Нахальное утешение.

Сейчас Хайтам срывал рубаху с Кавеха и уверял себя "Я лишь помогаю ему справиться со страхом". Поцелуй углублялся, перекрывая доступ к кислороду "Пользуюсь ли я положением? Нет". Мужчина еле контролировал силу, долгое желание давало о себе знать. С самого начала учёбы, с самого первого взгляда на Кавеха, Хайтам понял - он хочет его. Возможно полноценное осознание пришло не сразу, но сердце билось чаще лишь услышав его голос, лишь только взглянув на него. Хватало только мысли о нём и продолжение, как казалось бы, неотрывного чтения становилось недоступным. Даже у такого человека как Аль-хайтам, после появления Кавеха в его жизни, начали сниться странные сны. О, ну конечно, кто был в главной роли? Естественно - человек под ним, с уже опухшими губами, сбившимся дыханием и с таким донельзя прекрасным, почти полностью оголённым телом. Кто бы мог подумать, что мокренькие фантазии подростка смогут появиться в реальности таким способом. "Не могу поверить. Похер." Рука Хайтама скользнула на затылок, сжала волосы, Кавех понял его сразу же, то ли от опьянения, то ли от отчаяния и страха, а быть может от желания близости хоть с кем-то, тот беспрепятственно открыл шею для поцелуев, лишь следуя и прислушиваясь к действиям напряженной руки сзади. Покрыв кожу дорожкой из красных укусов и местами засосов, мужчина скользнул рукой под штаны. - Кровать... Выдохнул Кавех, лишаясь последних крупиц сил и рассудка. Хайтам же сразу взял его на руки и занёс в спальню, по пути стягивая нижнее бельё. Усадил на матрас и немедля ни секунды - повалил. Нависая сверху прошептал, будто пьяный мог его понять. - Я не могу обещать нежностей. Тебе нельзя так провоцировать меня. Секретарь и сам не мог поверить в сказанное. "Вроде как он выпил, так что же на меня нашло?" - потягиваясь к тумбочке рассуждал тот. Мысли в голове мешали сосредоточиться, но не могли победить Кавеха. Его красота была пленительна, заставляла отдавать всё внимание лишь ему. Его тело, лицо, волосы - все было идеально. Хайтам вынул смазку, обильно выдавив на пальцы, не медля больше ни секунды - скользнул одним внутрь. Блондин охнул, брови свелись на переносице, а руки отчаянно скрестились на спине мужчины. Упаковка отлетела в стену. Казалось стакан Аль-хайтама, под названием «терпение» трескался всё сильнее каждую секунду. «Желание» переполняло сосуд, выливалось наружу резкими движениями, агрессивными порывами, тяжелыми вдохами и выдохами. Дыхание обжигало кожу, каждое движение вызывало мурашки. Вводя второй, губы соприкоснулись, стенания вылетали из первых уст и проносились в другие. Поцелуй смягчал странные ощущения ниже таза. Взгляды сошлись, изумрудные глаза были решительны, они будто говорили за владельца слова, которые, как казалось бы, тот никогда бы не произнёс "Я хочу тебя. Я люблю тебя. Я любил тебя всегда.", другие же отвечали неуверенным принятием, смешанным со страхом. Пелена алкоголя застелила рубиновые зрачки, понять «сказанное» было ужасно трудно, вдобавок выступавшие слёзы мешали «речи», как заикивание мешает внятно произнести слова. Третий палец вошёл легче остальных. Кавех начал подстраиваться под Хайтама - расслаблялся в нужные моменты, как и другой старался не причинять слишком сильных дискомфорта и боли. Хотя лучше было испытывать физическую боль утром, чем обращать внимание на похмелье и раскалывающуюся голову. По крайней мере так считал архитектор, который каждое утро сам того не осознающий, расчёсывал волосы так, что клочки оставались не только на расчёске, но и по всей комнате. Такую ужасную привычку Хайтам заметил ещё давно - его сосед пытался убегать от проблем с заказчиками выпивая алкоголь, а на утро, пытаясь заглушить головную боль после выпитого спиртного, навлекая на себя большее страдания - причинял физическую. Ужасное состояние утром оставляло последствия на весь оставшийся день - чертежи не выходили, нервы сдавали. И так по кругу. Как белка в колесе. Причём если белка хотела бы отдохнуть от всей суматохи, но просто не имеет возможности, то Кавех в этом отличался. У мужчины будто было выгравировано в мозговой коре - «Я обязан помочь всем. Я обязан быть добр к каждому. Я должен страдать - я заслужил. Я не заслуживаю счастья и отдыха. Я обязан всем угодить.». Мысли были как клеймо, которое никогда бы не смогло сойти с владельца. Кавех настолько привык к такому образу жизни, что даже и не думал как-либо менять это. Хайтам долгое время не понимал его, однако рассуждения привели лишь к тому, что такого человека изменить было почти-что невозможно. Невозможно было изменить его образ жизни, его поведение, его решения - невозможно было свести клеймо, но облегчить ношу никогда не было невыполнимо. Мужчина втайне ликовал при частых ссорах с соседом. Даже по пустякам, Кавех мог выпустить пар хоть на ком-то, от кого не получил бы сильного обесценивая труда или же работы, проделанной со всем старанием всю ночь, что не могло не радовать. Вдруг конечности опустили тело. Пьяный взгляд недоумевающие проскользил по лицу, а кисти на секунду расслабились, переставая до боли сжимать рубаху Хайтама. Так же резко и неожиданно, не сбавляя темпа, последний заполнил Кавеха. Полностью, до конца. Того будто прошибла молния. Крик вырвался из горла, слёзы прокатились по щекам, а руки вновь ухватились за ткань, будто за последнюю соломинку, которая смогла бы вытащить их владельца из болота. Хайтам проскользнул рукой по торсу, изучая рельеф, восхищаясь столь прекрасным телом, одновременно давая привыкнуть к плоти внутри. Всё-таки не каждую ночь в кого-то вводят почти 20 см горячей части тела другого человека. Сбитое дыхание Кавеха возбуждало лишь сильнее, пульс учащался, желание вбивать его в кровать росло с каждой секундой. Хайтам пытался сдержать порыв, силы на это почти иссякли. Мужчина под ним и сам чувствовал эту ауру - кое-как обузданное желание, последние капли терпения и... безопасность. Кавех чувствовал себя в полной безопасности с ним. Хоть сердце пыталось выпрыгнуть из груди и билось как ненормальное, отдаваясь в весках, тот всё еще был спокоен. Алкоголь мог помочь не замечать многие проблемы и ситуации, но спиртное не имело и шанса против Аль-хайтама. Такого человека не возможно было проигнорировать даже будь кто-то слепым или глухим. - Давай уже, - чуть ли не простонал Кавех, зажмурившись, покрепче вцепившись в рубаху, да скрестив ноги за спиной Хайтама. И мужчина двинулся, будто только и ожидал «разрешения» или же «команды». Хайтам закусил губу, внутри было ужасно горячо, одежда тёрлась о тело, передавая еще большее тепло. Вдобавок, пьяненький всё сильнее сжимался. Запуская руку в волосы, не останавливаясь, тот прошептал. - Расслабься. - Это, - мужчина сдавил вырывающийся стон. - Не так-то просто, - выдохнул. - Как кажется. Несмотря на сказанное, двигаться Хайтаму стало легче. - Умничка, - губы соприкоснулись. Кавех быстро приспособился к члену внутри себя, но новые ощущения встречали того ежесекундно. Мужчина переступил порог спиртной дымки и теперь находился на территории «осознания». Все движения уже не были в тумане, но и не были полностью ясны. Пальцы Хайтама, неустанно накручивающие его волосы, их языки, сплетающиеся вместе - всё это возбуждало лишь сильнее. Будто желая стать одним целым, слиться вместе и разделить все горести, печали, радости и счастья. Аль-Хайтам положил руку на член Кавеха. Поцелуй прервался и теперь в воздухе раздавались не только громкие хлопки, но и сбитое дыхание. Взгляды встретились, и оба подумали об одном. «О Архонты, почему он, блять, такой восхитительный?!» Хайтам ускорился, всё быстрее и глубже тот вбивал в кровать своего дорогого соседа. Рука на члене сжалась в кольцо, и под ритм толчков начала двигаться. Кавех даже не пытался сдерживаться, он знал - все попытки и так были бы тщетны. Из глаз текли слезы, уже от ни с чем не сравнимого удовольствия, а из рта выбивались стоны, а секундами и крики, растворявшиеся в воздухе - действующие как наркотик для секретаря. К голове Аль-хайтама прильнула кровь, здравое мышление на секунду опустило мужчину и этого времени хватило для сделанного - тот вогнал орган глубже прежнего, а руку на члене сжал сильнее. Кавех запрокинул голову, глаза распахнулись, как бы крик не пытался быть сдержанным - он вырвался из горла. Молния прошибла тело, мелкая дрожь прошлась от головы до пят - на пальцах Хайтама показалась белая смесь, которая вязко стекала на кожу. Последний вновь закусил губу, зажмурил глаза и кончил. Эякулят разлился и заполнил Кавеха полностью. Ногти вонзились в спину Хайтама, казалось даже рубаха не спасла бы кожу от красных полос. Дыхание мужчин лишь участилось, блондин обессиленно выдохнул. - Блять. Рука секретаря опустила волосы и спустилась к шее, прижимая Кавеха ближе. - Извини за то, что не спросил, - Хайтам потянулся к губам, но нашёл тех лишь поджатыми. Кавех не мог взглянуть в глаза напротив. В те самые глаза, которые он видел каждый Архонтский день. Которые пленили его как ненормального, следили за каждым пьяным шагом и скользили по его полуголому телу после ежедневного душа, а после слов "Неужели решили порисовать с натуры? Могу попозировать!", больно укалывали и изменяли объект рассматривания. Кавех вновь тяжело вздохнул, несмотря на извинения, плоть всё не покидало тело. Мужчина осмелился поднять взгляд и тут же встретил изумрудные зрачки. Поддаваясь искушению, как поддавался заманчивым идеям проектов, он сам лепестками губ соприкоснулся с другими, и точно так же как не задумываясь о последствиях проекта, не думал о следующем утре, дне, ночи. Да и в принципе не задумываясь о дальнейшем проживании рядом с этим человеком. Сейчас приоритеты были иные - тепло, страсть и желание. *** Аромат порошка из только простиранных простыней и наволочки подушки мешал разделить сон от яви. Второй преградой шли свет от солнца и его тёпло, окутывающее всё тело. Две линии обороны от суровой реальности хоть и казались надёжными, отлетели в секунду от «атаки» - тихого, и такого непривычно озабоченного - голоса Аль-Хайтама. - Проснулся? - мужчина прошёл в комнату и поставил на тумбочку стакан прохладной воды. Кавех нехотя открыл глаза, привстал и сел на кровати. - Бля, неужели я снова переборщил? У меня голова раскалывается. - Именно. Выпей воды, - секретарь подсел рядом и протянул стакан. Только проснувшийся залпом осушил ёмкость, прокашлялся и уткнувшись в лицо Хайтама поинтересовался. - А с какого это повода мы сегодня так заботимся? Обычно мне редко когда стакан воды ставят... Сердце Аль-Хайтама пропустило удар, упало в пятки, затем в пол и разбилось на тысячу осколков, конечности начали холодеть. "Он ничего не запомнил?" Двое смотрели друг на друга. Не отрывая взгляда, ничего не говоря. Первым тишину нарушил блондин. - Расслабься. Я помню. Не настолько в стельку был, - сказал, а затем сопроводил тот громким вздохом.