The Moon Convent

      Рассвет был любимой частью дня Чимина.       Утреннее небо никогда не задерживалось надолго. Вскоре фиолетовый и розовый смоют лучи восходящего солнца, но пока что в небе царила луна.       Она находилась в своей последней фазе, что означало, что у Чимина оставалось несколько дней для ухаживания за его садом. После этого, с наступлением новолуния, он последует за остальными и останется в монастыре для медитации до момента, когда луну снова можно будет увидеть в небе.       В саду с ним больше никого не было. Жизнь обычно замедляет свой ход перед новолунием, и он был рад спокойствию и тишине.       Он остановился перед валерианой и опустился на колени, чтобы собрать в корзину несколько белых и розовых цветков. Их лучше всего было собирать на рассвете, и они идеально подходили для его успокаивающих зелий. Из-за нескольких повторяющихся инцидентов, произошедших в последнее время, его запасы были истощены, поэтому ему вскоре придётся заготавливать новые.       В монастыре, помимо поклонения Богине Луны, целительство было основным занятием, поэтому их всех учили силе растений и трав. Особенно в этом преуспел Чимин: под его присмотром цветы словно всегда светились, а его зелья получались самыми сильнодействующими.       Он поднял голову, почувствовав поблизости чье-то присутствие.       Но Джихёну, как всегда, удалось подкрасться к нему, и он уже сидел на небольшой деревянной скамейке неподалёку от него.       — Твои одеяния снова испачкались, — сказал он. — Я не буду опять их стирать, это лишняя трата магии.       Чимин улыбнулся. Он мог читать Джихёна по лицу, как открытую книгу, и не только потому, что у них были одинаковые черты лица. Его брат-близнец точно использовал бы свою магию, чтобы очистить грязные одеяния Чимина, как он делал почти каждый день, потому что не хотел, чтобы того ругали старейшины.       Они не знали наверняка, кто из них старший близнец. Их оставили на пороге монастыря ещё новорождёнными, но Джихён всегда вёл себя как старший брат Чимина. Возможно, он был немного более реалистом, в то время как Чимин мог часами пропадать в садах.       Прямо сейчас, Джихён смотрел вдаль, за пределы монастыря, на город, который можно было видеть на горизонте. Чимин заметил, что над столицей наконец взошло солнце, первые лучи осветили силуэт королевского дворца.       Их всегда забавляло, что монастырь Богини Луны был так близко к столице почитателей Бога Солнца.       — Почему ты проснулся так рано? — спросил Чимин. — Что-то случилось?       Если силы Чимина заключались в выращивании растений и исцелении, то силы Джихёна были немного сложнее. Не раз ему удавалось почувствовать опасность до того, как она добралась до монастыря. Однажды он признался Чимину, что Луна будто шептала все это ему, направляя его.       Часто, когда в монастырь приходили новые люди для паломничества или просто попросить помощи, старейшины спрашивали мнение Джихёна об этих незнакомцах. Им потребовалось время, чтобы довериться его способностям, но за эти годы он проявил себя.       Чимин, конечно же, всегда слепо верил ему.       — Джихён? — повторил он.       Брат с довольной улыбкой поднялся со скамейки.       — Иди сюда, я приведу тебя в порядок. У нас гости.       Чимин посмотрел на горизонт и был потрясен, увидев двух всадников, приближающихся к ним. Его сердце забилось быстрее.       Он точно знал, кто это был.       — Опять? — ахнул он, поднимаясь на ноги. — Надеюсь, на этот раз все будет не так плохо.       По крайней мере они оба ехали на разных лошадях. Он прекрасно помнил, как в первый раз оба рыцаря приехали в монастырь на одной лошади, и один из них был на грани смерти, едва поддерживаемый другим.       — Я уверен, что ничего серьёзного, — улыбнулся Джихён, подняв руки над одеждой Чимина и произнося заклинание.       Заклинания не были сильной стороной Чимина, он предпочитал не трогать лунные силы, текущие по его венам. Но он был благодарен магии брата, желая выглядеть прилично, когда оба рыцаря пересекут ворота монастыря.       — Господин Ким, господин Чон, — приветствовал их Джихён, когда они спешились. — Как удивительно видеть вас снова... Так скоро.       Чимин бросил на него возмущенный взгляд, но рыцари не казались обиженными. Их доспехи с символом Солнца королевской семьи были чистыми и в хорошем состоянии.       Они выглядели немного потрепанными, но здоровыми, однако потом Чимин заметил, как бледен был один из них.       — Чон... Господин Чон, с вами все в порядке? — спросил он, в последний момент останавливая себя, чтобы не произнести чужое имя.       Рыцарь улыбнулся ему тепло, мягко.       — Кажется, мне снова нужна твоя помощь. Боюсь, что меня отравили.       Чимин ахнул и тут же шагнул вперёд.       — Почему же вы все ещё стоите? Пойдёмте, мне нужно вас осмотреть, — сказал он, взяв другого мужчину за руку. — Джихён, ты...       — Я могу позаботиться о Тэхёне, — ответил Джихён, не волнуясь о том, чтобы называть рыцаря по имени. — Вы двое идите, уверен, это крайне важно.       Он смотрел, как Чимин и Чонгук идут бок о бок. Как только они зашли в монастырь, он повернулся к Тэхёну.       — Это становится нелепым, — невозмутимо сказал он.       Тэхён пожал плечами и передал ему поводья лошади Чонгука.       — В прошлый раз его правда ужалила пчела, — ответил рыцарь, пока они шли к конюшне.       — А на этот раз? — спросил Джихён.       — Он... Возможно, вчера он слишком много выпил, — попытался сдержать улыбку Тэхён. Они привязали лошадей, и он снова повернулся к Джихёну. — Знаешь, он просто пытается набраться храбрости.       — Чимин заслуживает больше, чем подобный цирк, — нахмурился Джихён.       — Могу заверить тебя, когда он не ведёт себя как влюблённый дурак, Чонгук — лучший мужчина в королевстве.       Джихён поднял бровь.       — Почему же ты тогда за ним не ухлестываешь?       Тэхён наклонился, нависая над ним.       — У нас с Чонгуком слишком много общего. Может мы и рыцари Солнца, но Луна нам кажется слишком красивой...       Джихён положил руку на его грудь.       — Не надо. Из нас только Чимину нравится поэзия, — он приподнялся на носочки и, поддразнивая, поцеловал уголок рта Тэхёна. — Ты знаешь, где меня найти. В этот раз постарайся быть незаметным.       И он отвернулся от Тэхёна, наконец-то позволив улыбке расцвести на своём лице.       — Скажите мне, какие у вас симптомы?       Чимин привёл Чонгука в лазарет. К счастью, в это время здесь никого не было, и он мог порыться в запасах зелий, не опасаясь, что его отругают за их трату.       — Я... не уверен, — сказал Чонгук. — Но это случилось после того, как нам пришлось разнимать дерущихся эльфа и гоблина.       Чимин с улыбкой покачал головой. Ему нравилось слушать истории Чонгука о столице. Он бывал там несколько раз, в основном на ритуальных церемониях в королевском дворце, но это не было то же самое, что слышать, насколько много разных людей и культур там существует.       В монастыре они иногда принимали эльфов, которые поклонятись своим собственным версиям Богини Луны, но он никогда не видел гоблинов, поэтому понятия не имел, что они могли сделать с Чонгуком.       Рыцарь сидел на одной из кроватей, а Чимин стоял перед ним.       — Можно? — сказал он, подняв руку.       Чонгук кивнул. Сейчас он был покрасневшим, но когда Чимин положил руку ему на лоб, оказалось, что температуры у него нет.       Используя свою магию, он провел пальцами по лицу Чонгука, одновременно с этим пытаясь успокоить собственное сердцебиение. Он не мог позволить своим чувствам помешать выяснить, в чем дело.       Не спеша, он коснулся головы Чонгука, его шеи, и, наконец, положил руку на сердце рыцаря.       Оно билось так же быстро, как и его собственное, но Чимин не чувствовал никакой болезни, только уже привычное тепло. Он хорошо знал сердце Чонгука после всех его визитов лазарета. Иногда Чимин задумывался, а не являлась ли эта теплота следствием того, что он — рыцарь Бога Солнца, или же она присуща только Чонгуку. Он никогда не осматривал Тэхёна. Казалось, другой рыцарь был гораздо более удачлив в получении ран.       Он открыл глаза и покраснел, увидев, что Чонгук все это время смотрел на него широко раскрытыми глазами.       Он сделал шаг назад, прочистил горло и отошёл к своим зельям.       — Вы в полном порядке, господин Чон. У вас повышенное сердцебиение, поэтому я дам вам успокоительное зелье, но в остальном вы в полном порядке.       Он не отрывал взгляда от своих рук. С его тёмными глазами, красивым носом и нежной улыбкой Чонгук был идеален, но Чимин не мог себе позволить думать об этом.       — Кажется, я просил тебя называть меня Чонгуком, — сказал рыцарь и добавил: — Ты уверен, что со мной все в порядке?       Чимин покачал головой.       — Я почувствовал похмелье в твоей голове, я могу дать тебе зелье от этого, если хочешь.       Чонгук закусил губу, будто хотел сказать что-то ещё.       — Я... Конечно. Я даже не знал, что такие зелья существуют. Ты должен продавать их в столице, ты бы разбогател, особенно благодаря гномам.       Чимин рассмеялся, и на мгновение на лице Чонгука промелькнула гордость, но вскоре беспокойство вернулось.       — Не мог бы ты ещё раз взглянуть на моё сердце? Чтоб наверняка? — спросил он с мольбой в глазах.       Чимин был не из тех, кто разозлился бы на это, в отличие от Джихёна. Из них двоих он всегда был более спокойным и сдержанным, возможно, слишком мягким для своего же блага, он признавал это.       Но он помнил первый раз, когда Чонгук попал к нему почти мёртвый, и как долго и трудно проходило его выздоровление. Чимин не отходил от него, сидел рядом с ним днем и ночью, моля Богиню Луны, чтобы она дала ему еще один шанс.       Он постоянно переживал за Чонгука, тем более что тот постоянно попадал в самые неприятные ситуации. Чимину было не по душе видеть, как Чон страдает, и он не мог поверить, что Чонгук будто просит о том, чтобы оказаться больным.       — К чему это? — спросил он, опустив зелья и наконец-то посмотрев Чонгуку прямо в глаза. — Ты хочешь быть больным? Ты и так довольно часто получаешь травмы, ты хочешь, чтобы я волновался ещё больше?       Рот Чонгука приоткрылся, в его взгляде читалось чувство вины.       Значит он имитировал свою болезнь.       У Чимина защемило в груди.       — Ты издеваешься надо мной? — спросил он, очень, очень расстроенный.       — Нет! — воскликнул Чонгук, поднимаясь с кровати.       — Тогда почему ты мне лжёшь? — Чимин быстро моргал, не желая разрыдаться на глазах у другого. — Я думал, что могу тебе доверять.       — Можешь! Чимин, я... — он замолчал, поднял руку к Чимину, но засомневался и опустил её. — Я... Клянусь, я...       Он запинался, не в силах сказать то, что было у него на уме.       — Мне очень жаль, но мне пора идти, — быстро сказал он, разворачиваясь с покрасневшим лицом.       Он почти бежал к выходу из лазарета, а Чимин смотрел ему в след, его сердце разрывалось.       Джихён нашёл его, спрятавшегося в кустах сирени и дельфиниумов, спустя несколько часов.       Не говоря ни слова, брат сел рядом с ним и обнял за плечи. Чимин прижался к нему, благодарный за поддержку. У него не осталось слез, он чувствовал себя просто пустым сейчас.       — Как там господин Ким? — спросил он.       Джихён ущипнул его за руку.       — Не подкалывай меня, Мин.       Чимин съежился в объятиях брата и сильно зажмурил глаза. Может, всё-таки немного слез осталось?       — Джи... Зачем ему врать мне?       Джихён не сразу ответил, вместо этого обнимая и нежно играя с его волосами.       — Если подумать, Мин, — наконец сказал он, — неужели Чонгук правда соврал тебе?       Чимин нахмурился, вытирая слезы.       — Он точно не был отравлен.       — Нет, но разве он не был беспокойным? Его чуть ли не лихорадило без особой причины?       — На что ты намекаешь? — Чимин поднял голову и посмотрел на брата. — Он сбежал из лазарета вместо того, чтобы рассказать мне правду!       Джихён слегка улыбнулся.       — Он идиот, я не утверждаю обратного, но это не болезнь. Думаю, ему было плохо, да. Просто вы оба не поняли, в чем причина его недомогания.       Чимин уставился в землю, надув губы.       — А ты, конечно же, знаешь, в чем дело.       — Может Луна и прошептала мне кое-что, — ответил Джихён с непонятной улыбкой, как и каждый раз, когда он упоминал свои силы.       — Значит... Значит ты веришь, что Чонгук — хороший человек? Что он не хотел сделать мне больно?       — Я верю, что он делает себе больно так же, как и тебе, но это не оправдание его поведения, — сказал Джихён. — Но да, я доверяю ему.       Чимин выпустил долгий вдох, внезапно почувствовав себя очень уставшим. Он положил голову на плечо Джихёна.       — А что же Луна сказала тебе о Тэхёне? — спросил он.       — Не твое дело, — сразу же ответил Джихён.       Чимин улыбнулся и снова закрыл глаза. Он должен был поверить, что его брат прав. Он хотел в это верить.       Здесь, спрятавшись с Джихёном среди цветов, Чимин словно слышал, как Луна тоже шептала ему.       Чонгук вернётся.       И действительно, той же ночью Чонгук вернулся.       И снова был не один.       Когда дверь в комнату Джихёна открылась, он уже сидел на своей кровати и смотрел на нарушителя своего спокойствия опухшими глазами.       Тэхён подскочил, когда осознал, что за ним уже наблюдали.       — Ты должен прекратить так делать, — прошептал он возмущённо. — Неужели от меня так плохо пахнет, что ты чувствуешь меня издалека?       Джихён улыбнулся и лёг обратно, повернувшись спиной к гостю.       — Я бы не сказал тебе ложиться в мою постель, если бы от тебя плохо пахло.       Тэхён хмыкнул, и Джихён услышал, как он снял с себя доспехи и одежду, после чего забрался на его маленькую кровать, обхватив его за талию.       — Надеюсь, на этот раз он сделает это, — прошептал Джихён. — Он заставил Чимина плакать, и я не могу допустить, чтобы подобное случилось снова.       Тэхён кивнул, нежно поцеловал его в шею.       — Он сделает это. Теперь спи, любовь моя, я впервые обнимаю тебя так и хочу насладиться этим.       Джихён улыбнулся, потому что Луна шептала ему.       Он не знал, что именно произойдёт этой ночью, но Она сказала ему, что он больше никогда не будет спать один.       И он поверил в это.       Чимин сидел на деревянной скамейке, где Джихён удивил его этим утром. Подняв голову, он наблюдал за убывающим полумесяцем, пытаясь найти покой в его знакомом сиянии.       Он часто задумывался о том, как бы сложилась его жизнь, если бы родители не бросили их. Может, он бы стал фермером, а может, они бы жили в столице, он и Джихён препирались бы по поводу бессмысленных вещей вместо того, чтобы учиться использовать силу Луны.       Но после своих маленьких грёз, он всегда осознавал, что любил свою жизнь. Может у него и не было родителей, но его растили люди монастыря, и все они были рады любить и защищать его.       Луна дала ему цель. Похоже, она очень любила его и его брата, и Чимин старался благодарить Её за это каждый день, всегда готовый исцелять людей в нужде.       И, конечно же, здесь был Джихён. Слова часто подводили его, когда речь заходила о его брате, но они знали. Их сердца навсегда связаны, и это приносило ему радость.       Однако сейчас, глядя на Луну, он понял, что в его сердце было место для ещё одного человека.       И с момента, как они впервые встретились, Чонгук занял это место, чего Чимин даже не заметил.       Это было место, которое не могли заполнить ни монастырь, ни Луна, ни даже Джихён. Это была самая сокровенная часть Чимина, та, которая дрожала, когда ему улыбались, та, которая свободно смеялась и украдкой бросала взгляды, пока никто не видел.       Это была любовь, которую он никогда до этого не испытывал, но чувствовал на кончиках пальцев, когда Чонгук был рядом.       Это была...       — Чимин?       Он подскочил, прижав руку к сердцу.       Чонгук выглядел ещё хуже, чем утром. Глаза красные, и, казалось, что он дрожал. Он выглядел таким виноватым, явно готовым извиняться, что Чимин сразу понял, что простит ему все.       — Чонгук?       Он начал подниматься, но рыцарь подошёл к нему и опустился на колени перед ним. Чимин тут же в панике положил ладони на чужие широкие плечи.       — Не... Пожалуйста, сядь рядом со мной, — попросил он, не желая видеть рыцаря таким подавленным.       Но Чонгук остался на месте и взял руки Чимина в свои.       — Я пришёл извиниться за свое поведение сегодня утром, — начал он, нахмурившись глядя на Чимина. — Ты был прав, я не был болен или отравлен, и я сожалею о том, что заставил тебя волноваться. На самом деле... — он замолчал и прикусил нижнюю губу. — Я пришёл сюда, чтобы быть с тобой абсолютно честным. Мне нужно извиниться за все.       Чимин моргнул, не понимая.       — Что ты имеешь в виду? Ты никогда не делал ничего плохого.       — Я не был болен, когда пришёл к тебе в прошлое новолуние, — быстро признался Чонгук, глядя на их соединённые руки с красными щеками. — И за неделю до этого я специально съел слишком много малины, потому что знал, что она плохо влияет на мой желудок. А за месяц до этого, я выбесил Тэхёна так сильно, что он ударил меня по лицу и сломал мне нос.       Чем больше он слушал, тем больше Чимин не знал, как ему реагировать. Он сжал губы в попытке сдержать улыбку, чувствуя, как Чонгуку было важно высказаться.       — А в прошлое солнцестояние, — продолжил рыцарь, — я всю ночь спал на сене, потому что знал, как сильно оно раздражает мою кожу, — он замолчал, опустив плечи и выглядя совершенно несчастно. — Так что, если не считать нашей первой встречи, я никогда не болел по-настоящему... Однако я никогда не думал, что ты так волнуешься обо мне, и за это моих извинений никогда не будет достаточно.       Он окончательно замолк, опустив голову, словно ожидая приговора.       Чимин почувствовал, как чужие руки начали выскальзывать из его ладоней, и сильнее сжал их.       — Что насчёт прошлой недели? — спросил он очень серьёзным тоном.       Чонгук снова поднял голову, озадаченный.       — Прошлой недели?       — Пчелиный укус. Только не говори мне, что ты специально засунул руку в кусты.       Чонгук выглядел так, словно его поймали на месте преступления. Его широко раскрытые глаза блестели под лунным светом.       — Я хотел нарвать цветов для тебя, — признался он, его голос становится тише и тише с каждым произнесенным словом.       Чимин запрокинул голову и рассмеялся. Смех был таким радостным и счастливым, что на секунду показалось, будто Луна засияла ярче.       — Ох, Чонгук! — он продолжал смеяться, его руки обхватили красивое лицо рыцаря. — Пожалуйста, я тебя умоляю, хватит пытаться найти способы навредить себе, особенно когда моё внимание и так сосредоточено на тебе.       Чонгук словно перестал дышать.       — Пра... Правда?       Рыцарь посмотрел на него так, что у Чимина сжалось сердце       Он кивнул.       — Всегда. Знаешь, прямо здесь, — сказал он, указывая на губы Чонгука, — я чувствую, что что-то не так.       Чонгуку потребовалась секунда, чтобы понять, но затем его румянец стал ещё ярче.       — Мог бы ты что-нибудь сделать с этим? — выдохнул он.       Чимин наклонился вперед, их губы были едва в нескольких сантиметрах друг от друга.       — Никогда больше не подвергай себя опасности, — прошептал он, касаясь носом носа Чонгука.       — Клянусь, Чимин, клянусь обоими нашими Богами.       Их губы встретились в самом сладком поцелуе, о котором только мог мечтать Чимин.       Он упал со скамейки в объятия другого, издалека их силуэты могли показаться одним целым.       Завтра на небе не будет луны, которая бы присмотрела за ними. Однако, подобно всему остальному, тёмное небо уйдёт, а с новой луной начнётся новая жизнь.