На границе с Монголией

— Один вход, один выход. Тысяча охранников и один пленник.       Огромный носорог вальяжно шёл возле меня, хвастаясь своими бравыми воинами и масштабной постройкой внутри горы. Как же его звали? Ах, да, Вахир, точно... Немного раздражает его самонадеянный тон.       Когда мастер Угвэй предложил этому хвастуну охранять особо важного пленника в новенькой тюрьме, он согласился без раздумий и привёл с собой целую армию. — Угвэй сказал, что вы скептически настроены к этой затее, — констатировал факт военачальник и указал на своих подопечных. — Присмотритесь получше.       Небесная Наковальня. Передо мной предстали тысячи элитных боевых носорогов. — Ну что, теперь убедились? Побег из Чор Гом не возможен, ха-ха!       Он засмеялся настолько мерзко, что уши невольно прижались к моей голове.       Осмотрев воинов, большинство из которых были совсем молоды, я только повёл плечами. Не хотелось бы расстраивать их, но если мой мальчик вырвется на свободу, то... они не жильцы. — Вам принести книгу жалоб и предложений? — Саркастично заявил Вахир, смотря на меня сверху вниз, и нагло ухмылялся.       Эх, если бы нога не ныла, то я давно уже выбил бы парочку зубов из его челюсти. Но сейчас не время для ссор.       Это и так было слишком рискованной затеей...       Как только я смог подняться с кровати и выведать место расположения Чор Гом у главного подрядчика, то сразу же отправился сюда, попутно приказав Зенгу молчать. Надеюсь, он не подведёт меня... Сейчас было важно только одно: — Где вы держите его?       После моих слов командир Небесной Наковальни заулыбался ещё шире и показал пальцем куда-то вниз. — Там. — Коротко ответил носорог. — Там?... — я взглянул с моста в непроглядную пропасть. — Это шутка какая-то? Думаете что сможете удержать его в дурацкой яме? — Более чем.       Вахир махнул рукой, как бы показывая, чтобы я шёл за ним следом. Мы ступили на какую-то деревянную платформу, которая, после команды носорога, поехала вниз.       Платформа спускалась всё ниже и ниже. Над головой мелькали десятки мостов, соединяющие противоположные стороны прорубленной насквозь скалы. Планировка тюрьмы действительно впечатляла, но... это всё так странно.       Внизу было темно и сыро. Две пары огромных ворот отворились передо мной, и тогда я увидел его... — Тай Лунг, — непроизвольным шёпотом из моих уст вырвалось имя сына.       Он сидел на холодной земле неподвижно, словно статуя.       Обводя глазами ирбиса, помимо множества цепей, сковывающих его, я заметил железное приспособление с иглами. — Панцирь? Он... он что... — По приказу Угвэя, Тай Лунг полностью обездвижен. — Ответил на мой не заданный вопрос Вахир. — Можете подойти к нему. — Н-нет... Нет, я не могу...       В одно мгновение паника скрутила мне горло, а тело словно одеревенело. Перед глазами мелькали обрывки того дня, когда мой самый лучший, единственный ученик чуть не обратил Долину Мира в руины. Чуть не сравнял Нефритовый Дворец с землёй.       Несмотря на отказ, носорог всё равно пихнул меня вперёд, принуждая приблизиться к пленнику. — Он даже голову поднять не в состоянии, — сказал военачальник и смело направился в сторону снежного барса. — Если боитесь за свою шкуру, то не стоит. Тай Лунг ничего не сможет сделать. — С чего вы взяли, что я боюсь за себя?       Подняв глаза на носорога, я не увидел ни капли стыда на его лице. Этот наглый мужик... Как же он бесит! — Ну как сказать, — начал свои оправдания лидер Небесной Наковальни. — Угвей упоминал, что вы чудом выжили в тот день. Ну, может тогда не нужно рисковать? — А больше он ничего не упоминал? — Разозлившись на такого рода заявление, я зашагал в тюремную камеру решительней, но с каждым пройденным метром мои ноги дрожали сильнее.       Как только я оказался возле Тая, они и вовсе подкосились, роняя меня на холодный пол. — Эй, Шифу, всё нормально?       Военачальник подбежал ко мне и попытался поднять с земли. Но кто просил его об этом?! — Отойдите! Отойдите от меня! — Я не хотел кричать, но, казалось, что носорог специально выводил меня на конфликт своими наглыми действиями и глупыми фразами. — Я просто хочу поговорить...       Надзиратель отошёл, и я окинул взглядом Тай Лунга, наконец присматриваясь к нему внимательней.       После долгих раздумий, я всё же решил сказать хоть что-то: — Здравствуй...       Тай Лунг не реагировал. Он будто окаменел.       В моей груди что-то резко защемило, даже дышать стало тяжелее. В мыслях крутилось уйма вопросов и ни на один не было ответа. — Мой сын... мой милый мальчик... Что они сделали с тобой...?       В глазах помутнело. Я не мог спокойно смотреть на него. Скованный цепями, замерзший, наверняка напуганный. Между нами всё ещё было расстояние примерно в два метра, но я словно тоже чувствовал эту боль, возникающую от каждого нового движения, которую причиняли впившиеся в тело Тая иглы. — Это... это так жестоко... Разве так можно... Разве он заслужил такие муки?       Выступающие слёзы застелили взгляд, размывая всё, что находилось вокруг. Сердце разрывалось от осознания того, что Таю придётся просидеть в такой позе до скончания веков. — Что за бред вы несёте?! — Громкий голос Вахира вывел меня из отчаяния, заставляя поднять голову. — Вы вообще слышите себя?! Тай Лунг — преступник! Он заслуживает гораздо большего, чем заточение здесь! — Вы не судья, Вахир, чтобы раздавать смертные приговоры.       Я глубоко вздохнул, успокаивая разум, и решился подойти к барсу ещё ближе. — А как же... — обиженно пробубнил носорог у меня за спиной. — Безрассудный вы кунгфуист.       Но я не слушал его... Уже не слушал. — Тай, — опустившись перед сыном на колени, я тихонько позвал его по имени. — Тай, ты... ты слышишь меня?       Я заметил, как на звук моего голоса дёрнулось кошачье ухо. Он слышит. Молчит. Но слышит. — Я так долго искал эту чёртову тюрьму, — с каждым словом мой голос содрогался от отчаяния, но я должен поговорить с ним. Пусть это ничего не изменит. — Я так хотел увидеть тебя ещё хоть раз, но... Я не думал что...       Подняв взгляд на Тай Лунга, я обомлел. Глаза барса были открыты и смотрели на меня с такой всепоглощающей ненавистью, что я не мог сдвинуться с места. Меня словно приковали теми же кандалами рядом с ним.       Услышав злостное рычание, я опустил голову. Хвост барса ходил ходуном, яростно поднимая пыль вокруг нас. Цепи начали дрожать, а иглы в панцире засветились зелёным. Неужели... — Он пытается вырваться! — Завопил надзиратель и оттянул меня от Тай Лунга. — Готовьте арбалеты!       Нет... Нет, нет, нет! Они не могут сделать это. Они не посмеют! — Стойте!       Я вырвался из крепкой хватки носорога, встав по траектории стрелы. Тюремщики не выстрелят в мастера из Нефритового Дворца. У них нет на это полномочий. — Тай, прошу, — обернувшись к сыну я снова опустился на колени, но не решился вновь приблизиться к нему. — Прошу, успокойся... Я уйду. Я уйду, если тебе станет легче от этого. — Это мудрое решение. — Подметил Вахир и указал на ворота. — Вам действительно лучше уйти.       Пока военачальник выпроваживал меня из камеры, я хотел обернуться, чтобы взглянуть на сына ещё раз, но... не смог. Я больше не хотел видеть его страдания.

***

      Платформа поднималась медленно, постепенно выводя нас из темноты. Весь путь наверх проходил в тишине, слышались только отдалённые голоса стражников, шум оружия и треск цепей. — Шифу, — вдруг обратился ко мне носорог, заставляя повернуться к нему. — Вы сумасшедший.       Я выдохнул накопившийся воздух и пожал плечами. — Вы не первый, кто так говорит. — И думаю, что не последний. — Посмеялся командир Небесной Наковальни, но потом его тон сразу же стал твёрдым и серьёзным. — Знаете, я военный, поэтому скажу как есть. Без обид. Вы реально отбитый и поехавший, раз приволокли свой пушистый хвост на границу с Монголией, чтобы увидеть того, кто чуть не прикончил вас. Но, отчасти, я понимаю такой поступок... — Не думал, что получу сеанс психотерапии от начальника тюрьмы. — Этот носорог удивлял меня всё больше и больше. — Что вы можете понимать, Вахир. — Я понимаю, — отозвался новоиспечённый психолог.       Я не стал больше перебивать его, пусть выскажет всё, что думает. Меня уже давно перестали задевать колкости от других личностей. Но таких слов от тюремщика я не ожидал услышать: — Все вокруг знают, что вы воспитывали этого парня с младенчества. Вероятно, вами движет родительский инстинкт. У меня тоже есть дочурка, и я бы пошёл на что угодно ради неё. Все мы хотим для своих детей только лучшего, но наши случаи разнятся, — задумчиво, выдал носорог. — Поэтому, если хотите для своего ребёнка лучшего — оставьте его. Не стоит вам приходить.       Я не мог ответить ничего и только смотрел в чёрную пропасть.       Оказавшись на самом верху, платформа остановилась. Командир Небесной Наковальни проводил меня до главных ворот, выпуская наружу. Холодный ветер сразу ударил в лицо, а снег мелькал перед глазами.       Я кивнул носорогу на прощание и хотел было уйти, но он остановил меня, дёрнув за плечо. — У меня есть просьба. — Заявил Вахир, строго посмотрев мне в глаза. — Обещайте выполнить. — Я слушаю, — у меня уже не осталось сил на дальнейшие разговоры, поэтому я был согласен на всё. — Говорите. — Угвэй, вероятно, знал, что рано или поздно вы можете объявиться тут. Он приказал мне строго на строго не пускать вас в Чор Гом. Так что, считайте я сделал большое исключение, пойдя против настоятеля долины. — Начал носорог издалека, но быстро перешёл к сути. — Не впутывайте меня в ваши дела снова, мне не нужны проблемы. Я хочу, чтобы вы не возвращались сюда больше. Уходите, Шифу, и отныне забудьте дорогу в Чор Гом. Понятно? — Пожалуйста... Позаботьтесь о нём.       Тюремщик ничего не ответил, грозно фыркнув.       Наконец распрощавшись с Вахиром, я покинул территорию тюрьмы, направляясь обратно. Мне предстояла долгая дорога в Долину Мира, куча осуждающих взглядов жителей, вопли бедняги Зенга, на которого я свесил всю ответственность за мой побег, и неприятный разговор с мастером.       На долю секунды я всё же обернулся, глядя на огромную скалу, в которой на века заточили моё единственное счастье. Уже было поздно. Слишком поздно что-то исправлять.       Но глубоко в душе я знал, что Тай Лунг вырвется. Он вырвется на свободу вопреки всему. Его не остановят никакие цепи, никакие тысячи воинов и даже арбалеты. Он придёт, чтобы заполучить свиток. Придёт, чтобы отомстить.       Верно, я заслужил такую судьбу. Это наказание, за все мои ошибки.       Ты придёшь.       Ты придёшь, и я буду ждать.       Но поверь, Тай, до этого момента я буду страдать не меньше, чем ты...