Что происходит?

      Проснуться от громкого стука в окно, выслушать неразборчивое и крайне восторженное предложение и… в самом прямом смысле этого слова выйти из окна, сбежать из дома под покровом условной ночи.       Что вы думаете на этот счет? Безумие? Ребяческая шалость, грозящая обернуться выговором от родителей?       Хёнджин ни о чем таком не думает. Честно говоря, он не думает вообще. Ни в тот момент, когда они нелепо перелезают через забор, громко звеня металлической сеткой и будя, кажется всех собак в округе, ни когда они продираются сквозь какие-то кусты, пару раз заезжающие хлесткими ветками по лицу слишком уж упертого Минхо, ни даже тогда, когда они, наконец, выходят на забытый всеми песчаный пляж. Особенно в этот момент, да.       Этот пляж был особенным местом для Минхо: с ним было связано так много воспоминаний, - конечно же, и хороших, и плохих, но все-таки больше хороших, светлых, отдающихся в душе приятным теплом и карамельной сладостью на языке. Он часто рассказывал, как убегал сюда от родителей, в очередной раз ругавших его за недостойное, по их мнению, поведение, и как сидел здесь целыми дням, читая книги и слушая шум волн, мягкой белой пеной шепчущих у его ног.       Этот пляж был его маленьким секретом, целым миром, огороженным старым, давно покосившимся забором, и бережно хранящим его самые сокровенные тайны. Местом, которое всегда его примет и поддержит молчаливо. И привести сюда кого-то для Минхо означало едва ли не вывернуть свою душу наизнанку, мол, смотри, я весь твой – беззащитный и открытый.       Акт полного доверия.       Хёнджин всё это прекрасно понимал и, смотря на обычно бойкого соседского мальчишку, не боящегося сбитых коленок, царапин и синяков, сейчас больше похожего на комок сомнения и неловкости, не мог сдержать улыбки.       Они разъедутся – это, к сожалению, уже решено и совершенно неизбежно.       Но в их сердцах навсегда останется это утро: тихий шорох сонного моря, лижущего мыски наспех надетых на босую ногу кед, стремительно светлеющее небо, влажной акварелью растекающееся нежным янтарем и первый неловкий поцелуй с привкусом горькой морской соли, дымкой осевшей на губах.