Совершенствоваться с практикой

— Мэнсли, ты опоздал, — сказала Директор, — опять. Все кадеты застонали, забираясь обратно на своих лошадей, и кто-то пробормотал: «Молодец, Мэнсли». Они тренировались перед церемонией посвящения в рыцари, и было крайне важно, чтобы всё прошло идеально. За ними будет наблюдать всё королевство, ведь это самое долгожданное событие за всё поколение. Они занимались этим уже больше часа, тщательно прорабатывая каждую часть церемонии, пока она не стала идеальной. Им потребовалось сорок минут, чтобы въехать на стадион в соответствии со стандартами Директора, и теперь они отрабатывали спешивание. Кадеты должны были синхронизироваться, но всегда находился кто-то, кто немного опережал или отставал. Баллистер не понимал, почему это всё так важно, и хотел поскорее покончить с этим. Но пока они вместе всё будет хорошо, верно? — Заново, — сказала Директор. — Опять. — Опять. — Ещё раз, чтобы окончательно вбить в голову. Баллистер сдержал желание закатить глаза. Как можно спуститься с лошади неправильным образом? Почему они до сих пор это делают? — Хорошо, идеально. В день церемонии вы должны сделать всё именно так. — Директор прошлась вдоль шеренги, пока кадеты стояли наготове. — Теперь один за другим вы будете подниматься на сцену, где Королева посвятит вас в рыцари. Вас не будут звать, поэтому вы должны запомнить, кто за кем идёт. Будет очень глупо выглядеть, если вы забудете, когда наступит ваша очередь, и всё королевство будет молча ждать, когда вы вспомните. Сегодня на тренировке я буду в роли Королевы, и вы будете подниматься по лестнице в алфавитном порядке по именам. Она поднялась по лестнице и встала в центре сцены. Даже без прожектора и трона, которые, как знал Баллистер, будут установлены в этот день, она всё ещё выглядела устрашающе. Он вздохнул. Неужели он действительно сможет это сделать? Директор разгладила платье. — Первый — Амброзиус. Амброзиус нерешительно начал подниматься по лестнице. Он нервно посмотрел на Директора, она улыбнулась и кивнула ему. Он медленно опустился на колено и обнажил меч. Директор взяла его и опустила на каждое плечо парня: — Объявляю тебя Сэром Амброзиусом Голденлойном, героем королевства. Челюсть Амброзиуса сжалась, но он поднялся и убрал меч обратно. Баллистер не мог представить, что сейчас тот чувствует. Он не понаслышке знал, как строго родители Амброзиуса относятся к рыцарским обязанностям, и было бы совершенно недопустимо, если бы он всё испортил. — Встань вот здесь, — сказала Директор, указывая вправо, — Как только вас посвятят в рыцари, постройтесь вот здесь, у края сцены. Хорошо. Баллистер — следующий. У Баллистера резко скрутило живот, когда он направился к лестнице. Его ноги словно налились свинцом: неужели его доспехи всегда были такими тяжёлыми? Его нога зацепилась за одну из ступенек, и он споткнулся. Ему удалось выпрямиться, но, когда он поднял глаза на Директора, её взгляд был суровым. Он услышал, как за его спиной захихикали другие кадеты. — Заново, — сказала Директор. Баллистер подавил вздох и вернулся на своё место возле лошади. Он остановился на мгновение, сделал глубокий вдох, затем отправился снова. На этот раз он добрался до конца лестницы и опустился на колено. — Твой меч? — Ой, простите, точно, — он с трудом вытащил его, и Директор нахмурилась. — Заново. Баллистер спустился обратно по лестнице, не желая смотреть на своих однокурсников, которые теперь в открытую смеялись. Он вернулся на своё место и начал всё сначала. На этот раз он подал ей меч правильно, и она взяла его. — Объявляю тебя Сэром Баллистером Болдхартом, героем королевства. — Бу-у-у, бу! — закричал Тодд позади него. Баллистер обернулся и уставился на него. Он услышал лязг доспехов — Амброзиус сделал шаг вперёд. — Баллистер! — воскликнула Директор, — я здесь. Ты бы отвернулся от своей Королевы, если бы это была настоящая церемония? — Я… нет, Директор, — он опустил голову. — Начинай заново. — Баллистер поднялся, чтобы спуститься по лестнице, и тогда она обратилась к Тодду, — И ты. Такое поведение неприемлемо. Ты скоро станешь рыцарем и должен вести себя соответствующе. — Да, Директор, — ответил Тодд. Ему было скучно, и он явно сказал это, чтобы удовлетворить её. — Баллистер, ещё раз. Он поднялся по лестнице и опустился на колено, вручив ей свой меч. — Объявляю тебя Сэром Баллистером Болдхартом, героем королевства. — Бу-у-у, — прошептал Тодд. Это был сценический шёпот, но Баллистеру казалось, что ревёт у него в ушах. Глорет, он никогда не станет рыцарем! Почему он думал, что сможет это сделать? Все будут смеяться над ним, всё королевство будет ненавидеть его. Что, если он споткнётся на лестнице? Что, если его сапог застрянет в стремени и он упадёт, когда будет спускаться? Что, если лошадь наступит на него? Что, если он случайно поранит Королеву, когда будет доставать меч? Тревога и навязчивые мысли начали проникать в его мозг. Он не сможет это сделать, он не заслужил этого, он никогда не станет рыцарем. — Баллистер! — Директор схватила его за плечо и вырвала из мыслей. — А? — Ты не встал, так что будем делать это снова. Возвращайся к своей лошади. Он на автопилоте вернулся назад. Он не мог смотреть на Тодда. Неужели Баллистер должен игнорировать людей, которые его ненавидят? Что, если весь Глородом освистает его со сцены? Что ему тогда делать? Он начал подниматься, стараясь выровнять дыхание. — Объявляю тебя Сэром Баллистером Болдхартом, героем королевства. Он быстро убрал меч обратно и подошёл к Амброзиусу. Тот не смотрел на него. — Следующая — Бланш, — сказала Директор. Амброзиус взглянул на Баллистера. Тот выглядел печальным и отстранённым. И определённо задумчивым. Амброзиус незаметно провёл тыльной стороной ладони по руке Баллистера. Когда Баллистер вернулся из мыслей, он переплёл их мизинцы. Голденлойн надеялся, что этого достаточно, чтобы приструнить его, но не слишком, чтобы Директор не заставила их начать всё сначала. Подошли остальные кадеты, и вскоре они закончили с этой частью. — Хорошо, давайте повторим, — объявила Директор, и Баллистер пожалел, что не может отключить свой мозг. Они проделали весь процесс посвящения ещё три раза. С каждым повтором тревога Баллистера только усиливалась. После этого они ещё тридцать минут тренировались выезжать со стадиона. Время длилось бесконечно долго. Когда их, наконец, отпустили, Баллистер самостоятельно снял доспехи. Амброзиус хотел было помочь, но тот отмахнулся от него. Он не хотел никого видеть. — Хей, — шёпотом обратился Амброзиус, — ты в порядке? — В порядке. Я в порядке, — хрипловато ответил он. — Ты уверен? — Да, я… — он вздохнул, — я не смогу это сделать. Что, если я всё испорчу? Что, если само моё обучение здесь — ошибка? Амброзиус притянул Баллистера к себе, обхватив руками за талию. — Эй. Это не ошибка. Ты самый талантливый рыцарь из всех, кого я знаю, и ты заслуживаешь быть здесь! — Я знаю… — он расслабился в его руках, — я знаю, но… — Но ничего, — ответил Амброзиус, — Если тебя беспокоят люди вроде Тодда, то пойми, что Тодд — идиот. Он никому не нравится. — Да, он довольно глуп, — Баллистер улыбнулся. — Абсолютный тупица. Баллистер обхватил плечи Амброзиуса и на минуту позволил себя обнять. Это было приятно. Даже сквозь доспехи он почувствовал запах лаванды, его геля для душа. — У тебя всё получится, — Амброзиус ещё раз крепко обнял его, прежде чем отпустить. — Да. Да, получится. — Странно, но Баллистер поверил в это. Он сможет это сделать. Он станет великим рыцарем. Он взял Амброзиуса за руку. — У тебя тоже. — Эх, посмотрим, — сухо рассмеялся Амброзиус. — Нет, я серьёзно! Ты готовился к этому с самого рождения. Ты ни за что не облажаешься. — Спасибо. — Он всё ещё выглядел не убеждённым, поэтому Баллистер принял решение поцеловать его в щёку. Амброзиус улыбнулся. — Мы оба станем великими рыцарями, героями королевства. — Да.