***
В процедурной витает особый "больничный" аромат – фенол. Он, кстати, навеивает мысли о бренности жизни,или же это из-за гребного катетера в руке? Это не столь важно,ведь я обречена, как Агасфер. Остаётся только молиться, что не на вечные муки. Тихая атмосфера теперь не кажется такой щемящей. Её разбавляет ранее надоевшая трескотня работающего холодильника. Где-то рядом слышны удаляющиеся шаги и голоса. От этой обстановки глаза непроизвольно закрылись. Кажется, вот оно - спокойствие, умиротворение и гармония. Сейчас даже не волнует, как болезненно будет передвигаться после капельницы. Стадии отрицания пришёл конец. На этой минуте - сейчас только принятие и наслаждение. – Оу, мученица, ты уже тут как тут? – хлопок двери и стенки моего умиротворения пробивает мужской голос. Я тяжело вздыхаю и принципиально не открываю глаза, чтобы не видеть его довольную рожу. Он смеётся, подходя ближе. – Это карма, Агнес. Я тоже рад тебя видеть. –Нолан, свали отсюда,– свободную от капельницы руку поднимаю верх, показывая средний палец. Я не то, чтобы недолюбливаю этого ублюдка, просто сейчас не до него. У меня своя ВИП-тусовка, которую хочу провести без смазливой физиономии под боком. Не подумайте, Нолан правда славный парнишка. С того дня, как меня госпитализировали в больницу, мы с ним скентавались, ему даже понравились мои рисунки. Прикиньте, настолько это значит, он поехавший. Подойдя к кушетке, он постукивал по ней подушечками пальцев: – Досмотрел я, значит, до конца тот фильмец и могу серьезно заявить, что он - дерьмо редкостное, – противная улыбка растеклась по его лицу.– Ты же хочешь знать причину смерти Кастора? –Кастера слили?! – Не знаю, не знаю... может, я путаю его с Хоумсом? – он пожимает плечами, ухмыляясь. На что я закатываю глаза и сбрасываю его ладонь с кушетки. – Иди ка, сходи в сторону Азии, пожалуйста. Он драматично морщится, опираясь рукой об возле стоявший стул, на котором красовался помятый медицинский халат. –О, Агнес, хочешь в ролевые игры поиграть? Будешь моей непослушной медсестричкой? Рука, которая лежала неподвижно под капельницей, затекла. Желание кинуть в этого придурка лежащую рядом упаковку салфеток оказалось безуспешным. - Давно хотела тебе это предложить, сладкий. С клизмы начнем? Он ржет: – Думаешь, ты сме... – его перебивает ворвавшаяся дежурная медсестра. Белинда . Молоденькая, хорошенькая, особенно хороши её совращающие ножки. Не только мне они нравятся, но и неформальному мужику из 307 палаты. Думаю, в её прошлую смену у них был голодный трах, ведь её вечно кислая мордашка преобразилась в более приятную. Мужик похоже на славу поработал. – Дэвис, ты где должен быть во время обхода? Брысь с процедурой! Люблю тебя, сексуальные ножки.***
За эти три с половиной часа, я потеряла ощущение иных конечностей и начала соотносить себя к одному из обдолбанных метадоном школьнику, который сейчас запрокинется от передозировки. Но я всё ещё на ногах и с частично функциональной левой рукой. Называйте теперь меня Жидрунасом Савицкасом. Идти серьезно тяжело, ноги ватные из-за прокапанного препарата. От этой штуки нехило накинуло сонливостью, но оживленные больничные коридоры не дают разложиться на плитке. Больница действительно переполнена от потока больных. Пришлось даже объединить несколько отделений. Из-за этой хрени тут колоссально разная возрастная категория, например, 3-летний Сэм из 317, который ссыт кровью, или 37-летняя Лора из 301, которая на грани климакса. Большая часть людишек слегли сюда с однотипными симптомами. В общем, жертвы атаки гриппа. Даже сейчас санитарка заносит новое постельное белье в палату напротив моей, хотя только сегодняшним утром оттуда выписали мужика. Мужик, кстати, был охуенный - каждую ночь орал, когда медсестры включали ультрафиолет в коридоре. Уже скучать начала по нему. С трудом завалившись в плату я жалобно вздыхаю, встречаясь взглядом со столом, на котором творится «творческий беспорядок». Причиной стало вдохновение, которое нахлынуло этой ночью , и я билась в попытке нарисовать больного туберкулёзом наркошу, который захлёбывается от пены и крови во рту. Но мои попытки оказались тщетные, и я раздражённо покинула после себя бардак ничего не убирав. За несоблюдение чистоты, дадут, конечно, очередной выговор, но кого это волнует? Я ближайшие пять часов планирую окунуться в царство Морфея.Господи, помилуй нас, ибо мы на Тебя надеемся. Не прогневайся на нас сильно и не вспоминай беззаконий наших; Ты — Бог наш и мы люди твои.***
Ебанная.пневмония. Сухой кашель не даёт делать свободный вдох, а это, в придачу, сопровождаются болью в боку. Мне начинает казаться, что харкать кровью я начну первее, чем тот наркоман. А сексуальные ножки всунули мне термометр, усадивши около себя на посте медсестры. Сексуальные ножки что-то черкают на бумаге, со своим необъятным бюстом, который почти что лежит у нее на коленях. Нельзя с точностью прочитать её настроение, но я больше чем уверена, она раздражена, скорее всего на это повлияло моё неожиданное присутствие. Ведь оно, наверное, прервало ночные потрахушки.Никого секса на рабочем месте. – Блять...– она раздраженно откидывается на спинку стула, постукивая ногтями по экрану телефона. – Что за гребаный день? Мне нужно что-нибудь ответить? Мне стоит молча уйти и дать девушке возможность потрахаться. Я кинула тихий смешок, который, в свою очередь, вызвал порцию болезненного кашля. Девушка резко повернулась в мою сторону и окинула сомнительным взглядом. Да блять. – Да не... – я хотела уже оправдаться, что хорошая шутка вспомнилась, но меня прервал шум справа от себя. Подняв взгляд на источник шума, я встретилась с массивной фигурой, закрывающей медицинской маской лицо, которое дополнял ещё накинутый капюшон. Из-за этого скрытного набора доступны были для рассмотрения только глаза, которые, похоже, никак ярких эмоций не выражали, или что-то похожее на "мне-до-залупы-" всё таки присутствовало. Медсестра кивнула ему. Мужчина на мгновение задержал на ней взгляд, а после молча развернулся, направляясь в сторону лестницы, оставив за собой брошенный бластер таблеток. По коридору раздался пищащий звук градусника, который был на втором месте моего внимания. Я с неподдельным интересом смотрела в спину уходящему мужчине. Он был высокий до пиздеца,а его широкие плечи невъебенно смотрелись в дверном проёме. – Ты градусник что-ли не слышишь? – медсестра привлекла мое внимание, и, опомнившись, я неуклюже протянула его ей, кинув ещё один короткий взгляд в сторону, где скрылся мужчина. Сексуальные ножки мучительно вздохнули, прокручивая градусник: –38.4. Прекрасно.