***
В золотые деньки осени, когда настроение какао или кофе, пледа и чтения, книжный магазин казался идеальным местом для посещения. Студенты метались туда-сюда, держа в руках учебники или ища нужную учебную литературу. Школьники покупали новые учебники или дневники, а обычные посетители радовались бестселлерам и захватывающим книгам, которые волнительно притягивали их в мир приключений и фантазий. Книжный магазин был местом, где каждый мог найти что-то интересное и увлекательное для себя. Чонгук с восторгом рассматривал выставленные на полке толстые книги в твёрдых переплётах. Приятный запах бумаги и чернил витал в воздухе, заставляя мечтательно улыбаться и предвкушать чудесный вечер с новой книгой, а может быть, даже не одной. Он вздохнул. Предстояло самое сложное — выбрать из многообразия произведений те, которые ему хотелось бы прочитать в первую очередь. На студенческую стипендию разгуляться у него не получится, если он не хочет голодать ближайшие несколько недель, конечно. Мысль скачать и читать с телефона была хоть и рациональной, но изгонялась метлой — читать с экрана не так вкусно, как держать в руках настоящую книгу, слышать шелест страниц, наслаждаясь каждой пропечатанной буквой, и вдыхать запах «новой» бумаги. А уж богоподобный в сознании Чонгука Ким Тэхён выпускал поистине шедевры: его детективы с элементами мистики заставляли парня едва ли не буквально пищать от удовольствия. Каждая выпущенная книга становилась бестселлером за считанные недели, за ними выстраивались очереди из желающих поскорее купить и прочитать. А что говорить о встречах с писателем? Чонгук нахмурился: он бы тоже хотел сходить, но на такие мероприятия билеты стоили космических денег и раскупались за считанные минуты. Куда ему со своей крошечной стипендией. Скорее всего, мечта пообщаться с удивительным автором так и останется недостижимой. Впрочем, кажется, он отвлёкся; тряхнул головой, отгоняя от себя лишние мысли. Чонгук вновь вернулся к изучению выставленных произведений. До полного собрания серии книг «В лесной чаще» ему не хватало всего трёх, если, конечно, господин Ким не издаст что-то новое и не лишит бедного студента сна и отдыха. Позади раздался тихий кашель, заставивший задумчивого Чонгука подпрыгнуть на месте от неожиданности и, резко развернувшись, уставиться на потревожившего его раздумья человека. Судорожно икнув, он покраснел до самых ушей, прикрытых отросшими волосами, и зажмурился. Раздался бархатистый смех, и Чонгук осторожно приоткрыл один глаз, вновь икая. Перед ним во всей своей невероятной красе стоял сам Ким Тэхён, улыбаясь фирменной «квадратной» улыбкой. — Простите, я не хотел вас напугать, но вы так внимательно рассматривали мои книги, что я не смог удержаться от соблазна и остаться в стороне. — А… — Чонгук хватал ртом воздух, не находясь с ответом. Его несбыточная мечта, мягко улыбаясь, стояла перед ним и терпеливо ждала от него более-менее развёрнутого ответа. — О, если я вам мешаю, могу уйти, — Тэхён виновато склонил голову, собираясь действительно уходить. Паника, захлестнувшая Чонгука от осознания замаячившего на горизонте провала встречи с любимейшим автором, дала пинка, и парень, робко улыбнувшись, еле слышно ответил: — Не мешаете, я просто не ожидал и растерялся. — Я такой страшный? — Тэхён улыбнулся, вытаскивая руку из кармана пальто и поправляя упавшую на лоб прядь волос. Чонгук, залипший на чужих руках, сглотнул и помотал головой: — Нет, нет, что вы! Просто… — Чон сплел пальцы в замок, не зная, что сказать. — Могу ли я загладить, — Тэхён повертел кистью в воздухе, — свою вину за ваш испуг и пригласить на чашечку кофе? Если можно было удивиться ещё больше, то Чонгук наверняка бы это сделал. Интересно, сколько теперь лет его будут преследовать неудачи за эту невероятную встречу? — Но вы не виноваты, — парень снова покраснел, понимая, что его попытки оправдаться выглядят, как неумелый отказ. Писатель вопросительно приподнял бровь, ожидая более развёрнутого ответа. — Я согласен, только мне нужно ещё… — Чонгук махнул рукой в сторону стоящего позади стеллажа. — Я подарю тебе полное издание с моими автографами, — Тэхён подмигнул, переходя на неформальную речь, и протянул руку, приглашающе шевеля тонкими пальцами. — Вы пытаетесь меня купить? — Чонгук нахмурился, сведя брови, чем застал Кима врасплох. — Нет, что вы, я… — Тэхён побледнел. Лицо Чонгука озарилось заячьей улыбкой во все тридцать два, и он глухо засмеялся: — Всё хорошо, — глаза заблестели, — Давайте остановимся на кофе и издании с автографами? Тэхён облегчённо рассмеялся, отчего ситуация наконец перестала казаться накалённой. Напряжение заметно спало. Они вышли из книжного магазина и неспешно направились к ближайшей кофейне. Чонгук любил банановый латте — это стало его традицией: покупать его перед бессонными ночами и перед экзаменами. Ароматный напиток поднимал его настроение и придавал энергии для изучения материала, а кофеин помогал бодрствовать. Сам Чонгук был как чистая сладкая вата: одет в голубые джинсы, нежно-розовую толстовку и кеды; выглядел больше школьником, чем студентом. Но что ожидать от парня с глазами Бэмби и кроличьей улыбкой? Внешность его была настолько милой и невинной, что оставляла незабываемое впечатление. Тэхён же воплощал изыск и элегантность, как чёрный крепкий кофе, который приятно грел руку. Его лицо было строго точным, словно модельное, обрамленное густыми темными вьющимися волосами. Длинные пальцы с изящными кистями словно созданы для искусства. Сегодня он был одет в тёмно-синий свитер и классические брюки, а накинутое на плечи пальто придавало ему некую таинственность и комфорт одновременно. Тэхён излучал изысканность и уверенность, привлекая внимание окружающих своим стильным образом. Чонгук не сводил глаз с Тэхёна. Ему казалось, что тот словно сошёл с картинки модного журнала. После кофейни они отправились в парк. По выходным и так беспокойный Сеул наполнялся жизнью, отчего везде встречались парочки, семьи, да и просто дети, гуляющие на улицах, целующиеся на лавочках и просто проводящих свободное время вне дома. Чонгуку сегодня однозначно повезло: мало того, что он впервые за долгое время выгуливается от общаги, так еще и в какой компании. Сам Ким Тэхён… Хоспидя. — Так ты учишься? — поинтересовался Тэ, ловко оттесняя замешкавшегося Чонгука в сторону виднеющегося парка. — Да, на первом курсе национального университета. — И как тебе? — Нравится, но много ненужных предметов, я считаю, — смело отвечал Чонгук. — Например? — игриво поинтересовался Ким. — Например, зачем журналисту статистический и математический анализ? Тэхён засмеялся. Действительно, зачем? — Зришь в корень, — всё ещё смеясь, ответил Ким. Время за приятной беседой неумолимо бежало. Чонгук опомнился и, тряхнув головой, достал из кармана куртки телефон, чтобы свериться с часами, лишь когда на аллеях парка начали медленно зажигаться фонари. Экран смартфона, мигнув, показал невероятное: 23:15. — Ох, чёрт, — звучно охнув, Чон закусил губу. — Что случилось? — Тэхён остановился, встревоженно заглядывая в лицо расстроенному парню. Чонгук развернул телефон к мужчине и, ткнув пальцем в экран, тихо произнёс: — Общежитие закрылось, и мне сегодня, похоже,мнегде ночевать. — Знаю, что это прозвучит несколько неприлично, но в виду того, что причиной твоего опоздания вновь стал я, то могу приютить тебя у себя. Заодно и отдам тебе обещанные издания, — Тэхён замер, ожидая ответа. Чон задумчиво пожевал губу, взвешивая "за" и "против". С одной стороны, идти ночевать к практически первому встречному как-то совершенно не комильфо, с другой — бродить всю ночь по Сеулу — заведомо гиблое дело, ну, а в-третьих, упускать возможность чуть больше времени провести со своим кумиром было бы просто на просто аморально и расточительно. Судя по сосредоточенному лицу Тэхёна, сомнения отразились на лице, и Чонгук, спохватившись, выпалил: — Да, согласен! — и густо покраснел от своей рьяности. Тэхён довольно улыбнулся, доставая свой телефон и вызывая к парку такси. Ехать, конечно, было недалеко, и дойти пешком в целом не заняло бы много времени, но в голове билась паническая мысль, что Чонгук может передумать или вспомнить про каких-нибудь своих друзей, вежливо отказавшись покинуть его. Этого бы Ким совершенно точно не хотел. К огромному удивлению Чонгука, жил писатель в обычном спальном районе Сеула, пусть и недалеко от центра. При всём его внешнем лоске казалось, что он обитает как минимум в Каннаме. Небольшая светлая квартира будто отражала весь внутренний мир Тэхёна, хотя уверенности в этом у Чона не было. Познания о любимом писателе, бесспорно, расширились за вечер, но мало ли какие секреты могут у взрослого мужчины, верно? Тэхён разулся, вытащил откуда-то из тумбы пушистые тапочки, передавая мнущемуся на пороге Чонгуку, и, забрав его куртку, ушёл в сторону виднеющейся кухни, спрашивая на ходу: — Чай, кофе, поужинать наконец? Парень зарделся, желая отказаться, но предательская трель пустого желудка ответила на все вопросы лучше него самого. Послышался приглушённый смешок и звук открывающейся дверцы холодильника: — Ванна по коридору направо, чистые полотенца на полке над стиральной машиной. Если хочешь, прими душ, пока я нам готовлю. Сменная одежда есть там же. Я не убирал стирку. Чонгук, смущённый сверх меры, мышкой юркнул в указанное помещение, с восторгом осматриваясь. Конечно, с душевыми в общежитии не сравнится. Желание отказаться от соблазна принять нормальный душ было задушено в зародыше. Всё-таки такой шанс выпадает не каждый день. Горячие струи спадали по ребристым мышцам, избавляя от переживаний крайне эмоционального дня. Чонгук стоял под душем с головой, прикрыв глаза, слушая звуки журчащей воды. Он расслабленно вслушивался в тишину, нарушаемую лишь шумом капель, попадающих на макушку, как вдруг тяжёлая ладонь накрыла его пресс, а спина упёрлась во что-то крепкое и сильное. Тэхён наклонился к мускулистой шее, касаясь пухлыми губами светлой кожи, щекоча кожу короткой щетиной. Чонгук застыл, боясь то ли спугнуть, то ли выдать, мол, он об этом давно мечтал. Тэхён поднимался поцелуями выше и выше, пока не дошёл до покрасневшего уха, где, прикусив мочку, тихо прошептал: — Повернись… Еле переставляя ватные ноги по кафелю, он повернулся, всё ещё удерживаемый широкой ладонью, и поднял взгляд на лицо замершего Тэхёна. В его глазах Чон тонул, словно школьник, растворялся где-то в глубине этих манящих карих глаз. Ким приблизился к испуганному мышонку вплотную, словно спрашивая разрешения, и застыл на секунду. Чонгук пусть и боялся, но понимал: терять было уже нечего. Он подался вперёд, с жадностью впиваясь в чужие приоткрытые губы, сминая их. Тэхён сжал руку на тонкой талии Чонгука и притянул его на себя, отвечая на пылкий поцелуй, проталкивая язык в податливый рот. Чонгук сохранял разум как мог; поцелуи душили, накрывали волной с новой силой. Холодный кафель уже не холодил приятно кожу, так как Чонгук горел изнутри. Тэхён резко опустился на пол, потянув Чонгука на себя. Душ, словно водопад, накрывал своей пеленой два огненных тела. Тэхён провёл рукой по бедру Чона. Ловко перемещаясь к сжимающейся дырочке, и одним пальцем вошёл, упиваясь тихим стоном маленького Чонгука. Ким выцеловывал его лицо, губы, шею, стараясь не упускать ни один сантиметр сладкой кожи. Чонгуку становилось мало, отчего он уже сам насаживался на длинный палец, и тогда Тэхён добавил второй. Стоны Чонгука отражались от стен, погружая Тэхёна в сладостную симфонию: — Хороший мальчик, — Тэхён ловил губы Чонгука, продолжая завлекать того в новый и новый поцелуй. Чонгук ничего не слышал — страсть и возбуждение накрыли его полностью, он уже изнемогал, жалко хныкал и требовал большего. Тэхён умело растягивал его, следя за тем, как маленький, крохотный Чонгук погибает в его руках. Тэхён однозначно решил, что он ещё не раз лицезреет это… Ох, однозначно не раз. Чонгук снова и снова цеплялся за сильные плечи Тэхёна, тихо постанывая, когда тот приподнял его за бедра и начал осторожно насаживать на стоящий колом член. Чонгук плаксиво жмурился от размеров Кима — Тэ во всей мере ощущал, как упругие стенки обхватывают ствол, отчего ему напрочь сносило крышу. Но он не мог себе позволить грубости. Не с Чонгуком. Полностью войдя в него, он провёл чуть подрагивающими от ощущений руками по ягодицам Чонгука, переводя руку на его член, и обхватил его. Чонгука словно прошибло током; чувствительность била тревогу от порыва, интенсива и кайфа, отчего по его коже побежали мурашки. Тэхёну до безумия нравилось лицезреть такого Чонгука — раскрасневшегося мальчишку, с опухшими от поцелуев губами и тихо постанывающего его имя, пока Тэхён мелко дрочит ему, надавливая на головку. Когда Чонгук запрокинул голову в предэкстазе, Тэхён убрал руку и ловко приподнял Чонгука, имитируя толчок, и тот сошел с ума. Он обхватывал руками шею Тэхёна, насаживаясь на член снова и снова. Кожа двух тел соприкасалась, отчего шум воды разбавляли звонкие хлюпанья. Тэхён крепко держал Чонгука за талию, сжимал её до отметин, когда Чонгук в бреду повторял: — Прошу… ещё, Тэхён! После одной такой просьбы Тэхён подхватил его и задал свой темп — это было сладко и грубо, быстро и крышесносно. Громкие стоны Чонгука заполнили ванную, растворяясь в клубах пара; он тяжело дышал, хватая оставшийся кислород, когда Тэхён после пары грубых толчков, задев простату, не заставил его кончить, и маленький Чонгук не упал в крепкие объятия. Тэхён выскользнул из судорожно сжимающейся дырочки и кончил вслед за ним, удерживая разгорячённое тело в своих руках. Он его никуда не отпустит больше, никогда. Чонгук тяжело дышал, положив голову на плечо Тэхена, пока его уха не коснулись губами: — Проголодался, малыш? Чон тихо всхлипнул куда-то в шею, покрываясь красными пятнами от смущения — осознание от содеянного било по голове. Такого жгучего стыда он не испытывал уже давно. Что делать дальше, было совершенно не ясно. А ещё эти праздные вопросы о еде? Вода продолжала хлестать по спине, смывая все следы. Чонгук мечтал, чтобы и его смыло куда-нибудь в водосток, где он затеряется и не будет жить, гонимый позором за свою несдержанность. Тэхён под ним завозился, приподнимаясь вместе с безвольным телом Чона. — Пожалуй, нам пора выбираться отсюда, — будто самому себе произнёс он хриплым голосом и, покачнувшись, встал на ноги, не выпуская из рук сжавшегося парня. Как его вытирали и одевали в чистую одежду, действительно висящую недалеко на сушилке, Чонгук запомнил весьма смутно; очнулся от забытья лишь на кухне, когда перед ним поставили полную тарелку салата и большую кружку с какао. Из чашки на него, медленно тая, смотрели зефирные зайчики. Сам Тэхён сел напротив и, подперев голову руками, рассматривал Чона. Чонгук почесал переносицу, собрался с духом и выпалил, зажмурив глаза: — И зачем вам это надо было? Писатель бархатисто рассмеялся: — Так уж только «нам»? Парень вспыхнул спичкой, заливаясь краской до самых ушей, и, тихо пробурчав себе что-то под нос, закрыл лицо ладонями. Тэхён не смог удержать ласковой усмешки: — Ты можешь так не волноваться. Я не маньяк-насильник, если ты вдруг так мог подумать. Я, кхм, — Ким задумчиво закусил губу, впервые в жизни не находя подходящих слов, — Наверное, большой дурак, но прежде, чем убегать от меня в ужасе или сдавать полиции, выслушай меня, пожалуйста? Чонгук раздвинул пальцы, мельком оглядывая волнующегося кумира и криво кивнул. — Я давно наблюдал за тобой в том книжном, представляешь? Мне до этого дня не хватало сил и смелости, чтобы просто подойти к тебе и познакомиться. Сегодня я просто не выдержал и воспользовался тем, что ты так скрупулёзно выбираешь мои же книги. Решил, что это знак. Кажется, я напугал тебя, да? Чёрт, — плечи Ким дёрнулись, он сгорбился на стуле, опуская голову, невидящим взглядом уставляясь в свои сложенные на коленях руки. Раздался шорох и скрип отодвигаемого стула, но Тэхён упорно продолжал буравить ладони, не желая видеть, как тот, о ком он мечтал на протяжении года, уходит от него из-за его поспешности. Рядом послышались тихие шаги, и Ким звучно охнул от практически рухнувшего на него тела. Чонгук несвойственно себе озорно хихикнул, растягивая покрасневшие губы в кроличьей улыбке: — Что ж, по крайней мере, я не один стесняющийся сталкер на квадратный метр. Тэхёну показалось на мгновение, что он оглох и ослеп, причём одновременно. Такой поворот событий он, конечно, рассматривал, но смутно подозревал, что в его ситуации и с его исполнением намеченного «ухаживания» вряд ли был бы уместен. — Это значит? Чон, окончательно осмелев, хихикнул: — Что господин лучший писатель может не отдавать мне свои книги с автографами, но взамен отдаст всего себя. Если бы можно было скончаться от количества нахлынувших эмоций, то вряд ли кто-нибудь смог откачать буквально обезумевшего Тэхёна. Он вскочил со стула, подхватывая всё ещё красного, но смеющегося Чонгука, и широким шагом направился в спальню, закреплять спонтанный союз.***
О том, что такое любовь, Чонгук знал из книжек, постов в интернете и видел эту самую любовь у других. О том, что она придёт и к нему, да ещё и так неожиданно, он никогда не задумывался. Почему-то именно сейчас, рассматривая своего мужчину, подписывающего уже по меньшей мере второй десяток своих книг для восторженных читателей, он вспомнил их первую встречу. Интересно, можно ли её назвать и последней, если после этого они уже год не расставались дольше отведённых на учёбу часов? Он тряхнул головой, отгоняя назойливо кружащиеся мысли и откидывая со лба отросшую чёлку. Часы показывали половину пятого, а значит, скоро они пойдут домой, где их ждал совершенно точно соскучившийся по ним и еде щенок добермана, заведённый полгода назад по настойчивым просьбам Чонгука. Возможно, по пути они привычно заглянут в ближайшее кафе за ужином, а может и нет. И тогда Тэхён привычно накормит Чона вкуснейшим ужином собственного приготовления. Чонгук ни на единое мгновение не пожалел о своём спонтанном желании остаться в чужом доме и прочно поселился в квартире и обещанном ему сердце. Тэхён, будто почувствовавший, что его парень думает о нём, отвлёкся от очередной сунутой ему книги и подмигнул довольно улыбнувшемуся Чону.***