…
— Не ворчи, милая, всё сложилось, как сложилось, — сказал ей Сонхва, помогая застегнуть на спине праздничное платье для приёма гостей. — Потерпи вечер, просто будь… моей леди, и всего-то. — Ты хотел сказать — просто будь красивой куклой, стой рядом и не возмущайся на всю округу! — злобно буркнула Дейна. — Ну, если хочешь так считать, то пожалуйста. Но мы должны встретить на этой делегации главу Клана Озёрных Духов и произвести адекватное впечатление. После недавнего конфликта мы должны показать, что мы не животные. — Не называй его животным! — возмутилась девушка. — А как? — спокойно осведомился Сонхва. — Кто ж виноват, что твой дружок оказался похотливым ебланом? — Он не еблан! Он… он… — она зависла, пытаясь подобрать слово, но её муж закончил за неё: — Пацан с запоздалым половым созреванием и мозгами где-то в члене. Угу, звучит чуть-чуть литературнее, если тебе так нравится. Всё началось с того, что сила постепенно и стремительно вернулась к Кан Ёсану. И ладно его родовая магия, но и его мужская, хм, функция восстановилась так же быстро. От такого наплыва непривычных чувств, не существовавших в периоды его юношества, парень несколько не совладал с эмоциями и желаниями. Проще говоря, Ёсан первые месяцы сношал всё, что движется. «Распутный доберман Паков» — кажется, это было самое приличное его прозвище. Дейна неожиданно частенько начала краснеть, а Сонхва раздражённо и злобно сжимать губы, когда к ним прибегали взрослые мужчины, в сердцах крича, что их подопечный-хранитель с удовольствием задрал очередную юбку чьей-то дочери, сестры, а частенько и жены. Нет, Кан никого не заставлял насильно, он просто никому не отказывал в этом удовольствии, и легко получал желаемое благодаря нежной полуулыбке. Это можно даже было назвать феноменом. Молчаливый, скрытный и обманчиво застенчивый Ёсан был колким на язык, с живым и хитрым умом. При этом очень красивым. Женщин пленял в два счёта этот образ: загадочный парень с телом убийцы и утончённым эльфийским личиком. Вот он стоит молчаливо и скромненько у колонны, благородно сложив руки перед собой, а затем вмиг раздвигает тебе ноги, по-животному беря на первом попавшемся столе. Короче, слава о Кане пошла и дурная, и одновременно волнующе-пикантная. Он отрывался, как в последний раз, будто на него снова напялят этот проклятый браслет. И вот он умудрился здорово накосячить на дружественной миссии на территории Озёрных Духов. Ёсан замутил интрижку с сестрой Главы Клана Каролайн, прелестной Орин. Только вот дама была замужняя, и об её неверности прознал драгоценнейший супруг. Разразился приличный скандал, закончившийся разбитой семьёй. Глава Клана Озёрных Духов, Каролайн рвала и метала. Во-первых, её сестра разводилась и рыдала в подушку. Во-вторых, эта дурная слава пустила огромную тень на всю их семью, ведь какие только слухи не расползлись по всему Северу. А в третьих, бывший муж, тот самый рогоносец, прилично поцапался с Кан Ёсаном на одной вылазке против местных бандитов. Из-за этого они потеряли ценнейшую добычу, упустили возможность быстро отжать спорную территорию, да ещё и удрали с места стычки. Взбешённая Каролайн была готова послать к чертям собачьим весь Клан Чёрных Волков, разорвать с ними шаткий мир и устроить стычку на территориях. Сонхва был взбешён не меньше, но стойко пытался со всем хладнокровием разрешить это… недоразумение. Глава Озёрных Духов была своеобразной женщиной, очень властной и гордой. В обмен на попытку сохранить союз она потребовала, чтобы Кан Ёсан загладил свою вину. А какой лучший способ породниться семьями? Правильно, банальный брак. Тогда она с насмешкой потребовала, чтобы «ваш красавчик-кобелина» женился на одной её племяннице и полгода прослужил на благо Озёрным Духам, возглавляя дальние походы в проклятые туманы, куда все боялись отправляться. Либо так, либо она кидает этого смутьяна на пару лет в их тюрьму, и что хоть делают Волки, но без боя его обратно не выдадут. Последнее предложение Ёсан был готов принять без раздумий, но женитьба в его возрасте? А ему ещё добрые люди тут же донесли, что эта возможная невеста — слепая. Получила в детстве увечья при нападении мафиозного клана, и ей нарочно повредили кислотой глаза, шутки ради и в назидании недругам. Поэтому изуродованная дева до сих пор одна, несмотря на высокий статус и положение семьи. Никому не нужна не то, что жена, а и девушка-инвалидка. Паки прекрасно поняли, что это насмешка. Дейна чуть не впала в истерику, узнав, что её друга детства либо против воли женят и заставляют идти на опасные миссии, либо просто дадут сгнить в тюрьме. Она на нервах бросилась к Сонхва, умоляя его собрать людей и вызволить её Ёсана из лап Озёрных Духов. Но, на удивление, получила впервые серьёзный отпор. — Пусть он сам сообщит о своём решении нам, — упрямо заявил ей тогда Сонхва. — Будет умолять о помощи — что ж, не бросим своего человека. Примет наказание сам — так тому и быть. — Это тоже давление! — возмутилась Дейна. — Заставлять его чувствовать такую ответственность! Он стиснет зубы, но не захочет разочаровывать нас. — Но он это сделал, — возразил её Лис. — Это всё — проблемы его безрассудного поведения, что нанесли вред нам! Нашему Клану, нашему форту, нашему союзу мира! Поэтому, если он всё же созрел, чтобы быть настоящим мужчиной, он понесёт ответственность за свои поступки. Ёсан, как и предполагала Дейна, сцепив зубы, с покорностью согласился на предложение госпожи Каролайн и его мгновенно женили на некой слепой Иве. Вдобавок, он на несколько месяцев остался нести службу в разведывательной экспедиции на территории Озёрных Духов. Дейна поддалась унынию, чертовски переживая за друга. Благо, ему позволено было с ними общаться, и Ёсан периодически что-то отвечал ей в переписке, хотя мало и суховато, ссылаясь на то, что постоянно устаёт, и у него нет времени. Но девушке хотя бы было достаточно того, что он жив и здоров, раз пишет ей — его стиль писанины она уж точно знала на зубок. И вот наконец-то спустя полгода его ссылка закончилась. Клан Каролайн прибывал в форт Чёрных Волков с мирным визитом, и вместе с ними возвращался Ёсан со своей молодой женой. Дейна нервничала, боясь, что её предвзятое злобное настроение разочарует Сонхва и раздраконит Озёрных Духов, но она держала себя в руках. К ним и так специфично относились из-за того, что они оба слишком молоды. Приходилось держать лицо, сохраняя влияние. Иногда она даже дивилась такой огромной выдержке Сонхва. Но всё померкло, когда она увидела счастливого, пышущего жизнью и счастьем Ёсана. Дейна едва сдержалась, чтобы не сгрести его в объятия там, в общем зале. Это она уже сделала потом, наедине в комнате, когда они остались поговорить. Тяжелые вылазки здорово изменили Ёсана, они вытрясли из него всю мимолётную дурь, а ведь он только дорвался до мнимой свободы, которой у него раньше не было. Но испытания вновь закалили его характер. А ещё… он без памяти влюбился в свою жену. Эта Ива была хрупкой, нежной девушкой с русыми вьющимися волосами. Глаза у неё действительно были слепые — белая белена застилала, возможно, некогда светлые глаза. А может и нет. Сейчас радужки её глаз и зрачок были полностью выцветшего серого цвета. Несильные, но заметные следы ожогов вокруг век говорили, что зрения она лишилась явно неестественным путем. Но как ни странно, эта инвалидность не изуродовала её особо внешне, и абсолютно не коснулась внутренне — Ива была мягкой, чуть застенчивой и очень доброй. У неё был живой голос, и она так трепетно сжимала руку Ёсана. Он же не отходил от неё ни на шаг, вертясь и воркуя, как влюблённый голубь, стараясь придать комфорта для неё в каждом действии. Он оберегал её как зеницу ока. И Дейна по-хорошему была поражена, сколько нежности и ласки было во взгляде Ёсана на свою жену. — Я был предвзят, — сказал он потом Дейне наедине, — но стоило мне только поговорить с ней, я понял, как неправ. Она была такой хрупкой и невинной, так боялась меня, так тряслась, будто я могу причинить ей боль! — нервно выдохнул он. — Я же понял, сколько боли и несправедливости вытерпела эта славная девушка, всю выпавшую срань на её долю! А в итоге… я не смог противиться её чарам, таким исцеляющим и добрым. Она не видела меня, мою внешность, и воспринимала таким, какой я есть. Она не увидела во мне плохое! — Ёсан! — поражённо воскликнула Дейна, только сейчас заметив одну деталь, когда Ива, болтающая неподалёку с Каролайн, развернула голову. — У неё точно такое же родимое пятно на виске, как у тебя! — Именно, — улыбнулся Кан, довольный, как кот. — Шаман Ночи сказал, что это одна из разновидностей меток Соулмейтов. Да я и сам это чувствую! Нашу связь. Ива — чудесна, она моя половина, и больше никого другого мне надо. — Ай да Шаман, ай да сукин сын! — рассмеялся чуть позже Сонхва, услышав эту историю. — Снова встрял в наши судьбы, и снова оказался прав! Самый страшный человек, которого я когда-либо встречал! Но что ж, моя дорогая, теперь ты можешь выдохнуть спокойно. Твой нерадивый друг теперь в надёжных руках. Ей остаётся только счастливо улыбаться, а потом расплываться с самой в глупой улыбке, когда Сонхва сгребает её в объятия за очередной колонной, чтобы жадно и страстно поцеловать.…
Метель зашумела за окном сильнее, снежная крупа отчётливее забила по стеклу. Дейна поёжилась от холода во сне, чувствуя, как с неё сползает одеяло. Она недовольно пробурчала, но её тут же сжали в охапку. Горячее тело прижалось к ней, даря своё тепло. И девушка улыбнулась в своей полудрёме. Спать ещё так хочется, а от прижатого голого мужчины и правда тепло. Её нежно поглаживают рукой по животу, а её затылка касается подбородок. Дейна сонно улыбается и поворачивается лицом к мужу, чтобы лениво поцеловать. Но тут же невольно вздрагивает. — Ох, Уён! — она недовольно бурчит, нечаянно вздрогнув, видя несколько меньшее тело перед собой. — Я же вчера с Сонхва засыпала! — То было вчера, — посмеивается Чон, — ночью было холодно, я, кажется, чихнул, когда переворачивался. Ты знаешь, что иногда происходит в таких случаях. Да, что-то такое было, но она вновь пропустила это в полудрёме. Вечером она так устала за день, что они с Сонхва завалились на кровать и играли в «пенсионеров», как он это в шутку называл. То есть минимум активности, максимум лени в горизонтальном положении. Дейна поспорила бы про пенсионеров, её бабушка была бодрее любого юного школьника, но бузить над уставшим парнем не стала. Тем более, Сонхва вчера был так чертовски мил и нежен, воркуя над ней весь вечер при просмотре сериала, то массажируя ей голову, то играясь с волосами, пока девушка лежала на его плече. Они не виделись практически два дня после того официального приёма из-за различных дел, и для их образовавшейся связи соулмейтов это было чертовски тоскливо. — А ты что-то имеешь против? — Уён сам зевнул, достаточно заразно, но тут же сгрёб девушку в охапку, прижимая её голову к своей груди и по-хозяйски закидывая на неё ногу. Дейна тихо засмеялась, наигранно отпихивая его, но, разумеется, свободы ей никто не дал. — Конечно, не против, — она сдаётся, и первая его целует, тут же слыша довольный ответный стон. Она любила эту свою тайную власть над сонным Лисом. Спросонья он был какой-то беззащитный, но легко возбуждаемый. С одной стороны ей нравилось его прибирать к рукам, целовать, что он тут же расплывался лужицей. Но парень мгновенно приходил в себя и перехватывал инициативу. Что-что, а утренний секс он обожал до глубины души. Дейна усмехнулась, чувствуя, как через две минуты их томных поцелуев, руки Уёна принялись недвусмысленно лапать её, ластиться к её коже, а язык его становился всё напористее и напористее в её рту. — Снова? — улыбнулась девушка. — Тебе когда-нибудь надоест? — Мне? Никогда, — Чон сильнее притянул её за плечи, чуть разворачивая к себе боком, и повёл ладонью по её теплой коже по руке, скользнул по груди и резко забрался ей под ночную рубашку. — Ох, ну так сразу? — Дейна тяжело выдохнула, когда мужские пальцы коснулись её нежного соска, начиная плавно ласкать и играться. — А почему нет? Утренние ласки самые сладкие, — Уён бесцеремонно задрал её рубаху и приник горячими губами к девичьей груди. Девушка завозилась в его объятиях, её руки слабо обняли мужа за шею, и он задышал как-то странно, прерывисто и жарко, а потом с его приоткрытых губ сорвалось нежным и мягким стоном: — Милая, чудная, как же я люблю тебя… Ей остаётся только тихо—тихо постанывать, чувствуя смелые ласки на себе. — Я ещё сонная, — беззастенчиво жалуется она. — Я не готова… — А я готов всегда, — промурлыкал Уён. — А по утрам особенно. Но ты врушка — иногда я с безумным удовольствием просыпаюсь с твоим тёплым ртом внизу. — Это нечастая акция, — смущённо посмеивается Дейна. Этот Хитрый Лис и смущает её до сих пор, и одновременно жутко заводит. — Знаешь, — продолжает ворковать он. — Когда ты сверху будишь меня, мне тоже нравится — когда так медленно и томно двигаешься на моём члене, я готов на любую дурость ради тебя. — Ты не заставишь меня сегодня быть активом, — посмеивается она, — неа, я хочу ужасно спать! — Не волнуйся, не ты один тут Нагибатор в семье. — Я же просила меня больше так не называть! — смеётся она. — Ничего не знаю… — Уён уже горячо дышал ей в шею, прижимаясь к ней всем телом и обнимая девушку за талию. А его стояк упирался прямо ей в промежность, соблазняя на откровенно пристроиться и двигаться. Но Уён не спешит, он любит эти ленивые игры с утра. Дейна закрывает глаза от удовольствия, когда он запускает ей пальцы в распущенные волосы, убирает их за одно плечо и касается губами открытой шеи. Дрожь сворачивается клубком у неё в животе, тепло оттуда распространяется до кончиков пальцев на руках и ногах. — До обеда нам точно некуда спешить, — Чон ловит нежную мочку её уха зубами, покусывает и мягко трётся носом; одновременно его рука проскальзывает ей между ног, чтобы приласкать нежное место. Дейна сдавленно стонет и разрывается между желанием двигать бёдрами ему навстречу и стремлением высвободить ухо из-под его дурманящего натиска. До того она и не догадывалась, что её уши такие чувствительные. — Ох, ну что ты делаешь… Уён… ах-х… Уён… пожалуйста… Его цепкие пальцы между её ног не прекращают нежно дразнить и манить. Дыхание становится поверхностным, Дейна бездумно хватается за его плечи и чувствует, как становится влажной от желания. — Говоришь, не готова? — мурлычет Уён, медленно выцеловывая её шею и грудь. Дейна даже не сопротивляется, когда он привстаёт, а затем рукой с неестественной лёгкостью сгребает её колени и подтягивает к себе на краю постели. Она не возражает, уже сглатывая от предвкушения, когда её ноги медленно и широко разводят. Хочется трепетать, когда Чон прижимается жарким поцелуем к мягкой коже на внутренней стороне бедра, продвигается выше мягкими игривыми покусываниями. — Ох, пожалуйста! — только и выдыхает Дейна, когда его губы осторожно целуют, а потом раздвигают нежные складки, и сильный язык принимается ласкать её в той самой точке, от которой дрожь идёт к коленям. — Уён… Уён…ох… во так…мм…ах…ааа… — она не контролирует, даже не понимает, что там стонет невпопад. Мысли покидают голову, а тело благодаря его настойчивым ласкам расслабляется. Дейна откидывается на подушки, выгибаясь в пояснице, и томно прикусывает губу. Уён не спешит и отчётливо дразнит, прижав её бёдра руками, он терпеливо уводит её в нарастающее наслаждение. И, казалось, ощущать его между ног так же естественно и просто, как дышать. Дейна чувствует их связь и в том, что её он хочет больше всего на свете, сомневаться не приходится. Она это знает и ощущает, ведь они Соулмейты. Ей даже не надо ему подсказывать особо. Ей хочется, чтобы он поднялся повыше, и он уже там. Ей нужно, чтобы что-то облегчило растущую ноющую чувство у неё внутри, и его пальцы уже проскальзывают туда. Это самое странное в их связи: Лис чувствует её наслаждение, он в точности знает, чего она хочет, когда она сама ещё до конца не осознала. И так же его чувствует она, когда его нужно совратить или наоборот, согреть нежностью и лаской. Уён вдруг резко встаёт на колени, нагибаясь и возвышаясь над ней. Дейна ахает, когда он плавно входит в неё. И даже не от внезапного, повергающего в дрожь чувства наполненности, а от пробегающего по нему наслаждения. Она ощущает то сладкое сжатие внизу живота, от которого Уён сильнее впивается пальцами ей в бёдра, едва контролируя себя. Слишком легко потеряться в его более сильных, поглощающих желаниях; забыть, как различать свои ощущения и его. — Растяни наше наслаждение, — шепчет она, медленно накатывая бёдрами ему навстречу. Уён приструняет себя, но тело его ещё дрожит от едва сдерживаемой мощи. Он начинает двигаться внутри неё: осторожно и глубоко, отчего девушка подрагивает и стонет. Она сильнее выгибает спину на матрасе, ловя фрагменты наслаждения, которые пробегают от одного к другому и всё теснее и теснее переплетаются. Они уже близко, а ей нужно ещё совсем немного. Закусив губу, Дейна опускает руку между ними, чтобы тронуть себя внизу и поднять до оргазма, который начинает наполнять её изнутри. Уён тоже это чувствует: его толчки становятся жёсткими и аритмичными, и она ощущает, как Лис начинает терять над собой контроль. Вскрикнув, девушка утыкается в него, а его тело ударяет в её. Сначала она не может различить, где из них кто. Она чувствует, как он пульсирует внутри неё, и себя — через его ощущения: как подрагивает вокруг него, какая она тёплая и влажная, какая хрупкая в его объятиях. Дейна пытается подавить стон и не сразу понимает, что этот стон — его. Связь Соулмейтов действительно поразительна. И в такие интимные моменты она делает их практически едиными. Она никак не может унять дрожь. А потом и снова, когда через пару минут, Уён, как ненасытный кролик наполняется желанием вновь, приступая ко второму кругу. Дейна до сих пор ещё немного сонная и уже разморённая от первой разрядки, тихо постанывает, чувствуя, что в неё снова входят, начиная исступлённо вжимать её в матрас, заставляя содрогаться от нового удовольствия. — Такие минуты — лучшее, что я испытывал в этой жизни. Наверное… — устало протягивает Чон, когда они заканчивают, и сгребают друг друга в объятиях, пытаясь перевести дыхание. Дейне приходиться поплотней сжать губы, чтобы не рассмеяться. — Секс идёт тебе на пользу, ты становишься невероятно сентиментальным. — Не бузи, ты любишь такое, — улыбается Уён, лениво поглаживая её голую спину. — Любишь сопливую романтику и кинцо — получи сопливого парня. — Ты не сопливый, — со смешком возражает она. — Хотя что скрывать, я не думала, что в итоге выйду замуж за ненавистного Пака из Чёрных Волков! Чон посмеивается, по-доброму. — Вот так, моя милая мышка. Ты пришла за одним, а кончила со всеми четырьмя. — Ах, какая шутка! — хмыкает Дейна, когда Уён начинает откровенно посмеивается сам с себя. — Будешь бурчать, выберу одну твою личину, а всех остальных буду морозить! — Кому ты врёшь, маленькая лгунья. Ты уже пристрастилась к моим… «костюмам». Будешь скучать за каждым, и недели не продержишься! — Будешь буянить, уеду на месяц проведать Корнелия и Джесси, посмотрим, как ты сам запоёшь! — Буду дрочить как умалишенный каждый день на твои фотки, — беззастенчиво парирует Уён. — Как-то продержимся с правой рукой. Мне не впервой. — Дурак! — смеётся она. — Да и какие фотки? У тебя нет моих развратных фоток, и на такое я не дамся! — Ты настолько хороша, что мне хватит самой невинной, чтобы возбудиться, — спокойно парирует он, а потом лукаво добавляет. — А вообще у меня много твоих фото, разве не помнишь? — Каких? — не понимает Дейна. — С бара «У Джеймса». Помнишь, сколько Саном я нафоткал? Ты за столом, ты на столе, в ковбойской шляпе! Знаешь, сколько раз я их потом втихую пересматривал и улыбался как дурак? Не сосчитать… — Ох, Лис! — поражённо восклицает она с умилением, приподнимая голову. Уён смотрит на неё искоса и широко улыбается. — Хотя моя самая любимая та, которую я сфоткал втихую — твоя грязная задница, когда ты поскользнулась и упала в болото в лесу! — Ох ты ж ёж…! Умеешь ты испортить момент! Они дурачатся, толкаются и наигранно дерутся. Конечно в шутку, но обоим нравится это ребяческое заигрывание. — Я счастлив, — говорит Лис и трётся носом о её нос. — Ты не перестаёшь находить способы сделать меня счастливым. Он оставляет нежный поцелуй на её губах, а затем даже как-то невинно сгребает в объятия. Дейна счастливо улыбается и утыкается головой ему в шею, ложась щекой на плечо. Её грудь наполняет тепло и покой, и, хоть путь к этому чувству был странным и нервным, но оно того стоило. Они лежат на кровати в строящемся форте на далёком, пока полностью неизведанном Севере. Но ей хорошо и не страшно за дальнейшую судьбу и сложную жизнь здесь. Ведь она окружена хорошими людьми и, главное, находится в умиротворённых объятиях любимого человека, родного Соулмейта. Их связь только растёт сильнее с каждым днём. Дейна чувствует, что она дома, потому что он рядом, а значит дом везде, когда они вместе. И она знает: Хитрый Лис чувствует то же.