Священник

Во время проповеди я заметил нового священника. Еле заметные морщины на лбу и вокруг глаз выдавали в нем мужчину лет тридцати, не меньше. Его большие светло-голубые глаза, прямо как небо после дождя, безразлично осматривали присутствующих. Почему-то, смотря в них, я вижу, как много этот человек грешил. Как много плохих вещей Он совершил и совершит в будущем. Странно для священнослужителя иметь такие грешные глаза. Он совсем не смотрит на меня, хотя я вот уже несколько минут не отрываясь пялюсь на него. Будто бы Он не видит меня. Меня для него не существует, как и остальных. Смотря на него, я чувствую себя чистым листом. Если Он позовет меня и предложит пасть жертвой для какого-нибудь совсем не христианского ритуала, я соглашусь. Его голос низкий и властный, с лёгкой хрипотцой. Он выглядит так, словно вообще ничего не боится. Ни смерти, ни Бога. Он выглядит так, словно не верит в Бога. Презирает его. Когда я следую за Ним в темноте, я не думаю о правильности своего поступка. Ноги сами несут меня. Я не виноват. Когда я вижу рядом с Ним мужчину со шрамом на лице, вижу как они разговаривают, я немного удивляюсь. Это не выглядит естественно. Я не знаю, почему это вызывает такие странные ощущение, просто… Просто это выглядит из ряда вон, выбивается из самого мироздания. Вокруг них словно образовывается какая-то зловещая аура. О чем они могут говорить? Я смог уловить лишь обрывки фраз. Про дьявола, детей. Это уже странно. В воображении сразу всплыли громкие газетные заголовки, с которыми не был знаком лишь ленивый. Два мальчика были найдены мертвыми, опознать не удалось. А ведь я сразу заметил что-то темное в Его взгляде… Они что, сатанисты? О таком я буду обязан сообщить. Но не сообщу. Пока не буду уверен. Оставшись один, Он достает из робы книгу. Явно не Библию. Я не могу знать, о чем она, но то, как Он смотрит на страницы, говорит о многом. Возникает мысль попытаться украсть книгу, узнать что в ней такого важного. Но это же глупости. К тому же, воровство — тяжкий грех. Восьмая заповедь существует не просто так. Но я мог бы лишь посмотреть одним глазком, ничего не присваивая. Он бы никогда об этом не узнал. В этом нет ничего страшного, да? Вдруг Он действительно сатанист. Если так, возможно, я доложу об этом. В случае, если он добропорядочный служитель Господа, я оставлю Его. Я… Я делаю это исключительно из благородных побуждений. Ради детей. Я же не какой-то преступник. Исключительно из благородных побуждений я следую за Ним. Исключительно из благородных побуждений я жду, пока Он отлучится. Я отпираю металлическую дверь, ведущую в подвал. Довольна тяжёлая, пришлось постараться. Я должен поторопиться, ведь Он может вернуться в любой момент. Спустившись, я обнаружил пустое подвальное помещение. На первый взгляд, ничего подозрительного. Книги здесь нет. Было глупо ожидать, что Он вот так её здесь оставит. Свет не был ярким, поэтому я не сразу заметил странностей. На одной из стен чем-то белым выведена дата. 5.11.1953. На осознание ушло не больше секунды, тело словно прошибло током. Это не может быть правдой… Священник, днем ведущий образ образцового служителя Господа, в свободное от работы время заманивает детей в свой подвал. Уродовал их так, что никто так и не признал в них своих. Я должен бежать. Рассказать об этом. Раскрыть Его жуткий секрет. Только собравшись уходить, я почувствовал чей-то взор. Обернувшись, я увидел мужчину со шрамом. Я не успел сказать и пары слов, как почувствовал резкую боль и всё стало темно.

Последнее, что я помню — странную незнакомую мелодию и голубые стены.