О шестернях и порохе

Если бы существовала возможность собрать все сопливо-романтичные книжонки с сюжетом «от врагов к возлюбленным» в одну кучу, щедро полить керосином и бросить рядом спичку, то Сэр Пентиус сделал бы это при первом удобном случае. Потому что это глупость. Это сахарные фантазии маленьких наивных девочек, это плоские, картонные герои и не менее плоские диалоги, это «промелькнувшая между ним и ней искра», это «ненависть, ставшая привязанностью», это сущий бред для глупых мечтателей, у которых вся жизнь пропитана ванилью, а вместо мыслей варится приторный шоколад с противными блёстками. Потому что так не бывает. Потому что его уже-не-заклятый враг — не нежная беззащитная принцесса, а сам он далёк от понятий «благородство» и «отвага». И если о благородстве ещё можно вести споры, то отвага — едва ли не последнее слово, которое с горем пополам можно употребить по отношению к Пентиусу. Отважные настаивают на своём до победного и смотрят безотрывно в глаза, а не увиливают от своих слов, транжиря деньги на десятки стопок спиртного для всякого сброда в клубе, лишь бы не признать: конечно же, это для вас, мисс Черри Бомб, поднимем за то, чтобы пережить очередное истребление! Какая нелепица. Она же не такая, как все девушки. От Черри за несколько миль остро веет опасностью и тротилом, дымом и порохом, кровью и, конечно же, вишней. Потому что сочетание смерти и блёсток — круто. Потому что это так по-девчачьи и так взрывоопасно. И, ясное дело, Черри ни в жизнь не подкупить ни цветами, ни сладостями. Единственными козырями в рукаве оказались алкоголь и секс, но и то, и другое звучит настолько безвкусно в стенах клуба, что даже жалко становится. Спиртное — это про веселье, случайные связи — про быстрое удовольствие. Оказывается, женщину не так уж и просто впечатлить. И не так уж и просто забыть её после настолько идиотсткого провала, когда в кармане больше ни гроша, а самого едва ли не пустили по кругу — чёрт дёрнул так отрекаться от своих слов! Не так уж и просто прекратить использовать буквы её имени на чертежах. Не так уж и просто не выцарапывать на шестерёнках её инициалы.

***

От Черри веет не только взрывчаткой и кислой вишней, но ещё и чем-то сладким. Кожа у неё нежная, хоть и с частыми-частыми ожогами, зубы — острые, а руки — обманчиво тонкие. Потому что не может девушка, у которой что ни день, то подрыв, быть хрупкой и элегантной. Мисс Бомб курит тонкие приторно-вишнёвые и выдыхает сквозь зубы, мисс Бомб без труда опрокидывает кого хочешь на каменистую землю и не очень приятно наступает на спину тонким каблуком, мисс Бомб игнорирует приглашение на свидание, но каждый раз почему-то приходит в назначенное время в назначенное место. Плевать она хотела на нелепые попытки своего чешуйчатого собеседника завести разговор на отвлечённую тему, будем честны. Погода отличная, жаль, что она не меняется здесь никогда. И убийство очередное тоже безумно интересно! Может, пора прикусить свой раздвоенный язык и перестать мяться, как мальчишка на первом свидании? Впрочем, это похоже на правду. Если бы Сэр Пентиус додумался купить розу в целлофане, коробку дешёвых конфет и бутылку такого же дешёвого вина, всё было бы определённо ещё хуже. Его, такого неуверенного и бестолкового, отчего-то очень приятно подталкивать и дразнить. Намекать, но не делать первый шаг. Подносить спичку к фитилю бомбы, но не поджигать. Подкрадываться невыносимо близко, до стука крови в висках и пунцового румянца на щеках, а потом убегать как ни в чём не бывало. Как бы касаться чужой руки, но ни в коем случае не браться за неё. Но в конце концов — быть может, она вообще сама себе всё это придумала? — ответа нет, и надежда затухает, как бракованный бенгальский огонёк.

***

А потом кто-то высекает искру, и фитиль горит так быстро, что уже не потушить. У Черри всё ещё изящные на вид руки, которые с удивительной лёгкостью можно обхватить и с силой прижать к жёсткому матрасу, а следом, наверное, можно так же прижать и её саму. Мисс Бомб не привыкла быть ведомой, лишь исключительно ведущей, но сложно влиять на происходящее, когда острые когти выцарапывают беспорядочно узоры на идеально плоском животе и мягкой груди, а затем впиваются в бока и бёдра. Тонкая шея внаглую провоцирует на ядовитый укус, но вместо яда она ощущает лишь сухие касания чешуи — подобие неумелых поцелуев, пускай так оно и будет. И мысли не было о том, что мистер-сама-невинность может быть… таким. Черри Бомб, если так подумать, могла бы отказаться от своих скудных запасов бадяжного кокаина, если бы взамен ей дали возможность чаще видеть худощавое тело и расширенные хищные зрачки. И хотя бы чуть-чуть чаще слышать его. Слышать шипение не то напряжения, не то запредельного удовольствия, слышать его отрывистое сбитое дыхание, слышать от него такие слова и фразы, от которых кровь быстрее разгоняется по телу, слышать, как он в исступлении повторяет одно и то же имя: Черри-Черри-Черри. И, может быть — только может быть! — хотелось бы чаще чувствовать его. Чувствовать острые клыки в опасной близости от своих плеч и бёдер, чувствовать тёплые прикосновения на грани между нежностью и жёсткостью, чувствовать, как трепетные и чувственные ласки сменяются доминированием и даже, внезапно, безболезненной грубостью. А мисс Бомб очень нравится грубость. Всё-таки Энджел правильно поступил, решив пошутить про целых два.

***

Между прочим, рядом с Пентиусом ещё и очень приятно спать. Не в контексте всего произошедшего, просто… Есть что-то непривычное в том, как змеиный хвост осторожно обвивает и согревает. Непривычное, но по-своему приятное. Нет-нет, конечно, не приятнее того, что предшествует сну, пусть даже никто думать не смеет об этом! Это просто человеческая потребность в комфорте и безопасности — держать кого-нибудь за руку, приобнимать в полудрёме, едва дышать в тёплое плечо. Конечно же, потому что «от врагов к возлюбленным» — сущий бред и выдумки. Потому что так иногда бывает, но бывает точно не в Аду. Потому что… Потому… Потому что ни Черри Бомб, ни Пентиусу не хочется рано просыпаться, чтобы лишние пару минут не выбираться из объятий, незнакомых и родных одновременно.