиму и смачно поцеловала, правда в щеку. — Спасибо тебе, зятек, что ты такой есть. И дочку мою полюбил сразу. Я не буду вам помехой. А если захотите, то помощью буду. — Мы всего захотим, — ответил за двоих Вадим. — Спасибо, что вы такая правильная и чуткая женщина. Тетка Матрона охнула и аж осела на стул от таких слов. — Вот же господь послал хорошего зятя. Уж сколько я молила на коленях, сколько просила. И ведь послал — любо-дорого смотреть. Зять, пойди сюда. Что скажу, — и тетка помахала рукой. Вадим наклонился. — Зять, ты ж у нее первый. А что не девкой взял, так вины ее нет. Ссильничали ее в шестнадцать лет. С тех пор никого к себе не подпускала. Всех выгоняла. А вот ты видать сразу покорил ее. — Спасибо за тайну, — ответил Вадим. — Словом ни разу в жизни не попрекну. И вас буду любить и почитать как мать своей жены. Спасибо, что вот так сразу без всяких разбирательств приняли меня. У меня тоже такое впервые. С первого взгляда. Так и стояли, обнявшись. Плакали в плечо друг другу. Вадим стоял и думал, как же ему повезло и с женой, и тещей. А бабушка-то как рада будет, как узнает сразу все новости. Но это впереди. Вечером Вадим ей все подробно расскажет. Свадьба Вадима и Настены была деревенской. Хоть жених и приехал с кортежем импортных автомобилей, но был рад длинным рядам столов, установленных на природе. С этого места было видно и реку, и луга, и лес. Птицы скакали по столам, но их никто не прогонял и не отпугивал. Ну украдет кроху хлеба, никто ж от этого не обеднеет? И полотенца вышитые на всех были. И каравай с солонкой. Настёна была в шикарном белом платье. Вот уже платье Вадим не дал надеть мАмино. А купил в Москве в известном салоне. Кружева струились по девушке как облака, как река, как ветки ивы. И она была прекрасна. Бабушка Вадима, что была ему за мать, стояла и вытирала слезы красивым батистовым платком. Вадим любовался на свою жену. Регистрация была за неделю в Москве. Ребеночку уже два месяца. О таком Вадим даже в самых своих смелых мечтах и не мечтал. Откушав каравая, поцеловавшись при всех со своей женой, Вадим обнял Андрея, который был у него в свидетелях. — Спасибо, друг. И прости, что увел твою девушку, — повинился Вадим. — Да ладно, чего уж там, — ответил тот. — Для своего друга ничего не жалко. Я тоже скоро женюсь. Сразу предложение сделал. Пока не увели. Они еще раз крепко обнялись. Бабушка их перекрестила. — Спасибо, Андрюша. Спасибо, соколик. Помог моему Вадьке устроиться в жизни. Всегда будешь желанным гостем. И если детки будут, помогу понянчить. Свадьба пела и плясала до поздней ночи. На душе у Вадима было очень хорошо. Теперь его жизнь наладилась. Теперь точно все будет хорошо. А когда родится сын, еще лучше. Тетка Матрона тоже отплясывала от души. Да не одна, а с каким-то мужичком. Меньше ее по росту, ну уж больно юркий. Везде прихватывал женщину, когда думал, что никто не видит. И за бока, и за попу, даже по шее ухитрялся погладить. Вадим и Анастасия поняли, что судьба их общей матери вот-вот тоже решится в лучшую сторону. Одно счастье притягивает к себе второе. Хорошо, когда у всех всех хорошо!