Дивный новый мир

- Так, значит, откуда ты, нян-нян? – Фейрис, то есть Румихо, сидела на скамейке возле своего меганекового кафе и болтала ногами, увлеченно слушая рассказ Ван Чжона – корейского принца и с недавних пор путешественника во времени, заброшенного в современный Токио машиной Ринтаро. - Из Кореи, из эпохи Коре, - Ван Чжон широко и дружелюбно улыбался, что всегда импонировало Румихо. Хоть он и был принцем из другого мира, на деле оказался очень приятным, веселым и открытым собеседником, без всякого высокомерия. Они с Румихо быстро подружились и перешли на «ты». Ван Чжону, конечно, было трудно адаптироваться в современном мире, а Румихо всегда была немного отдельно от компании, вот и взяла на себя миссию объяснить ему, что здесь и как. – У меня там братья, сестра, королевство… Я четырнадцатый принц. - Вот это да, нян-нян! – ахнула Фейрис. – Большая, должно быть, семья, ня. А у меня здесь никого нет, ня. Был отец, но он погиб, я не успела его спасти, ня... А он, в свою очередь, никогда не успевал уделять мне внимание, ня... Ты, наверное, хочешь вернуться к своей семье, ня? Только, к сожалению, машина Ринтаро не всегда работает правильно, ня. Не факт, что она тебя сразу вернет, ня. Ван Чжон внимательно выслушал ее. - Очень сочувствую, что у родных не было на тебя времени. На самом деле у моих родных тоже не было времени на меня. Я только и делал, что старался быть хорошим сыном, братом, принцем… Но если ты родился в королевской семье, все твои родственники только и делают, что грызутся за власть. А мне это противно. Поэтому, на самом деле, я не тороплюсь возвращаться – мне попросту некуда. А почему ты все время говоришь «ня», даже если рассказываешь такие грустные вещи? - Я так привыкла, ня, - смутилась Румихо. – Все знают меня как Фейрис нян-нян, наверное, никто уже и не помнит моего настоящего имени. Для всех я просто нека, у которой все всегда хорошо. Не хочу огорчать друзей, ня. - Но так же тоже вечно нельзя, - покачал головой Ван Чжон. – На самом деле мне это знакомо, я тоже всегда пытался быть добрым, всем помогать и спасать. Но последней каплей стало то, что мой брат попытался меня убить, приревновав к девушке, которую он отверг, а я пытался спасти. Я не ждал от нее взаимности, но он все равно нанял убийц, и когда меня ранили, я попал сюда. Наверное, это знак, что надо начать новую жизнь. А в новой жизни необходимо думать о себе. И это совсем неправильно, что никто не знает твоего настоящего имени. Румихо… Оно такое красивое, - медленно произнес он. – Хотя «ня» - это тоже часть тебя настоящей, мне нравится, очень мило. Просто не забывай, что ты тоже имеешь право и грустить, и злиться, и требовать к себе внимания. Этот разговор заставил Румихо задуматься. Она и в самом деле стала меняться – нет, вовсе не перестала някать, работать в кафе меганеко или уделять внимание друзьям. Просто больше времени проводила с Ван Чжоном, делясь с ним всем, что было у нее на душе. У них оказалось много общего. Они оба пытались дарить тепло и любовь окружающим, даже когда им самим этого страшно не хватало. Им обоим не хватило внимания от самых близких. Они оба чувствовали себя лишними в своем мире – Румихо призналась Ван Чжону, что хотела бы побывать в дальних мирах, и с удовольствием попутешествовала бы с ним, а Ван Чжон в свою очередь признался, что в его мире, кроме борьбы и интриг, и нет ничего интересного, и что он даже боится брать с собой такую хрупкую девушку, которой нужна милота и забота. Кстати, машина Ринтаро действительно снова сломалась, поэтому отправить Ван Чжона назад возможности не было. Впрочем, он и не жалел. А еще Ван Чжон всегда называл Румихо по имени, хоть остальные и звали ее по привычке Фейрис нян-нян. - Прости, что мы не можем тебя вернуть, ня, - вздыхала разочарованная Фейрис, выходя в очередной раз из лаборатории Ринтаро вместе с Ван Чжоном. - Ничего страшного. Зато здесь я встретил тебя, Румихо, - Ван Чжон посмотрел внимательно ей в лицо и улыбнулся широко и открыто, как умел только он один. – А давай завтра погуляем? - Я приглашу друзей, ня, - кивнула Фейрис. - Нет, только ты и я, Румихо, - улыбнулся Ван Чжон. – И пойдем для разнообразия не в кафе – ты и так там наработалась. Может быть, в кино, или просто погуляем по парку? Так для Румихо началась новая жизнь. Она все больше привыкала к себе настоящей, к тому, что она, такая, какая есть, может быть интересна – даже если не всегда дарит позитив и някает. Она становилась сама собой, да и Ван Чжон понимал, что не обязан никому доказывать, что он идеален. В прежней жизни никто не стоил его стараний – ни мать, которая искалечила жизни всем братьям, и тем, кого якобы любила, и тем, кого не замечала, своей изощренной манипуляцией, ни братья, ставшие настоящим террариумом, ни самовлюбленная избалованная сестра, ни даже девушка, всю жизнь любившая другого. Он действительно был идеальным мужчиной, сыном, братом, принцем – даже мужем и отцом, хотя в прошлой жизни у него был фиктивный брак, и отцом он был чужому ребенку – но лишь теперь встретил девушку, способную ценить его по достоинству, ведь лучше всех знает, что такое добро, тот, кто испытал зло. Это несправедливо, что Фейрис была для всех идеальным другом, но никто даже не помнил ее настоящего имени. Ван Чжон старался называть ее как можно чаще по имени – Румихо. Он уж точно никогда этого не забудет. Для него имя этой милой девочки внезапно стало лучшим звуком в мире. Мы часто не ценим то, что у нас есть, считая это само собой разумеющимся. Забываем уделить капельку внимания родным и близким – а порой им достаточно милых мелочей. Не помним что-то важное о наших настоящих друзьях, которые всегда стараются порадовать нас, думая, что близкие есть у каждого, а у кого нет – тот лох. Проходим мимо настоящей любви, гонясь за недостижимым призраком, который никогда не сможет ответить нам взаимностью. Пытаемся что-то доказать тем, кто никогда не увидит и не поймет. Боремся за пустые миражи, а не за то, что действительно важно. Научившись ценить милые мелочи, Ван Чжон и Румихо обрели себя, настоящую любовь, поддержку и заботу, начали новую жизнь. И готовили свадьбу, самую меганековую и милую в мире!