Если случится, что тебя ранят, не бойся позвать меня

Венди все равно должно быть по-хорошему. Ее это касаться не должно. И волновать не должно. Но ранним утром она натягивает на шею вязаный шарф и выскакивает за порог. Записку братьям, впрочем, оставляет. В Венди отчаянно борются две личности: одна бунтарская, которая не хочет отчитываться перед Майклом и Джоном — в конце концов, ведь это она их старшая сестра. А вторая добрая, которая не хочет волновать братьев. Побеждает вторая личность. Это было слишком очевидно заранее. Дарлинги сняли дом на окраине, но Сторибрук — город маленький, до центра добраться не составляет никакого труда. А ещё Сторибрук — город максимально странный, и именно поэтому двери полицейского участка тут никто не запирает. Почему там в пять утра не оказывается хотя бы одного члена семейства Прекрасных, когда у них за решеткой опасный преступник, впрочем непонятно. Но Венди это только на руку — не придётся отвечать на неловкие вопросы. Но по коридорам она крадётся — ведь есть вероятность, что Эмма или Дэвид все же спят где-то в задних комнатах. А вот Пэн не спит. Его заперли в камере, и он лежит на кровати, вольготно закинув руки за голову, с таким видом, будто находится в своём бунгало в Нетландии и обдумывает повседневные дела. Даже услышав шаги Венди — а она даже не пыталась скрываться — он едва шевелится. Лишь голову слегка поворачивает и смотрит насмешливо-презрительно. Венди нарушает повисшую в воздухе тишину первой: — За что ты так с ним? — шепчет она и не дождавшись ответа задает следующий вопрос — уже громче и с легким надрывом в голосе: — За что ты так со всеми нами?! — Крошка Венди, ты правда думаешь, что вы для меня хоть что-то значите? — Пэн с деланной леностью все-таки приподнимается на локтях. Взгляд его тем временем становится обжигающе-ледяными. — Думаю, да, раз ты выбрал Феликса для ритуала. Ведь приносить в жертву нужно самого дорогого и любимого человека. — Ты расстроилась, что я выбрал не тебя? — Или это ты расстроился, что мы выбрали не тебя? Если бы взглядом можно было убивать, то Венди бы уже пала замертво. А если не разделяющая их решетка, то Пэн бы точно вцепился ей в горло. Он выглядит, как дикий разъяренный зверь. А вот Венди резко становится легче дышать. Она понимает, что в полицейской участке ей больше нечего делать. И играть с Пэном в гляделки тоже больше не хочется. Венди должна быть совсем в другом месте. Доктор Вэйл практически не удивляется, когда видит в приемном покое Венди. Несмотря на то, что часы едва показывают шесть утра. Он устал от ночных смен, Сторибрука и немного от самой жизни. Поэтому просто машет рукой на Дарлинг. И машет рукой в сторону палаты, куда ей нужно пройти. Феликс спит. По крайней мере, так кажется Венди, когда она входит в палату. Его грудь мерно вздымается, а глаза закрыты. Но когда Дарлинг опускается на стул рядом с кроватью, юноша тут же их открывает. — Паршиво выгляжу? — спрашивает он хрипло. — Бывало лучше, бывало хуже, — совсем не весело усмехается Венди. Она наливает воду в стакан и помогает Феликсу напиться. А потом украдкой целует его в уголок губ. — Я не думал, что после всего… — едва слышно произносит Феликс. — Я тоже не думала. А потом узнала, что он… что ты чуть не погиб. — А что с Пэном? — Он… Ну он Пэн, — ещё горче усмехается Венди. И у неё, и у Феликса перед глазами калейдоскопом проносится множество воспоминаний. Тяжёлых, болезненных и счастливых. Целый спектр самых разных чувств, о которых нельзя просто забыть, которые невозможно не учитывать. Венди тем временем забирается в кровать к Феликсу и несильно сжимает его руку. — Больно? — Непонятно. Что со мной будет дальше, Венди? — Я поговорю с Бейем насчёт тебя завтра. Ну, точнее уже сегодня. Судя по тому, что я успела узнать о людях, которые руководят этим местом, они очень даже склонны давать вторые шансы. — И что же мне делать потом? — хрипло спрашивает Феликс. Настоящий вопрос: «Что нам делать потом?» застревает у него в горле. — Жить, Феликс. Просто жить.