POV Лаэзель
Ц-ква! Я сражалась в тысячах битв, и мало что в любом из миров способно меня удивить. Однако в этот раз Влаакит, похоже, подготовила мне особое испытание. Еще мгновение назад я стояла на тренировочном плацу, оттачивая самые смертоносные из своих приемов… как вдруг в разрыве туч возник гигантский силуэт — и миг спустя я оказалась зажата в тесной капсуле, а надо мной склонилась гадкая фиолетовая тварь, в тонких пальцах которой извивался жирный червь с тремя рядами острейших зубов. Даже не знаю, что было хуже — боль, которую эта тварь причиняла, через глазницу забираясь мне в голову — или отвратительное чувство беспомощности. Ц-ква! Закончив свою мерзкую манипуляцию, иллитид погрузил меня в некое подобие сна. Не знаю, сколько он продлился, но из забытья меня вырвала сильная тряска, оглушительный рев, а также резкий жар и запах горелой плоти. Открыв глаза, я увидела в борту наутилоида внушительную дыру, края которой горели. Это пламя я узнала сразу. Красные драконы! Значит, другие гитьянки пришли мне на помощь! В пробоине стремительно промелькнул какой-то город, затем — заснеженные скалы, которые столь же резко сменились бескрайним адским пейзажем. Вскоре над горной грядой на горизонте взмыла туча крылатых монстров. Все они устремились в погоню за наутилоидом. Что ж — совершенно неудивительно, что гхайкам не рады даже в Преисподней! После очередной встряски моя капсула треснула. Напрягшись изо всех сил, я сумела открыть ее. К счастью, враг телепортировал меня прямо в латах и с мечом на поясе. Уже уходя, я увидела, что в соседней капсуле копошится какой-то мелкий чешуйчатый исстик. Раз сам не может выбраться — значит он слаб и в пути будет только мешать. Я бросилась прочь. Прикончив по дороге нескольких бесов, я выбралась на открытую палубу. Трое драконьих всадников продолжали поливать наутилоид огнем. Возможно, они не знали, что я нахожусь на борту — или же считали мою гибель приемлемой потерей. Значит, спасение зависит лишь от меня и воли Влаакит! Заглянув в большой пролом, я заметила, что по нижней галерее крадется нелепо одетый ящер, в котором я признала того самого исстика из капсулы. Кажется, подобные твари зовутся кобольдами. Незнакомца сопровождал пожиратель интеллекта. Сделав пару кульбитов, я спрыгнула. — Не надо! — в панике завизжал незнакомец. — Тав — хороший, честно! Он ничего не крал уже почти две недели! Я уже хотела заколоть этого идиота, пока на его вопли не слетелась вся команда наутилоида с бесами впридачу, как вдруг личинка в моем мозгу зашевелилась и я увидела мысли кобольда. По большей части они были крайне глупыми, но из них я поняла главное — Тав (что это вообще за имя такое дурацкое?), как и я, каким-то образом смог противостоять иллитидской магии. А значит, имеет смысл объединить усилия с этим ничтожеством. Вскоре впереди показался провал метров пять шириной. Внизу стремительно проносилось пересеченное лавовыми реками плато. — Прыгай! — приказала я кобольду. — Вы серьезно, зеленая госпожа? — пролепетал ящер. — Да у меня от одного вида этой дыры душа в пятки уходит! — Ц-ква! — ругнулась я, после чего схватила Тава за ноги, на всякий случай убедилась, что с его пятками все в порядке, и перебросила ящера на другую сторону, после чего прыгнула сама. Хвала Влаакит, пожиратель интеллекта преодолел преграду без посторонней помощи. В очередном помещении нас окружил сразу десяток бесов. Я привычными движениями начала рубить тварей мечом, а ходячий мозг пустил в ход когти. Тав выхватил подобранный где-то топорик, но едва враг обратил на кобольда внимание, как тот в панике нырнул в некое подобие бочки с маслянистой фиолетовой жижей, где и просидел до конца сражения. Продвинувшись вперед еще немного, мы услышали крики какой-то растил. Вскоре мы обнаружили запертую в капсуле черноволосую полуэльфийку. Мне эта девица сразу не понравилась, а уж после того, как она возмутилась, что Тава сопровождает «эта гитка», мне окончательно расхотелось ее спасать. Но тут кобольд пал ниц и взмолился, что пленницу надо непременно вытащить, ведь «у нее косичка такая прикольная». Да уж, пожиратель интеллекта в компании этого типа явно умрет от голода! Истерично требуя себя спасти, полуэльфийка упомянула, что является жрицей и может лечить раны. Я, вообще-то, и сама такое умею. Но все же я решила, что девица может оказаться полезной. Некоторое время Тав, я и Мы (по словам кобольда, именно так звался ходячий мозг) возились со сложными механизмами. Наконец, пленница получила свободу, и мы отправились дальше. Через несколько мгновений драконье пламя прожгло обшивку наутилоида прямо у нас за спиной. Корабль начал стремительно терять высоту, а мы перешли на бег. На пороге рубки я начала раздавать указания, что очень не понравилось этой выскочке Шэдоухарт (да, полуэльфийка успела представится). У гитьянки нарушение приказов карается смертью, и я уже хотела сообщить об этом наглой жрице, как вдруг ящер резко замахал руками и уселся на пожирателя интеллекта. — Глядите, дамы! — объявил он. — Тут кругом — мозгоеды, а я — мозгоезд! От бесконечного идиотизма этой шутки я даже забыла вертевшиеся на языке слова. Как ни странно, после этого нам быстро удалось обо всем договориться. Пока я, Шэдоухарт и Мы будем отвлекать на себя внимание бесов и демоноподобных кабанов, Таву предстояло пробраться к панели управления и телепортировать наутилоид подальше отсюда — похоже, это был единственный способ не зажариться заживо. К счастью, самый грозный противник — здоровенный камбион — был слишком увлечен битвой с гхайком, чтобы обращать на нас внимание. Поначалу все шло неплохо — я кромсала врагов направо и налево, жрица разила их булавой и золотистыми лучами — хотя ей было далеко до меня. Однако, преодолев половину пути кобольд, все еще вымазанный в фиолетовой жидкости, поскользнулся и шлепнулся на пол с таким громким «ой-ёй-ёй-ёй!», что привлек внимание сразу нескольких бесов, из-за чего мне пришлось броситься этому болвану на подмогу. Ящера удалось отбить и хорошим пинком отправить вперед. Дрожа от страха, тот вскарабкался на пульт. И тут на корабль гхайков вновь обрушилось драконье пламя. В следующий миг вулканы и тучи горящей серы снаружи внезапно сменились кристально чистым звездным небом… а наутилоид перешел в почти отвесное пике. Меня отбросило в дальний конец рубки. Из-за густого и едкого дыма я потеряла из виду всех своих случайных спутников. Я сумела ухватиться за какой-то выступ, но тут меня ударило обломком и выбросило наружу. Поросшая густым лесом земля стремительно приближалась. Я приготовилась к встрече с Влаакит, но тут мой полет внезапно замедлился и все вокруг погрузилось во тьму.POV Шэдоухарт
Кто спас меня? Сама Шар? Хотелось бы знать… Когда наутилоид падал, вокруг царила ночь. Придя в себя, я увидела, что солнце стоит в зените, озаряя скалистый берег неизвестной полноводной реки. Источая густой черный дым, пламя глодало обломки иллитидского корабля. Даже почти полностью разрушенный, он поражал воображение. Земля вокруг была усеяна трупами. Сколько же пленников было на борту наутилоида? Вскоре я обнаружила, что среди погибших много людей, одетых как рыбаки. Судя по этому (а также по развалинам причалов и остаткам лодок у берега), корабль свежевателей разума, падая, начисто смел рыбацкую деревушку. Бедные жители! Какая же ужасная смерть… С другой стороны — их мучения продлились недолго, а мой мозг прямо сейчас грызет личинка иллитида. Неужели я превращусь в подобное чудовище? Я машинально сунула руку в поясную сумку и нащупала там холодный многогранник. Артефакт! Моя миссия — защитить его во что бы то ни стало! А значит, пора выбираться отсюда, пока изо рта не полезли щупальца. Пройдя вдоль реки сотню шагов, я внезапно увидела ярко, но несуразно одетого кобольда, пытавшегося достать из прибрежных камышей нечто продолговатое. Лютня! Да уж, нашел время и место! Приглядевшись, я узнала в ящере своего товарища по несчастью. Кажется, его Тавом звали? Кобольд был крайне увлечен спасением музыкального инструмента. Когда я подошла вплотную, он, наконец вырвал лютню из растительного плена и, отлетев назад, врезался в меня. — Ой, прости, косичка! — ящер подпрыгнул от неожиданности. — Эээ… сыграть тебе песенку? Окончательно убедившись, что передо мной именно Тав, я терпеливо объяснила ему, что нам, в первую очередь, нужно поискать других выживших с наутилода, а также найти среди обломков что-нибудь полезное, например, продовольствие («нямка!» — немедленно оживился ящер). За следующие пять минут я успела дважды пожалеть, что позвала с собой это чешуйчатое недоразумение. Стоило мне на секунду отвернуться, чтобы подобрать валяющуюся в луже бутылочку с зельем, как я обнаружила кобольда мило беседующим с лежащим на песке тяжело раненным, но все еще живым иллитидом. Кажется, Тава интересовало, чьи мозги самые вкусные. А свежеватель разума, тем временем, украдкой тянул щупальца к его голове… Сорвавшись с места как ошпаренная, я подоспела в последний миг и ногой раздавила мерзкую башку моллюска. — Но он так интересно говорил! — возмутился кобольд. Вскоре мы встретили экстравагантно одетого белокурого эльфа, который попытался убедить нас, что загнал иллитида в кусты, и теперь нам необходимо убить его. Я сразу ощутила, что незнакомец переигрывает, зато ящер, даже не дослушав, бросился в заросли с воплем «ну пусть хоть он мне расскажет про мозги!» Надо ли говорить, что через пару мгновений Тав лежал на земле, а кинжал эльфа смотрел ему прямо в горло. В этот момент я ощутила уже знакомое шевеление в черепе — и вскоре поняла, что незнакомец и кобольд ощущают тоже самое. Немного обсудив происходящее, мы узнали, что мужчину зовут Астарион, и что он тоже оказался жертвой иллитидского эксперимента. Хотя эльф и показался мне довольно подозрительным типом, мы договорились действовать сообща.POV Гейл
Это было похоже на последнюю насмешку Мистры. Стремительное падение пылающего наутилоида, заклинание… и каменные тиски сдавили мое тело куда сильнее иллитидской капсулы. Я попытался вновь сотворить портал, чтобы перенестись всего на несколько шагов вперед — но какая-то неведомая сила не позволила магии сработать. Вторая, третья, четвертая попытка — но все напрасно. А еще через некоторое время я понял, что меня очень медленно, но неумолимо засасывает в скалу. Я изо всех сил звал на помощь, срывал голос — а потом вновь начинал звать. Тем временем меня затягивало все глубже — так что вскоре снаружи осталась лишь правая рука. Вместе с личинкой в моем сознании копошилась мысль — неужели волшебник, чье мастерство известно по всему Побережью мечей, погибнет из-за ошибки в простейшем заклинании? Горькая, конечно, выйдет ирония… — Эй, эй, рука, рука! Я вытащу тебя, рука! — внезапно раздался снаружи писклявый голос. Чьи-то небольшие когтистые лапы вцепились в мое запястье, и потянули наружу, однако моему неведомому спасителю явно не хватало сил — я продолжал погружаться, разве что чуть медленнее, чем раньше. — Не унывай, рука! — раздалось снаружи. — Держи пока нямку, а я позову друзей, — сунув мне в ладонь нечто, что я машинально сжал, обладатель голоса отпустил меня. На ощупь подарок незнакомца был похож на… колбасу? Я что, попал в комедию абсурда? Или это иллитиды насылают на меня безумные видения? Прежде, чем мне в голову пришло хотя бы относительно вменяемое объяснение всему происходящему, снаружи меня схватили несколько рук посильнее. Рывок, еще один, еще и еще — и я, словно снаряд из катапульты, вылетаю из скалы и падаю на крепко утоптанную желтоватую дорогу. — Эмм… благодарю, — тяжело дыша проговорил я, осматривая своих спасителей — беловолосого эльфа в камзоле и облаченную в кольчугу полуэльфийку. Рядом с ними переминался с ноги на ногу красно-рыжий кобольд. — Уиииии!!! — завопил он. — Мы спасли руку, а с ней оказался целый человек! Настало время обсудить наше положение. Я кратко изложил новым товарищам все, что мне было известно об иллитидских личинках и их влиянии на носителей. Мне потребовалось с дюжину раз повторить слово «цереморфоз», чтобы кобольд запомнил, что наша болезнь называется не «целомороз». Отсутствие симптомов превращения выглядело крайне странно. Тем не менее, большинство согласилось, что от незваных гостей нужно избавляться как можно скорее, разве что эльф по имени Астарион тихонько пробормотал, что «нам не стоит с ходу отметать и другие варианты, ведь, помимо рисков, они сулят и весьма любопытные возможности». Дорогой, что шла от берега реки на север, явно часто пользовались, а значит — она наверняка рано или поздно выведет нас к поселению. Попросив богов о том, чтобы это случилось именно «рано», мы отправились в путь. Тракт шел через густой лес, постепенно взбираясь все выше. Легкий ветерок дул нам в спину, а в просветах зеленого полога мелькало безоблачное лазурное небо. Это путешествие можно было даже назвать приятным — если забыть о том, что именно вело нас вперед. Несколько часов спустя мы остановились в небольшом ущелье, по дну которого бежал стремительный холодный ручей. Шэдоухарт наполнила водой котелок, «позаимствованный» на развалинах рыбацкой деревушки, я магией разжег костер, после чего мы вдвоем принялись нарезать мясо и овощи и кидать их в кипящую воду. — Да как вы могли подумать, что мои руки созданы для столь грязной работы? — театральным тоном ответил Астарион на наше предложение присоединиться. — Я лучше пойду… осмотрю окрестности, — добавил он, уже скрываясь в густых зарослях; Шэдоухарт лишь пожала плечами. Тав накинулся на «нямку» задолго до того, как она была готова. При этом на протяжении всего привала он постоянно поглядывал в сторону, противоположную той, куда ушел Астарион, и сосредоточенно принюхивался. Кстати, об эльфе… — Гейл, тебе не кажется, что его нет уже слишком долго? — спросила Шэдоухарт, прикончив свою порцию похлебки. — Согласен, — кивнул я. — Надо бы проверить, не случилось ли что. Он уходил вон туда. — Тав, сиди тут, — сказала полуэльфийка. — Мы скоро вернемся. Мы осторожно пошли вглубь чащи. Я хотел применить парочку поисковых заклятий, чтобы обнаружить следы Астариона, как вдруг эльф вынырнул из кустов так резко что я чуть не запустил в него молнией. Увидев нас, он стремительно облизал губы. В его глазах я заметил странный блеск. — Эй, ты в порядке? — спросил я. — У нас еще осталась еда. — В полном, — довольным голосом протянул Астарион. — Я сыт, благодарю. Я успел подумать, что это крайнее странно, однако ход моих мыслей прервался, стоило нам вернуться к костру и обнаружить, что Тав пропал. Никаких следов борьбы вокруг не было — да и мы наверняка бы услышали, вздумай кто напасть на наш лагерь. — Он все время смотрел в том направлении, — вспомнил я. — Нюх у кобольдов очень острый, наверняка он учуял там нечто… привлекательное. Пройдя по дороге несколько сотен шагов, мы обнаружили разбитую повозку. Фиолетовый обломок наутилоида величиной с быка обрушился на нее с неба, убив кучера, лошадь, уничтожив телегу и груз — вокруг валялись обломки бочек. Земля рядом с ними густо пропиталась чем-то темным, судя по запаху — огневухой. Еще не успев оглядеться, мы расслышали поблизости громкое бульканье. Вскоре обнаружилось, что одна из бочек каким-то чудом уцелела. Странные звуки исходили именно от нее. Заполняющая ее алая жидкость сильно пузырилась. Шэдоухарт ногой опрокинула бочку. Поток огневухи вынес наружу Тава с раздувшимся как бурдюк брюхом. — Ик! — произнес кобольд, осоловелым взором глядя на нас. — Да как можно… ик! Это пьющее… то есть вопиющее… попрание моих прав… ик! Неужели даже в такое тяжелое для Фуй… Фаэруна время… ик! Я не могу хотя бы чуть-чуть… ик! Привести в порядок свой матер… мятущийся разум… ик! У вас совести нет… ик! И сердца нет… ик! И души тоже… ик! — Нахожу крайне странным, что иллитиды вообще смогли подселить ему личинку, — заметил Астарион. — Ведь, чтобы она прижилась, жертве необходимо наличие мозга… Тяжело вздохнув и помянув некую «госпожу», Шэдоухарт наколдовала поток ледяной воды, обрушившийся ящеру на голову. Я бросил взгляд на остатки огневухи в бочке. После всего пережитого сегодня, я бы тоже, наверное, не отказался от пары глотков этого адского напитка. Правда, все же, не из бочки, в которой только что искупался кобольд. Надеюсь, там, куда мы следуем, такие найдутся…