Завтра

- Ладно! Черт бы вас побрал! - орёт Джонун в потолок маленькой общажной комнаты, которую ему выделили на период работы жнецом, будто хочет докричаться до самой Нефритовой Императрицы. - Ладно! Я признаю! Из-за стены слышится нетерпеливый стук, что заставляет парня прикусить язык и поклониться той же стене, будто это улучшит ситуацию, и соседи решат не ругаться с ним утром перед работой из-за его ночных выступлений. Теперь ему стыдно. Наступает минутная тишина, сопровождаемая молчаливыми ругательствами Джонуна на себя самого и свою излишнюю эмоциональность. Вдруг уже из-за другой стены слышится голос мужчины полный любопытства и какой-то доброй насмешки: - Что хоть признаешь-то? Теперь ему стыдно в двойне. Молодой человек чувствует, как тепло приливает к щекам, а где-то в районе желудка разгорается костер сожалений. Он тут же отвешивает поклон уже другой стене и четко проговаривает извинения. В ответ до ушей доносятся лишь смешки. Парень падает на колени, затем на пятки, прикрывает лицо ладонью и со всей мочи кричит. Правда в себя. Уже растянувшись на полу в полный рост, Джонун обратился с к своим мыслям: «Думаю, еще одного акта соседи терпеть не будут и вместо стуков по стене придут со списком смерти, потом еще нажалуются своему начальству, а в «Калейдоскопе» меня и так не жалуют», но в слух шепчет на выдохе полном безысходности голосе: - что пялюсь. - молчит минуту и снова тяжело вздыхает.  Перебираясь на кровать, он ворчливо что-то бормочет себе под нос о каких-то высокомерный начальниках, их идеальных укладках и любви к черному.  Утром Джонун встретился лицом к лицу с сожалением и разочарованием в самом себе. И это он даже не успел открыть глаза. «Черт, спать, надо было спать». Хотелось закрыть глаза и провалиться в сон примерно так же сильно, как остаться в неподходящей его размерам кровати, которая впервые за пару недель кажется безумно удобной, и прогулять работу. Но страх перед Гу Рён и какой-нибудь мелочной местью Рёнгу пересилили все желания и хотелки. Всё-таки жить еще хотелось, в его случае - ожить. Поэтому собрав всю свою волю и страх в кулак, на счет три, Джонун рывком спрыгнул с кровати, та ответила ему возмущенным скрипом и угрозами развалиться под ним же в самый неподходящий момент. Джонун опять мысленно раскаялся в своём поведении, погладил кровать за изножье и, ущипнув себя за запястье, поспешил убраться пока «мне опять крышу не сорвало… после комы сразу в психушку. Решено».  Приняв душ, но не успев позавтракать, опечаленный чувством голода Джонун, побежал на работу уверенный, что хлопья, которыми он питался уже третью неделю, определенно осчастливили бы его, если бы не пошли обратным путём, конечно. Но думать об этом смысла не было, потому что коробка с хлопьями осталась пылиться в навесном шкафу над раковиной, а Джонун бежал на работу, чтобы получить очередную порцию рёнгуновых насмешек и тяжелых - какой же ты идиот -  взглядов начальницы.  Из ожидаемого Джонун получил.. тишину, гробовую тишину: втыкающую пустым взглядом в стену напротив Гу Рён и Рёнгу, развалившегося на стуле за своим рабочим столом, но уже с косметической маской на лице, хотя даже она не скрывала его отсутствующего выражения, будто надежда умерла первой. И, видимо, как раз перед приходом парня.  После затянувшегося молчания и абсолютного отсутствия реакции на его приход и приветствие, Джонун прокашлялся: - что-то произошло? О, и к счастью, реакция последовала: коллеги медленно, «ради всего святого, совсем как в фильме ужасов эти куклы страшные», повернули лица в его сторону и совершенно загробными голосами произнесли: - Отдел сопровождения.  Плохо стало уже Джонуну.  - Ч..что «отдел сопровождения»? - со страхом в голосе переспросил парень. Ну не мог этот день стать еще хуже, ну.  Рёнгу выпрямился на своём стуле, стянул маску с лица, смял её и бросил в урну. Проследив взглядом полёт теперь бесполезного куска ткани, он со вздохом и полным трагизма голосом начал рассказывать: - Ночью опять накрылись сервера, а с прошлого раза запасные еще не успели поставить. Данные опять полетели, но в этот раз нам повезло больше, утеряны только «совместные дела» разных отделов. Нас это тоже коснулось, но работы не так много, потому что наш отдел функционирует не так много времени, - засунув в нос мизинец, он задумчиво продолжил, - и работали мы только с ОС. Поэтому нам нужно будет только составить отчеты от каждого отдела, - Рёнгу подозрительно замолчал, а у Джонуна тревожно засосало под ложечкой: «я стал слишком мнительным», - а затем составить единый.  Начальница и её заместитель с деланным сочувствием посмотрели прямо на Джонуна, в животе что-то съёжилось: «или нет». В секунду замешательство сменилось трагичным озарением: - Нет! Вы не сделаете этого! На что Рёнгу резко встал из-за стола и хлопнул ладонями по его поверхности: - Господин Чхве! Будьте мужчиной! Преисполненный возмущением, названный господин Чхве, даже рот открыть не успел, чтобы конечно же дать конечно же достойный отпор, как вмешался голос до этого молчавшей начальницы: - Пойми, у нас нет другого выхода.  - Но, босс- - Мы с Рёнгу составим отчеты от нашего отдела, - Сказала Гу Рён настолько убедительно, насколько вообще могли позволить человеческие пределы убеждения, - а ты… а тебе нужна практика, Джонун. В миг осознание пришло прямо в голову парню: - Вы, босс,.. так это была ваша идея.  На лице отразился весь спектр возмущения и неверия. Да и чему тут удивляться?! Она была готова кинуть своего заместителя при первой же призрачной возможности раскрытия! Джонун в шоке прикрыл ладонью рот в надежде заглушить рвущиеся наружу ругательства. Не найдя аргументы, парень только и смог выдавить из себя: - Вы не можете так поступи- Но тут влез Рёнгу, которому надоел этот театр сожаления и сочувствия: - Нет, мы можем, неразумный. Мы выше тебя в иерархии нашего отдела.  - Именно, - поддержала его девушка, - нужно слушать своего руководителя и подчиняться приказам. - дала пять подставленной ладони своего зама, как-будто они только что выиграли лотерею, а не сдали своего коллегу на съедение одному придурку из «людей в черном» за бесценок. Возмущение, неверие и желание брыкаться смешивались внутри Джонуна и бурлили, как закипающая на огне вода. И вот-вот, она уже должна была перемахнуть через стенки сосуда, как тот убрали с огня - начальница решила сжалиться над этим бестолковым подчиненным:  - Я попробую договориться, чтобы тебе выделили квартиру вместо комнаты. - она бросила она него взгляд снисхождении и взялась за какие-то бумаги. - ты хорошо работал и закрыл много дел, над которыми работал самостоятельно, так что я поговорю с Нефритовой Императрицей. - Босс, вы самая лучшая, прекрасная, замечательная, - молодой человек принялся кружить рядом Гу Рён и осыпать ее комплиментами, будто это были лепестки роз. - Вы же знаете как я вас люблю и уважа- - Ну, всё-всё, прекрати лебезить - махнула рукой девушка, - сказала, что поговорю и зарекомендую, но ничего не обещаю. Хорошо-хорошо, босс, конечно.         Джонун обернулся, чтобы поделиться своей всепоглощающей радостью с другим коллегой, но застал лишь застывшего, как истукан, Рёнгу. У того было чертовски возмущенное выражение лица, обращенное к начальнице. Она же в свою очередь, демонстративно его игнорировала.    *** Работа текла рекой: уже третий час без перерыва Босс и ее зам писали отчеты, заполняли какие-то формы и гоняли своего младшего сотрудника за кофе. Джонун же, помимо «курьерской подработки», пытался разобраться в заполнении совместных отчетов, на примере тех, что были когда-то написаны самой Гурён от руки. Как понял Джонун, нужно было взять отчеты от обоих отделов с «сюжетом», происходящим с каждой стороны, а потом хронологически объединить в один, попутно комментируя каждое действие, сделанное не только людьми из агентства, но и их «клиентами». Чтобы потом все получили похвалу или выговор - тут как получится. У него же обычно лучше получалось получать выговоры, которые, как ни странно, вели к похвалам.  Он чувствовал, что начали закипать мозги «или что у тебя там вместо них?» - прозвучало в голове голосом начальницы, - а следом что-то гореть в районе солнечного сплетения: было тревожно. Он понимал, что может не справиться, хоть и приложит все свои силы и навыки, но беспокойство внушало совсем не это. Причиной дрожи в конечностях и.. сердце был человек? Существо? Жнец. Чертов Пак Джунгиль. С первого появления, взгляда, слова он засел в мыслях и душе бедного Джонуна, что тот даже не мог спокойно спать, одолеваемый снами с участием главы отдела сопровождения, в которых тот был благосклонен к парню чуть больше, чем летящий прямо в грудь нож. Пусть и в последнее время кажется, будто бы летящее в него оружие слегка отклонилось чуть в сторону, скорее в плечо, но всё ещё было намерено попасть именно в Джонуна. А может он просто видел того, чего на самом деле и нет. От этого становилось даже паршивее.  Из мыслей вырвал звук опустившейся на стол стопки листов, поверх которой красовалась небольшая флешка, видимо, с оцифровыванными материалами. Джонун растеряно поднял голову - перед ним стоял Рёнгу. Выражение его лица было безразлично-ожидающим. «Как только совмещает в себе всё несовместимое» - мелькнуло в голове парня, но в слух сказал:  - Закончили? Уже? На удивление, коллега ответил без присущего ему сарказма, видимо, сказывалась усталость: - Как видишь? - он кивнул на бумаги между ними. - Мы на обед. Ты с нами? Или сразу в ОС?  - Я… идите без меня, я не голоден - «ещё как голоден, но никакая еда сейчас в горло не полезет, в крайнем случае - есть снеки в столе». Ответив коротким кивком, Рёнгу и Гу Рён засобирались в ближайшую забегаловку перекусить барбекю. Джонун же не переставал выпроваживать коллег, приговаривая, что без них ему и дышать легче будет, и под ухо никто бурчать не станет.    Когда двое вышли за дверь, по офису раздался вымученный стон столь же вымученного человека. Хотелось немножечко рыдать.  Через полчасика придётся идти.  Черт, он правда не понимает. Не понимает как можно было влюбиться в кого-то.. в него. Холодного, не эмоционального, отчужденного, бескомпромиссного, злопамятного, грубого и жестокого, но не несправедливого… бывшего своей подруги и по совместительству начальницы. Влюбиться в того, из чьего рта могли литься самые отвратительные оскорбления и самые праведные речи. Влюбиться в того, кто одной рукой закрывал глаза ребенку, чтобы тот не видел гибель матери, а другой наносил удар по тем, кто хоть немного проявит слабость, кто не соответствует его взглядам.  Или он просто так относится к отделу рисков, потому что терпеть его сотрудников не может.  В общем-то, без разницы. Джонуна руководитель Пак явно не долюбливает больше всех остальных. И это разбивает его трепещущее, просто от самого факта существования Джунгиля, сердце ещё больше.  Отдохнуть не удавалось, вытравить из головы навязчивые мысли тоже. Время шло. Время было идти в отдел Сопровождения. Как бы не хотелось, остаться у себя в офисе, или хотя бы задержаться, правила «00:00» руководитель Пак придерживался как никто другой, при этом заставлял придерживать его и других.  Джонун поднял глаза к настенным часам. Пора было бежать. Схватив со стола составленные коллегами отчеты и бросив в карман флешкау, он рванул к выходу, будто боялся, что в офисе его кто-то схватит и заставит остаться. Бояться стоило в другом месте, что парень и делал.  Молодой человек смотрел на белую поверхность двери: тянуть уже не представлялось возможным. Выдохнув, как перед стопкой соджу, он крепко прижал бумаги к себе, те захрустели под напряжеными пальцами, и со стуком вошел в кабинет. Глаза наткнулись на склонившегося над столом хозяина кабинета: «душа у него, наверное, такая же чернючая, как и его одежда», не соизволившего даже поднять взгляд на вошедшего. У Джонуна внутри всё сжалось, ладони вспотели, он шумно сглотнул в надежде спасти свое пересохшее от волнения и бега горло, выждав ещё пару секунд, сказал: - Здравствуйте, Руководитель Пак. Временный стажер отдела по предотвращению рисков Чхве Джонун здесь.  Пак, о, Нефритовая Императрица, ухмыльнулся, поднял глаза и с нисхождением и забавой в голосе спросил, проигнорировав приветствие: - В отделе рисков стали соблюдать субординацию? Или подобная честь оказана только мне? - Я.. кхм.. - по телу разлилось обжигающее тепло, сердце забилось сильнее, кажется, Джонун чувствует сейчас абсолютно всё. И это чувствует ухмыляющийся Пак, всё ещё ожидающий ответа на свой вопрос. Но вдруг, вместо того, чтобы продолжить давить да бедного новичка, он лишь машет на пространство в нескольких метрах перед его столом, а затем продолжает буравить взглядом свои бумаги: - Садись за этот стол и начни подготовку ваших отчетов. Полагаю, ты недостаточно сведущ в составлении совместных.  Дождись, пока я закончу со своей документацией и присоединюсь к тебе. Но если, - Джунгиль оценивающе осматривает Чхве снизу вверх, останавливаясь на глазах, и склоняет высокомерно голову в бок, будто ничего и не может ожидать от подобного человека перед ним, растягивает губы в холодной улыбке, - есть что показать, дерзай. Отчеты отдела Сопровождения лежат в правом углу стола перед тобой, ноутбук там же.  И потеряв всякий интерес, полным безразличия лицом, возвращается к своей работе. А у Джонуна сейчас сердце остановится.  «Да он наверняка каждое утро перед зеркалом задается вопросом «Быть сегодня высокомерным человеком или высокомерным засранцем?», а выбирает «Быть еще более высокомерным засранцем». Засранец».  Ему бросили вызов. Всему отделу в его лице бросили вызов! Пусть оно и лишь одно из трех. Он должен что-то сделать и не опозориться, иначе у чертова Пака будет ещё один повод насмехаться над ними, в частности; над Ку Рён, якобы плохой руководительницей. Джонун должен поставить его на место (и заодно показать, что он не такой уж и плохой, и на него можно обратить внимание, хоть немного) либо сейчас, либо такая возможность может больше и не появиться.  - Я сделаю всё, что в моих силах, руководитель Пак. - молодой человек делает небольшой формальный поклон, но в ответ слышит лишь смешок.  Оставив язвительные комментарии при себе, парень схватил нужные документы и канцелярию и приступил к работе.  «Сейчас бы бутылочку соджу для храбрости, - смотрит на Джунгиля, - ящик».  Надежды на качественное выполнение всё быстрее развеивались, как пепел на ветру, но не покидали окончательно. Одолевала тревога, но вера в то, что Джонун не зря копался несколько часов в старых отчетах, вместо того чтобы помогать другим, грела сердца.  Руки потянулись к небольшому ноутбуку. Ожидая включения, парень достал из кармана флешку, положив её на видное место, схватил документацию отдела сопровождения и стал вчитываться. Сухо, холодно, регламентировано. Отчеты отдела такие же, как и руководство этого отдела, - Джонун невольно скосил глаза в сторону владельца кабинета и неожиданно для себя, но всё ещё тихо хохотнул. За другим столом ручка опасно проскрежетала по бумаге. Парень, мысленно раздавая себе подзатыльники, поспешил к ноутбуку, чтобы перенести на него данные. Проще начать с него, там и исправить проще и общую «картинку» видеть гораздо удобнее.  Чхве застукал пальцами по клавишам, а время потекло стремительнее прежнего. И остановить его смогло только похлопывание по плечу, спустя пару часов, что вызвало заметную дрожь; он застыл. Рядом с ним на диванчике сидел Джунгиль и, кажется, уже некоторое время вчитывался в текст на экране рабочего ноутбука Джонуна.  - Передохните немного, господин Чхве, - мужчина указал на стоящие перед ними чашки с кофе. - Я же пока проверю вашу работу. И перетащил ноутбук к себе, активно включаясь в процесс. Джонун в шоке не мог пошевелиться, казалось его тело охватил паралич, если оно вообще всё ещё его и просто не отделилось от души, а сам парень всё-таки умер. Иначе он ничем не мог объяснить подобное поведение человека, сидящего рядом.  Заминка привлекла внимание другого человека:  - Ваш кофе, господин Чхве, - названый  продолжал хранить молчание и удивленно хлопать глазами. Не дождавшись ответа, Пак пояснил: - он остывает.  Тут-то до Джонуна и дошло, что обращались к нему, и что «господин Чхве» это не призрачный участник их небольшой команды, а он сам. Еще до него дошло, правда, несколько позже, но дошло, что от него требуется какой-никакой ответ или хотя бы небольшая реакция, которую он и поторопился продемонстрировать немного нервным кивком, чем вызвал смешинки в глазах напротив. Джонун мелко кланяется и потирает вспотевшие от напряжения ладони о костюмную ткань своих штанов:  - Спасибо, руководи-, но договорить ему не дают чужие мягкие, но требовательные слова: - Я не ваш руководитель, господин Чхве. Вам необязательно так ко мне обращаться.  - Но… как я могу к вам обращаться? - растерянность пересилила страх настолько, что кроме нее будто ничего и не осталось.  Джунгиль задумчиво щурит глаза и склоняет вбок голову - складывалось впечатление, что он озабочен каким-то серьезным вопросом, но никак не формой обращения ненавистного младшего из другого не менее ненавистного отдела; даже не его!  В глазах Пака появляется неуловимое оживление, след которого в следующую секунду уже был потерян. Он открыто смотрит на молодого человека перед собой и произносит нечто для него неожиданное: - Сонбэним. - если Джунгиль и пытается сейчас что-то разглядеть в чужих глазах, то, думается в какой-то момент Джонуну, что кроме недоумения и замешательства, он там ничего не увидит. - Думаю, «сонбэним» будет достаточно.  Чхве лишь в ответ мог тупо кивнуть. Слишком много потрясений для второй половины дня на него одного… слишком много. Пак же вернулся к экрану компьютера.  - Ах да, господин Чхве, - Боже, это «господин Чхве» уже по ушам режет, - ваш кофе скоро замерзнет. «Еще и кофе!» - Спасибо,.. Сонбэним, - прозвучало неуверенно, но на лице мужчины появилась небольшая улыбка. Сердце Джонуна только что с ним попрощалось.  - В шкафу позади нас есть печенье.