The dark side of the American dream

Обмывать то, что тот самый Рамзес теперь играет за EG, вы пришли в какой-то клуб, рядовой стрипушник. Все это казалось немного странным, когда один из лучших игроков — это нелепый парнишка, которому с трудом продавали алкоголь за барной стойкой. Хотя ты отлично помнил, что Рамзес с алкоголем на ты — вспоминаешь знаменитые пьянки вп прямо в ночь перед играми. А потом все равно победа, привычное афтепати, а юное дарование блюет на задворках. Помнишь, как он нагло крутился вокруг Бульбы на ланах, придумал себе историю, что они оказывается друзья. Помнишь его некрепкое рукопожатие после игры, скачущий смех вчерашнего подростка, большие темные глаза и шальной взгляд после побед. Сейчас от этого почти ничего не осталось. Когда он заявляется на буткемп, то сразу отмечаешь его сытый, самодовольный взгляд, но на секунду, когда он пожимает тебе руку, намного увереннее, чем раньше, видишь в его глазах глубокое отчаяние (как после того как ты выбил его с 8 Инта), но он говорит тебе глупое «хай» своим тонким голосом, и словно ничего не было. Когда слышит о надвигающейся тусовке, то глаза у него загораются. В тот вечер Рома был неплох, в брендовых шмотках, вызывающе привлекательный, многие захотели разделить с ним ночь, но в один момент ты понял, что девушки совсем ему не интересны. Не в тот момент, когда он отшил одну буквально жестами, не в тот, когда видел его растерянное лицо, когда одна девчонка чуть не вывалила грудь из свободного декольте открытого топика, а когда ты увидел его долгий и напряжённый взгляд. Он смотрел на парочку, которая сидела напротив вашей компании. Мужчина мило беседовал со своей мимолётной спутницей, она хихикала и смотрела на него влажным взглядом. Девушка была классная, светлые волосы, загорелая кожа, но ты понял, что его взгляд упирается только в него. Словно он хотел быть сейчас на ее месте. Через несколько секунд, он поворачивается прямо на тебя, словно чувствуя, что ты все это время откровенно пялился на него. Сразу опускаешь взгляд, но замечаешь, как он закидывает ногу на ногу, упирается взглядом в телефон, яркий свет от экрана подчеркивает его острые скулы. Через минуту ты не уже не видишь его на месте, он ушел в глубину клуба, полностью выпадая из вашей маленькой тусовки. Это первое чувство отстраненности пропало, когда вы попали в это место в следующий раз. Ваша взаимная дрочка, когда алкоголь приятно ударил в голову и тебе нужно бы совсем немного, чтобы не сдержаться зажать его в туалете. В этот раз он не был таким замкнутым и отстраненным, а лихорадочно горячим. Его тонкое тело под ладонями, как он судорожно дергает тебя за ремень. Об этом он думал, когда пялился на того мужика? Или ему нужно было больше? Скорее всего, в красках представлял, как его трахают в тесной кабинке. Почти сразу надо было зажать ему рот, потому что он был громким, скулящим и ноющим, реагируя на каждое движение. Ты был сзади, он привычно выгнулся, но глаза его были закрыты, хоть ты и держал его за шею, поворачивая лицо к себе. Его расслабленное лицо, пухлые губы и зажмуренные глаза. На несколько секунд его лицо скрасило удовольствие и наслаждение, в этот момент он был по-настоящему прекрасен. После этого случая между вами словно ничего не изменилось, он без стыда смотрел тебе в глаза, привычные праки и привычные разговоры, но через пару недель он ненавязчиво пригласил тебя к себе, игнорируя твои нелепые отмазки. В его квартире вы быстро находите спальню, передвигаясь в непрекращающемся поцелуе. Когда он впервые быстро разделся перед тобой, то было видно какой же он миниатюрный на самом деле, это было в твоем вкусе. Но его внешность оказалась обманчива, когда он уверенным жестом уложил тебя на кровать, особо не церемонясь, пару раз коснулся твоего члена и принял до упора в несколько попыток. Ты сжимаешь его талию, он был хорошо сложен и совершенно не стеснялся своей наготы, но каким же хрупким он был в твоих руках. Он был хрупким, но сильным. Сильным, но надломленным. Ваши встречи после этого стали частыми, но все всегда было по одному сценарию и верным таймингам. Как и в последний раз, когда ты одной рукой держишь его за талию, второй придерживаешь за тонкое бедро, он хватает твою руку и перекладывает на свой зад. Сразу шипит, когда ты пытаешься придержать его за бедро — он руководил тобой, словно ты лишь играл чью-то роль. Входишь в него глубже, он обнимает тебя за шею, прикладываясь к твоей груди, вы так близко, что вообще редко бывало за все время. Обнимает сам себя за локти и сдавленно, шумно выдыхает в ухо. Чаще всего он бывает очень громким, а сейчас из него не выбить и стона — ему просто нужна разрядка, просто результат. В один миг замечаешь, что он на грани слез, стонет заполошно что-то на русском, ты не можешь понять, может чье-то имя, тебе это не было так важно. Но несмотря на это все, он был хорош, абсолютно раскрепощенный, свободный, привыкший к тому, что его любят, его обожают. Поэтому и привык отдаваться полностью, без остатка. Тебе было даже немного жаль, что ты не мог дать того, что ему так нужно. Хоть каплю тепла и настоящей привязанности. В нем было достаточно привлекательности, чтобы ты повелся на парня, но ни о чем больше речи и не шло. Он собирал много косых взглядов, но растрачивал себя совершенно впустую, как и каждый раз в постели с тобой. Он никогда не смотрел тебе в лицо, млея от страсти, которая вспыхивает между двумя ярко, мимолетно и быстро сгорает. Глаза его почти всегда были закрыты, чтобы думать о ком-нибудь другом, но тебя не трогало. Эти редкие моменты, когда вы были с ним в постели, были ключиком к твоим собственным воспоминаниям, когда ты и сам был влюблен. Не так отчаянно, как сейчас Рома. Ты вспоминаешь золотые кудри, теплый взгляд светлых глаз и как Людвиг был мягок и нежен. Совсем не похоже на то, что происходит сейчас. Все это приносит тебе чувство лишь легкой приятной тоски, что ноет под сердцем. У Ромы ноет сильнее, поэтому ты стараешься хоть на пару минут обнять его, когда он засыпает, вымученный и бесконечно уставший. Каждый раз ты согреваешь его ночью и думаешь о том, что это в последний раз. Но ты возвращался к нему снова и снова, потому что трахался он и правда отлично, а тебе нужно было тоже спустить пар после игр, после квшек, особенно, когда твоя любимая где-то далеко. Иногда ты думал, сколько у него было мужчин до тебя, хотя он мог давать на каждом углу, поэтому так и наловчился. Но иногда в моменты, когда он тянулся к тебе за поцелуем, но каждый раз одергивал себя, ты думал, что может он и вправду любил кого-то, кто делил с ним постель? Может об этом человеке он плачет в ванной, после того как вы закончили, и ты уныло ждёшь, когда он освободит душ. Один раз ты просыпаешь от его ночного телефонного разговора. Слушаешь его быстрый лепет, все по-русски, ты понимаешь только «блядь» и «хуево». Потом он повышает голос, слышно, как он неаккуратно и шумно встает со стульчика на балконе, его легкие шаги и как он повторяет всего одно слово, звучавшее для тебя как бред в моменте, потом он коротко стонет как от боли и неожиданно срывается на громкий плач, не прикрывая рта, как ребенок, у которого отняли что-то очень важное и ценное для него. Он швыряет телефон на кровать как абсолютно бесполезную вещь и уходит в ванную. Ты снова проваливаешься в сон под шум воды и его тихий кашель. Но в тебе нет жалости. Ты чувствуешь себя неловко, словно стал свидетелем того, что тебя не касается, словно ты подглянул в дверную щель и увидел там кусочек чужой жизни. Сквозь чуткий предрассветный сон чувствуешь, как он вернулся в постель, пытается улечься, он ложится на второй половине, подогнув ноги, и нужно обнять его, но ты не замечаешь, как вновь засыпаешь. Словно и это объятие было совершенно лишним все это время. Утром у него отекшие щеки, что придает ему забавный вид, но при этом красные глаза — спал всего пару часов. В тебе тоже было немного бодрости, но это просто результат прерывистого сна от его ночного шума. Вы вяло собираетесь, тебе всегда было не очень уютно в его квартире каждое такое утро. Он роняет ключи и бубнит что-то под нос, потом поправляется и извиняется чуть громче. В миг становится понятно, какое именно слово он повторял на балконе — «прости». Ты ожидал, что вы получили сильного игрока, но в твоих руках оказывается лишь фарфоровая кукла, которая скоро распадётся на осколки.