Потеряшка

      Возвращаясь с тяжёлого рабочего дня, Иори ну никак не могла ожидать подобного. День и так выдался не из лёгких, ведь в первой половине дня она провела уроки у студентов, а во второй отправилась на срочную миссию, на подмогу - проклятие оказалось более сильным и хитрым, чем предполагал Гакуганджи, отправивший туда пару выпускников, у которых еще не хватало опыта. Поэтому требовался более квалифицированный заклинатель, им и оказалась Иори.       Бой был недолгим. Вклиниваясь в его самый разгар женщина почувствовала как в груди разгорается адреналин. С сумашедшей скоростью голова строила тактики, используя все рецепторы тела для вычисления повадок и слабых мест монстра, успевшего уже захватить в крепкие тиски одного мага, девушку. Другой маг, парень, пытался безуспешно вызволить этого шамана. Иори же знала - хочешь помочь - нужно избавиться от первоисточника проблемы в первую очередь. И она сделала это. Разделалась с проклятием и тем самым освободила юную шаманку.       После же, как прилежный учитель, она успокоила и дала несколько советов в тактиках выпускникам, еще совсем зеленым для таких заданий. Сердце Иори сжалось при таком виде детишек. Не смотря на полученные кровоточащие ранения, те ругались - парень кричал на девушку обвиняя в беспечности, она же отбивалась, говоря как он слаб и не способен защитить. Бушующие отрицательные эмоции молодых людей росли и мутировали в бурлящие в их телах проклятые энергии. Утахиме, хоть и не видела, но остро ощущала это, что дополнительно начинало грузить и без того ее уставший мозг. - Перестаньте! Главное, что все закончилось благополучно и вы живы!- рявкнула на них Иори, адресуя слова больше себе, нежели детям. Размышления заполняли голову стрессом, а за ним, как и всегда в ее жизни, по пятам бегал гнев. Они еще так молоды, так резвы и полны жизни. Они еще так неопытны и легкомысленны... Мир магии жесток. И эта мысль вклинится в их разумы вместе со шрамами полученными в этом бое. Утахиме нахмурилась, углубляясь в воспоминания о своем прошлом. Как она и другие ее сверстники были такими же молодыми. Как юна и неосмотрительна была она сама... - Простите нас, сенсей.. - оба сразу притихли и встали в ряд, отдавая поклон в дань уважения. - Мы не ругались по-настоящему, это все стресс.. Вы же знаете.. - Да, - глубоко выдохнула Иори. - Давайте возвращаться. Вам необходимо обработать раны, и спокойно переговорить. Обещайте мне, что перед тем как идти на следующее задание вы обязательно обсудите план действий и вспомните мои советы. - Конечно сенсей! Спасибо вам! - хором ответили они. На их лицах уже не было ни намека на прежнюю злобу. - Вот и славно - легкая улыбка тронула лицо шаманки.       Прощаясь с молодыми магами, Утахиме вспомнила, как, когда сама еще обучалась в Токийском колледже, отправляясь на совместные миссии с тогдашними второкурсниками, она всегда также, как и эти двое, ругалась с Годжо. Он был невыносим на общих миссиях, но всегда притихал, когда их отправляли только вдвоем. Ни одно задание конечно не обходилось без его костных шуточек, но дышалось и думалось намного спокойнее, когда их было только двое. На таких миссиях он будто часто погружался в свои мысли, хотя с заданием они командно справлялись всегда изрядно. Еще тогда девушка думала - он либо так развлекался и выпендривался, выставляя напоказ ее нелестные стороны, либо он действительно недолюбливал ее, потому что в сравнении с ним она была слаба. -"Ну все, все. Хватит воспоминаний о прошлом" - сильно помотав головой, будто материально сбрасывая грузные мысли, Иори собралась с силами и побрела дальше.       Вернувшись за вещами в колледж, теперь она устало возвращалась домой. Ещё предстояло заняться бумажной волокитой - составить отчёт о изгнании проклятья, оказавшегося не третьего, а пред первого уровня, а также заполнить документацию, касательную её преподавательской деятельности. Сейчас хотелось одного - дойти до дома и принять горячий душ, а лучше ванну. Смыть с себя всю пыль, грязь и слизь от монстра, а также усталость от рабочего дня.       И она никак не ожидала увидеть у себя под дверью огромную тушу. Сначала женщина даже испугалась - думала, что это кто-то из соседей, уснувший на пороге её квартиры. Некоторые из старых жильцов алкоголь любили сильнее, чем Иори, и оттого не редко слышались соседские перебранки. Именно по этой причине она и решилась наконец переехать в более спокойный и отдаленный район. До колледжа стало добираться труднее и дольше, но не приходилось в жить в стрессе теперь хотя бы дома. Обеспокоенно наклонившись, Утахиме нервно выдохнула: - Хах, да вы издеваетесь?! - прерывистый шёпот разрезал уже ночную тишину. Она вспомнила о переезде, и облегченно выдохнула. Догадка о уснувшем пьяном дебошире рассыпалась, как карточный домик, а с ней и спазм в легких. Но теперь перед ней предстала другая проблема.       Темные глаза вглядывались в узнаваемые черты лица одной очень надоедливой персоны. Годжо в непотребном, сильно потрепанном для него виде валялся в отключке рядом с дверями ее новой квартиры. Благо в этом районе были многоэтажки, в которых на этажах было максимум две, и редко три, квартиры. Ее сосед был настолько деловым человеком, что практически всегда был в разъездах, и за этот первый месяц ее пребывания здесь Утахиме еще ни разу его не видела. Зато иногда туда захаживала приятная преклонного возраста женщина, его мать, поливать цветы. И эти редкие милые беседы с этой старушкой скрашивали мысли о молодом человеке, живущем по соседству. Создавался образ благополучного и устремленного человека, что очень радовало.       Увидь же эта дама в каком состоянии гость Иори, подняла бы настоящую шумиху. И тот факт, что ей она не звонила, подтверждал, что сегодня старая женщина не приходила и соотвественно Годжо не видела. А еще это означало, что Годжо черт знает сколько времени лежал здесь без присмотра.       Она снова устало вздохнула, внимательно осматривая всё состояние, в каком находился её гость. Будь он смертельно или тяжело ранен, уже давно истек бы кровью. И к ее приходу здесь бы уже распластался труп Сильнейшего.       В голове копошилось напускное недовольство: - "Ну каков же дурень!" - с пренебрежением бросила она мысль в воздух. Встав обратно, она с безразличием открыла дверь в квартиру и занесла вещи. Далее, выйдя вновь, дотронулась до вены на шее, проверяя на всякий случай пульс Годжо. Предположение подтвердилось - тот находился в глубоком беспамятстве. Дыхание было еле слышимым, а пульс еле уловимым.       Утахиме закрыла глаза, прислушиваясь - не следит ли кто-нибудь за ними. Ее развитый полностью слух в сосредоточенном состоянии мог уловить звуки колыхания легкого дуновения ветра или чьего-то присутствия - дыхание, ритм сердца, малейшие телодвижения и колебания энергии - все это не ускользнуло бы от нее. А учитывая ситуацию, представшую перед ней, она хотела точно убедиться. Просто так Сильнейшие на порогах не валяются. Что-то определенно случилось. И меньше всего сейчас ей хотелось драться с неизвестными преследователями, напавшими на самого Годжо Сатору. Как только она поняла, что слежки нет, не теряя времени решилась на откровенный для себя шаг. Беря под подмышки парня, затащила его в свой дом.       Годжо был очень высоким, натреннированным, и соответственно мускулистым мужчиной. А ещё очень тяжёлым. По сравнению с ним Иори казалась маленькой девочкой-куколкой, собственно так считал и сам Сатору, используя их сильную разницу в росте, чтобы зачастую ее поддразнить. И сейчас шаманке стоило огромных усилий дотащить его безсознательное тело до кровати. Туда же она притащила тазик с тёплой водой, полотенце и салфетки, бинты, аптечку и тёплый громоздкий плед. Уставшее тело ныло после такого квеста, но Иори насильно запретила себе думать об этом. В этом была вся Утахиме Иори: для нее было важнее сейчас осмотреть израненного мага и помочь ему, чем позаботиться о собственной усталости. Даже если это был самый раздражительный человек в ее жизни.       Непоколебимое лицо Утахиме не выдавало ее внутреннего беспокойства, но она отчетливо слышала бешеный стук собственного сердца, когда снимала всю одежду и осматривала пострадавшего. Девушка сделала глубокий вдох и выдох.       Отодвинув всё на задний план: от распирающих её вопросов до нервозного волнения и постепенно снова накатывающего утомления - Иори сфокусировалась на настоящем моменте и принялась обрабатывать раны на теле Годжо. Увечий было немного: среди множества гематом, ссадин и царапин, было пару серьёзных разрезов явно полученных от орудия, но к счастью - ни одна из ран не задевала жизненно важных органов или нуждалась в операции. Хотя на парочку резанных ран шаманка умело и аккуратно наложила швы. Каким-то чудом Годжо повезло и видимо перед тем как вырубиться он применил обратную проклятую технику, что помогло ему не умереть от кровопотери. Многие царапины и раны к моменту, когда Иори нашла Годжо, уже заметно покрылись коркой, но самые глубокие из них судя по всему не успели зажить.       Женщина обрабатывала ранения, тщательно исследуя их и используя знания, полученные благодаря наставлениям своей подруги, Секо. Та знала, что не смогла бы видеться с подругой часто после выпуска, их разделяли километры и дороги, но беспокойство Иэйери никуда не делось. И так она сделала свой подарок на выпускной Утахиме - они сидели за несколько недель до последнего дня и занимались вместе, изучая техники первой помощи и более углубленные познания в медицине.       Самой Утахиме после не раз приходилось обрабатывать свои ранения самостоятельно. В годы после выпуска, когда она только начинала преподавать в Киото, их было значительно больше - задания были сложными, работа учителем кипела в поджилках, заставляя бедную девушку буквально жить под стрессовым рычагом. Было сложно и тяжело. Особенно для молодой девушки из-за шрама на лице, оставшейся в одиночестве. Она была совсем одна в Киото, варилась в собственных мыслях и тонула в бегущих днях.       Шрам на лице, как красный платок для быка, так и отталкивал парней. Однако было несколько исключений, когда мужчины увлекались ей, казалось бы всерьез. Их не пугал шрам, и каждый новый раз Иори удивлялась этому, как в первый. Возникало ощущение, что они действительно хотели узнать ее настоящую. Настолько старались, что будто проникали к ней под кожу, узнавали ее мысли, зарывались глубоко в самых жилистых недрах сердца. Но исход был всегда один - они уходили и оставляли ее в холодном одиночестве. Отношения высасывали из нее душу, разбивали сердце, которое она потом тщательно старалась собрать обратно, засовывая его как можно глубже, обдавая холодом, замораживая мыслями о ненужности и прочими колючими мыслями, едко разъедающими душу.       Но она снова и снова, как наивная мышка, увидевшая халявный сыр в мышеловке, попадалась в эту ловушку. И каждое расставание выбивало ее из колеи. Она наплевательски относилась к появлявшемся на теле новым ранам после заданий. Больнее было на душе, чем на теле - кошки рьяно скреблись изнутри и от них не спасала ни мазь, ни бинты, ни знания, полученные от Секо и годами отточенные на собственном опыте и теле.       И таким образом, у нее появились парочка мясистых шрамов. И не сказать бы, что по неосторожности, просто так получалось.       Один был на спине, небольшой возле шеи, уходящий к плечу - самый первый ее боевой порез после расставания с первым молодым человеком. Утахиме была еще тогда совсем зеленой девушкой в плане отношений, только переехавшая в Киото, юная преподавательница. Но уже тогда она была более замкнутой и кроткой, все из-за шрама на лице, полученным за год до выпуска. И хотя к выпуску она начала принимать его, как часть себя, он все еще ее очень сильно смущал и заставлял комплексовать. Тогда-то судьба и подкинула ей первого партнера - задорного и веселого парня, бейсболиста, смотревшего на мир открытыми ясными глазами. Чем-то паренек отдаленно напоминал ей Годжо, но в более (как для нее казалось) хорошем смысле. Наверное только после встречи с ним Утахиме и смогла окончательно принять свое безобразие на лице. Но ничто не бывает вечным - парень-спортсмен бросил ее ради карьеры - вернее сказать, что на него надавил менеджер, они кратко поговорили по телефону и больше никогда не виделись. Как потом узнала Иори, тот переехал в другую страну, а ее, когда на личном фронте буквально тонули корабли, отправили на долгую миссию с выслеживанием монстра-паразита. Как тогда выразился ее прямой начальник, Гакуганджи, ей не повредит смена места, а миссия быстро приведет в чувства. Старик в принципе не жалел девушку и отправлял ее с постоянной частотой на разного уровня и вида миссии, натаскивая ее скилл и опыт.       На той миссии она получила горизонтальный разрез под углом вдоль шеи, чуть не ставшим ей смертельным. Иори до сих пор помнит тот тихий ужас и леденящий душу страх такой близкой смерти. Ей чуть не разрезали шею. Вот так просто и легко. Она чудом спаслась, ранение стало шрамом, и через непродолжительное время спустя ее снова отправили на миссию. Но в отчетах ничего не упоминалось и никто не знал об этом. В общем-то и Гакуганджи было плевать на ее личную жизнь. Он лишь раз навестил ее в Киотской лечебнице при колледже: и то, молча и грузно постояв над койкой приходящей в чувства шаманки, только хмуро бросил слова о подготовке к следующему заданию, и ушел.       В последствии ничего не изменилось: стоило Иори немного раскиснуть и старик, придерживаясь выбранной им тактики "собака-привязь-кость", тот час кидал ее в самое пекло сражений.       Другой шрам красовался на правом бедре, уходящий на внутреннюю сторону, и был более продолговатым, тянулся вниз, почти достигая коленки. Кажется был получен во время битвы с похожим на сегодняшнего монстра. Из-за кишащих особенно в тот момент мыслей, она допустила риск, когда чудовище схватило ее за ногу и перевернуло головой вниз, чтобы съесть. Картинка огромной пасти монстра ударило огромной спесью адреналина и страха прямо в голову шаманки. Она разделалась с монстром в итоге. Ценой длинной кроваточащей полосы на ноге, в последствии ставшей еще одним украшением.       Четвертым был разрез чуть ниже пупка. И хотя он был довольно незначительным и вот именно он мог бы зажить нормально, если бы тогда в жизни Иори снова не произошел разрыв интимных отношений. В тот момент все шло наперекосяк - что в делах мира магов, что в ее работе, что с партнером. И хотя роман был не долгим и оставил после себя лишь гадкие воспоминания, чувства тогда горели, словно охваченные пожаром и страстью. А 24-летняя Утахиме буквально летала. На эмоциональных качелях - своих и парня. у обоих был тяжелый характер, схожий во многом, но разные цели и мечты, что и послужило причиной их расставания. Падать с обгоревшими крыльями с небесной эйфории в пропасть агонии и слез было эмоционально больнее, чем тускло расставаться по телефону.       Последний - получен относительно недавно. Всего три с половиной года назад. Между грудей в зоне глубокого декольте расположилась тонкая линия, выведенная слишком ровно и идеально. Легкая царапина, таила огромный груз с себе. И именно за ее заживлением Иори следила тщательнее остальных. Она пыталась всеми силами заживить кожу и несколько раз в порыве бросалась к телефону, чтобы попросить о помощи Секо, но в самый последний момент останавливалась. Не хотелось ей рассказывать. Беспокоить и тревожить ее. Тогда ей было противно вспоминать об этом самой, а уж рассказывать кому-то еще... Ей точно не хотелось. Именно тогда она так быстро переехала в тот неблагополучный район, откуда было значительно ближе добираться до работы. Царапина зажила, оставив после себя бледную тончайшую словно нить полосу. И если не приглядываться, то можно сначала и не увидеть ее, но Иори специально не смотрела больше и не разглядывала это место. Чтобы эта кроха больше не служила напоминанием об страшных и болезненных воспоминаниях.       В сумме к 32 годам теперь ее тело украшало пять полноценных шрамов. И уже после третьего женщине внезапно как-то стало все равно. Утахиме научилась принимать их, как часть самой себя. По крайней мере ей хотелось думать именно так. Обширные рубцы декорировали ее хрупкое тело, появляясь один за другим. - Одним меньше, другим больше - без разницы. - как-то раз случайно слетели с ее губ слова, когда она в очередной раз рассматривала себя в зеркале.       С каждой битвой она становилась сильнее, выносливее и лучше. А в Киотском колледже она выстроила свой непоколебимый и сдержанный образ. Ее уважали и другие учителя-окна и ученики. Даже директор Гакуганджи стал проявлять к ней больше снисходительности, видя ее упорное стремление и непоколебимый стержень. И никто не знал о существовании этих увечий. Кроме нее и ее бывших.       В горле скопился ком от всплывших из глубины сознания воспоминаний. Утахиме нервно сделала несколько вдохов, сглатывая собравшийся комок мыслей куда-то в пропасть своего желудка. Пускай кислота растворит его. Ей все равно - это дела уже минувших дней. Смахнув рукавом выступившие слезы, девушка переместила руки с правого бока и поясницы, где были раны более глубокие, к левому плечу и предплечью.       К счастью, видимых переломов не было - только оставшиеся не успевшие зажить порезы разной степени и глубины, а также стесанная до красных вкраплений-бисерин кожа и синяки.       Девушка заканчивала перевязку со смешанными чувствами. За Годжо будто стая изголодавшихся волков гналась. А он решив испытать острых ощущений отключил свою Бесконечность и его погрызли, искусали и побили. Иных объяснений она не находила в своей голове. Как он допустил такое? Кто смог его покалечить? Что с его силами? Бесконечностью?       Утахиме приподнялась, внимательно вглядываясь в лицо гостя, словно думала получить так ответы. Мысли роились, создавая все новые и новые вопросы, превращая голову в муравейник. Лишь немного успокаивало то, что с силами у него не все неладно. Ведь он смог переместиться к ее квартире в Киото из Токио и попытался перед этим залечить самого себя сам.       Девушка облегченно вздохнула, когда поняла, что Сатору просто крепко спит. Его белёсые брови до этого, сведённые к переносице, плотно сжатые зубы и веки, напряжённые скулы, показывающие верхнюю степень непрерывной боли, теперь умиротворенно пребывали в покое. Женщина была уверена в своем оказании первой помощи на все 99%. Ведь когда-то давно приходилось каждый божий день залатывать свои даже мельчайшие ранения, так что изученные методы самопомощи до сих пор отскакивали в уме отлично как таблица умножения. Но даже так, его состояние вызывали крохи беспокойства и не отменяли мысли о вызове врача.       Встав полностью с корточек, она укрыла поплотнее толстым шерстяным пледом оголенное тело коллеги. Его пропитавшиеся кровью футболка и форма отправились незамедлительно в стирку, кровавые последствия на спиртовых салфетках и остатки окровавленных бинтов - в мусорку.       Свет горел только в ванной, где Утахиме уже как минут десять стояла над раковиной, пытаясь успокоиться. Отодвинутые на задний план мысли, вновь наседали всём скопом, удушающе крапая на мозги. Вся накопившаяся за день усталость и стресс за вечер синхронизировались вместе в панику. Ужас потихоньку захватывал разум, ощутимо карабкался со стоп по каждому позвонку на спине и накрепко обволакивая за плечи, обхватывая и наседая на шею. Стало тяжело дышать, будто стиснутое в дрожащей хватке объятий горло не пропускало ничего. Сердце забилось в конвульсиях и его бешеный стук начал отдаваться в ушах. Внизу живота оживился недавно проглоченный комок. И он не то чтобы растворился, а будто оброс новыми шероховатыми жесткими нитями, затянулся в еще более тугой узел.       Перед глазами за завесой белесой пелены, и оттого заставляющей часто моргать, Утахиме видела свои руки. Все в крови. В его крови.       Крови Сильнейшего... - "Его могли убить!" - мысль въелась, как мантра, в итак накатившую от паники голову.       Она с силой терла руки под открытой водой из под крана, смывая с себя кровь. Ей очень сильно хотелось, чтобы вместе с кровью вниз раковины вода унесла и свалившуюся ответственность за жизнь Сильнейшего. Она не была врачом, и ответственность за жизнь учеников ее, как учителя, и ответственность сейчас, за жизнь Сильнейшего, имело огромную, как пропасть разницу. И этот большой груз насильно придавливал сейчас, как никогда раньше. Она привыкла спасть себя, собирая по кускам - залечивать свои же раны на своем же теле. Но она никогда раньше не спасла чужую жизнь, тем более жизнь самого Годжо Сатору.       Паника полностью пронзила не только все тело, но и разум.       Ей было страшно. Очень страшно от этой единственной мысли. Если даже Сильнейший не справиться с этой неизвестной опасностью и погибнет, то тогда что будет с остальным миром магов? Утахиме облокотилась о раковину, опустив голову, закрыла глаза.       Слезы большими каплями стекали по щекам, с большим трудом выбираясь из под сильно зажмуренных век девушки. Сердце все еще ошалело отбарабанивало звук в ушах. Дыхание сперло окончательно. Рвотный кашель бурно заполнил всю комнату, заглушая собой даже журчание воды.       Ноги подкашивались, и чтобы не упасть, женщина со всей силы оперлась руками на раковину. Поднимая запыхавшееся лицо к зеркалу она с жутью заметила, свое состояние. Выбившиеся давно из уже не белого от пыли банта волосы, заплаканные красные глаза, лицо и плечи горели, на их фоне из-за шеи немного выглядывал бледный шрам. Грудь быстро поднималась и опускалась в попытках восстановить дыхательный процесс, но пока что получалось только шумно пыхтеть от недавнего приступа удушья. Голова внезапно опустела, насильно выкинув все ненужное. Осталось только смятое послевкусие. Внутри все ныло от того, что было плохо. Очень плохо.       Капли воды и остатки чужой крови, стекающие с пальцев рук на пол, неприятно звуками отдавались в пустых стенках головы, будто указывая на материальность морального состояния. Дыхание снова сперло к чёрту, а ноги все же подкосились. Выключив кран трясущейся рукой, девушка села на холодную плитку, облокотившись о ванну.       До ушей доносилось тихое сопение спящего мужчины из комнаты и звуки стиральной машинки, находившейся перед сидящей девушкой. Утахиме подтянула колени к торсу и пустым взглядом уставилась на вращающиеся движения внутри машинки. Слаженный ритм отбивающий обороты барабана, приятно нежил слух, смягчая последствия недавнего состояния. Сердце методично отбивало послушный ритм в такт этим звукам. Утахиме глубоко вдохнула, набирая в легкие больше воздуха, тем самым помогая слаженной системе организма разогнать кровь быстрее ко всем конечностям. Прислушавшись к собственным ощущениям она поняла, что даже проклятая энергия, не так давно взбурлившая от ее эмоций, теперь волнами билась внутри, не позволяя напряжению в мышцах покинуть тело.       Не так она представляла сегодняшний вечер. Напряжение потихоньку набиравшие обороты переросло в гнев.       Чёртов Годжо! Как собака побитая, так ещё и в отключке! Ну она с него не слезет, как только он проснётся! Всё пусть рассказывает, этот говнюк! И почему пошел он не к Секо, а к ней, и что случилось с ним и с его силами?!       Налетающий гнев улегся, как только слух уловил вибрацию телефона. Звонок будто насильно вырвал шаманку из кошмара, оставив между ним и реальностью в пустой абстракции. И Утахиме была благодарна уже этому.       Увидев имя звонящего, ее лицо сразу насторожилось и стало безликим, рабочим. - Добрый вечер, директор. - лаконично поздоровалась она, со всем вниманием ожидая услышать, что заставило Гакуганджи позвонить ей так поздно. - Иори-сан..кхм.. как там.. дело с отчетом о проклятии? - Старик говорил внятно и вкрадчиво. Слишком растягивал слова, подбирая их, пытаясь при этом вести будничную беседу. - Он скоро будет готов. - кратко ответила Иори, а про себя корила, что совсем забыла об этом. - Вас что-то беспокоит, директор? "Он бы не позвонил, если бы что-то не случилось.. А тут еще и с Годжо такое.. Наверняка он что-то да знает. Начать тему самой? Рассказать, что он у меня?"       Иори усиленно перебирала варианты в голове, но та отказывалась думать. Разум словно застрял в вакуумной зоне, не захотев выбираться в реальность. Гакуганджи тянул. На той стороне провода только и слышалось усиленное сбивчивое дыхание. Он нервничал. Шаманка это поняла также ясно, как и то, что необходимо надавить чуть посильнее. Он ей расскажет, если она спросит поконкретнее. Но не успела она еще ничего сказать, как старик начал говорить заговорчески тихо и клокочуще: - Ты случаем.. кхм.. Годжо не связывался с тобой? - Нет. - на обычном выдохе просто сказала Утахиме, и почувствовала легкий укол совести где-то в области груди. Она соврала также легко, как если бы это было правдой. Чтобы отвести от себя все подозрения, продолжила она также естественно, как и начала - А что? Что-то случилось? - Да нет.. не совсем... Так, пустяки.. - липко прокряхтел Гакуганджи, расслабившись. В этих нескольких словах Утахиме почувствовала неладное. Старик редко смеялся. И еще реже злобно. Но шаманка почувствовала нотки злобы, еле заметные, но такие ощутимые для нее. Кожа покрылась мурашками, а сама Иори напряглась. Тем временем директор Киотского колледжа продолжал: - Если.. Если вдруг он объявится или ты услышишь о нем что-либо, сразу дай мне знать. - Хорошо, я поняла вас, директор. - Ладно.. Жду отчета, Иори. Отключаюсь. - спокойно прохрипел пожилой человек и прервал звонок. Гудки, дошедшие до слуха, пронесли по телу женщины новую волну мурашек.       Следом донесся звук тихого посапывания из спальни. И он отрезвляюще подействовал, вырывая разум наконец на поверхность всех мыслей. -"Секо! Срочно необходимо звонить Секо!" - внизу груди, между сердцем и желудком, образовалась сирена, тягостно бурлящая внутри. Подрагивающими руками Утахиме наконец набрала номер близкой подруги. - Алло - как только из трубки донесся уставший привычный голос подруги, внутренняя сигнализация затихла, уступая отпускающему теплому чувству доверия разлиться внутри. - Секо, мне.. - девушка на секунду замялась, подбирая слова и обдумывая ситуацию - нужно тебя кое о чем спросить.. Только и смогла тревожно вымолвить Иори, обреченно вздыхая. Она слишком поспешила, нужно было подумать, прежде чем звонить подруге. Сомнения зашевелились где-то в подкорке черепной коробки. - Как ты, Ута? Наверное, снова была на трудном задании? - Секо вела обычную беседу. Упорно не замечая беспокойство подруги. - Устала небось, да? -"Что-то не так! Она не может говорить свободно? Там кто-то есть? Или..."       "Прослушка?"       Догадка пробуждающее вклинилась в мозг. -"Секо не говорит о Годжо.. Нужно как-то спросить, что происходит. Но как?" - Да... Очень устала. - неподдельно проговорила шаманка. - А как ты, Секо? - Да как всегда - в трубке послышался протяжный усталый вздох. - Работки в последнее время накопилось.. Но я скоро приеду к тебе. Хочу взять отпуск, кошмар как устала от работы! - Буду ждать тебя, Секо. Пришли мне смс, когда соберешься - тепло проговорила Иори. - Я встречу тебя, ты же не знаешь, как доехать до моего нового дома. -"Нужно кинуть удочку, что я точно не при делах. Очень аккуратно.." - напряженно думала Иори. Голос подруги был на первый взгляд ничем не примечательным, все таким же севшим от переработок и недосыпа, каким запомнила его Утахиме с последнего их разговора. Но в нем чувствовалось недоговоренность и не присущее ей интенсивность. Слух не улавливал привычных звуков, когда Иэйери выходила покурить. Больше было похоже, что она в своей лаборатории, ведь было слышно небольшое эхо. - А ведь точно.. Ты еще не заполнила нужные документы для официального подтверждения для колледжа? Сколько прошло с твоего переезда? Месяц? Наверняка еще не все даже сумела распаковать и докупить? - Как раз в самом разгаре сдачи документации. Да, ты права, я уже месяц как обустраиваю новую жил. площадь. Но заверяю тебя, все необходимое для нормального проживания я приобрела. Я буду рада, если ты поможешь мне навести уют. - Утахиме хотелось сглотнуть. Ком лжи скатывался с языка по передней стенке горла, отдаваясь горечью, скрипуче цепляясь за все ее голосовые связки. И для Иэйери был не секрет, что дом Иори уже как три недели назад был обустроен под вкус хозяйки. Но врать, даже для блага, было все равно отвратительно. - Ладно, надеюсь, когда я приеду, тебя не нужно будет перелатывать, как в прошлый раз - Секо задумчиво посмеялась в трубку, а у Утахиме перехватило дыхание.       В прошлый раз она приезжала, когда необходимо было вскрыть проклятие особого уровня, которое ловил как раз.. Годжо! Утахиме улыбнулась вспоминая, как она в попытках помочь тогда, получила нагоняй сразу от Годжо и Секо. Девушка полезла в дело особого уровня, пытаясь помочь отследить местоположение проклятья и как последствие попалась в ловушку и получила пару ранений. К с частью благодаря быстрой помощи Годжо, она смогла выкарабкаться и сама себе наложить повязки, в последствии не осталось даже шрамов. За это еще тогда Секо похвалила ее за безошибочную перевязку.       Иори ухмыльнулась, радуясь, что они с подругой понимают друг друга без слов. - Не волнуйся, я больше не буду рисковать своей жизнью, Секо. Спасибо тебе за тот случай. - Ладно, ладно. Я хочу побыстрее покончить с делом по работе и приехать к своей любимой подруге. Так что давай заканчивать разговор. Спокойной ночи, Утахиме. - Иэйери оживленно выдохнула в трубку, будто говоря, чтобы Иори не беспокоилась о ней. - Ладно. Спокойной ночи. Не засиживайся допоздна! Мне важнее видеть живую и здоровую Секо! - Аха-ха, да-да, Химе, я помню. Пока! - женщины одновременно бросили трубки. На душе стало намного легче. Иори прошла в спальню. Тихонько присела на корточки рядом со спящим парнем. Она прислушалась. Его равномерное дыхание и безмятежное выражение лица успокоили ее окончательно. Худшее позади и теперь осталось дождаться, когда он проснется. - Надеюсь услышать от тебя достаточно внятные объяснения на мои вопросы.. Готовься, их будет много! - Утахиме шепотом проговорила мысли вслух. В голову внезапно вклинилась мысль об еще не начатом отчете. - "Блин! Совсем забыла про отчет..." - устало подумала Иори и поплелась на кухню с ноутбуком - "Надеюсь в холодильнике еще осталось пару банок пива.. Ночь предстоит тяжелой.."