Arte

      Дазая придушивают за кожаные ремешки, вжимают в стенку, он лишь поскуливает, чуть дрожит, но определённо собой доволен. Всё это лишь итог чётко выверенного поведения и доведения до белого каления Анго. Ода бесшумно ступает за порог, предварительно сняв ботинки, хотелось увидеть происходящее со стороны, будучи незамеченным. И не зря, пред ним предстала прекрасная картина, где не было ничего кроме сексуального подтекста.       Дазай едва мыском касался пола, вторую ногу подхватили под коленом, да задрали повыше. Рубашку даже не удосужились снять, залезли под ремешки, совсем туго затянутые и сжимали, удерживая на месте, грубо толкаясь. Руки Дазая оставляли маленькие борозды на не такой уж и прочной стене. Держаться ему определено было сложно, штаны стянули едва ли до колен, видимо в спешке.       Ода искренне надеется, что этого беспризорника подготовили, а то знает он этих двоих. Хотя самым нежным в процессе сексуальных утех является Анго, когда рядом Дазай, то зачастую вся его неторопливость пропадает. Иногда Оде кажется, что Осаму выбешивает его всю неделю лишь чтобы его потом грубо нагнули и оттрахали. В этот раз эти двое выбрали стену как плоскость, где будет происходить совокупление. Опять же, если посмотреть, то они правда спешили. У Оды все равно остаётся много вопросов. Например, причина нахождения его портупеи на Дазае.       Безусловно это выглядит невероятно, вульгарно и очень даже эстетично. Поскольку Одасаку не столь раскрепощен, хотя сказать такое будет скорее ложью, о таком варианте использования приспособления на Дазае он никогда не думал. Но смотря на то, как сильно обтягивают худую фигуру ремешки он странно уверен, что тот часто представлял их на себе.       Осаму громко стукается макушкой о стену, заскулив, все его тело напряглось, Анго ненадолго приостановился. Одасаку точно понять произошедшего не может, банально не видно, решил придвинуться ближе и чуть облокотился на косяк дверного прохода. Теперь отсюда прекрасно видно, как на впалый живот, чуть ниже впадины от пупка сильно надавили пальцами, это производило интересный эффект на Осаму. И не меняя этого положения Анго обхватил член Дазая, проводя вниз до одури медленно. Не прошло и пары мгновений как тот почти позорно кончил ему в руку.       В этот момент Сакагучи и превратился в нежнейшее существо, ласково зацеловывая мокрые щеки Осаму, что-то говорил на ухо, но издалека слова были неразборчивыми, особенно за тихими стонами. Анго коротко толкался бедрами, зажмурив глаза и уткнувшись в ключицу Дазая, прикусывая один из ремешков, был близко к разрядке, но срываться на быстрый темп не хотел.       Дазай же смотрел прямо в глаза Одасаку. Хитро, с прищуром. Ухмыльнулся, когда установил зрительный контакт. Им нет нужды в словах, в сигналах чтобы понять друг друга сейчас. Сакуноске теперь не так уж бесшумно ступает по полу, подходя ближе, впрочем, тот кто о его присутствии не знал его и не заметил, продолжая иногда рвано толкаться внутрь. Затылка Анго коснулись горячие губы, тот дёрнулся, но знакомый запах терпких сигарет сразу обозначил хозяина этих губ. — Кончай, Анго — Хриплый голос не сказал, приказал и тот повиновался. Толкнулся бедрами и дёрнул Осаму на себя последний раз.       Дазай дёргается, чувствуя, как внутри становится отчаянно горячо и растекается внутри, заполняя его. Анго укладывает затылок на плечо Оды, прижавшегося к его спине, отпуская на пол Дазая, который фырчит, когда по внутренней стороне бедра скатываются капли белёсой жидкости, сводит коленки, морщится. Ода по-хозяйски проводит своей теплой большой ладонью по пояснице, нежно улыбается и отправляет этих двоих убираться в квартире, незачем такой беспорядок оставлять. — Дазай, не забудь убрать портупею на место.