Игра фамилий и значимость имён

      Стук громкий. Казалось, даже с другого конца коридора каждый услышал, как Суна ударился лбом об открытую дверь кладовой. Кита отвлекается от разговора с Цукасой, обеспокоенно наблюдая за потирающим лоб блокирующим.       — Смотри хоть иногда по сторонам, а не в телефон, — Саму подходит сзади, прикладывая бутылку с водой к ушибленному месту. Ринтаро благодарно кивает и самостоятельно придерживает спасительную прохладу. За спиной слышится отдающий раздражительным звоном в ушах смех согнутого пополам Ацуму, но шум быстро затихает. Взгляд Суны до того пугающий, даже лёгкие леденеют, а макушка уже ощущает тяжесть бутылки, подбрасываемой в руке сокомандника. Шинске лишь качает головой и возвращается к разговору с капитаном Итачиямы, пока Осаму похлопывает блокирующего по спине сочувственно: — впредь будь осторожен.       Кивок и провожающий взгляд остаются незамеченными — Мия уже ушёл. Обычная забота о сокоманднике и хорошем друге, однако, сердце не впервой заходится в безудержной лихорадке, а лопатки приятно покалывает от чужой ладони. Витание в облаках прерывает другой Мия, одаривающий хитрой ухмылкой и удаляющийся за братом в раздевалку. Ринтаро закатывает глаза, мысленно считая до пяти, чтобы не сорваться и не познакомить макушку связующего с бутылкой воды. Близнецы уже пропали из поля зрения, как и Шинске — договорил с Иизуной и отправился настраивать команду на хорошую игру. Суна наконец отмирает и выдвигается вперёд. Скоро должен начаться товарищеский матч с Итачиямой, а наставления Киты очень помогают отвлечься от гнетущих мыслей перед выходом на площадку. Убедившись, что впереди нет никаких открытых полупрозрачных дверей, Ринтаро вновь включает телефон. Перед глазами уже стоит недовольный Шинске с родительским: «совсем не учишься на собственных ошибках?» и кивающий на сие высказывание Осаму. С лёгкой улыбкой.       — Признаюсь, Мия и вправду завладел моим вниманием, — слышится сбоку от мимопроходящего соперника. Суна остановился и прислушался, оторвавшись от ленты новостей. Ас и либеро Итачиямы неторопливо шли в противоположную сторону от раздевалки Инаризаки. — Точнее, его техника.       — Ну конечно, — вскидывает голову Мотоя, по-доброму посмеиваясь и делая неопределённый жест ладонью: — верю-верю.       Последнее, что смог расслышать Суна, перед тем, как Сакуса и Комори завернули за угол. Покрутив в руке телефон, Ринтаро всерьёз задумался: «какой именно Мия?».

***

      После товарищеского матча прошёл месяц. На следующей неделе должен пройти ещё один. Шинске окрестил Итачияму одной из сильнейших команд, и тренировка с ними пойдёт на пользу. Суна, честно говоря, не очень рад такому раскладу.       Случайно подслушанный короткий разговор надолго засел в голове, не желая покидать занятое место. К счастью, блокам это не помешало (возможно, тут сыграл роль внимательный и сосредоточенный Кита), однако, глаза то и дело бегали по Сакусе через сетку. Стоило тому подойти поближе, как ринтаровский взгляд был замечен. Блокирующий сощурился на спокойного оппонента, а после свистка быстро метнулся к подающему. «Просто изучал игрока по ту сторону сетки», — оправдывая самого себя, Суна настроился на игру. Два сета взяла Итачияма.       На улице лёгкий ветерок снял усталость и притупил сонливость, выбив на время все ненужные мысли. Ринтаро дожидался рядом со своей командой затерявшихся близнецов и Мичинари, как из здания вышел Осаму. Все было бы отлично, если бы не Сакуса. Доигровщик и ас разговаривали возле входа. При желании могли и поближе подойти. Видимо, не хотелось, чтобы разговор оказался услышан. Киеми махнул рукой под смех Мии, и тот, тепло улыбаясь, похлопал собеседника по спине. Так же, как и Ринтаро после столкновения с дверью. Суна хотел бы списать все на привычный жест поддержки, вот только есть одно «но» — Сакуса не отстранился. Многие наслышаны о мизофобии аса Итачиямы и нелюбви к чужим прикосновениям, а тут Киеми стоит себе спокойно, даже руку Осаму не смахивает.       «Неужели он и вправду имел ввиду Саму?» — задумывается Суна. Как-то много сокрушительных мыслей для присущей расслабленности.       — Что-то случилось? — Аран давно приметил мрачную атмосферу вокруг сокомандника и, договорив с Шинске, подошёл поближе.       — В смысле? — задумчиво протягивает Ринтаро, не отвлекаясь от «воркующих» парней.       — Ты мрачнее тучи и весь нахмуренный, — Оджиро ориентируется на взгляд блокирующего и прокладывает себе тропинку: — весь матч наблюдал за асом Итачиямы. Он настолько тебя беспокоит?       — Может быть, — Суна стучит по лямке спортивной сумки. Смотрит, как Сакуса наконец отходит и Осаму остаётся ждать Ацуму. Ринтаро хмыкает и подходит ближе к своей команде, бросая Арану напоследок: — соперников нужно изучать.       Теперь, лёжа на своей кровати, Суна никак не может избавиться от забитого в голове, словно гвоздь, вопроса: «почему Сакуса не отстранился от руки Саму?». Даже если Киеми и воспылал романтическими чувствами к доигровщику Инаризаки, то сам Мия вряд ли будет рассматривать Сакусу в амплуа потенциального партнёра. Чего уж тут рассуждать, если ребята виделись пару раз. Любовь с первого взгляда? Совсем бред какой-то. Суна необдуманно проводит параллели между Осаму и Киеми: спокойные, собранные, тихие и невозмутимые. Однако ас Итачиямы забыл кое о чем. Забыл, что Осаму — брат-близнец Ацуму, и какие-никакие предпосылки громкого и эмоционального характера не чужды для доигровщика. Ринтаро знает точно, уже становился свидетелем. Теперь, если смотреть с данной стороны, то общего между Суной и Осаму больше: любят подшутить или бросить колкость сокомандникам. Душу такие суждения успокоили, но вопрос не решился.       И вот наступил ещё один товарищеский матч. Не захотев торчать в душной раздевалке, игроки Инаризаки отправились на небольшую прогулку по корпусу. Возле двери остался лишь Ринтаро, специально подошедший позже остальных. План по уточнению симпатии Осаму назрел совершенно случайно: Ацуму задержался в очереди возле автоматов с водой, обещая подойти попозже, и Осаму удалился в раздевалку с сокомандниками. Значит связующий будет один. Тут-то его и словит Суна. Насмехаясь над собственной ребяческой задумкой, блокирующий складывает руки на груди и упирается плечом о дверной косяк, наблюдая за лестничным пролетом. Можно было бы поговорить с глазу на глаз и в раздевалке, однако, там было настолько душно, что аж дыхание притормаживало. Сколько не держи дверь открытой, через минут десять духота вернётся на свое привычное место, как и свинец в только полегчавшие лёгкие. С лестницы слышится насвистывание. Мия складывает в сумку бутылку с водой, не замечая на себе гнетущего взгляда сокомандника. Блокирующий оказывается замеченным ровно в тот момент, когда Ацуму останавливается в трех шагах от него.       — Чего стоишь тут? — ехидно интересуется связующий, собираясь войти в раздевалку. Путь преграждает чужая рука. Мия ошарашенно стоит пару секунд и смотрит на возвышающегося сокомандника: — За вход надо заплатить?       — Надо, — деловито парирует Ринтаро. Ацуму вздыхает, пряча руки в карманы красной ветровки и всем своим видом демонстрируя заинтересованность. — Оплатой будет информация. Узнай, кто нравится Осаму и передай мне.       То, как за считанные секунды уверенность и насмешливость сметают смятение и удивление на лице Ацуму стоило бы увидеть каждому. Мия поправляет сползшую с плеча сумку и интересуется:       — Тебя кто-то подговорил?       — Может быть, — Суна убирает руку с прохода. Ацуму щурится, старается проглядеть сокомандника насквозь и узнать, что за тёмные мысли зародились в этой голове. Ринтаро лишь приглаживает волосы, самодовольно прикрывая глаза и кладя ладонь на чужое плечо. — Если узнаешь, то я поощрю твой труд чем-нибудь вкусненьким.       Мия подмигивает и скрывается за дверью раздевалки. Блокирующий расценивает это как согласие и находится в шоке сам от себя. И почему же ему не даёт покоя этот колючий вопрос? Развернувшись, парень замечает приближающегося с другого конца коридора Сакусу. Не горя намерением заиметь зрительный контакт, Ринтаро уверенно проходит мимо и всеми внутренностями чувствует, как на него только что искоса взглянули.       На сей раз, результаты порадовали. Инаризаки свыклись с тактикой Итачиямы и смогли взять два сета, пускай все силы вытрясло на блоках. Казалось, Киеми пробивал сильнее, чем в прошлые разы. В добавок хворост в огонь подкидывал Осаму, бегая глазами то по Сакусе, то зачем-то по брату. Ну приехали.       Не желая слушать воспевающую свои же пасы оду в исполнении Ацуму, Суна оставляет Мий в раздевалке и ладонью указывает на пол. Подождёт внизу. Лестничный пролёт миновал, а за углом поджидал не очень-то приятный сюрприз. Вселенная словно не насмеялась над сердечными переживаниями бедного блокирующего и подкинула Сакусу, беседующего с Цукасой. Собрав всю силу, Ринтаро выдыхает. Хватит с него свинцовых мыслей, терзающих голову. Пока Ацуму узнает о любовном воздыхании Осаму, доигровщик уже и встречаться начнёт. С тем же Сакусой, к примеру. Иизуна закончил со своими капитанскими советами и наставлениями, удаляясь к Шинске. Набор золотого этикета и пожелания удачи после товарищеского матча — привычное дело. Киеми только собирался двинуться следом, как за спиной бесшумно, словно из воздуха, появляется Суна.       — Я бы хотел с тобой обсудить одну вещь.       Хмуро оглядев блокирующего с ног до головы, Сакуса отдаляется на шаг и кивает. Он давно приметил изучающий, как будто бы презрительно-выжигающий взгляд на себе. В голове крутилась одна мысль, из-за чего это может быть.       — Я слышал, тебе нравится Мия, — Ринтаро смело глядит на Сакусу, постукивая пальцами по лаковому покрытию стены: — Какой именно?       — Я понял, — догадка подтвердилась. При всем безумно нежелании именно сейчас заиметь диалог, Киеми решает не отнекиваться и лишь качает головое: — тогда встречный вопрос: какой Мия нравится тебе?       — Мой вопрос был первым.       — Вот именно, — подчёркивает Сакуса, закатив глаза. И зачем он вообще дал зелёный свет на обсуждение этой темы? — Ты же стараешься утолить свой интерес. Я не обязан тебе отвечать.       Ринтаро вздыхает.       — Тогда давай скажем, как только...       Суна поднимает ладонь, не отрывая внимательного взгляда от напротив стоящего. Проходит секунды две, и ладонь даёт «старт». Раздаётся синхронное:       — Осаму.       — Ацуму.       Становится тихо. Очень тихо. За окном слышится шелест листьев и щебетание птиц. Не хватает лишь стрекотания сверчков для полноты картины. Сакуса упирается лбом о ладонь, пока у Ринтаро отлегает от сердца, а затем раздаётся звонкий смех.       — Серьёзно? — живот сводит едва ощутимой судрогой, и блокирующего чуть не сгибает пополам. — Ацуму? Ты не шутишь?       — Сам в шоке, — благо на лице маска. Никто не заметит красных щёк отстранённого и взыскательного игрока Итачиямы.       Суна изо всех сил глушит в себе новую волну смеха. Столько нервов и сердечных окончаний было потеряно ради этого? Поспешные выводы и вправду плохо влияют на тёмную голову. Приложив ладонь к груди и настроив дыхание на верный лад, Ринтаро старается звучать серьёзно (пускай из-за свиста в голосе после срыва это звучит больше комично, чем сурово):       — Честно говоря, я был уверен, что тебе нравится Саму, — холодная ладонь благославляет горячий лоб на отдых. Хватит на сегодня несвойственных решений и действий. — Вы так мило беседовали месяц назад. В добавок ты не отстранился от его руки...       — После этого я трижды перестирал олимпийку, — вздыхает Сакуса. Разговор с Осаму был самым терзательным, но в то же время и важным. — Я разговаривал с ним об Ацуму. Хотел узнать, какие места ему нравятся, чем интересуется, — и отмечает, что весьма забавная ситуация получилась. Словно из анекдота: Суна убедил себя во влюблённости Сакусы в Осаму, а Сакуса думал, что Ринтаро воздыхает по Ацуму. Теперь-то все эти нескончаемые осуждающие переглядки понятны. — Когда ты зажал Мию возле раздевалки, мне захотелось пробить не твой блок, а...       — Можешь не продолжать! — как-то не хотелось слышать концовку. Суна с улыбкой прислонился спиной к стене: — Я попросил его узнать о симпатии Осаму, чтобы...       Киеми поднял ладонь, и блокирующий затих. Сакуса покрутил пальцем, призывая собеседника повернуть голову. Сердце пропустило удар при виде вышедших из-за угла близнецов. Ни игрок Итачиямы, ни Инаризаки не заметили этих двоих. Киеми был полностью погружен в разговор, к тому же Суна закрыл собой обзор на просторный коридор.       — Кстати об этом, — ухмыльнувшись, Ацуму переводит довольный взгляд с расстерянного Сакусы на удивлённого Ринтаро: — ты должен мне вкусняшку, потому что я узнал, кто нравится Осаму.       — Ты давно знал, — поправляет другой Мия, хлопая брата по плечу.       Ацуму начинает объяснять, мол, не мог же он «продать» настолько личную информацию о делах сердечных родного брата за упаковку мармеладных червячков. Суна в отчаянии ударяется затылком о стену, поднимая голову, пока Сакуса щёлкает пальцами в карманах.       — К слову, это ты, — связующий какое-то время пристально смотрит на аса Итачиямы, выдерживая драматическую паузу, но после подзатыльника Саму быстро меняет ориентир: — Суна. Зря переживал.       — Что ж, — как бы не хотелось развернуться и уйти, Киеми из последних сил (и нервных клеток) остаётся на месте: — Как много вы слышали?       Мии улыбаются друг другу. Саму, прикрывая глаза, отвечает:       — Примерно с твоего вопроса о том, кому какой Мия нравится.       Ринтаро обречённо смотрит на Сакусу. Как-то все слишком быстро закрутилось, завертелось. Ни минутки отдыха. Ацуму чувствует замешательство сокомандника на пару с асом и озвучивает единственный верный выход:       — Теперь-то можем и обсудить наши сердечные проблемы.