Искры надежды

«Здравствуй, дорогой дневник! Вот и снова мы с тобой начинаем день. На удивление, я проснулся сегодня раньше будильника, посему пишу, находясь ещё в своей комнате, а не в школе. Сегодня будет математика... Это несколько печально, у меня так и не появилось желание встречаться с излюбленным Борисом Петровичем. Недолюбливает он меня ровно так же, как и я его. У меня нет способностей в математике, вот он и бесится. Спросил бы он у меня что-нибудь из разряда литературы, на целый урок бы его занял... Однако данная возможность у меня появится! Сегодня будет литература с Александрой Викторовной. "Преступление и наказание" - очень хорошее произведение! Мне, конечно, не до конца понятны мотивы Родиона Романовича... Люди с психическими расстройствами крайне удивительны. Но это лишь подогревает мой интерес! Что ж... Мне пора собираться, а то прилетит от родителей, если опоздаю на завтрак.» Герман закрыл кожаную записную книжку и аккуратно положил её в портфель, в самый дальний карман, чтобы она не выпала, или её не нашли ненароком. Сделав все водные процедуры, одевшись и взяв рюкзак, подросток вышел из комнаты. Вздохнув, он направился в столовую. Вскоре тот сел напротив своей старшей сестры, рядом расположились мать и отец. Дворецкий подал еду. - Благослови, Господи, нас и эти дары, и тех, кто их приготовил, и научи нас делиться хлебом и радостью со всеми через Христа Господа нашего. Аминь, - прошептала мать, сложив руки вместе. За ней повторили и остальные члены семьи, включая нашего героя. Он делал это не потому, что свято верил в бога, а лишь потому, что не хотел получить очередную пощёчину прямо за обеденным столом. Во время еды отец обратился к детям, дабы узнать у них расписание на день. - После школы у меня занятия с репетитором по химии. Дальше я планирую прогуляться. Ты не против, пап? - по-доброму спросила Элизабет у старшего члена семьи. - Как обстоят дела с долгами? Всё сдала? - Конечно! Вчера закрыла всё. - Хорошо. А что насчёт тебя, Герман? - Каро перевёл взгляд на сына. - Я... - задумался мальчик. - После школы я планировал позаниматься с Борисом Петровичем. У меня возникли некоторые проблемы с геометрией... А дальше игра на гитаре, - ответил тот. На самом деле никаких занятий музыкой у него не намечалось. Парень просто хотел немного погулять, ему не хватало свободы. Он давно не бродил по улицам своего города. Да и Алинский планировал пройтись с Даниилом. Единственным другом и первой любовью. - Разве у тебя сегодня есть музыка? - нахмурился отец. - Я решил перенести занятие, чтобы завтра было больше времени на подготовку к контрольной работе по истории, - придумал оправдание Герман. Никогда в жизни он не готовился к контрольным по гуманитарным предметам. Он всё знал просто на отлично. - Хорошо... - недоверчиво протянул мужчина, продолжив трапезу. Позавтракав, мать снова прочитала молитву и отпустила детей. Перед входом в учебное заведение Герман заметил Даниила. Своего милого Даниила. Тот в ответ сразу же обратил внимание на черноволосого друга. Среди бела дня его сложно не заметить. Яркая красная рубашка в клеточку, черные джинсы, такой же чёрный портфель на плечах и вороные волосы, меж которых светят изумрудные глаза, отражая солнечный свет. Русый мальчишка моментально кинулся в объятия. - Как ты? Не ругали тебя сегодня? - ласково спросил Метелин. - В порядке, - улыбнулся Герман. - Нет. Даже ложь мою сегодня не раскрыли. Я сказал отцу, что у меня занятие по гитаре сегодня, и он, кажется, поверил. Поэтому наша прогулка в силе. - Прекрасно, - ответил парень, заходя в школу. «И вот я снова здесь. Банда Максима сегодня обошла меня стороной, на удивление. Надеюсь, что они не тронут меня сегодня. Хотя бы не испортят мои вещи... Что ж. Не будем о них разговаривать. На данный момент я нахожусь на уроке математики. Учитель что-то бормочет про векторы. Ничего не понимаю... Никак не могу сконцентрироваться. Тревожные мысли пожирают меня изнутри. Лишь бы не началась паническая атака. Прошу, не сегодня, не сейчас...» Герман с хлопком закрыл записную книгу и тяжело вздохнул. Благо, никто этого не заметил, поскольку ученики громко шумели, из-за чего преподаватель не услышал хлопка, да и сами подростки об этом не узнали, потому что были заняты своими делами, а соседа по парте у него не было. Мальчик закрыл своё бледное лицо тонкими руками, потирая глаза и виски, тем самым стараясь успокоиться. Не хватало ему биться в конвульсиях прямо на уроке. Да, это обычное дело, но после него Алинский получал оплеуху от учителя и родителей, а от одноклассников были слышны всякие издёвки. Пока парень пытался успокоиться, в него прилетел скомканный лист бумаги. Открыв своё лицо, Герман осмотрел комок. Немного подумав, он развернул лист. «У тебя снова паническая атака? Выпей успокоительное, пожалуйста. Надеюсь, что оно всё ещё тебе помогает. Если хочешь, можем обсудить это на перемене, хорошо? Даня.» Это был Метелин. Единственный, кто замечает его состояние и заботится. В середине сообщения лежала маленькая таблетка желтоватого оттенка, «валерьяна». Герман поблагодарил парня взглядом и выпил таблетку, выдохнув. «Наконец закончился этот ад!» - первая мысль, промелькнувшая в голове парня, когда тот вышел из кабинета математики, после чего поспешил на урок русского языка и литературы. Заняв место, Герман сразу же достал книгу и принялся читать, так как не успел сделать это дома из-за родителей. - Герман? - вдруг обратился к нему мягкий женский голос. Парниша сразу же поднял глаза и увидел перед собой Александру Викторовну. - Здравствуйте, - с улыбкой произнёс тот. - Как ты себя чувствуешь? Всё хорошо? - она тихо прошла перед партами и осторожно уселась за свой стол, вынув из сумки журнал, книги и разные тетради. - Да, вполне. Сегодня было хорошее утро. - Родители были добрые? - Да, хотя для них это очень странно... Надеюсь, что так будет до конца этого чудесного дня, - замечтался темноволосый. - Я тоже на это надеюсь. Готов к сегодняшней работе? - мимолётно спросила женщина. - Если не успел прочитать, - кивнула та на книгу в руках ученика. - То можешь написать самостоятельную в другой день. - Нет-нет, не нужно. Мне осталось немного. Успею до начала урока. Ну, или до начала работы. - Хорошо, тогда не буду отвлекать, - ласково протянула учительница и начала разбирать бумаги. Алинский благополучно дочитал главу ровно до начала работы. Убрав книгу, он достал двойной листок, подписал его и записал вопросы. Когда ответы были почти дописаны, его вдруг окликнул Егор, один из членов банды Максима, и попросил парня помочь. - Какой вопрос? - шепотом спросил Герман, обернувшись. - Второй. - Ну, смотри... Свидригайлов выступает в романе в качестве двойника Раскольникова. Он воплощает одну из возможностей практического осуществления идеи героя — нравственный цинизм. Нрав... - не успел договорить он, как его перебили. - Я ничего не слышу! Дай листок! - пробурчал тот, чуть перевалившись через парту. Герман немного подумал и приподнял листок, сильно не приближая его к однокласснику, но тот резко подался вперёд и выхватил бумажку, которая так же резко прошлась по ладони парня, оставив небольшой, но жгучий порез. - Салихов! - прикрикнула учительница, посмотрев на бушующего ученика. - А что сразу я? - противно спросил Егор. - Что у тебя за листок? - Это мой! - Тогда пиши спокойно, иначе пересядешь, - грозно ответила Александра Викторовна и продолжила заполнять журнал. Мальчик закатил глаза и начал практически подчистую списывать ответ Алинского. Через несколько минут Герман попросил свою работу обратно, ведь ему нужно было дописать последний вопрос. - Я ещё не закончил! - Ничего страшного, у кого-нибудь другого спишешь. Верни листок, - уже нахмурился парень. - Дай дописать, заебал! - рыкнул Егор. - Отдай! - уже в полный голос сказал Герман, развернувшись и потянувшись к листку. Не успела учительница что-либо сказать ученику, как тот порвал работу одноклассника на множество маленьких кусочков. К глазам Германа тут же подступили слёзы. Парень начал тяжело дышать, всхлипывать, а руки его сразу же потянулись к лицу, скрывая столь жалкий вид. «Это повторяется снова и снова... Раз за разом. Я так устал от подобного отношения. Как же меня это всё достало!» - кричал внутри себя Алинский, сжимая пряди угольных волос. Оскалив зубы, парень лбом ударился о парту, да с таким грохотом, что, казалось, дерево расколется на несколько частей. В классе повисла гробовая тишина. Замолчала даже учительница. Герман тихо выл, всё ещё скрывая своё влажное от слёз лицо руками. Немного подумав, Даниил встал из-за парты и подошёл к парню. - Пойдём, умоешься, - прошептал тот, аккуратно подхватывая друга за руки и выводя из кабинета. Пока из помещения слышались крики преподавателя: - Вы совсем без мозгов что ли?! Что он вам сделал?! - уже голосила женщина, не в силах справиться с эмоциями. - Если ваши родители в очередной раз не примут меры, то я буду вынуждена обратиться в органы опеки! Метелин аккуратно довел парня до школьного туалета и включил прохладную воду. - Тише-тише, умывайся и успокаивайся, - ласково говорил парень, поглаживая одноклассника по спине. - Угу, - промычал Герман, ополаскивая лицо. Наконец немного успокоившись, он выдохнул. - Они меня задолбали. Я хочу перевестись. Хотя бы в параллельный класс. Я не могу больше... - С родителями поговорить всё ещё не вариант? - с надеждой спросил Даня. - Нет. Я снова говорил с ними об этом буквально пару дней назад. Получил один и тот же ответ в очередной раз: «Когда ты проходишь через трудности, не отчаивайся. По разным причинам Бог допускает какие-то вещи в твоей жизни. Его намерение и его план не могут быть остановлены. Не бунтуй против Господа, не уходи от него... Если же в твоей жизни есть проблема греха, покайся и следуй за Господом», - протараторил Герман, уже выучив наизусть эти слова. - М-да, - протянул мальчишка. - Тяжёлый случай... - Вся моя жизнь – тяжёлый случай! - прорычал парень, всплеснув руками.