Жил До, и существовал После.

Ши Цинсюань жил До, и существовал После; Он был До, и был После. Весёлые разговоры, собеседник рядом, раздражённое цоканье, постоянная улыбка, веер и внимание. Руки на теле, засосы, укусы, поцелуи, – Цинсюань не нуждался ни в чём из этого. Он имел всё, до того самого момента, когда Повелитель ветра потерял всё. Он жил. Дрожь, холод, сломанная нога и рука, обессиленое тело, вязкий вкус предательства на языке и ночь. Старческое тело, смотрит на свои руки прижавшись к окну щекой, сердце сжималось от чувства вины, а взгляд казался безразличным. Он потерял всё. Он существовал. Посмотрев на Ши Цинсюаня До и После, почти невозможно было понять, что это один и тот же человек, даже сам Цинсюань в это не верил. * – Старина ветер! – Старина, ты сегодня рано проснулся! — ответом ему стала улыбка, и смешок. Сон.. нервный вдох. Как можно спать с этим чувством в груди? Как можно спать, когда каждый сон это непрерывные поцелуи, и слова о любви, от того кто бросил его? Никак. И нет, Цинсюань не винил его, он всё понимал. Цинсюань винил себя. Существование После, убивало. * – Мин-сюн.. - томный вдох сорвался с губ, ощутив очередной поцелуй на шее. Повелитель ветра обожал приливы нежности Мин И, за которыми сразу следовали чуть грубые руки, сжимающе податливые бёдра, всё в характере Повелителя земли – Замолчи. Жизнь До, была страстна. * – Замолчи..? должно быть тебе было противно слышать мой голос, молодой господин Хэ.. — Веер привычно раскрылся в руке бывшего повелителя ветра, но тот больше не прикрывал им лицо, сил чтобы поднять руку уже не оставалось. – Я был бы рад, если бы ты пришёл ко мне, в последний раз.. наверное? — Он чувствовал. Чувствовал что это конец, откинув голову, он прижался затылком к дереву, а на губах появилась печальная улыбка. – Знаешь.. все те вечера и ночи вместе.. я ведь действительно влюбился в тебя. Я надеюсь ты счастлив видеть меня таким, Мин-сюн, я очень надеюсь что отомстив, ты стал счастливым! Существование После добивало. * – Эй, Мин-сюн, есть что-то что сделает тебя счастливым? – Еда. – Так не интересно! — столь холодный ответ, никак не опечалил Цинсюаня. Жизнь До не предвещала беды. * Вспомнился брат, он содрогнулся, и его вырвало желудочным соком. Сколько он не ел? День, два, четыре? Ши уже не помнил, и не хотел. В глазах плыло, и слёзы катились с глаз, хотя было видно что их подавляют. – Следующий год настал.. — смешок. И его снова вырвало. Существование После, доводило. * — Брат, в этом году я восьмой! - Созтязание фонарей проходило весело, махнув веером в сторону брата. — Всего лишь восьмой, ничего особенного. Чему тут радоваться! — Улыбка исчезла с лица Ши Цинсюаня ... – Впрочем, больше, чем в прошлом году. В следующем ты должен занять более высокое место. — Ши Цинсюань лишь громко рассмеялся, расслабив плечи, и опять пристал к Мин И. Жизнь До, была весела. * Он не занял, но брат этого не увидит; Жизнь До, и существование После, доводили Старину ветра до панических атак. Сны, кошмары, сны, кошмары. Каждую ночь когда он спал, всё чередовалось. Руки на талии. Эти же руки держали голову его брата, отделённую от тела. Тело сидящее на полу дрожало, держа в здоровой руке осколок разбитого стекла, а на губах была та, искреняя улыбка, хотя глаза были пусты. Существование После , его загубило. А Хэ Сюань, и в правду никогда не любил.