Приступ агрессии

Больная фантазия Макса снова поместила его в детство. Вот он в лесу с отцом охотится, рядом бегает его собака, снег сыплется ему за шиворот с еловой ветки, они с отцом смеются. Ему легко и беззаботно, он не думает о жизненных проблемах, не думает, как дальше ему жить и что делать. Он лишь смеется и бегает по снежному лесу. Вот пес с отцом внезапно остановились, посмотрели в небо и прислушались. Макс поднял голову вслед за ними. Звук становился все громче, будто приближался, и напоминал ровный размеренный писк. Чем громче становился звук, тем темнее становилось в лесу. Когда писк, казалось, звучал уже в самой голове Макса, стало совсем темно. И вот он открыл глаза и понял, что писк — это его собственный пульс на экране аппарата, к которому он подключен. — Очнулся наконец, — Макс повернул голову и заметил женщину в белом халате у входа в палату. Судя по всему, она была медсестрой или врачом. Поворачивать головой и приподниматься было крайне сложно и больно, поэтому парень оставил попытки это сделать и просто смотрел в одну точку на потолке. — Тут тебя девушка со скорой привозила какая-то, просила нас позвонить ей, когда ты очнешься. Нам позвонить или ты сам сможешь? — женщина подошла ближе и в нос ударил противный запах медицинского спирта. — Не буду я никому звонить, мне некому, — пробормотал Макс, все еще смотря в то же место. — Как некому? А привез тебя тогда кто? — Видимо, прохожая, или та, кто меня сбил, — чтобы произнести каждое слово, парню приходилось прикладывать достаточно много усилий. — Скажите, когда меня выпишут? — взгляд все же переметнулся в сторону сотрудницы больницы. — Я тебе точно это не скажу. Если тебе ночью хуже не станет, то утром переведем в обычную палату, а там уж как восстанавливаться будешь. Обычно около недели это занимает. — Спасибо, — Макс снова примагнитил взгляд к точке на потолке, а женщина тихо удалилась. Следующим утром, как и обещала медсестра, Макса перевели в обычную палату. В целом, его состояние было не самым критичным после такой аварии. Кружилась перемотанная бинтами голова и в нескольких местах болело тело. Соседи по палате были недурными, но лучше бы их вообще не было. Радовало, что ни молодой парень с переломанной ногой, ни дедушка после какой-то операции не задавали лишних вопросов. Иначе Макс рехнулся бы в первые 15 минут. После окончания сборов всех анализов и первых процедур парень вернулся на свое место в палате и лег на бок, который болел не так сильно. За окном снова шел дождь. Такая погода уже вошла в привычку у маленького городишки. Стук капель убаюкивал и помогал Максу отвлечься от мыслей. Прислушиваясь к шуму, он вскоре провалился в сон. — Эй, Макс, просыпайся, — молодой сосед по палате разбудил его, аккуратно толкая в бок. — Там уже ужин дают, ты сейчас и его проспишь. Парню понадобилась несколько минут, чтобы его кудрявая голова начала соображать. В столовой давали что-то ужасное. Пюре, которое невозможно отлепить от тарелки, котлета, которая по ощущениям делалась из трупов тех больных, которые умирали здесь с голода, и непонятная жидкость, которую здесь называли чаем. Ее пробовать Макс не осмелился. Желудок предательски кричал о том, что Макс голоден, но у парня просто рука не поднималась накормиться тем, что тут же вышло бы обратно наружу из этого самого желудка. Вернувшись в палату, он увидел на своей тумбочке пакет. — Это что? — поинтересовался он у парня с поломанной ногой. — А, это к тебе девушка какая-то приходила. Увидела, что ты спишь, посидела 10 минут, оставила пакет и ушла, — ответил тот. — А как выглядела? — Кто? — сначала не понял сосед по кровати. — Девушка, которая приходила, — привычная агрессия вдруг стала накатывать на Макса, и голос его становился грубее. — Ну она такая, среднего роста, блондинка... — Все, не продолжай, — прервал его Макс и принялся доставать вещи из пакета. В нем лежали контейнеры с какой-то едой, бутылка воды, теплые носки и записка. “Не знала, что именно тебе нужно, поэтому положила самое необходимое, чтобы поесть, попить и согреться. Напиши мне список, если понадобится что-то еще” А ниже номер телефона и в уголке аккуратно выведенное имя “Алиса”. От этой записки на душе как-то снова стало легче, а улыбка непроизвольно расползлась по лицу.