В лабиринтах вьюги

Увидев сестру в таком жалком и опасном положении, я потерял дар речи. Сердце моё, казалось, совсем перестало биться. В сознании мелькали мысли: "Оля, прости, что оставил тебя одну", "Я сделаю всё, лишь бы спасти тебя!", "Моя милая сестрёнка, пожалуйста, не умирай!". И в какой-то момент бесконечный поток мыслей замер. Я отчётливо слышал, как всхлипывала Оля; слышал, как слегка постукивали от страха зубы Кати; слышал, как билось сердце таинственного мужчины в чёрном плаще. И я почему-то решил, что смогу заставить это сердце замереть. Остановиться. Навсегда. Я сорвался с места и бросился на похитителя. Мне удалось сбить его с ног, а нож с металлическим звоном отлетел прочь. Пользуясь моментом, Катя побдежала к Оле и начала её развязывать, а после они покинули гараж. В зелёном взгляде, направленном на меня, было ужасно много боли и страха. Глаза Смирновой буквально говорили: "Ты с ним справишься, Антон" и "Если ты сейчас погибнешь, я этого не переживу". И тогда я осознал, что нужно непременно выжить. Хотя бы ради Кати и Оли. Мужчина вырывался, бил меня по лицу и что-то невнятно кричал. Но меня уже было не остановить. Мои пальцы сомкнулись на его шее, начиная давить. Я чувствовал, как пульсировала артерия. Она как бы указывала место, которое следовало зажать сильнее. В какой-то момент он перестал вырываться, а лишь обмяк. С ужасом я осознал, что убил его. Краем глаза я заметил тень. Бабушка Глаша с топором в руках внимательно смотрела на меня. Её серые глаза налились такой злобой, которой я никогда ни у кого не видел. Сквозь плотно стиснутые зубы старуха прохрипела: - Что же ты наделал, урод! Как же я без Хозяина осуществлю пророчество? В ту же секунду она замахнулась оружием на меня. Я резко отпрыгнул в сторону, а топор впечатался в стальную стену гаража. Ещё бы чуть-чуть и лезвие коснулось бы моей щеки. - Что за пророчество? Зачем вам понадобилась Оля? - закричал я, пытаясь найти то, что сможет меня защитить. - Глупый, - засмеялась она, - глупый ребёнок, не способный увидеть самое очевидное! Вы с сестрой - жертва для Хозяина леса; предметы, через которые можно осуществить древнее пророчество! Она замахнулась вновь. В тот же момент я выставил руку вперёд и схватил разъярённую бабку за запястье, пытаясь удержать. Но в беззащитной на вид старушке скрывалась невероятная мощь. Глаша замахнулась ещё раз, я не успел увернуться. Топор скользнул по моей руке, моментально брызнула кровь. - Неужели ради пророчества ты была готова убить своих внуков? - взвыл я, отчаянно пытаясь игнорировать вспыхнувшую боль. - Хозяин обещал мне даровать бессмертие. Чего стоите вы с Олей по сравнению с бессмертием? Вы - просто пешки! Два жалких, никому не нужных ребёнка! - Ты спятила! Ты выжила из ума! - выпалил я, чувствуя, как злость и обида заполняют сознание. Старуха опять занесла окровавленный топор надо мной. К сожалению, бежать мне было некуда. С мерзким хрустом лезвие ударилось о моё колено. Боли я почему-то не почувствовал. Я ощутил лишь страх и отчаяние: неужели я и умру в этом гараже? Неужели пророчество будет исполнено? Однако, вопреки моим мрачным ожиданиям всё вышло иначе. В гараж ворвалась... Алиса! В руках девушки сверкнул весьма не уместный для сражения предмет: флейта. Услышав шаги за своей спиной, Глаша обернулась. - А девчонка где? Ты должна была привести её сюда! Вместо ответа рыжеволосая девушка закричала: - Заткни уши, Антон! Я попытался это сделать, но вышло не сразу. Рука, раненая топором, совсем не слушалась меня. Колено охватил спазм, но я терпел. Казалось, ещё чуть-чуть и я умру от боли. Прямо здесь, в гараже. Алиса начала играть на флейте. Бабушка начала истошно орать и пытаться закрыть уши руками. Топор упал на пол, с него сползали капли крови. Моей крови. Закрывавшимися глазами я видел, как Глаша грохнулась навзничь. Пугающая мелодия флейты затихла. Моё сознание помутнело, я провалился во тьму... * * * Мне было очень холодно. Казалось, я снова оказался в снежном сугробе посреди метели, как было несколько дней назад. Но наряду с холодом я чувствовал и жар. Колено и рука, повреждённые топором, горели пламенем. Но огонь я чувствовал почему-то и на щеке. Нет, это была не обжигающая боль, а скорее что-то приятное. Чьи-то тонкие, нежные пальцы касались моей кожи. Я открыл глаза. Около меня сидела Катя. Губы девушки застыли в умиротворённой улыбке. Изумрудные глаза с радостью смотрели на меня. - Тоша, Тоша! Как я рада, что всё хорошо! - вдруг вскрикнула она, заключая меня в крепкие объятья. - К-кать, пусти, я задохнусь сейчас. На самом деле я был бы рад задохнуться в аромате клубники, который так давно не удавалось вдохнуть полной грудью. Я жадно вдыхал парфюм Смирновой, понимая, что стал от него зависим. - Ты чего нюхаешь меня? - усмехнулась Катерина. - Я люблю твои духи, Кать. - Вот, значит, как? А меня не любишь? Смирнова наигранно надула губки, а я притянул её к себе и поцеловал в лоб. Девушка очень пристально смотрела на меня, не моргая. - Почему ты так смотришь? Всё в порядке? - Теперь да. Теперь ничто не разрушит нашу жизнь... Я как подумаю о том, что чуть не потеряла тебя, сердце в пятки уходит! Ты не представляешь, как я волновалась! - Ну чего ты? Не стоило переживать. - Что значит "не стоило переживать"? - нахмурилась русоволосая девушка, - этот маньяк чуть не порезал тебя на куски, а я должна не переживать? Я молча коснулся плеч Кати и сжал их. - Но всё ведь уже позади... Стой, ты сказала "маньяк"? - Да, почему ты удивлён? Как ещё можно назвать этого гадкого, сумасшедшего человека? - Нет, я не об этом. Просто в моей памяти отпечаталось кое-что иное. Разве не Глаша пыталась меня убить? - Нет. Топор был у мужика, между вами развязалась страшная битва. В итоге ты его задушил, а он нанёс тебе серьёзные травмы. Выходит, никакой Глаши в гараже не было? А Алиса? Она не спасла меня чудесной мелодией флейты? Мысли в голове словно нарочно пытались спутать меня и сбить с толку. Я рассказал Кате о том, что помнил. Девушка лишь пожала плечами, не в силах найти подходящих объяснений. Почему я помнил одно, а произошло совсем другое? Я что, сошёл с ума? * * * После тех жутких событий прошло три недели. Моё здоровье шло на поправку. Бабушку Глашу положили в психиатрическую больницу, там ей смогут оказать необходимую помощь. Родители забрали нас с сестрой в Москву на неделю. Мне удалось уговорить их взять с нами Катю. К счастью, Лилия Павловна была не против. Папа и мама оформили развод, но продолжили поддерживать общение. Мы с Олей и мамой остались жить в посёлке, а папа переехал в столицу. Он, оказывается, уже успел купить квартиру там. В лицо светило тёплое весеннее солнце. Далеко впереди шли мама и Оля, а мы с Катей плелись сзади. Беловолосая девочка хихикала и подпрыгивала от радости, когда замечала красивые постройки. Москва - прекрасный город. Каждый камень здесь может поведать свою историю. Каждое построение напоминает о далёких временах. - Антон, посмотри! Небо такое красивое! Кстати, твои глаза такого же цвета! - с восторгом заявила Катя. Я поднял голову вверх, жаркие лучи резко ударили в лицо, заставляя зажмуриться. Приятное, нежное тепло расплылось по коже. Небо действительно имело великолепный цвет. Неужели в моих серых глазах Катя смогла разглядеть эту яркость? Я прижал девушку к себе, наслаждаясь любимым запахом клубники. Смирнова уткнулась носом в моё плечо и забавно фыркнула. - Голубки, не отставайте! - рассмеялась мама, повернувшись к нам, - мы сейчас направляемся в кафе, нужно покушать. А затем сходим в картинную галерею, как вам идея? Картинная галерея! Самая настоящая, хранящая в себе тысячи чудесных шедевров! Я очень давно мечтал увидеть картины знаменитых художников. Надеюсь, когда-нибудь я смогу научиться рисовать так же, как они. Впереди нас ждал целый день, полный преключений и приятных открытий; целая неделя отдыха. Впереди целая жизнь, в которой больше не будет места лесным кошмарам и монстрам, обитающим в лабиринтах тьмы. Мы выбрались. Мы живы. Мы будем счастливы!