Хорни-мод Сугуру Гето

Гето мягко прижимает Годжо к стене старенького офисного здания в пустующем районе, куда их отправили на задание, и проводит дорожку поцелуев от виска к открытой шее. Сатору натужно выдыхает, стараясь сдержать все те порывы жадности, в которых он может потребовать от Сугуру не быть с ним таким осторожным и взять своё в полной мере. Но Сугуру нужно лишь слегка выпустить накопившиеся за время нежность и ласку. И Сатору когда-то согласился стать принимающей стороной этих полуромантических касаний и поцелуев куда угодно, только не в губы… Такого условия на самом деле не было − Сугуру просто никогда не целовал его так. Сугуру проводит своими невозможными пальцами по густой копне белых волосы, зарываясь в них с ощутимой нежностью, массирует кожу головы, срывая с губ Годжо напряжённый вздох, грозящийся перерасти в стон. Губы Сугуру оставляют на шее Сатору пламенные следы лёгких поцелуев, из-за чего Годжо хватается за его плечи и прерывисто дышит, давя вулкан в груди и желание получить больше. И желание никому эти прикосновения не отдавать. Это его. Только его и только для него. У Годжо каждый раз подгибаются колени от того, настолько обходителен с ним его лучший друг, особенно в такие моменты. Нормальные друзья таким не занимаются, но они с самого своего рождения не нормальные даже для мира магов и если быть ненормальным означает получать заботливую чувственную ласку от Сугуру Гето, то Годжо нужна справка из психиатрии и белая рубашка. -Сугуру… − стонет Сатору ему в ухо. − Ты можешь быть грубее, если хочешь… -Не с тобой, Сатору. − Гето улыбается той самой искрящейся сладкой улыбкой, которую Годжо видит на его лице только когда Сугуру дарит ему запретную полуинтимную ласку. − Только не с тобой… − если Сугуру не убивает весь здравый смысл Годжо своими действиями, то вводит его сознание в кому своими словами. − Тебе всегда хочется дать лучшее, самое нежное, самое тёплое. Сатору, ты достоин всех похвал мира… Если у Годжо нет какого-то кинка или фетиша на похвалу, то почему тело предательски горит и реагирует на слова Сугуру? Наверное, всё-таки что-то есть. И вдобавок не только на похвалу, но ещё и на голос Гето − такой мягкий и почти плюшевый, особенно, когда Сугуру произносит имя Годжо. Этот потрясающий мурлыкающий тон, такой родной и вместе с тем соблазнительный, о-ох... -Самое нежное не хочет даже разок поцеловать меня по-настоящему. − Сатору дуется в детской манере и радуется тому, что Сугуру позволяет ему такое ребяческое поведение, балуя всё теми же ласковыми прикосновениями. -«По-настоящему»? В губы, что ли? − Гето искренне удивляется. Он бы не подумал, что Годжо действительно захочет такого близкого для души поцелуя. Сатору смущённо кивает. Не сказать, что Годжо говорил без надежды в шутке, но понял бы, если бы Сугуру проигнорировал или отказался, или пошутил бы в ответ. − Сатору, скажи честно, это твой первый поцелуй? -Да… − Годжо смотрит на Сугуру выжидающим, почти умоляющим взглядом, с такой терпкой и горячей надеждой, что Гето может не сдержаться и согласиться. Но вместо этого он закусывает губу и думает. Он сказал себе, что не отнимет первый поцелуй Сатору, когда тот будет под влиянием момента, ведь это неправильно. Сатору должен хотеть этого из-за собственных чувств, а не потому, что чего-то не хватает. Впрочем, их положение вообще дурацкое, поэтому Гето легко прощает неловкость и себе, и Сатору. У Сугуру есть жизненная необходимость дарить кому-то прикосновения и ласку время от времени. Пусть он и не самый тактильный человек в обычное время, но иногда в нём просыпается это необъяснимое желание и исполнить его надо хоть для кого-нибудь, в последнее время правда только для одного конкретного человека. Хорошо, что всё можно списать на побочку от поглощения проклятий. Гето первое время волновался из-за своей лжи, но когда Сатору впервые отдал ему контроль над ситуацией и полностью растворился в руках Сугуру… тут уж Гето с собой поделать ничего не мог. Сатору ведь такой мягкий в его руках! Румянится стоит только пару раз провести ладонями вдоль спины или задержать руки у талии. Тяжело дышит от поцелуев в шею, доверительно отклоняя голову, чтобы у Сугуру был лучший обзор и простор для действий. Он трогательно тихий и смущённый, медленно подаётся вперёд, опаляя своим теплом сквозь слои одежды, смотря выжидающим, просящим взглядом. Ему ни в чём нельзя отказать и Сугуру настолько слаб перед ним, что может и сотворить глупость. -Сатору, ты ведь понимаешь, что это − нечто большее, чем просто необходимость? − Годжо смущённо кивает. Конечно, он понимает, что даже для всего происходящего его просьба очень интимная и личная. -Если кому и доверить свой первый поцелуй, то только тебе, Сугуру. − Сатору с трудом смотрит другу в глаза и с удивлением замечает пятна смущения на его лице вкупе с плотно сжатыми губами. − К тому же позор мне, такому красавчику-подростку, который ни разу не целовался. Годжо удаётся свести их положение к чуть более расслабленному и похожему на то, что между ними происходит обычно. А что между ними обычно, думает Сатору. Шутливые полудраки, по итогу которых руки Годжо неизменно зажаты в ладонях Сугуру, препирания на почве всего подряд и беседы на темы, которых обычно никто не касается, просмотр фильмов и сериалов в выходные под одним одеялом и прогулки по Токио в поисках чего-то сладкого для Годжо. Очень… романтично. Разряд тока пронзает всё тело − от макушки до кончиков пальцев на ногах − так Сугуру с ним нежен и такой трепет вызывает одно его нахождение рядом. Губы у Гето сухие, тонкие, но до того горячие и так идеально ложатся на губы Сатору, что у Годжо враз пустеет голова и сердце заходится в дурацком неконтролируемом ритме. Годжо плавится, едва стоит на ногах, подаётся вперёд, ближе к этим губам, ближе к этому телу, ближе к Сугуру. Своему лучшему и единственному. Годжо обнимает его за плечи крепче, доверительно размыкает губы, позволяя языку Гето скользнуть внутрь и огладить его язык. Мягко, влажно, с таким звуком капли воды падают с густой листвы деревьев в горные речушки с низкой скоростью течения. С таким звуком бьётся о дно бокала дорогое игристое и шипит в нём точно также, как в голове шипит у Сатору от поцелуя с Сугуру. Годжо сдавленно мычит в поцелуй, наклоняет голову чуть в сторону и Сугуру ощутимо усиливает напор. Плотно прижимает Годжо к стене, упираясь грудью в его грудь, обвивая стройное тело цепкими руками. Такой горячий, не дающий Годжо даже шанса задуматься о том, чтобы перехватить инициативу, Сугуру хочет доставить Сатору удовольствие. Где-то на задворках сознания Годжо мелькает мысль, что он уже в раю, но рассыпается также быстро, как от нехватки воздуха отстраняется Сугуру. -У тебя мягкие губы. − говорит ему Гето, целуя в щёку. − Как персик. И такие же сладкие. − Сугуру немного сам себя не узнаёт, никогда он таких вещей никому не говорил, но стоило нарисоваться долговязой фигуре Годжо, как начался этот поток приторных комплиментов, призванных хер знает для чего. Сугуру хотелось думать, что это в нём играет накопившаяся часть его чувственности, а не дикая влюблённость в это пушистое сумасшествие. -Зато у тебя, как нагретая кора. − Сатору дуется от того, что не знает как реагировать. Он эмоционально выжат, что поразительно, и не знает, как надо действовать в таких случаях, а из-за этого ещё и смущён. -Вот и собрали персиковое дерево. − хмыкает Сугуру. − Пойдём? Нам ещё до колледжа добираться. -Справедливо. Нет, не справедливо. Годжо ещё не насытился Гето в полной мере. Он, конечно, всегда может прийти к нему в комнату и остаться на ночь, а утром позавтракать его кулинарными шедеврами, но конкретно здесь и сейчас ему мало. Сперва ему избавиться от клокочущего внизу живота возбуждения, с которым невозможно стоять, а потом Годжо планирует исправить нехватку прикосновений Сугуру к своему телу. Оказалось, что исправлять ничего не нужно. Поцелуй стал отправной точкой, который развязал Сугуру не только руки, но и язык. Только по этой причине Годжо сейчас глушит свои стоны в несчастной подушке, швы которой грозятся разорваться от любого неверного движения. В собственной комнате он себе не хозяин. Губы Сугуру на сосках Сатору − нечто не от мира сего и выбивает из Годжо слишком уж неприличные звуки и вытягивает наружу желания. Его просто выгибает до ломоты в теле навстречу жару тела Сугуру. Гето водит горячими ладонями по торсу, оглаживая открытую от задранной майки кожу. Как же это приятно. Как же Годжо хорошо от ощущения этих рук на себе. Неторопливые движения шершавых грубых ладоней смешиваются с влажными прикосновениями губ и языка к соскам, заставляя Сатору желать большего сквозь смущение. Он уверен, что его соски стараниями Сугуру сейчас покрасневшие и набухшие и это слишком порнушно, чтобы Годжо смог выдержать. Ему неловко, что он один получает удовольствие, да ещё и так явно его выражает. -Сугуру, тебе… приятно? − набрав в лёгкие побольше воздуха, Годжо приподнимает подушку, чтобы посмотреть в шальные омуты напротив, проследить за движением юркого языка и оценить блеск губ Гето так близко находящихся к его коже. Годжо буквально ощущает горячее дыхание Сугуру, из-за чего покрывается мурашками и выгибается в спине чуть сильнее. -Конечно. − отвечает ему Сугуру, ложась на тело Годжо между его ног всем весом, облокачиваясь о свои руки и смотря прямо в глаза. Лёгкий румянец украшает щёки, но он не выглядит хоть сколько-то неловко, скорее, просто доволен своей работой. − Ты стойкий, но безумной мягкий. Ты взбалмошный, но сейчас тихий. Ты льстишь мне уже тем, что позволяешь видеть себя таким. -Ты первый позволил… Годжо затыкается. Он щас чуть не ляпнул самую компрометирующую вещь в мире. Узнай об этом Мей Мей и всех денег мира не хватило бы, чтобы она держала язык за зубами. А Сугуру настораживается, точно собирается переспросить. Годжо стыдливо отводит взгляд и плотно сжимает губы, он не может ответить. Даже если может, то не хочет, чтобы Сугуру узнал именно так. -Сатору, − Гето поднимается ближе к лицу Годжо, тепло кладёт ладонь на его щёку, прося повернуться. Годжо не сопротивляется, но взгляд не поднимает. Только когда сухие губы невесомо касаются его губ, он тянется за ними неосознанно. Скорее, помня любовность их прикосновений. Гето добродушно усмехается от такого тяготения прямо в поцелуй и это заставляет Годжо отпрянуть. Сугуру его провёл! -Сугуру-у-у, не будь так жесток! − Годжо снова прижимает к себе подушку, пряча в ней красное лицо. -Мне нужно было как-то привлечь твоё внимание. − Гето успокаивающе целует Годжо в висок. И Сатору немного лужа от любого проявления тактильности Сугуру, поэтому неизменно пытается собрать своё кашеобразное сознание заново. − Так о чём ты говорил? -Ты… Ты первый позволил увидеть такую твою сторону. − Годжо опускает подушку, но в глаза смотреть ещё избегает. − Контакты с людьми всегда сводились для меня к вежливо-лживым беседам, а ты стал первым другом. Я думал, что ко всем друзьям можно именно так, но ты сказал, что это своего рода необходимость для тебя и я расстроился, что на моём месте мог быть кто угодно. А потом решил, что надо просто радоваться тому, что есть, но… − Годжо сжимает подушку и вскидывает взгляд, полный отчаянной решимости на Гето, удивляя его этим. − Я эгоист, Сугуру, и не хочу ни с кем делить то, что сейчас между нами. -Я тоже, Сатору. − Гето улыбается сладко и мягко, в его глазах что-то глубокое и всеобъемлющее, что-то, что заставляет внутренности Годжо скручиваться в тугой узел и освободить место для дурацких насекомых, которые сожрут его с потрохами за каких-то жалких несколько минут в руках Гето. − Я тоже не хочу ни с кем это делить. Останешься… моим единственным? -Если это не предложение встречаться, то можешь забыть о поцелуях. − быстрее, чем думает, выпаливает Годжо. Скорее, дело привычки вставлять свои пять йен в подставляющиеся случаи. Годжо, может, и хотел бы себя ударить за это, но такой случайный комментарий заметно расслабляет Гето, и Сатору тоже расслабляется. -А тискать, значит, можно было бы? − Сугуру поддевает его беззлобно и Сатору это тоже приносит облегчение, но подушку в друга кинуть − святое, потому что на вопрос он не ответил, да ещё и дразнится! Точно знает, что теперь без его рук, без его тепла рядом, Годжо не сможет уснуть, проницательный лис. − Это предложение встречаться. -Что ж, так уж и быть, за твоё мастерство ты достоин быть моим парнем. − Годжо шутливо отворачивается, корчит недоступную барышню, ведь его это в какой-то степени веселит, а ещё Сугуру часто подхватывает такие игры. -Нижайше благодарю, мой король. − Сугуру глубоко низко рокочет мягким смехом в ухо Годжо, заставляя кровь вновь прилить к щекам и члену. Этот смех что-то невообразимое для Сатору, в нём смешивается властность и податливость, гордость и покорность. Как и в самом Сугуру. Как в этом человеке сошлось столько контрастов? Сатору долго думал над этим, но к окончательному решению так и не пришёл. На место одного решённого противоречия приходило другое и так было всегда. Годжо в какой-то момент решил, что это одна из тех причин, по которым ему Сугуру нравится. Из-за которых он. В него. Влюблён. -Учитывая сколько месяцев я мечтаю о твоём члене в своей заднице, я скорее королева. − Годжо хмыкает и на мгновение закатывает глаза. Когда возвращает взгляд на Сугуру, то с каким-то уж очень ублюдским ликованием замечает яркую красноту на лице Сугуру, его застывший взгляд и приоткрытый в немом ошеломлении рот. − М-м-м, Сугуру, скажи-ка, а тебе, случайно, не доставляют грязные разговорчики? -Эм, я… − взгляд Гето мечется от одного угла комнаты к другому, но никогда не останавливается на Годжо. Надо же! Сатору нашёл его слабость! И кем он будет, если не воспользуется такой замечательно подвернувшейся возможностью прямо сейчас? -Сугуру, я правда много о тебе думал. − Годжо обвивает одной рукой шею Гето, не давая отвернуться, а пальцами другой нежно проходится по скулам, заставляя смотреть себе в глаза. − Представлял, как бы ты ощущался внутри. Хотел, чтобы ты трахал меня, как последнюю блядь, до звёзд в глазах. − он притягивает Сугуру ближе к своему лицу, выдыхает слова мягко, прямо в губы, но не целует, наслаждаясь беспомощностью, что поселяется во взгляде друга. − Я бы перебудил всю общагу твоим именем. − Годжо кусает губы, боясь начать улыбаться слишком широко, и упивается тем, что теперь может рассказать о своих фантазиях. Он хочет исполнить их все. − Или тебе больше понравится, если буду скулить от невозможности быть громким? Да, тебе бы могло это понравиться, я буду тихим для тебя, если ты заставишь меня. Ты ведь можешь заставить меня, да? Сможет драть так, чтобы я сорвал голос от перенапряжения связок? Исполнишь желание своей королевы? Гето собирается подняться, чтобы сбежать подальше от искусителя, который вселился в его друга, но Годжо обхватывает его поясницу длинными, стройными, сильными ногами и не позволяет двинуться ни на сантиметр, блаженно выдыхая, ловит губами ответный вздох. Стоящий член Сугуру так приятно и правильно упирается в Годжо, что отказать себе в удовольствии потереться об него он не может. Сатору поднимает руки к изголовью, красиво изгибаясь и игриво облизывает губы, наслаждаясь тем, как тяжелеет дыхание Гето и как шея наливается краской. Сугуру точно не может оторвать от него взгляд и это заводит намного больше, чем вся та пошлость, что Сатору успел наговорить. -Ну же, Сугуру, покажи мне этого монстра. − Годжо блаженно стонет, когда Гето слегка подаётся вперёд, не контролируя этот порыв. -Сатору… ты нарываешься? − Сугуру до того крепко сжимает ткань простыни по бокам от Годжо, что на руках выступают эти охуенные венки. Он действительно старается держать себя в руках, потому что это белобрысое великолепие, которое само просится в руки, не оставляет его вменяемости ни шанса на существование. Гето хочет его. До искр перед глазами, до острого разряда в мозгу в момент оргазма во время дрочки с образом Сатору под веками, до сладкой судороги от одной только его улыбки. Гето безвозвратно потерян в неземных глазах и бешеной энергии Годжо. -Определённо. − Годжо усмехается и его тут же подбрасывает новой волной удовольствия от резкого рывка бёдер Сугуру. − Ох! Сугуру, ещё разок… Сделай так… ещё разок. − Годжо ещё даже близко не там, куда готов опуститься ради Гето, только бы получить своё, но Сугуру много не требует и выполняет его просьбу: толкается в медленном, томном ритме, точно желая растянуть момент. Секс в одежде Годжо никогда не прельщал самой своей идеей, он всегда думал, что ему необходимо будет видеть тело партнёра полностью, чувствовать кожей кожу, чтобы точно знать, что с ним рядом любимый человек. Сейчас же всё смахивает на тупую галлюцинацию, слишком яркую и красивую, слишком живую и горячую. Сатору не хочет, чтобы она развеивалась, уж больно оживились бабочки в животе, и он хочет знатно их откормить. Поэтому откидывает голову на подушку, прикрывает глаза и выгибается ещё изящнее, так, чтобы Сугуру мог полюбоваться на перекаты мышц его тела. И Гето любуется, откровенно пялится и не давится. Вожделеющим взглядом очерчивает покрасневшие его же усилиями соски, точёный торс с ярко выделяющимися мышцами. Кожа Сатору мягкая, плавкая, чуть поблёскивающая от пота, и такая чистая, что хочется покрыть её поцелуями и прикосновениями. Сугуру каждый раз трудно сдержать себя даже от поцелуя в запястье, а тут целое полотно тончайшей работы мастера. Годжо Сатору − нечто невообразимое, прекрасное в своей сути и никакие человеческие качества не изменят его светлого нутра. Сугуру не прекращает плавных движений, от которых Сатору вынужден нетерпеливо жмуриться и подаваться навстречу, чтобы получить желаемое трение. Это нечто сравнимое с мазохизмом − ты можешь получить самую крышесносную разрядку в своей жизни, но сознательно не позволяешь этому случиться, только бы продлить момент. Воображение Годжо делает многое за него, услужливо подкидывая образы сочащегося смазкой члена Гето, зажатого в тисках нижнего белья. Сугуру жарко безмерно, поэтому он на мгновение останавливается и выпрямляется, чтобы стянуть липнущую к спине и шее майку. Годжо, ощутив заминку, размыкает влажные из-за выступивших слезинок от переизбытка эмоций ресницы, чтобы сквозь мутную пелену уловить образ Гето. Его загорелой кожи, потому что солнце, очевидно, любит его не меньше, чем сам Годжо, его крепкий, особенно выделяющийся пресс, грудные мышцы с тёмными сосками, перекат широких плеч… Тело Сатору бьёт мелкая прерывистая дрожь и весь он напрягается, тонкий писк телека и шум крови в ушах смешиваются, не позволяя сосредоточиться ни на чём, кроме туго натянутых узлов мышц тела и тепла, что разливается внизу живота. Сатору с трудом находит в себе силы снова начать дышать, потому что только что страшно опозорился. -Сатору… − глубоко шепчет Гето, в этот раз склоняясь и толкаясь в штаны Годжо достаточно резко, чтобы Годжо прошило молнией по всему телу и высокий скулёж сорвался с его губ вместе с попытками скрыть особенно глубокие вздохи. − Тебе неприятно? − взволнованно спрашивает Гето, останавливаясь. -В-всё хорошо, просто я… − Годжо прячет взгляд. Ему стыдно за себя, за своё тело, за свои блядские любовь и обожание Сугуру. -Сатору, если тебе плохо, только скажи, я… -Я кончил от того, что ты снял майку. − на выдохе, точно пулю себе в лоб пускает, говорит Годжо. − Да, как пубертатный подросток со спермотоксикозом и прочее, прочее. Да, мне стыдно, можешь смеяться. − Сугуру вместо этого испускает расслабленный, глубокий выдох и падает на тело Годжо. -Сатору, не пугай так, пожалуйста. Я уж было подумал, что тебе неприятно или противно. -Ну, конкретно сейчас ощущение в штанах и правда не очень. − Годжо старается даже не шевелиться, потому что влага удивительно быстро скидывает десятую долю градуса от своей прежней температуры и теперь чувствуется весьма отчётливо. Влажненько и хреновенько. -Позволишь? − Сугуру смотрит на него своими удивительными поблёскивающими восхищением глазами. Ничего-то ему не стрёмно, не противно, Сугуру в полном восторге от всего, что связано с Сатору, даже если это какое-то смущающее положение. Гето поддевает пальцами резинку домашних штанов, но снимать не спешит, ждёт ответа. -Мне слишком неловко… − давит из себя Сатору, используя львиную долю всего своего запаса уверенности и нервных клеток. Но Сугуру непонимающе изгибает брови и губы. − Ну разве это не ужасно? Кончить вперёд партнёра, да ещё и… так? Минус семь из десяти, не рекомендую. -А мне кажется, что это безумно горячо. − Гето тянется выше к губам Сатору, оставляя на них тонкий сладкий поцелуй. Потом принимается нежить своими губами его щёки, линию челюсти и адамово яблоко. Ему невозможно противиться, невозможно не поверить, ведь Сугуру так чисто проходится по всем самым невинным участкам души Сатору. − Приятно знать, что я могу доставить тебе удовольствие. − Гето смешливо подмигивает, успокаивая. -На будущее спрашиваю, ты во всех аспектах так хорошо языком работаешь? − удивительно быстро Годжо пришёл в себя и теперь снова дразнится, но без возражений позволяет снять с себя нижнее бельё со штанами. -На будущее отвечаю − да. − уверенно, с ноткой грязного флирта, говорит Сугуру и проводит кончиком языка по нижней губе. Проверь, если смелости хватит, читается во взгляде. О, у Сатору хватит смелости и не на один раз. Как Годжо и полагал, внизу влажно и липко, а самому ему стыдно. Расслабленный член покрыт каплями белёсой спермы, остатки которой виднеются и на тех участках кожи, где орган лежал в момент оргазма. Сугуру, свернув штаны с трусами Годжо в единый ком для стирки, возвращается на своё, как считает Годжо, законное место, и проходится по его телу изучающим взглядом. От такого и сгореть не зазорно, думает Сатору. -Сугуру, может, бёдра?.. -А? -Ну… я вроде видел такую практику. Трахаешь партнёра между бёдер. Если хочешь, то мои − в твоём полном распоряжении. − Годжо весело подмигивет Гето и перекидывает ноги на плечо своего единственного. − Можешь приступать, хочу увидеть, насколько тебе понравится. -Меня иногда поражает твоя самоуверенность. Боюсь, насухую не будет приятно ни тебе, ни мне. − Гето всё равно обнимает и целует щиколотки Годжо, любовно проводя губами по новым территориям. Годжо мог бы запросто раздавить кому-нибудь голову своими бёдрами, но Гето предпочёл бы стать единственным, кто умрёт таким роскошным способом. -Если проблема в этом, то в тумбочке должна быть смазка. − Гето скосил на него удивлённый взгляд. Он даже не думал, что Годжо может испытывать потребность в таких делах. До сегодняшнего дня, по крайней мере. − Несколько месяцев, Сугуру. Я мечтал, чтобы ты меня трахнул несколько месяцев, и ты свято веришь, что сыт был одной дрочкой? − Сатору надулся от того, какого низкого мнения о нём был его лучший друг. Даже если Гето ничего не сказал, то взгляд у него был весьма красноречив. − Самый верхний ящик. -Теперь мне жуть как интересно, насколько богатая у тебя фантазия. − Гето, не желая выпускать из рук родное тепло прекрасных ног, склоняется к прикроватной тумбе. Там, в верхнем ящике, действительно нашёлся открытый лубрикант с разогревающим эффектом. -Очень богатая. − на выдохе произносит Сатору, каменея всем телом, когда Сугуру принимает прежнее положение, чтобы стянуть домашние спортивки до колен и показаться наконец во всей красе. Но Годжо из-за собственной ошибки приходится изворачиваться, чтобы разглядеть его, потому что бёдра и колени загораживают вид. − И я надеюсь, что ты поможешь мне в осуществлении. Сугуру с лёгким хмыком целует колени Сатору и вместе с тем откупоривает крышку лубриканта. Он не отвечает словами, но говорит каждым своим движением, что готов на всё с Сатору. Это греет душу. Весь Сугуру греет душу, и неважно, где и как они оказались, Гето всегда рядом, всегда на стороне Годжо. Ох, Боже, Сатору скоро станет до ужаса религиозным человеком, он в жизни столько не молился иконам и в храмах, сколько молится на Сугуру. Смазка комнатной температуры, но по первости немного охлаждает, хотя Сугуру соврёт, если скажет, что это не приносит ему очевидного облегчения. В штанах было ужасно тесно, но трение, которое было так необходимо для удовольствия Сатору, его Сатору, было особенно тяжким. Так тяжело бы не кончить просто от одного взгляда на Годжо, так уровень сложности резко подскочил, когда Сатору попросил его повторить. Это сладкое «ещё» играло в голове Гето, как заевшая, но любимая пластинка. -Готов? − Гето крепче прижимает ноги Годжо к своему телу. − Расслабься немного. − Годжо послушно обмякает и доверяет весь процесс своему любимому, надеясь увидеть абсолютное блаженство в его глазах. Никто не может винить Сатору за жадность, он ведь не один такой, в конце концов. Сугуру распределяет естественную смазку и лубрикант по всей длине, тяжело дыша, пытаясь сдержаться от яростных движений рукой. Перед ним ясное великолепие, чистая энергия, которой не воспротивишься, сколько бы ни боролся. Гето мажет головкой по стыку ног Годжо и плавно толкается, выдыхая грузно, тяжко и на мгновение замирает, привыкая. Мягкость расслабленных бёдер, их жар, окутывающий длину, лёгкий контраст с холодком сверху и теплом тела снизу головки. Дайте Сугуру переварить это. Слишком много и безумно хорошо. Смазка постепенно начинает действовать, добавляя остроты и особого чувства довольства и наслаждения. Сугуру хотел бы ощутить именно Сатору, но сейчас он имеет то, что имеет. Бёдра Годжо. Да, пожалуй, он раньше даже не надеялся на это. Гето начинает двигаться плавно, постепенно, и Годжо понимает, что его другу так просто нравится, но ещё он думает, что Сугуру его изводит. Такой горячий, со своими низкими стонами, прелестными поцелуями по ногам… Сатору безбожно сильно хочет развести перед ним ноги, и это явно не то, чего должен хотеть нормальный парень, но Годжо в принципе ввиду имел все ваши нормы и правила. Когда он точно может наблюдать движение тёмной головки и налитого кровью члена Сугуру, когда он определённо знает, насколько глубоко Гето может в нём оказаться, Сатору и сам выстанывает что-то похожее на «боже, блять». Темп Сугуру возрастает также, как и желание Годжо подрочить на этот его образ, и пошлые шлепки кожи о кожу мерно разбавляют два тяжёлых дыхания. Руки и ноги Гето подрагивают от напряжения, Сатору всем своим естеством ощущает скорый фееричный финал и он должен, просто обязан сделать его незабываемым. -Сугуру-ах!.. Сугуру, так… хорошо, боже, да… − Годжо улавливает боковым зрением изменения в лице Сугуру, ощущает его дрожь и тепло на своём животе. Низкий рык доносится до Годжо сквозь пелену блаженства. Это он довёл Сугуру до оргазма. Сугуру нравится, когда Годжо стонет с его именем на губах. Необъяснимое тепло разливает в груди Сатору и глупая счастливая улыбка рисуется на губах. -Ты иногда такой засранец. − осипшим от излишней сдержанности голосом журит Гето. -Ты любишь меня за это. − уверенно говорит Годжо. Да, он уверен, и этот маленький фонтанчик счастья в нём теперь не засохнет никогда. − Ложись рядом, потом помоемся, сменим постельное и посмотрим фильм. Как тебе? -Одна из лучших твоих идей. − Гето стаскивает с себя штаны с бельём и оставляет их у ног, затем приваливается ближе к стене, и Годжо видит возможность. Он перекидывает одну ногу через Сугуру и прижимается к его груди, требовательно вытягивая губы трубочкой. Сугуру весело хихикает и целует нежно, протяжно, лаская умелыми руками открытое ухо. Годжо довольно причмокивает и просяще размыкает губы. Язык тут же скользит к его языку, одаривая влажными прикосновениями. Вот век бы Годжо целовался со своим единственным и хрен бы кто его остановил. Столько любви в него никогда не вливали, может статься, что они идеально подходят друг другу. Сатору, которому так не хватало человеческого тепла с его избранностью, и Сугуру, который желает подарить хоть кому-то хоть малую часть той неизмеримой заботы, что в нём есть. Годжо хочет думать, что так и есть. Гето точно знает, что иначе быть не могло.