unfazed

Поздний вечер ранней осени. За окнами загородного дома мелкая морось. Уланс празднует свой день рождения. Назар, несмотря на то, что его сюда пригласили и он знает, что хозяин вечеринки всегда рад его видеть, всё равно чувствует себя не в своей тарелке. Вроде пришёл на спортивном, в удобной для себя одежде, уже выпил, стоит в компании знакомых, они болтают, смеются, но всё равно что-то не то. Приятное пьяное марево накрывает, неоновый свет, всё вокруг плывёт, тревоги витают где-то на заднем фоне. Всё вроде как держится в равновесии. Какой-то клипмейкер пытается что-то разъяснить Назару, но его слова смешиваются в разуме рэпера в кашу, как и слова человека до, как и человека после. Музыка играет, пусть не так громко, как в клубе, но достаточно, чтобы заглушать большую часть разговоров рядом. Во всяком случае, Назар совсем не слышит, о чём беседует с вошедшим человеком Уланс. Именинник уже успел затянуться пару раз и стоит с бокалом вина в руке, его лицо уже выражает отрешенность от этого мира. Тем не менее, Уланс и новый гость болтают около дверей прихожей. Будто старые друзья. Стоп. Кажется, нового гостя Назар уже знает. Знакомо зачесанная челка, копна отросших тёмных волос, бегающие глаза, ублюдская улыбка. Сомнений и быть не может. Гриша. Собственной персоной. Имя, которое Назару давно хочется забыть, но которое раз за разом напоминает о себе в инфополе с очередной издевкой, очередным подколом, направленным в сторону Облы. И ведь многие друзья Назара фитуют и общаются с Будой до сих пор. И Назар старается быть выше и взрослее всего этого, проводить грань между своими конфликтами и связями остальных людей. Но сейчас, когда Назар на пределе и эта сволочь наслаждается жизнью без последствий прямо у него на глазах, его нервы сдают. Челюсть машинально смыкается и Назар слышит скрежет собственных зубов. Обла подходит к Улансу. Тот оборачивается не сразу, с запозданием, его уже явно развезло. Назар цедит: — Ну и какого хера он здесь делает? — Не, погоди... — Кристина с трудом составляет слова в предложения, отчаянно пытаясь донести мысль, — Сëдня моё день рождения... Значится, зову, кого хочу. — Ты же помнишь. Я не желаю его больше видеть. — Та знаю я... Но я не отследил список гостевой... Клянусь, это случайность. — Мне не нужны твои оправдания. Больше членораздельных ответов от виновника торжества Назар не дождался. Лишь набор малопонятных звуков, кое-как складывающихся не то в латышские, не то в английские слова. Тяжело вздохнув, Назар позволяет Улансу опереться на своё плечо и доводит «королеву бала» до дивана. Только Назар укладывает друга в удобное положение, как внезапно Уланс засыпает, выпуская из рук бокал и проливая вино прямо на кроссовки Назара. Осколки разлетаются, но на уборку Назару уже плевать. Обувь испорчена, надо бы минимизировать ущерб пока не поздно. Назар поднимается по лестнице вверх к ванной комнате. Заходя внутрь, он закидывает кроссы в ванну, тщетно пытаясь всё отмыть. Уланс даже сюда пристроил ебучий переливающийся неон, который уже давно давит Обле на глаза. Назар проклинает всё и всех, и в первую очередь вспоминает человека, так сильно сбившего его с толку. Человека, с которым ему больше нечего обсуждать. Человека, которому он доверился и который так его предал. Человека, который прямо сейчас стоит у него за спиной. Что? Назар оборачивается. Все остатки хорошего настроения сходят на нет в ту же секунду, как он увидел силуэт в дверном проëме. Гриша заходит, пялит на него, нахально лыбится. На его ногтях чëрный лак, в зубах брекеты. Гриша без промедлений язвит: — Чë, денег на новые кроссовки совсем нет, что ты их тут отмываешь? Забудь уже о- Глухой звук удара, затем Гриша впечатывается в стену. Кровь льётся из носа прямо на плитку, отчасти заливается в рот, ведь он никак не прекратит лыбиться. Эта ебучая улыбка раздражает Назара больше всего. В этот раз очередь задавать вопросы переходит к Назару: — Я же чётко тебе дал понять. Держись. От меня. Подальше. Чё, надо было до этого доводить? – Назар чеканит слова, каждое выделяет для особо непонятливых. Гриша лишь рассмеялся. Так, будто бы ему не набили только что ебало. Назара пробешивает ещё сильнее. — Ты всегда думаешь, что мир вертится вокруг тебя, — сплюнув кровь, говорит Гриша, — Я же просто поссать зашёл. Мне похуй на тебя. Всегда было и будет. Назар губы поджимает, наблюдая, как Гриша медленно поднимается на ноги. Отчего-то Назар не сокращает дистанцию, что забавляет Гришу лишь сильней: — Чё такое, а? Тебя обижают мои слова? — Нихера подобного. — Правда? Назар не успевает понять, как он оказался прижатым к полу, но успевает дать по щам ещё раз. Челюсть Буды издаёт странный щелчок, но это никого из них не останавливает. Неон замигал, устав работать столько часов, затем остановился на оттенке где-то между синим и фиолетовым. В комнате без окон быстро становится жарко, кровь мешается с потом. Предельно уродливое зрелище. Но со стороны некому было посмотреть: все гости снизу были угашены похлеще Кристины, откисающего на диване. Буда уже дышит тяжело. Он никогда не отличался большой физической подготовкой, никакой самодисциплины и желания заниматься собой у него и в помине не было. В конце концов, Назар всё же одерживает негласную победу. Именно тогда, когда Гриша обмякает в чужих руках, он совершает финальный выпад. Еле слышно, только поднявшись на ноги, обессиленным шёпотом Ляхов произносит: — Я же знаю, ты меня тоже забыть не можешь. Только Назар начал раскаиваться за свою вспышку агрессии, как он слышит это. И в нём больше не остаётся ни намёка на жалость. Он Гришу трясёт, как тряпичную куклу, тщетно пытаясь вытрясти из него эту ебучую улыбку, будто он тут всех насквозь видит и всё идёт по его ебучему плану. — Между нами ничего не было и нет! — мнимое спокойствие Назара окончательно стёрлось с его лица, — Сука, неужели ты в прошлый раз это не запомнил?! Буда всё пропускает мимо ушей, опирается Назару на плечи. Назар дёргается, уже хочет оттолкнуть. Но Гриша целует его. Мягко, лишь касаясь губ Назара, не заходя далеко. Но вкус металла от брекетов и замеса из крови их двоих, да и вся контрастность происходящего, заставляют Назара замереть на месте. Провода его мозга замкнулись, конкретно охуев с такой наглости. Буда же по-свойски распускает руки. Его жадность не знает границ, он то пробегает пальцами между чужих коротких волос, то держит свои ладони на чужой спине. У обоих время застыло, картина происходящего размыта. Но в конце концов Назар выходит из оцепенения. Он больше не намерен проявлять благородство. То, что сейчас произошло, било больней любого удара. Назар хватает Гришу за волосы, тянет вверх и держит за них. Буда болезненно шипит, наконец-то стянув со своего лица ухмылку. Назар выдыхает в облегчении. Он уже не пытается вразумить этого идиота, лишь рубит с плеча: — Перестань. Выглядишь жалко. Оставь меня в покое. Кулак Назара на волосах сильнее сжимается, отчего с глаз Гриши капают слёзы. Но Назар более не намерен продолжать этот спектакль, потому он просто отпускает Гришу. Без лишних слов. Назар уже не обращает внимание на происходящее вокруг. — Что тут происходило?! — Уланс влетает в ванную, брезгливо морщась, — Блять, откуда столько крови?! Лишь когда Уланс тормошит Назара за плечи, он удосуживается отлипнуть от грязной плитки ванной. — Давление подскочило, — отмахивается Назар. Кристина лишь качает головой. Знает же, что Назар темнит. Но понимает, что спрашивать бесполезно. Ничего ведь не скажет.